РЕКЛАМА 2 страница

Измученно убираю со стола разнообразную рекламу, которая уговаривает меня повысить мою половую потенцию, и иду на службу. У тупика в проходе толпятся люди. Испуганно жмусь к стене. Но нет, это продают что-то печатное и, надо полагать, сенсационное. Выставляю локти и крайне заинтересованно включаюсь в систему распределительных отношений. Смяв дозоры и опрокинув авангард, протискиваюсь к лоточку и получаю какое-то шрифтовое полотно, загадочно и предусмотрительно сложенное пополам. Только на эскалаторе удается развернуть приобретенное. Читаю: «Сексуальное влечение является глубинной, трудноутолимой потребностью всего живого... Для реализации этой потребности требуется партнер или партнерша...» «Гляди-ка, — думаю я, — верно соображают...»

Но мое восхищение оказалось преждевременным. «Впрочем, — читаю я дальше, — это вовсе необязательно, ибо сексуальное наслаждение может быть чисто сублимационным. В современных условиях, — продолжаю я чтение, — частая смена партнеров чревата грозными последствиями. Гораздо правильнее, сохраняя верность объекту, добиться все новых и новых ощущений...»

Сидя за рабочим столом, думаю о личном. Я женился на ней по любви, потому что ее отец был руководителем фирмы. Да и она питала ко мне самые бескорыстные чувства, поскольку рассчитывала через меня поступить в аспирантуру. Поначалу мы жили дружно, так как старались не замечать друг друга. Она меня пылко любила, хотя и не проявляла взаимности. Но мы умели прощать взаимные ошибки и стали подумывать о разводе. Случайно я встретил ее с посторонним мужчиной. Странно, но я почему-то не смог полюбить ее сильнее, хотя, как я понял, она мне изменила. Вот уже пять лет, как мы в разводе. Она уехала в другой город. И, как сейчас отчетливо помню, название этого города память не сохранила. И вот недавно я встретил ее у метро. Можете мне не верить, но она совершенно не изменилась. Только очень постарела.

Рабочий день кончился. За неимением пенсионного удостоверения предъявляю свое лицо в развернутом виде. Надо побывать еще в ЖЭКе. Там сегодня собрание.

— В нашем доме приключился страшный, можно сказать, злодейский поступок, — произносит, поднимаясь с места, пенсионер Авдеич.

— У вас вопрос или выступление? — предупредительно спрашивают из президиума.

Собрание жильцов клонится к закату, но послушать про злодейский поступок никто не возражал.

— Живет в нашем доме летчик тропических рейсов, — говорит пенсионер, оглядывая зал. — Вот он отправляется как-то вечером на работу...

— Это какая улица? — спрашивает, не утерпев, начальник эксплуатационной конторы, проглядывая списки района.

— Да не улица.... — Авдеич укоризненно посмотрел на президиум.

— Рейс этот в Лиму отправлялся. Но полет в тот вечер отменили... Погода теперь, сами знаете, какая... Да еще угоны... Возвращается летчик домой...

— А район-то наш? — опять справляются из президиума.

— А то чей же? Ну вот... Дверь в комнату вроде не заперта, а там посторонний мужчина обнимает его жену. Тут такое... («Бытовое разложение, надо же», — радостно квалифицирует главный техник.) Выхватил наш летчик пистолет и сразу двоих прикончил.

— Ах, — на одном выдохе выстреливает зал.

Начальник поднимается из-за стола.

— Адрес, спрашиваю...

Авдеич непререкаемо выбрасывает руку.

— Убил их, значит, и, понятное дело, пошел в милицию. Так, мол, и так... Повинился, одним словом. Милиция приезжает на место злодеяния, открывает квартиру, а там стоит жена и спокойно мужнины брюки гладит...

Зал опять ахает:

— Живая, стало быть...

— Да в нашем ли районе это было? — не выдержав, кричит начальник конторы.

Авдеич спокойно отпивает воду из стакана, откашливается и говорит:

— Так вот я и спрашиваю, когда наша контора, наконец, прибьет номера на двери квартир? Уж сколько говорено... — Пенсионер разочарованно машет рукой и идет к дверям.

