К а п и т а л и з м а

О б щ е е и о с о б е н н о е в р а з в и т и и р о с с и й с к о г о

Каковы же особенности капиталистического развития России?

На наш взгляд, целесообразно сравнить процесс складывания крупного капиталистического производства в России с аналогичными процессами, происходившими в странах Западной Европы. В России капитализм «насаждался» самодержавным государством. Если в других европейских странах промышленный сектор развивался естественным путем и независимо от государства, то в России со времен Петра I он находился полностью под контролем государства и развивался весьма неравномерно, в первую очередь в зависимости от стратегических задач правительства. Все экономические достижения, вызванные насущными военными и политическими потребностями самодержавного государства, давались с трудом. Они изнуряли народ, не позволяя России преодолеть свою отсталость и приблизиться в общественном отношении к наиболее развитым странам Западной Европы. Результатом этого усиленного вторжения государства в экономическую жизнь страны явились сжатые исторические сроки развития русского промышленного капитализма, высокие темпы этого развития. Однако быстрое развитие русского промышленного капитализма проходило без необходимой для этого перестройки низших звеньев экономической структуры. Поэтому основные этапы складывания крупного капиталистического производства, через которые прошли страны, рано вставшие на путь буржуазного развития, оказались в России сдвинутыми и как бы уплотненными. На Западе потребовался «долгий инкубационный период» развития, чтобы добраться до машин, машинного производства, пароходов, железных дорог. В соответствии с этим процессом шло формирование буржуазного общества (государство – гражданское общество – человек). Россия сразу же начала с машин, железной дороги и т.д.

Для продолжения политики соревнования с наиболее сильными европейскими державами русское самодержавие было вынуждено прежде всего развивать широкую сеть железных дорог и финансировать тяжелую промышленность. Таким образом, железнодорожное строительство (только за период с 1861 по 1900 г. было построено и введено в эксплуатацию 51600 км. железных дорог) дало значительный импульс развитию всей экономике в целом. Однако в течении трех десятилетий, последовавших за освобождением крестьян, рост промышленности оставался в целом довольно скромным (2,5 - 3% в год). Экономическая отсталость страны являлась серьезным препятствием на пути индустриализации.

Вплоть до 1880 г. стране приходилось вводить сырье и оборудование для строительства железных дорог. На пути к реальным переменам стояли два основных препятствия: первое -–слабость и неустойчивость внутреннего рынка, обусловленные крайне низкой покупательной способностью народных масс, в особенности крестьянства; второе – нестабильность финансового рынка и банковской системы, что исключало возможность серьезных капиталовложений. Для преодоления этих препятствий требовалась значительная и последовательная помощь со стороны государства. С. Витте, министр финансов с 1892 по 1901 г. сумел убедить Николая II в необходимости проведения последовательной экономической программы развития промышленности. Эта программа включала в себя четыре основных направления:

- жесткую налоговую политику, требующую значительных жертв со стороны городского, но особенно сельского населения;

- строгий протекционизм, который оградил бы начавшие развиваться секторы отечественной промышленности от иностранной конкуренции;

- финансовую реформу (1897 г.), гарантировавшую стабильность и платежеспособность рубля. Была введена система единого обеспечения рубля золотом, его свободная конвертируемость, жесткая упорядоченность эмиссии – в результате золотой рубль на рубеже веков превратился в одну из устойчивых европейских валют;

- обращение к иностранному капиталу. Оно производилось либо в виде непосредственных капиталовложений в предприятия (иностранные фирмы в России, смешанные предприятия, русские ценные бумаги котировались на европейских биржах, и их приобретали иностранцы), либо в виде государственных облигационных займов, распространяемых на британском, немецком, бельгийском, но главным образом французском рынках.

Советский исследователь Лященко приводит следующие цифры: сумма иностранных капиталовложений в угольную промышленность увеличилась в пять раз и достигла к 1900 г. 70% всех капиталовложений; в металлургии они увеличивались в 3,5 раза, составив 42 % общей суммы вложенного капитала к тому же 1900 г. Из сказанного можно сделать вывод о том, что приток иностранного каптала стал к тому времени массовым явлением для России, заняв главенствующее положение в основных отраслях промышленности.

