Целостную реальность, ускользающую от слов, постмодернизм от-рицает»Л

Что же касается исторических представлений, свойственных пост­модерну, то в них, по мнению Г. Померанца,

«господствует незнание и нежелание знать, куда движется челове­ческое общество»'¹.

Фукуяма Ф. Указ. соч. С. 134.

¹⁸ Фукуяма Ф. Указ. соч. С. 134-135.

¹⁹ Там же. С. 148.

²⁰ Померанц Г. Авангардизм, модернизм, постмодернизм//Опыты: Литератур­но-художественный, научно-образовательный журнал. 2000. № 3. С. ИЗ.

³¹ Там же. С. 116.

Но если мы согласимся с Фукуямой, то вынуждены будем при­знать, что дело не в нежелании знать, «куда движется человеческое общество», а в том, что оно никуда не движется или, точнее говоря, не движется с точки зрения современного наблюдателя (вспомним школьный курс физики, раздел «Механика», в котором утвержда­лось, что движение — это перемещение тел относительно друг дру­га), а это в свою очередь означает, что его дальнейшее развитие мы не в состоянии осмыслить, пользуясь выработанным в новое время научным инструментарием, а значит, и адекватно описать в терминах исторической науки нового времени.

В 1999 г. во втором выпуске альманаха с характерным названием «Казус» появляется программная статья М. А. Бойцова «Вперед, к Ге­родоту!». Характеризуя специфику общественной роли истории в XX в., Бойцов видит одну из основных причин ее изменения в том, что «ока­залась скомпрометирована стержневая идея прогресса»²². На мой взгляд, можно отчасти согласиться с Бойцовым в том, что

«сомнения в наличии "подлинного" прогресса, помноженные на со­мнения в безграничности познавательных возможностей людского ра­зума, превращают в колеблющийся мираж те картины уютного буду­щего, что были убедительно набросаны в оптимистическом XIX в.».

Однако заметим, что не стоит путать восприятие истории как про­цесса и веру в прогресс как частную, возможную, но отнюдь не обя­зательную форму процесса. Напомним, что, например, Дж. Тош отно­сит веру в прогресс наряду с традиционализмом и ностальгией к наи­более распространенным заблуждениям массового исторического сознания²³.

Перечисленные весьма разноплановые явления в научном мире свидетельствуют об одном — об окончании мегацикла исторического развития и о ситуации культурного перехода, что и воспринимается как «конец истории», т.е. конец такой метаистории, которая может быть описана в понятиях науки нового времени.

Итак, историческая наука, по-видимому, утрачивает одну из сво­их основных функций — функцию метарассказа, что и зафиксировал Бойцов в своем призыве. Правда, на мой взгляд, она утрачивает эту функцию, во-первых, лишь частично, а во-вторых, представление о «конце истории» может быть интерпретировано как очередное прояв­ление, казалось бы, преодоленного европоцентризма и в качестве та­кового скорее свидетельствует о «закате Европы», чем о «конце исто­рии». Но мы обратимся к другому аспекту кризиса метаистории — к индивидуализации исторического знания, усилению его индиви-

²² Бойцов М. А. Вперед, к Геродоту!//Казус-1999: Индивидуальное и уникаль­ное в истории. М., 1999. С. 20.

²³ ТошДж. Указ. соч. С. 22-29.

дуально-психологи ческой и социально-интегрирующей (или дезин­тегрирующей при нарастании в нем отмеченных тенденций) функ­ций. Предвестником такого переноса акцентов выступил еще в конце XIX в. Ницше, который обратил внимание на индивидуально-психо­логическую мотивацию выбора способа историописания. Кризис ме­таистории, независимо от того, как мы его интерпретируем, неизбеж­но должен вести к «атомизации» исторического знания. И вслед за бой­цовским «Вперед, к Геродоту!» мы вынуждены будем воскликнуть: «Вперед (назад!), к Декарту», — и вернуться к его методам установле­ния истины. Налицо методологическая редукция, что весьма свойствен­но ситуациям культурного перехода. Но на этом возвратном пути к Де­карту мы вряд ли сможем одолеть рубеж XIX—XX вв., когда была выяв­лена специфика исторического знания как идиографического, а значит и несводимого к сумме отдельных, точно установленных фактов.

Таким образом, основной вопрос, который предстоит решить: оз­начает ли отказ от метаистории отказ от целостного научного знания? Оставим ли мы, последовав совету Бойцова, научному знанию лишь установление и описание фактов, а конструирование целостных пред­ставлений отдадим на откуп индивидуальному обыденному сознанию?

Дата добавления: 2014-12-07