Кстати, про Шекли. Про Искаженный Мир, который отличается от нормального только отдельными частностями. Герой романа вернулся, как ему казалось, на Землю. Он лежал под привычным зеленым небом... Дубы-гиганты перекочевывали на юг. Исполинское красное солнце плыло по небу в сопровождении темного спутника.

Может, и мы с вами попали в Искаженный Мир, в искривленное пространство?

Фрейд считал, что многие люди страдают неврозами и поэтому их надо лечить. Неофрейдисты утверждали, что именно общество делает человека невротичным. А французские психоаналитики пришли к выводу, что исцелять надо не человека, а наличную культуру. Именно она несет в себе абсурдизм.

Литература

Влияние Интернета на сознание и структуру знания. — М., 2004.

Гуревич П. С. Клиническая психология. — М., 2004.

Гуревич П.С. Свидание с Несси. — М., 2004.

Золотузина-Аболина Е.В. Повседневность и другие миры опыта. — М., 2003.

Камю А. Бунтующий человек. — М., 1990.

Вопросы по теме

1. Чем бытовая реклама отличается от других видов рекламы?

2. Как бытовая реклама связана с изменением жизненного окружения?

3. Как нищие используют рекламные трюки?

4. Отчего бытовая реклама связана с «психопатологией обыденной жизни»?

5. Что было бы, если бы не было рекламы?

Тема 14

МЕХАНИЗМ

СУБЛИМАЦИИ

Р

еклама пользуется различными психологическими механизмами (сублимация, проекция, персонификация) для достижения своей эффективности. Сублимация (от лат. sublimo — возвышаю) — это переключение психической энергии из одного состояния в другое, т.е. процесс, в результате которого инстинктивные энергии переключаются в неинстинктивные формы поведения.

Фрейд, описавший этот механизм, имел в виду, прежде всего, переключение, сексуальной энергии в социально одобряемые формы.

Впрочем, мы можем вернуться к началу нашей книги. Помните, Колумб недоумевает, почему распалившись сексуальным зрелищем, люди расходятся, опускается занавес. Архаичный Колумб никак не может понять, зачем надо было заводить публику и потом отправлять ее восвояси. Фрейд еще не родился и поэтому никто не знал, что такое механизм сублимации.

Немецкая пара — муж и жена — приехали в качестве миссионеров в африканское племя, где они принялись изучать традиции и быт аборигенов. Но тут выяснилось, что жители племени ходят голыми сообразно тропическому климату. Миссионер немедленно снял с себя одежды. Однако жена — наследница европейской культуры — считала, что это неприлично. И вот толпы распаленных африканцев ходили по ее стопам, загрузив свое пылкое воображение. Что делать? Пришлось даме тоже стать нагой. Но африканцы тут же потеряли к ней интерес. Сублимация закончилась...

С помощью теории сублимации Фрейд пытался объяснить образование высших форм деятельности человека, относя их к первичным сексуальным побуждениям. Сублимация происходит тогда, когда эти побуждения направлены на объекты или цели, не имеющие никакого отношения к сексуальной сфере, но обладающие решающим значением и ценностью для жизни человеческого рода.

При этом либидозная энергия остается количественно постоянной, но ее качество коренным образом меняется, потому что ее объекты и ее способы действия иные. Человеческая деятельность, как уже отмечалось, по Фрейду, обусловлена сексуальными влечениями, которые требуют своего удовлетворения. Но всегда ли можно реализовать свои сексуальные побуждения? Разумеется, нет. В этом случае психическая энергия сублимируется, т.е. преображается в какие-то иные формы.

Допустим, молодая мама осталась без мужа. Ее сексуальность не реализовалась. Запасы ее энергии требуют выхода. В этом случае она может перенести свою нежность на сына, разыгрывая с ним драматургию невоплощенной сексуальности, чувственности. Бессознательно она будет рассматривать своего сына как сексуального партнера. Как же в этом случае она будет воспринимать появление молодой соперницы? Тут уж вряд ли можно ждать беспристрастности.

Мама в той же мере может сублимировать свою чувственность в неприязненное отношение к дочери. Возможно, она бессознательно будет считать свое дитя виновницей ее собственного горя-злосчастья. А может быть, испытает чувство зависти к молодой жизни. Наконец, психическая энергия может выплеснуться в убеждение: именно она является идеальной мамой, благородной наставницей, достойным примером для подражания.

