Русский народный земледельческий календарь. Календарно-обрядовые жанры. 2 страница

В Великий четверг во многих местностях исполнялся древний обряд очерчивания магического круга, связанный с установлением незримой границы, защиты (дом трижды «объезжали» верхом на палке, клюке, помеле, ухвате или кочерге). Данные действия сопровождались приговорами с мотивом «огораживания». Например: «Вокруг нашего дома вода и волна. Подойти к нему нельзя ни на лодке, ни на лошади, ни пешком. Во веки веков. Аминь»

Одним из способов установление магической границы было так называемое «закрещивание» (чертили ножом / коптили четверговой свечой / мазали дегтем крестики на матице, над входной дверью и окнами дома и на хозяйственных постройках). «Закрещивание» могло сопровождаться особого рода приговорами, оберегающими домашний скот и птицу: «Ни мышь, ни гад, не трожь моих курочек и цыплят. Ни кошка ловучая, ни собака гавкучая, ни птица летучая, ни злые люди, ни волки, ни медведи».

Великий четверг, как точка временного перелома, наделялся способностью проецировать производимые действия на весь последующий год, поэтому на него приходилось множество ритуалов типа магии первого дня, начала. Старались встать как можно раньше, пересчитывали деньги, мешали сметану, пекли хлеб, «закармливали» скотину, перемешивали жито в сусеках, осматривали («трогали») сельскохозяйственные орудия, имитировали полевые работы; рыбаки прорубали новую прорубь; охотники трижды стреляли из ружья; бортники выносили ульи на воздух и т.п. В севернорусских традициях известно большое количество магических способов сохранения скотины: в печную трубу или «дымное» окно хозяйка звала по имени («кликала») каждую скотину; в лесу с целью уберечь скот от диких зверей стучали в сковороды, звенели колокольчиками и кричали: «Волки, медведи из слуха вон; зайцы и лисы – к нам в огород»; на перекрестке дорог раскладывали четыре куска мяса, кланялись и приговаривали: «Черные лютые звери, серые волки, принес я вам еду, не надейтесь больше на меня»; поили корову водой из трех колодцев: «Как из этого колодца ни волку, ни медведю не напиться, так бы и мою коровушку, чтоб не видел и не достал»; бросали куриные перья в печь с приговором: «Как перышкам жарко, так и моим курочкам своего дома жалко» и др.

Повсеместно в Великий четверг запасали различные снадобья. Универсальным лекарством и оберегом для человека и скотины считались четверговые соль, свечи, хлеб, просфора. Магические свойства этих атрибутов использовались не только в народной медицине, но и при севе.

Как и к первому дню нового года, к Великому четвергу были приурочены приметы, гадания и колдовство. В этот день нельзя было ничего давать из дома взаймы, иначе с отданной вещью уйдет удача. Гадали на смерть: во дворе по числу членов семьи ставили поленья, называя каждое по имени, которое из них на утро упадет, тот в этом году умрет. О благополучии скота судили по тому, как утром корова лежит в хлеву: головой на запад – добрый знак, на восток, к воротам – пропадет в течение лета; чтобы этого не произошло, трижды обегали вокруг двора: «Около двора железный тын». Парни, отправляясь рубить дрова, гадали о женитьбе: если первая щепка отлетала прочь - свадьбы не будет, если вставала ребром – отдадут в солдаты. По тому, как расколется полено, судили о будущей жене: если не с первого раза – «честная», а если сразу – «худая».

Колдовскую силу, знания и умения можно было приобрести, обратившись к представителям нечистой силы. С этой целью ходили в лес вызывать лешего: «Владыко лесной, есть у меня до тебя просьба…», «Царь лесной, всем зверям батько, явись сюда», леший расскажет о будущем и раскроет тайны.

Колдовали на урожай, «забирая» его у соседей: утром брали с четырех соседских участком щепоть земли, из четырех хлевов – по колоску и т.п.: «Я не землю беру, я прирос беру».