Такое положение, естественно, привело к серьезной политической полемике, особенно в 1898-1899 гг., между графом Витте и теми деловыми кругами, которые успешно сотрудничали с иностранными фирмами, с одной стороны, и с другой – такими министрами, как Муравьев (иностранное ведомство) и Куропаткин (военное), поддержанными помещиками. Витте стремился ускорить процесс индустриализации, который позволил бы Российской империи догнать Запад.

Стремление к индустриализации и западнические настроения шли рука об руку. Противники Витте наносили удары в наиболее уязвимые, с их точки зрения, места: опора на заграницу неизбежно ставила Россию в подчиненное положение к иностранным вкладчикам. В марте 1899 г. Николай II решил спор в пользу Витте. Последний убедил царя в том, что сама стабильность политической власти в России гарантировала ее экономическую независимость. («Только разлагающиеся нации могут бояться закрепощения их прибывающими иностранцами. Россия не Китай!»)

Приток иностранного капитала сыграл значительную роль в промышленном развитии 1890-х гг. Однако же он наметил и его пределы: стоило в последние месяцы 1899 г. произойти свертыванию европейского финансового рынка, вызванному общим подорожанием денег, как тут же наступил кризис в горнодобывающей, металлургической и машиностроительной промышленности, контролируемых в значительной степени иностранным капиталом.

И все же результаты экономической политики Витте были впечатляющими. За тринадцать лет (1887-1890 гг.) занятость в промышленности увеличилась в среднем на 4,6 % в год, а промышленное производство возросло на 6,4%. За эти годы было завершено строительство Сибирской железнодорожной дороги, что значительно упростило дальнейшее освоение Сибири. Промышленный взлет 1890-х гг. полностью преобразил многие области империи, вызвав развитие городских центров и возникновение новых крупных современных заводов. Он на тридцать лет вперед определил лицо промышленной карты России.

Небывалый подъем экономики в конце XIX в. способствовал накоплению капиталов, но одновременно с этим и появлению новых социальных прослоек с их проблемами и запросами, чуждыми самодержавному обществу, преимущественно крестьянскому и дворянскому. Он породил серьезный дестабилизирующий фактор в жесткой и неподвижной политической системе, не пострадавшей от политических бурь, разразившихся над Европой в 1789-1848 гг. Сама же система была абсолютно неподготовленной к каким бы то ни было переменам. Нужно сказать и о другом противоречии, порожденным двойственностью социально-экономической структуры: промышленный капитализм в нескольких отраслях и в ограниченном числе регионов и архаичные структуры в деревне.

Многие наши историки утверждают, что отмена крепостного права, которую они называют «буржуазной реформой», вызвала ускоренное развитие капитализма в деревне. Н. Верт – французский историк подчеркивает, что тем самым они лишь повторяют тезис Ленина, выдвинутый им в 1900 г. в работе «Развитие капитализма в России. В действительности же, продолжает он, если принять во внимание те условия, при которых было уничтожено крепостное право, его отмена вовсе не способствовала развитию капитализма, а скорее укрепляла архаичные, можно сказать феодальные, экономические структуры. Кроме того, юридическое освобождение крестьян не диктовалось насущной экономической необходимостью. Промышленность не была заинтересована в отмене крепостного права, например, металлургия, одна из самых динамичных отраслей промышленности, использовала крепостных и освобождение крестьян грозило дезорганизовать ее работу.

Реформа 1861 г. освободила крестьян лишь с юридической точки зрения, не дав им экономической независимости. Самодержавие постаралось всеми силами сохранить интересы и привилегии поместного дворянства. Освобожденным крестьянам приходилось выкупать землю, которую они обрабатывали, зачастую по завышенным ценам, что на полвека вперед обрекало их на долговую кабалу. К тому же приобретаемый участок был, как правило, меньше того, что они обрабатывали прежде. Юридические меры подчинения исчезли, однако экономическая зависимость крестьян от помещика сохранилась и даже усилилась.

Из-за значительного прироста крестьянского населения (за 40 лет на 65 %) недостаток земли становился все более ощутимым. 30 % крестьян составили «излишек» населения в экономике. К 1900 г. средний надел крестьянской семьи снизился до двух десятин. Это было намного меньше, того, что она имела в 1861 году. Одна треть крестьянских дворов была безлошадной и т. д.