Многие истории, о которых рассказывается в рекламных передачах, имеют в своей основе неудовлетворенную сексуальность. Вот женщина рассказывает об отце: мама не была в браке. Она просто соблазнила одного женатого мужчину. Других встреч у них не было. Я — дитя случайности, краденой любви. Сама пациентка страдает от того, что у нее нет и никогда не было своего парня. Она спрашивает ведущего, почему мои подруги влюбляются, выходят замуж, рожают детей, а я вдруг осталась в стороне и никак не получается ни с кем познакомиться, встречаться. Ведущая уточняет у девушки, была ли у нее половая близость. Да, печально признается пациентка, грубо говоря, я просто «натянула» на себя парня. Больше у нас не было встреч, он вскоре женился...

Удивительная вещь — одна и та же прискорбная ситуация будто передается по эстафете. Я называю это трансляцией поведения. У мамы была единственная, спровоцированная близость с мужчиной. У дочери тоже. Что за проклятие такое?

Термин «сублимация» первоначально содержал представление о превращении инстинктивного влечения в нечто социально ценное. Главным образом, слово выражало превращение «догенитальных» влечений в несексуальные установки. По 3. Фрейду, причина навязчивого желания сдерживать свои чувства лежит в неспособности предаваться своим сексуальным страстям. Изначальная половая холодность (фригидность) также приписывается последствиям ранних сексуальных травм или кровосмесительных фиксаций, гомосексуальных наклонностей, садистских или мазохистских элементов. Причем последние рассматриваются как сексуальные по своей сути феномены.

Сексуальное влечение способно менять свою ближайшую цель на более высоко оцениваемую в обществе. Вот почему, по замечанию Шекспира, мы становимся нравственными, когда слабеет плоть... Подавленная сексуальность мнит себя общественно востребованной. Она выступает во всеоружии моральной агрессивности, воспитательного пафоса, нравоучительной экзальтации. Даже верующий человек вряд ли сочтет телевизор бесовским наваждением. Элементарно просвещенная мама не станет издеваться над стихами дочери или рвать бумагу, на которой излились слова нежности от влюбленного юноши. Любая пожившая на свете женщина знает, как прихотливо счастье, как легко можно принести горе в судьбу дочери. Ясное дело, все эти побуждения — не плод недомыслия. У них глубокий мощный исток, и он обозначен Фрейдом...

В конце 50-х годов американское телевидение показало цикл передач для молодых родителей. В них демонстрировалось, как пеленать ребенка, как его кормить. Самые известные в стране специалисты давали советы молодоженам. Затем был проведен опрос аудитории с целью выявить популярность цикла. Оказалось, что многие родители вообще не имели представления о программе. Зато бездетные телезрители смотрели телеуроки с нарастающим увлечением. Именно те, у кого не было детей, с наслаждением пеленали воображаемого младенца, играли с ним, приобщались к азбуке родительского чувства.

Пример с телевизионным циклом способен обескуражить самого увлеченного теоретика. Ведь подразумевалось, что тот, кто творит себе кумира, в меру сознателен, по крайне мере отдает себе отчет в своих поступках. А обнаружилась совсем иная картина. Оказывается, зритель живет в мире интенсивной, неосознанной мотивации: он радуется и страдает, одержимый подавленными влечениями, желаниями, стремлениями. Именно эти побуждения, а вовсе не критическое мышление обусловливает его поступки. Иллюзия сознательности, будто бы присущая личности, мешает понять скрытые импульсы человеческого поведения.

Проведенные на Западе эмпирические исследования постоянно обнаруживают странную противоречивость в поведении людей. Был задуман сложный эксперимент. Предстояло изучить телевизионные предпочтения «яйцеголовых» (так в соответствии с изжившей себя дисциплиной — френологией, определявшей умственный и духовный потенциал человека по форме черепа, называли интеллектуалов). Их стали расспрашивать насчет телевизионных программ, стремясь выяснить их отношение к развлекательным программам, к показу насилия на экране, к принудительной эротизации культуры.