Многие действия Великого четверга сопровождались вербальными текстами: приговорами, заговорами, ритуальными диалогами. Самое широкое распространение имели заклинания типа «сопоставления – уподобления». Роль словесного текста в магических действиях Великого четверга различна: в одних случаях, тексты были неразрывно связаны с действием, сопровождали и комментировали его, а в других, - само произнесение заговорных формул заключало такой магический эффект, который не требовал закрепления действием.

Если масленица – это праздник проводов зимы, то первым весенним праздником была встреча весны, отмечавшаяся в разные даты марта (от 1 до 25, то есть от дня Евдокии до благовещенья), в зависимости от ее прихода в те или иные районы России. Возможно, что когда-то встреча весны представляла собой сложный целостный обряд, но уже в XIX веке от него осталось, по сути дела, лишь заклинание весны и птиц с помощью особых песен-«закличек» и «веснянок». Чаще всего их исполняли 9 марта, в день сорока мучеников (по-народному – на «сороки»), время весеннего равноденствия, когда «день с ночью равняется». Накануне праздника все хозяйки пекли из теста фигурки «жаворонков» или «куликов», а утром раздавали их детям, которые залезая на самые высокие места (на крыши, деревья, заборы), выкликивали коротенькие песни. В них, как и в колядках, отразилась вера в способность слова превратить желаемое в действительное. Поэтому заклички обращались к «куликам», «жаворонкам», веснянки – прямо к персонифицированной Весне с просьбой принести «хлеба вольного, лета теплого». Наряду с императивным тоном многих пожеланий в этих песнях присутствуют элементы величания весны и ее предвестников – птиц (Прил.1. № 10,11,12) После исполнения песен «куликов» и «жаворонков» либо съедали, либо отдавали скоту, либо зарывали в землю, веря, что в любом случае обрядовые фигурки принесут благополучие.

25 марта – благовещенье – один из трех наиболее почитавшихся русских крестьянских праздников (вслед за Рождеством и Пасхой), посвященный возвещению архангелом Гавриилом Пречистой Деве Марии о предстоящем рождении Иисуса Христа. Благовещенье выпадало как правило на Великий пост, поэтому отмечался не разгулом и не весельем. Этот день у крестьян считался днем «полнейшего покоя» («В благовещенье птица гнезда не вьет, девка косы не плетет»).

Великий пост заканчивался главным православным праздником – Пасхой – в память о смерти и воскресении Иисуса Христа. Пасха была, пожалуй, самым религиозным торжеством. Однако не только христианская идея лежала в основе крестьянской Пасхи. К этому дню приурочивались представления о солярном культе (считалось, что на Пасху «солнце играет»; игра в мяч при раскачиваниях на качелях).

В пасхальной обрядности можно выделить и отголоски языческого культа предков. Посещение могил родителей, жертвоприношения и другие действия являются непременной частью праздника. Пасхальные яйца, безусловно, связывались с древнейшим мифом о мировом яйце (из которого было создано все живое) и символизировали идею ежегодного весеннего обновления мира.

Музыкально-поэтическим жанром, приуроченным к Пасхе, является волочебная песня, сопровождавшая ритуальных обход дворов, подобный обряду колядования (Прил. 1. № 13). Волочебные песни близки к рождественским колядкам. Они имеют трехчастную структуру: зачин, содержащий обращение к хозяевам за разрешением спеть песню или описание блужданий волочебников в поисках хозяйского двора: основная часть с величаниями и благопожеланиями, описанием годовых праздников, а также заключение с просьбой вознаградить их за песню или с благодарностью за полученные дары. Каждому из членов семьи полагалась своя песня: для хозяина и хозяйки она содержала хозяйственные благопожелания, а для их детей – любовные и брачные.

Первое воскресенье после Пасхи называлось Красная горка (Фомино воскреченье) – последний день Светлой недели. В народном быту Красная горка была в большей степени связана не с христианской, а с дохристиянской традицией празднования начала весны. К этому дню приурочивалось начало девичьих хороводов, ярмарки невест, обряды встречи весны. Фомино воскресенье называлось также Вьюнишник. В этот день молодежь обходила те дома, в которых живут «вьюнец и вьюница молодые» и требовала от них выкуп. Распространенным элементом празднования Красной горки был обычай красить яйца и играть с ними. С этого воскресенья начинался период свадеб. Деревенская молодежь пела веснянки, в которых прославлялась весна, водила хороводы, устраивала игры и пляски.