Находясь в рабской зависимости от устаревшей сельскохозяйственной техники, от власти помещиков, которым они продолжали выплачивать крупную арендную плату, и вынуждены были продавать свой труд, крестьяне в большинстве своем терпели еще и мелочную опеку крестьянской общины. Стойкость общинных традиций препятствовала появлению нового крестьянства, которое чувствовало бы себя полноценным хозяином земли. Чтобы получить статус земледельца, крестьянину надо было не только полностью рассчитаться за землю, но и получить согласие не менее двух третей членов своей общины. Эта мера резко притормозила робко наметившееся в 1880-х гг. раскрепощение крестьян. Сохранение общинных традиций задержало процесс социального расслоения в деревне. Тормозился процесс пролетаризации самых обездоленных. Даже после переселения в город крестьяне-бедняки, ставшие рабочими, теряли полностью связь с деревней, по крайней мере в течение одного поколения. За ними сохранялся общинный надел, и они могли вернуться в деревню на время полевых работ. Большинство русских городов все больше являло собой нагромождение бедных предместий вокруг скудных торговых центров, население которых увеличивалось на зимний сезон в связи с наплывом крестьян, ищущих временную работу, и уменьшалось с наступлением весны, когда они возвращались в деревню. Средним производителям (кулакам) некому было продавать свою продукцию. На рубеже веков в России, по сути дела, не существовало того слоя общества, который можно было бы назвать сельской буржуазией.

Наследие феодального прошлого также ощущалось и в экономическом мышлении землевладельцев. Помещик не стремился внедрять технические усовершенствования, которые увеличили бы производительность труда: рабочая сила имелась в избытке и почти бесплатно, так как сельское население постоянно росло.

Поместное дворянство постепенно приходило в упадок из-за непроизводительных расходов, которые в конечном итоге привели к переходу земли в руки других социальных слоев населения. Однако процесс этот был значительно замедлен как правительственными мерами в защиту поместного дворянства, например созданием в 1885 году государственного дворянского земельного банка, так и путем постоянного повышения цен на землю. На рубеже века родовые помещичьи земли были еще весьма значительными. Что же касается крестьян, они продолжали с растущим нетерпением ждать новых наделов за счет помещичьих земель и, получив в 1861 году юридическую свободу, стремились к свободе экономической.

В завершении лекции можно подчеркнуть, что в конечном счете «великие реформы» царя-освободителя Александра II, вызванные настоятельной необходимостью приспособить к требованиям современного государства юридические и административные институты страны, привели в очередной раз к укреплению извечного союза между престолом и дворянами, не произведя никаких решительных перемен в общественных связях. Ограниченным и противоречивым характером реформ объясняется возвращение назад, к реакции, последовавшее за убийством Александра II. Чтобы подавить всплеск оппозиции новых слоев общества – представителей либеральных профессий, дельцов, студентов, купечества – Александр III (1881-1894 г.) встал на путь «контрреформ». В лицеях была произведена «чистка» от всякого рода недворянских элементом. Усилилась русификация Польши, Финляндии. Законодательные акты от 12 июня 1890 г. (относительно земств), и от 11 июня 1892 г. (относительно городских дум) ограничили автономию данных органов местной власти, учрежденных еще во времена «великих реформ» Александра II.

Вступление на престол Николая II (1894 г.) пробудило надежды тех, кто по-прежнему стремился к реформам, беря за образец общественные ценности современных промышленно развитых стран, такие, как отделение религии от государства, гарантия основных свобод, наличие выборных органов власти и т.д. Но Николай II продолжил своего отца.

На рубеже веков у царской власти была лишь одна насущная политическая задача – во чтобы то ни стало сохранить самодержавие.

Выводы:

1. В рассмотренный период промышленность действительно бурно развивалось, складывались буржуазные отношения. Но это была тонкая прослойка в российском «пироге».

2. Считалось, что капитализм – это способ производства. Да, Россия была в этом смысле капиталистической страной второго эшелона. Но в смысле социально-политических структур – это был не капитализм.

3. На западе государство рождалось из гр. общества. А в России государство сверху формировало общество. С одной стороны, в России было сильное государство, а с другой - очень слабое – не могло создать условия для саморегулирующихся процессов.

4. Цари Александр III и Николай II напрочь отвергают западнический либерализм, ставку делают только на традиционализм. Но он, к сожалению, не давал развития.

5. На рубеже веков государство все сделало для того, чтобы изолировать себя от общества.

Дата добавления: 2014-12-27