Интеллектуалы сказали свое слово. Они воздали по заслугам этим фантомасам, тарзанам и агентам 007. Но техника опроса позволяла проследить, что же сами «яйцеголовые» смотрят вечерами, чему отдают предпочтение. Оказалось, что, согласно контрольным экспериментам, именно эти непритязательные кино- и телегерои поглощают все вечернее время интеллектуалов, запланированное для умственных занятий. Высоко оценивая немногочисленные просветительские циклы, «яйцеголовые», как выяснилось, просто пренебрегали ими.

Как объяснить такое раздвоение мотива и поступка, оценки и предпочтения? Некоторые исследователи, ссылались на престижные соображения, на желание многих зрителей скрыть духовную невзыскательность. Такое объяснение имеет известные основания: в современном западном мире действительно господствует престижная символика, статусное потребление. Поэтому-то многие участники опросов искусственно завышали свои культурные стандарты.

Однако только ли в этом дело? Ведь игра в возвышенные запросы, велась зачастую неосознанно, в ходе анонимных опросов. Более того, как показывали дополнительные исследования, люди даже не замечали своего лицемерия. В сознательной жизни они оставались вполне логичными противниками псевдокультуры.

Оноре Домье, «Надар, поднимающий фотографию до высоты искусства», литография, опубликованная в «Бульваре» 25 мая 1863 г.

У некоторых психоаналити­ков возникло подозрение: а не воспроизводят ли участники оп­росов готовые оценки, стереоти­пы «культурного человека», сло­жившиеся в современном обще­стве? Если так, тогда, может быть, все дело в природе клиши­рованных духовных образований? Правда, излагая свои культурные пристрастия, читатели и зрители обнаруживали вкус, пытались последовательно обосновывать свои предпочтения, что в значи­тельной степени противоречило представлениям об упрощенно­сти, трафаретности мышления опрашиваемых. Пример с телеви­зионным циклом, рассчитанным на молодоженов, вообще не ук­ладывался в эти социологические версии: ни один человек, запол­няя анкету, не заявил бы, что хочет пеленать воображаемого младенца. А между тем такая потребность в нем жила, она была подтверждена популярностью названной серии.

Откуда же возникает у людей готовность поклоняться избраннику, удовлетворять с помощью массовой продукции свои запросы? Из действия некоторых объективных закономерностей психики. Дело в том, что психический мир человека обладает способностью менять свое состояние. Если бы психика человека не располагала таким адаптационным механизмом, она просто не выдержала бы огромной нагрузки.

Однако когда психологическое напряжение достигает пика, психика может переключать свою энергию в иное русло. Так проявляет свое действие механизм сублимации, позволяющий справиться, например, с кризисной ситуацией, переключить психику на иной «канал». Многие революционеры, ученые, находясь в тюрьме, оторванные от активной деятельности, обращались к творческой работе. Так родились, скажем, «тюремные тетради» А. Грамши (1891-1931). Советский ученый Н.И. Вавилов (1887-1943), находясь несколько лет в тюрьме, читал своим сокамерникам лекции по научным проблемам биологии и генетики.

В нашей культурной практике мы давно уже считаемся с данными психоанализа. Когда полярники уходят в рейс, для них снимают специальные фильмы, которые рассказывают о детях, о семье: пусть там, в далеком одиночестве, в условиях сенсорного голодания (дефицита положительных эмоций) они всматриваются в родные лица на экране. Так же поступает и служба психологической поддержки, провожающая в рейс космонавтов.

В жизни конкретного человека нередко рождается ситуация, которая требует сублимационного механизма. Одна молодая женщина была женой известнейшего русского артиста. Его уже нет в живых. Прошли годы, но боль утраты не утихает. Женщина в новом браке, есть дети, но память о самом близком и родном человеке не дает возможности в полной мере ощутить счастье жизни. Нет, аналитик не в состоянии помочь этой пациентке по сути самой проблемы. Ведь мертвого уже не воскресить. Но мы говорим на приеме о том вкладе, который внес в нашу культуру этот прославленный актер. И тут выясняется, что можно найти средство, которое способно утешить боль. Сейчас молодая женщина собирает воспоминания современников, выпустила книгу, в которой собраны ценные подробности жизни и творчества актера. Говоря языком психоанализа, она сублимировалась. Такое переключение психической энергии помогает женщине реализовать себя и удовлетворить свое желание хоть в какой-то форме остаться с любимым человеком.