Десятый день после Пасхи (вторник) назывался Радуница. Это был общий для всей православной России день поминовения умерших. По народной этимологии название праздника связывается с тем, что в этот день мертвые встают из могил и радуются как Христову дню, так и тому, что дети помнят о них. Несмотря на поминальный характер, Радуница считалась веселым праздником: «Веселы песни о Масленице, а веселей того – о Радунице», «веселая Масленица – бесстыдная горепьяница, а гулливая Родоница – светлой радости приятельница».

Поминовение умерших весной, перед началом сельскохозяйственных работ, генетически восходит к культу предков и было призвано обеспечить их поддержку и покровительство в крестьянском труде. После литургии совершается вселенская панихида, после которой каждая крестьянская семья отправлялась на кладбище «угощать родительские душеньки». Обильное угощение устраивалось не только для мертвых, но и для живых. Веселой пирушке предшествовали причитания («окликания покойников»). Веселье, как часть поминовения, восходит к древним похоронным обычаям, в которых обязательным заключительным элементом был смех и шутки, назначением которых было преодоление смерти и утверждение жизни.

23 апреля – Егорьев день (вешний) – скотий праздник, так как святой Егорий (Георгий, Юрий) считался покровителем домашнего скота. Изображался на коне с копьем, пронзающий лютого змея. В этот день первый раз выгоняли скот на пастбище; отмечали лошадиные именины. И обход, и выгон скота сопровождался жертвоприношениями и просьбами к Егорию уберечь скотину от диких зверей (Прил. 1. № 14).

В народных представлениях св. Егорий – зачинатель весны («Егорий Храбрый – зиме враг лютый», «Пришел Егорий, и весне не уйти»). Егорий начинал весну, «отмыкая землю», давая всходам силу, «выпуская на белый свет росу» Это еще один пример синтеза язычества и православия: с христианским святым обращались как с языческим божеством, используя языческие обряды.

Особой любовью пользовался св. Никола. Сохранилось множество легенд о том, как Николай защищал мужиков, вступал в спор с другими святыми. Праздники в честь этого святого были дважды в году (6 дек. и 9 мая). 9 мая – день Николы вешнего считался мужским праздником. Никола также считался покровителем лошадей. С этого дня начинали (на юге) ездить в ночное.

Вознесение (через 40 дней после Пасхи) – христианский праздник в честь вознесения Иисуса Христа на небо отмечался тем, что пекли из текста лесенки с семью ступеньками (по числу небес). В некоторых местностях день Вознесения праздновался отдельно, в других он входил в состав русальной обрядности.

Русальная неделя (Гряная неделя) в рамках народного календаря ориентирована на Троицу; она приходятся на неделю, предшествующую празднику, и совпадает с так называемой семицкой или Троицкой неделей, или, что встречается чаще, начинается после Троицкого воскресенья с Духова дня и заканчивается днем Всех Святых. По народным представлениям, Русальная неделя – это время пребывания русалок на земле. В течение этого периода русалки находятся в непосредственной близости от человеческого жилья и могут вступать с человеком в контакт. Время разгула русалок соответствовало периоду цветения ржи. Появление русалок на земле порождало желание людей избежать их вредоносного воздействия посредствам обрядов, обычаев, запретов. Повсеместно бытовал запрет на большие (полевые) работы, нельзя было ходить в лес в одиночестве, купаться, полоскать белье, белить холсты, прясть и т.п. Русальная неделя осмыслялась как праздничное время: устраивались общие трапезы, гулянья с хороводами, танцами, играми.

Русальная неделя получила название «летние святки», так как к этому времени появлялась зелень, природа расцветала. Поздний христианский праздник Троицы (отмечался на пятидесятый день после Пасхи), приуроченный к этому времени, приобрел все черты культа растительности.

