IV. Мысли Павла о Божественном функционализме

III. Апостол Павел об оправдании верою (или о немощи, выявляющей милость Божию (1-9 глл.).

II. План повествования.

1. Вступление (1:1-15).

2. Далее в Послании к Римлянам различаются две основные части: вероучительная (глл. 1:15-11:)…

3. …и практическая (глл. 12:1-15:13). Здесь Павел призывает к добродетельной жизни (повиновение властям, взаимная любовь и многое другое).

4. Рассуждения Павла о своём служении и о своих дальнейших планах (15:15-33).

5. Список приветствий и личных посланий (16 гл.).

Ключевыми понятиями, которыми оперирует Павел в первых главах Послания к римлянам, являются «дела закона» и «вера». Павел выводит, что человек оправдывается перед Богом исключительно верою, а не делами закона. Тот, кто надеется на «дела закона», как на ключ ко спасению, будет посрамлён:

1) Под тщетными «делами закона» следует понимать, во-первых, обрядовые предписания. Например, обрезание.

2) Во-вторых, «дела закона» - это и добрые дела, прежде всего, 10 заповедей Моисея. Даже они не могут послужить делу спасения потому, что их невозможно исполнить. Невозможность их исполнения и порождает осознание человеком своей низости, греховности, духовной нищеты: « Законом познаётся грех » (Рим. 3:20), а не собственная праведность.

Соответственно, не надеждой на собственную праведность, но надеждой на милость Божию, спасается человек. Чем яснее человеком осознаётся, ощущается собственная греховность, падшесть, тем больше он ценит дар Божественной милости:

«…наша неправда открывает правду Божию…» (Рим. 3:5).

«…верность Божия открывается моею неверностью к славе Божией» (Рим. 3:7).

Евангельской параллелью данным рассуждениям Павла следует считать беседу Христа с богатым юношей (Мф. 19:16-30; Мк. 10:17-31; Лк. 18:18-30). Юноша полагал, что сам он исполнил заповеди от юности. Но Христос, указав на глубину заповедей, дал юноше понять, что заповеди юношей не исполнены. Вывод всех присутствовавших при том разговоре был таков: «Кому же возможно войти в Царствие?» Ответ Христа: «Человекам это не возможно, Богу же всё возможно» (Мф. 19:26).

Значит, не своими заслугами, но милостью Божией спасается человек:

«Итак, помилование зависит не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего» (Рим. 9:16).

Вывод:

1) первый постулат Павла: закон не может быть исполнен.

2) Вторая мысль Павла: человеческая несостоятельность акцентирует милосердие Бога.

Следует сказать, что эта тема и эта логика является ключевой и в Послании Павла к Галатам.

Итак, Павел акцентировал весьма неожиданную, но евангельски обоснованную функцию Моисеева закона. Цель всего Откровения одна – выявить, утвердить, доказать, что спасение принадлежит Божественному хотению, Божественной милости.

Доказывая это, Павел находит нечто подобное в Ветхозаветной истории. По Павлу, ради высокой цели Бог не только выявляет слабость человека, но и ожесточает человека. Павел прямо цитирует Пятикнижие:

«…Писание говорит фараону: “для того Я поставил тебя, чтобы показать над тобою силу Мою, и чтобы проповедано было имя Моё по всей земле”. Итак, кого хочет, милует, а кого хочет, ожесточает» (Рим. 9:17-18).

Павел вполне обоснованно мог бы сослаться и на иные ветхозаветные сюжеты, в которых Бог преднамеренно ожесточает язычников (ср.: Втор. 2:30; Ис.Нав. 11:20 и т.д.).

Наконец, и само ожесточение Израиля видится Павлу полезным и, даже, может быть, предопределённым:

«От их падения спасение язычникам, чтобы возбудить в них верность» (Рим. 11:11-12).

«…ожесточение произошло в Израиле отчасти, до времени, пока войдёт полное число язычников» (Рим. 11:25).

«… они теперь непослушны для помилования вас…» (Рим. 11:31).

Павел озвучивает, казалось бы, закономерное возмущение человека по поводу таковой предопределённости некоторых персонажей к ожесточению: «За что же ещё [Бог] обвиняет? Ибо кто противостанет воле Его?» (Рим. 9:19). И сам же Павел отвечает на этот вопрос: «А ты кто, человек, что споришь с Богом? Изделие скажет ли сделавшему его: зачем ты меня так сделал? Не властен ли горшечник над глиною…» (Рим. 9:20-21).

мм: Итак, Божественный функционализм, усматриваемый Павлом в действии Божественного Промысла, оборачивается для маленького человека фатализмом. Маленький человек и целые народы предопределёны и обусловлены некими высшими планами Бога. Именно в этом М. Бубер видел расхождение Павлова учения с учением Христа: «Для Иисуса… всё дело было в отдельной человеческой душе и в каждой отдельной человеческой душе… На взгляд Иисуса, каждому заблуждающемуся предоставлялась возможность возвращения…».[93] В данных рассуждениях Павла М. Бубер не без основания усматривает параллели с крайним объективизмом философии Гегеля.[94]

Это было бы весьма страшно, если бы история заканчивалась только посюсторонней, земной перспективой. Таковой Божественный функционализм и Божественная «близорукость к человеку» может быть оправдана только в контексте эсхатологической перспективы, заслоняющей всякие земные временные планы. Фатализм оправдывается, если смотреть на него с точки конца истории.