Можно привести поразительный пример, свидетельствующий об использовании механизма сублимации в политической рекламе. Б. Шоу (1856—1950) писал о России: вот удивительная страна. Для нее стихийное бедствие может обернуться геройством. Речь идет о челюскинской эпопее. «Челюскин», пароход неледокольного типа, вышел из порта Мурманск 14 июля 1933 года. Он должен был за одну навигацию дойти до Владивостока. За этим плаванием следила вся страна. Однако в Беринговом проливе пароход был затерт льдами и унесен обратно в Ледовитый океан. 13 февраля корабль затонул.

Сталин превратил катастрофу, трагедию в национальный триумф. Четыре месяца «Челюскин» дрейфовал среди огромных ледяных полей. 13 февраля 1934 года на левый борт стал наползать чудовищный ледяной вал, и под его напором корпус корабля не выдержал. В огромную пробоину хлынула вода, и через два часа все было кончено. К эвакуации готовились заранее и поэтому с тонущего парохода успели выгрузить часть оборудования, снаряжения, продовольствия, рацию. Всего в ледовом лагере оказалось 104 человека, в том числе 10 женщин и двое маленьких детей. Они высадились на льдину, разбили там лагерь и, терпя страшные лишения, два месяца ждали спасения. Именно через это время последних «зимовщиков поневоле» забрали.

Эти люди стали национальными героями. Вся страна следила за ходом спасательной операции. Тем, кто вырвался из ледового плена, устраивали торжественные встречи. В центре Ленинграда, перед Казанским собором, был построен из снега и льда макет лагеря челюскинцев. Особой популярностью пользовался О. Шмидт (1891 — 1956). В его честь даже придумали «эксклюзивные» имена, которые особо патриотичные граждане давали своим детям — Оюшминальд (Отто Юльевич Шмидт на льдине) и Лашмивара (Лагерь Шмидта в Арктике). Чего стоят хотя бы появившиеся в 30-е годы имена: Чельнальдин и Чельнальдина, расшифровывающиеся как «челюскинец на льдине». Всех участников дрейфа наградили орденами Красной Звезды Между тем среди челюскинцев были люди, которые подвергались репрессиям, а некоторых потом вообще расстреляли.

Механизм сублимации связан с амбивалентностью (двойственностью) наших чувств. У животного все чувства одновалентны. У человека они двойственны, то есть в изнанке каждого чувства таится его противоположность. Любовь скрывает в себе ненависть, бесстрашие — трусость, дружба — враждебность, агрессивность — жертвенность. Нельзя представить себе психику как некую карту, на которой разграфлены наши переживания. Эмоции, как уже отмечалось, легко перетекают друг в друга. Любовь оборачивается ненавистью. Помните, в мифе о Психее: богиня любви оказывается вдруг богиней гнева. Тихоня может превратиться в фанатика. Трус способен порой совершить неожиданный подвиг. Не исключено, что человек, страдающий комплексом неполноценности, в определенной ситуации окажется лидером.

Смутно припоминаю какой-то рассказ. Речь там идет о том, что в подвале дома оказались люди. После разрыва снаряда они не могли выбраться. Началась паника. Люди кричали, впадали в истерику. Надежды на спасение нет; все должны умереть страшной смертью. Вдруг какой-то человек возвысил голос: «Прекратите панику!» И он сказал о себе, что был командиром корабля дальнего плавания. Знает азбуку Морзе. С этой минуты никому неизвестный человек стал отдавать команды, поддерживать дух окружающих, посылать, сигналы по трубе. Потом людей нашли и освободили из плена. Только никакого капитана дальнего плавания там не нашли. Это был обыкновенный человек. Кажется, вообще водопроводчик. Просто в безвыходной ситуации он показал себя храбрецом.

Итак, амбивалентность человеческих переживаний — это двойственность внутренне противоречивых чувств. Термин введен швейцарским психиатром и психологом Э. Блейлером (1857—1939). Правда, этим понятием он хотел показать расщепленное сознание больного, который относится к объекту крайне противоречиво. Он употреблял это слово применительно к шизофрении (это психическое заболевание невыясненной природы; в человеке неожиданно обнаруживаются разные личности с разным характером, поведением, привычками и интересами; нередко ведет к слабоумию), различая волевую, интеллектуальную и аффективную, т.е. эмоциональную, амбивалентность.