В народной традиции Троица входит в праздничный цикл, который начинается с Семика (четверг седьмой недели после Пасхи) и заканчивается Духовым днем (понедельник восьмой недели).

Символом праздника, главным атрибутом многих обрядовых действий была береза. На растущих березах завивали ветви, переплетали их друг с другом, травой, цветами, лентами; позже развивали, иначе дерево может обидеться. В некоторых местах березы срубали, украшали, рядили в крестьянскую одежду и вносили в деревни, в дома, совершали с ними обходы засеянных полей. Украшают свежей зеленью и православные храмы; молящиеся во время службы держат в руках березовые ветки и цветы.

Около березок устраивали трапезы, сопровождавшиеся ритуальным «кормлением» дерева. Девушки кумились. Кроме того, это дерево использовалось при гаданиях.

Использование березы в весенне-летних ритуалах обусловлено значимостью ее образа в мировоззрении русского народа: она считалась одним из наиболее почитаемых деревьев. В мифопоэтическом творчестве береза выступает как мировое древо, которое является центром мироздания, универсальной моделью вселенной. Вершина дерева достигает небес и связана с Богом, солнцем, птицами, корни уходят глубоко в землю, соприкасаются с преисподней, где обитает нечистая сила, средняя часть отождествляется с земным пространством. По народным представлениям, береза обладает особой продуцирующей силой и способна передать свою силу земле. Кроме того, береза была связана с миром предков: в ветви березу, по поверью вселялись души умерших (Троицкая суббота – один из четырех общерусских поминальных дней). Береза – излюбленное дерево русалок (умерших девушек и некрещеных детей), которые появлялись только на русальной неделе. (Прил. 1 № 15)

Троица считалась в народе исключительно женским праздником, а точнее девичьим. Представление о девичьем характере праздника сохранилось в обрядовых песнях, играх, хороводах. Для них характерен мотив величания девушек, девичьих занятий («Йо, йо, березонька! / Йо, йо, кудрявая! Семик честной да троица - / Только, только у нас, у девушек, / И праздничек!»). В троицком фольклоре часто встречаются мотивы негативного отношения участниц обряда к мужчинам. Он отчасти отражает запрет на присутствие мужчин во время совершения девичьих ритуалов.

Таким образом, аграрная сущность Троицы проступает довольно отчетливо. По сути дела все совершаемые в эти дни обряды направлены на обеспечение плодородия. Вегетативная сила березы (это дерево одним из первых начинает зеленеть) должна быть передана посевам и тем самым обеспечить урожай. Не случайно также, что основные действующие лица русальной недели – девушки и женщины. Вспомним, что плодородие земли в народных представлениях уподоблялось материнству.

Одним из важных праздников славянского календаря был праздник в честь Рождества св. Иоанна Предтечи, Крестителя Господня. В этот день 24 июня отмечается летнее солнцестояние. В русской традиции Иоанн Креститель известен более как Иван Купала, так как праздник в честь Рождества христианского святого был приурочен к языческому празднику Купалы.

Купальский праздник издревле был одним из самых ярких и почитаемых у восточных славян. Его языческий характер сохранялся на протяжении веков, на что неоднократно указывали служители церкви. Вместо того чтобы посещать храмы, усиленно молиться, народ пребывал в разгуле и бесчинстве.

Значимость праздника обусловливалась тем, что отмечался он на рубеже двух периодов солнечного годового цикла, который лежал в основе древнего земледельческого календаря. Это время наивысшей солнечной активности с последующим изменением движения солнца по небосводу, которое, как полагал народ, поворачивало или «сдвигалось» на зиму. В результате такого «сдвига» светило в последующие месяцы года постепенно «угасало»: день становился короче, а ночь длиннее.

В рамках народного календаря Иван Купала образовал единый праздничный цикл вместе с днями Аграфены Купальницы и св. апостолов Петра и Павла (Петров День). На это время приходится период наивысшего расцвета природы. В сознании крестьян магическая сила огня, воды, земли, растительности была в этот период настолько велика, что им приписывали охранительные, очистительные, продуцирующие, целебные свойства. В то же время календарный период, на который выпадали купальские праздники, считался наиболее «опасным» (наравне со Святками).