V. Учение Рим. о чистоте материального мира (материал из лекций по аскетике).

Одной из дискуссионных проблем апостольского века была проблема различения чистой и нечистой пищи. Эту проблему обсуждали участники первого апостольского собора. Как видно, с апостольского собора запрещалось употреблять в пищу лишь удавленину. Сама постановка вопроса на соборе свидетельствовала о том, что некие христиане настаивали на сохранении ветхозаветного разделения всякой живности на чистую и нечистую. Ветхозаветное понимание было отменено.

По-видимому, принятое апостолами решение было не только лишь нисхождением к христианам из язычников, но предполагало совершенно иное, нежели в Ветхом Завете, отношение к творению.

Ясно, что одним из наиболее последовательных проводников этой позиции был апостол Павел. Эта тема поднимается им в нескольких посланиях (1Кор., Гал.), в частности, в Послании к римлянам:

«Я знаю и уверен в Господе Иисусе, что нет ничего в себе самом нечистого; только почитающему что-либо нечистым, тому нечисто» (Рим. 14:14).

«Всё чисто…» (Рим. 14:20).

Эти слова апостола Павла утверждают совершенно иное, нежели в Ветхозаветной Церкви, отношение к нечистоте:

- во первых, нечистого в мире вовсе нет;

- во-вторых, нечистое остаётся не более чем мыслительной категорией человеческого ума. В связи с этим и блаженный Феодорит Киррский писал:

«Если кто, думая, что такая то снедь нечиста, вкушает оную, то сие нечисто не по естеству [снеди], но по помыслу вкушающего».

В церковной традиции слова апостола Павла инерпретировались в весьма широкой перспективе. Действительно, речь следует вести не только о пищевых запретах, но и о самой телесности, о физиологических процессах материального мира. В целом ряде древнецерковных постановлений констатируется факт отсутствия нечистоты в материальном мире:[95]

+ В Апостольских постановлениях предписывается не рассматривать физиологическую нечистоту, осквернение в качестве препятствия к Причащению. Более того, подобные наблюдения квалифицируются как иудейские обряды.

+ Святитель Дионисий Александрийский пишет о том, что судией для тех у которых случилось ночное непроизвольное истечение семени является совесть.[96] Матфей Властарь поясняет мысль Дионисия, констатируя, что само по себе извержение семени не может осквернить человека, ибо «семя не есть нечисто, как и плоть, которой оно есть излишек».[97]

+ Св. Афанасий Великий поясняет нитрийскому монаху Амуну:

«Все творения Божии добры и чисты, потому что Слово Божие не сотворило ничего неблагопотребного и нечистого. Например, скажи мне, возлюбленный и благоговейнейший, что грешного и нечистого в каком-нибудь естественном извержении? Захочет ли кто ставить в вину из ноздрей мокроты или изо рта слюны? А можешь указать и на важнейшее сего, на извержения чрева, которое живому существу необходимы для поддержания жизни. Притом, если веруем, что человек, согласно с Божественными Писаниями, есть дело рук Божиих, то от Силы чистой могло ли произойти какое скверное дело?... Да и врачи (пристыдим свидетельством внешних) скажут в защиту сего, что живому телу даны необходимые некоторые исходы, которым каждый у нас питаемый член отделяет от себя излишнее: таковы, например, отделяемые влаги, а также извержения чрева и избытки в семенных волокнах. Поэтому, боголюбивейший старец, какой в этом грех перед Богом, когда Сам Владыка создал живую тварь, восхотел и сотворил члены сии, чтобы имели такие исходы?»[98]

+ В соответствии с таким пониманием недопустимым представляется всякое представление о какой-то женской нечистоте, непозволяющей женщине, в отличие от мужчине заходить в алтарь. Действительно, в древней Церкви женщины имели свободный, наравне с мужчинами, вход в алтарь.

+ В Западной Церкви утвердилось предписание св. Григория I (Двоеслова). Этот римский предстоятель не возбранял женщинам входить в храм и причащаться в дни месячных и после родов.

Но параллельно присутствовало в Церкви и иное понимание, совершенно не учитывавшее широкую перспективу Павлова учения:

+ Так, Лаодикийский собор (ок. 364 г.) правилом 44 запретил женщинам входить в алтарь в виду особенностей их природы.[99]

+ Правилами св. Тимофея Александрийского (правило 6, 7) запрещалось участие в Таинствах при известных физиологических явлениях (после родов, месячных, супружеской близости).[100]

+ В последующие времена в Восточной Церкви этот запрет распространился вообще на посещение храма (Это видно из толкований Вальсамона и Зонары). Он утвердился в РПЦ, но его нет в Элладской, Сербской и иных Поместных Церквях.

Всё это позволяет говорить о двух тенденциях как в истории Церкви, так и в современной практике Вселенской Церкви. По-видимому, местами и доныне сохраняющееся ригористичное отношение к телесной нечистоте следует рассматривать в качестве иудейского рудимента в Новозаветной Церкви, от которого приписывает освободиться апостол Павел.

Впрочем, апостол же Павел констатировал тот факт, что некоторые христиане в принципе не способны воспринять эту истину. Им не следует ломать себя. Наперекор совести не должно делать ничего, даже если совесть заблуждается.[101]

«Всё чисто, но худо человеку, который ест на соблазн» (14:20).

Наконец, сомневающихся не следует ломать и, даже, искушать собственным совершенным пониманием:

«Если за пищу огорчается брат твой, то уже не по любви поступаешь. Не губи твоею пищею того, за кого Христос умер. Да не хулится ваше доброе» (14:15-16).

Дата добавления: 2014-11-29