Впрочем, Блейлер полагал, что двойственность чувств проявляют и нормальные люди. Это вообще свойство психики, которое, судя по всему, можно назвать базовым. В самом деле, представьте себе, что наша психика лишена внутренней противоречивости. Если мы хотим что-то сделать, то это желание нас ни за что не покидает. Или такое. Когда я говорю, моя речь льется плавно, в ней исключены всякие противоречия. Сказал, как отрезал. Мысль неотразима. Наконец, я люблю, но никогда не испытываю ревности.

Если бы ни ум, ни воля, ни чувства не впадали в противоречие, наша психика вовсе не была бы психикой. Мы стали бы подобны некоему механизму. Именно потому, что мы постоянно направляем на тот или иной объект разные волевые импульсы, чувства и аналитические резоны, можно постигать это величайшее таинство — психику.

Примером амбивалентности может служить сплетение любви и ненависти. На уровне бессознательного восприятия нежность может сопровождаться неприязнью, симпатия переходить в антипатию, удовольствие — в неудовольствие, радость — в горечь. Человек одновременно испытывает противоположные чувства. Обычно одно из этих переживаний гнездится в бессознательном и замещается другим переживанием. Амбивалентность как понятие широко используется в психологии.

В состоянии амбивалентности каждая установка «выправляется» собственной противоположностью. Это состояние отличается от переживаний, в которых не до конца обнаруживаются проявленные чувства. Амбивалентность выражает глубинную взаимосвязь самых разных переживаний. Римский поэт Катулл (ок. 87 — ок. 54 до н.э.) писал:

Любовь и ненависть кипят в душе моей,

Быть может, почему, ты спросишь, я не знаю,

Но силу этих двух страстей В себе я чувствую и сердцем всем страдаю...

3. Фрейд полагал, что понятие, введенное Блейлером, удачно выражает противоположность влечений. В работе «Анализ фобии пятилетнего мальчика» (1909) он отмечал, что природа чувств у людей складывается из противоположностей. Внутренне разнородные «эмоциональные сцепления» в сфере чувств у взрослых обнаруживаются в сознании только на высоте любовной страсти.

Что касается детской психики, то в ней оба чувства могут парадоксально уживаться. Маленький Ганс, о котором идет речь в этой работе, испытывал к отцу огромную любовь, но он также хотел его смерти. В другой работе «Из истории одного детского невроза» (1918) Фрейд говорил о том, что двойственность обнаруживается в одновременном сочетании у ребенка пассивных и активных стремлений.

Вспоминается один- французский фильм. Идет бракоразводный процесс. Муж и жена рассказывают о мотивах развода. Два адвоката переговариваются друг с другом. Один говорит: «Мне трудно представить, что эти люди когда-то любили друг друга». Другой отвечает: «Еще как любили, иначе, откуда эта ненависть?»

В классическом исследовании американских психологов В. Вульфенштейна и Н. Лейтеса «Хорошая — плохая девушка» предпринятый анализ позволил авторам проникнуть в механизм сотворения кумиров. Ученые развернули перед нами определенную психологическую мотивацию, лежащую в основе конкретного образа. Они раскрыли механизм, который соединяет в себе комплекс противоречивых чувств.

Привлекательность популярной героини основана на ее многочисленных связях с мужчинами и на предположении, что она не заходила с мужчинами «слишком далеко». Такая героиня появляется в музыкальных фильмах: танцующую девушку окружает сонм мужчин. Ее связь с ними мимолетна и стилизована, так как танцует она с каждым понемногу, не выделяя никого, в чем, собственно, и проявляется двойственность чувств.

С одной стороны, героиня должна быть в меру порочна. Если она пресна, добродетельна, то не вызывает острых переживаний. Но, с другой стороны, она не должна быть и распутной, и в таком случае оказываются смешными даже самые романтические чувства. Сюжеты многих американских фильмов, как показало исследование, эксплуатируют именно неопределенность, сплетение обожания и презрения.