Наиболее архаичной чертой обрядово-мифологического комплекса купальского праздника является связь его с природными стихиями – огнем земным и небесным (солнце) и водой. Сочетание этих компонентов обнаруживается в имени «Купала». Нет оснований видеть в нем имя языческого божества. В народной этимологии оно связано с глаголами купать и кипеть (вскипать страстью; ср. Купидон). Огонь и вода осмысляются, в рамках купальской мифологии, как бран и сестра (Иван и Марья), вступившие в кровосмесительную связь; на их могиле вырос сине-желтый цветок под названием иван-да-марья, иваньковский цвет, ставший символом праздника. Такое происхождение растения нашло отражение в фольклорных текстах и восходит к древнему мифологическому сказанию о близнецах, один из которых (Иван) связан с жизнью и огнем, другой (Марья) – со смертью и водой. В обрядовом плане связь огня и воды можно увидеть в обычае разжигать костры на берегах рек. Тема огня в купальской традиции выражена в ритуалах возжигания купальских костров и в поверье, что солнце в этот день «играет», «купается». Празднование Ивана Купалы непременно сопровождалось омовением водой, которое представляло собой массовое купание, умывание росой, мытье в банях, обливание водой или грязью. В купании принимали участие представители всех половозрастных групп населения. Тот, кто отказывался купаться, подозревался в колдовстве. Повсеместно бытовало представление об оздоровительном действии купальского омовения.

Девушки и женщины на рассвете совершали ритуальное омовение росой. Чтобы собрать росу по мокрой траве таскали скатерть и выжимали ее в какую-нибудь посудину. Иванову росу использовали как медицинское средство при болезнях глаз, для чистоты кожи и др. Ивановой росой раз в год мыли крынки, «квашонки», что бы сметана была «толше», тесто лучше. «На иваньских росах» выводили клопов и тараканов. Широко был распространен обычай, носящий характер ритуальных бесчинств, обливать встречных водой и грязью.

Неотъемлемой частью купальской обрядности являются поверья и обряды, связанные с миром растительности. Повсеместно были распространены рассказы о необычных явлениях, происходивших в это время с растениями, об их чудодейственной силе: цветущий только в иваньскую ночь папоротника, дает его обладателю колдовскую силу и богатство; лечебными свойствами обладают травы, собранные в это время; банные веники пригодны для употребления только если они заготовлены в период с Иванова до Ильина дня и др.

Главная роль в аграрно-магических обрядах, которым в этот период придавалось особое значение, отводилась девушкам и женщинам, что обусловлено представлением о символической связи женщины с землей, находящейся в состоянии плодоношения. Отсюда обряд катания по ржи, угощение на полях обетной кашей и т.п. Постоянно перемещающийся в календаре девичий праздник Семик-Троица иной раз сближался по времени в календаре с днем Ивана Купалы.

Издавна в день Ивана Купалы допускалось свободное общение полов, что позволяет называть его «самым эротическим русским праздником», «праздником всеобщего брака». Согласно преданиям, в купальскую ночь снимались все запреты на любовные отношения между мужчинами и женщинами.

Купальская ночь (самая короткая ночь в году), по народным поверьям, одна из самых страшных. Она относилась к тому временному периоду (суточному и календарному), когда границы между человеческим и потусторонним мирами были наиболее проницаемы. Рассказы о купальской ночи как о времени разгула нечистой силы бытовали повсеместно. Эта ночь имела особое значение для представителей иного мира. Они так же, как и люди, ожидали этого срока, чтобы получить цветок папоротника, который обеспечивал сохранение их демонологической природы. Колдуны, ведьмы, оборотни считали купальскую ночь своим праздником. Чтобы отметить его они собирались на Лысой горе в Киеве; свои сборища они устраивали также на болотах или на деревьях. Деятельность представителей потустороннего мира, а также людей, связанных с ними, была направлена во вред людям, животным и хозяйству. Купальская ночь считалась лучшим временем для порчи посевов. На полях могли появляться пережины – выстриженные или смытые дорожки в колосьях, - заломы и закрутки – горсть сломанных или связанных колосьев. Пережины, заломы и закрутки приписывали действиям лешего, полевого, «стриги», ведьмы, русалки («пережинщики», «спорыньевщики»). От колдовских действий мог пострадать и домашний скот. В образе животных (собаки, кошки, свиньи) или птиц (вороны, совы) колдуны и ведьмы проникали в чужой двор, доили коров, чтобы «отнять» у них молоко.

