Из каких структурных элементов строится теория и что в ней главное

Эко У. Рассказываниепроцесса//Эко У. Имя розы. СПб., 1997. С. 602.

Эрн В. Ф. Методы исторического исследования икнига Гарнака «Сущность христианства»//Соч. М., 1991. С. 245-264.

философия, будучи неосознанной, обычно является вульгарной и ба­нальной, духовно и научно не углубленной и необоснованной; в ней по большей части преобладают течения, давно преодоленные фило­софской мыслью, но утвердившиеся в общественном мнении толпы, вроде эволюционизма, дарвинизма, материализма или же популяр­ного этического идеализма и т.п.».

С. Л. Франк²

«Когда писатель (и вообще художник) говорит, что, работая, не ду­мал о правилах, это означает только, что он не знал, что знает правила. Ребенок отлично говорит на родном языке, но не мог бы описать его грамматику. Однако грамматик — это не тот, кто единственный зна­ет правила языка. Их превосходно знает, хотя об этом не знает, и ребенок. Грамматик — единственный, кто знает, почему и как знает язык ребенок».

У. Эко³

Но если теория строится не путем обобщения «объективных», раз и навсегда установленных фактов, то как же соотносятся факты и теория? Не вносим ли мы свою предвзятость в теоретическую конст­рукцию?

На этот вопрос почти двести лет назад ответил Гегель:

«...между прочим, мы не должны дать обмануть себя историкам-специалистам, потому что они, особенно пользующиеся значитель­ным авторитетом немецкие историки, делают то, в чем они упрекают философов, а именно — допускают априорные вымыслы в истории......мы можем формулировать как первое условие необходи­мость верного понимания того, что является историческим; но такие общие выражения, как "верное" и "понимание", двусмысленны. Даже обыкновенный заурядный историк, который, может быть, думает и утверждает, что он пассивно воспринимает и доверяет лишь данному, и тот не является пассивным в своем мышлении, а привносит свои категории и рассматривает при их посредстве данное; в особенно­сти разум должен не бездействовать, а размышлять, когда дело идет о всем том, что должно быть научным; кто разумно смотрит на мир, на того и мир смотрит разумно; то и другое взаимно обусловливают друг друга»-¹.

Последуем совету Гегеля: попытаемся разумно взглянуть на стро­ение теорий исторического процесса.

² Франк С. Л. Духовные основы общества. М., 1992. С. 21.

⁴ Гегель Г.-В.-Ф. Лекции по философии истории. СПб., 1993. С. 65.

Можно выделить два типа теоретических построений: философ-ско-умозрительные и собственно исторические. Философско-умозри-тельные теории (их классические примеры — теории Канта и Марк­са—Энгельса еще будут нами рассмотрены) логически выводятся из системы аксиом и на этапе формирования вообще не касаются исто­рических фактов. Факты, точнее, возможность интерпретации ранее полученных знаний на основе сформулированной теории, выступают как способ ее проверки. Собственно исторические теории (например, философия истории Г.-В.-Ф. Гегеля) строятся путем обобщения ис­торического материала на основе сформулированной гипотезы.

Конечно, не все авторы теорий исторического процесса строго последовательны в своих построениях. Но все же в основе любого исследования лежат если не строгая теория, то хотя бы смутные тео­ретические представления. Каким образом они обнаруживают себя в тексте научной статьи или монографии? — Через используемую исто­риком терминологию, через понятийный аппарат исследования.

Приведем наблюдение К. Поппера:

«Среди теорий, которые служат предпосылками политической исто­рии, имеются и социологические концепции — например, социология власти. Но историк, как правило, не осознает этого. Он не исполь­зует их как универсальные законы, помогающие проверить частные гипотезы. Эти теории неявно содержатся в его терминологии [выделено мной. — М. Р.]. Говоря о правительствах, нациях и армиях, он пользуется, как правило бессознательно, «моделями», полученными с помощью научного или донаучного социологического анализа»⁵.

Например, если вы называете «поход за зипунами» Степана Рази­на крестьянской войной, то, по-видимому, вам не удалось избежать воздействия теории классовой борьбы как двигателя истории. Слож­нее обстоит дело с таким понятием, как «Великая Октябрьская соци­алистическая революция». На уровне идеологии все понятно: «комму­нисты» называют то, что произошло в России в октябре 1917 г., рево­люцией, «антикоммунисты» — переворотом. Но, с точки зрения исторической теории Маркса, это событие можно скорее назвать го­сударственным переворотом (захват власти большевиками), чем ре­волюцией, поскольку оно не привело к смене общественно-экономи­ческой формации.

Итак, не все теории строго выстроены. Иногда ее исходные поло­жения не осознаются самим автором и мы их можем воссоздать лишь

Дата добавления: 2014-12-07