По логике развития событий девушка кажется плохой. Она весела, беспечна, жизнерадостна и окружена мужчинами. Страдальцу, который добивается ее любви, ничего не остается, как, любя ее, испытывать к ней, предстающей пред ним в таком образе, только ненависть. Однако в конце фильма выясняется, что мужчины вовсе не являются ее любовниками, в глубине души она добродетельна. Реклама использует именно этот психологический механизм. Она помогает потребителю ощущать собственную порочность как добродетель.

Михаил Козаков, режиссер фильма «Покровские ворота», объяснял Марине Дюжевой, как она должна сыграть роль девушки, которая приходит к герою фильма: «Ты должна изобразить проститутку в монастыре», — поучал он. Можно привести и другие примеры из отечественного кино. Воздушная, чистосердечная героиня Веры Глаголевой из кинофильма «Выйти замуж за капитана» очаровательно непредсказуема. Она пытается реализовать свои претензии на самостоятельность. Ее терроризирует сосед по квартире. С одной стороны, она типичная «плохая женщина». Но в конце концов выясняется, что она совсем даже «хорошая», просто ей не хватало мужской опоры. И вот цитата из зрительского письма: «Мне очень понравилось, как вы сыграли Лену, которая полюбила капитана: внешне раскрепощенная, незащищенная, искренняя в своих чувствах, она очень женственна... Как верно, как правдиво вы ее показываете! Я бы очень хотела, чтоб у меня была такая подруга. Или сестра...»

В основе всех античных трагедий лежал неразрешимый конфликт. Почему, собственно, неразрешимый? Потому что человеческая психика — вместилище желаний, осознанной горечи, волевых порывов. Действие могло совершиться только тогда, когда человек, даже одержимый волей, обнаруживал свое бессилие. Трагические поступки, полные страшного и ужасного, вызывали отвращение. Но они же порождали и восхищение, приносили удовольствие. Однако можно ли восхищаться и презирать одновременно? Правда ли, что человек в своем бессилии обнаруживает мощь? Неужели за бесстрашием прячется человеческий страх? Амбивалентность сопряжена с психологической недифференцированностью чувств, с глубинной близостью противоположных переживаний.

...Самолет компании «Ал-Италия» приземляется на аэродром острова Сардиния. Мы выходим из салона и спускаемся по трапу. Поразительно жаркий день, ослепительное солнце.

Раскаленный воздух заполнил безбрежное голубое пространство. Через час нас, советских философов, ждет встреча с коллегами в Риме. Но сейчас мы видим, как со всех сторон к зданию аэропорта бегут люди. Они очень взволнованны, показывают руками через наши головы на салон, из которого мы только что вышли.

Рождается предвкушение какой-то тайны. Все куда-то спешат. Пустеют служебные помещения. Клерки исчезают один за другим, наша остановка на острове чревата срывом симпозиума. Почему нас не отправляют? Клерк восторженно оглядывает салон самолета, безнадежно машет рукой и тоже исчезает.

И тут, действительно, другие покидают свои окошечки. Выразительные, разнохарактерные позы. Восхищение, удивление, тревожное ожидание. Что вообще происходит? Отыскав какого-то чиновника, мы втолковываем ему, что нас ждут в Риме. Уходит.

И тут появляется ОН. Спускается по трапу. Облачен в джинсы, черная благообразная бородка, гитара в руках. Толпа неистовствует. Она подхватывает мессию и несет его на руках. Мираж растворяется в здании вокзала. Остановлены все рейсы. Точно распластанные птицы, чернеют самолеты. Безмерное, нескончаемое ликование. Модный рок-певец, кумир евангельских культов на Сардинии. Здесь и сейчас! Всего несколько минут, но таких, которые способны порушить заведенный порядок, явить миг всеобщего экстаза. Самолеты меняют курсы. Клерки отшвыривают компостеры...

Механизм сублимации оказывает большое воздействие на восприятие журналистской продукции. Среди журналистов часто ведутся споры о том, нужно ли соблюдать принцип строгой адресности при подготовке программ. Иначе говоря, предполагается, что передачи, обращенные, например, к рабочим, должны содержать производственные темы. При этом не учитывается естественная потребность зрителя отвлечься от каждодневных впечатлений, добиться сублимационного эффекта.

Дата добавления: 2014-12-27