В купальскую ночь, по поверью, желающие могли обрести магические знания. Чтобы стать знахарем, нужно было ночью пойти в лес, дождаться, когда травы «оживут» и расскажут, какие от чего лечит. Кроме того, пытались получить заветную косточку, имевшую свойство шапки-невидимки. С этой целью в черной бане в котле варили кошку, перебирали косточки, и искали ту, через которую человек не увидит отражения в зеркале.

(Прил.1. № 16,17)

Вместе с праздником Аграфены Купальницы и Ивана Купалы Петров день / день Петра и Павла (29 июня) составляет единый праздничный цикл, обозначающий кульминационный момент полного расцвета природных сил и осмысляется как его завершающий этап. В обрядово-мифологическом плане этот день включает ряд поверий и ритуальных действий и ритуальных действий, характерных для Ивана Купалы.

Роль девушек и женщин в обрядности Петрова дня, как и в предыдущий период, продолжает оставаться весьма значительной. В большей степени Петров день сохранил значение праздника молодежи: ей отводилась ведущая роль в обрядово-игровых действиях. Любовно-брачная символика четко просматривается в тематике петровских гуляний, увеселениях молодежи и в гаданиях. Обязательным атрибутом петровских гуляний были качели.

Петров день являлся важной вехой в календаре. Он воспринимался как дата смены времен года и, соответственно, своеобразным рубежом в хозяйственной деятельности крестьян. Новый цикл работ включал сенокос, вывоз навоза на поля, подготовку к жатве. С петрова дня начинали собирать ягоды.

Повсеместно в России в Петров день проводились большие ярмарки («петровские»).

Традиционно в этот день устраивались мужские братчины. Тещи приглашали в гости зятьев и готовили для них «петровское» угощение из продуктов, скопленных за пост. Петр считался покровителем мужских профессий: рыболовства и пастушества.

Конец лета знаменовал Ильин день (20 июля).

Культ пророка Илии, придя из Византии, на Руси соединился с дохристианскими славянскими верованиями и приобрел ярко выраженный народный характер. Так, святому Илье приписывалась власть над грозой, громом, молнией, дождем, ветром, таким образом, он ассоциировался со своим предшественником – языческим Перуном-громовержцем. Образ Ильи-пророка принадлежал к числу наиболее чтимых на Руси Святых, особенно на Севере. Поэтому отмечался не только сам Ильин день, но и его кануны: «баской четверг» – четверг на Ильинской неделе, Ильинская пятница (Параскева). Образ Ильи-пророка многогранен. Он вобрал в себя церковные и народные компоненты, элементы традиционной аграрной магии и древних культов, верований, обычаев и обрядов. Ильин день включал в себя архаические элементы, характерные для культа камней, воды, огня, деревьев; языческие ритуалы – жертвоприношения, коллективные трапезы, которые сплелись с мотивом библейского сказания.

Народ верил, что Илья управляет плодородием земли и без его воли не будет собран хороший урожай («Пророк-Илья – воевода небесных сил», «Илья грозы держит и наводит»). Считалось, что гром образуется от стука по небесной дороге колесницы Ильи-пророка, а день его памяти назывался «громовым» праздником («Илья-пророк по небу на колеснице ездит»). Чтобы отвести опасность от своего дома, полей, скота, крестьяне вечером накануне Ильина дня окуривали весь дом ладаном, а также закрывали полотном или выносили из дома все светлые и блестящие предметы – самовары, зеркала и др.(Илья считает роскошью иметь такие предметы). Если в Ильинскую грозу молния зажжет избу, тушить ее надо молоком. В предосторожность «от тучи» на окно выставляли хлеб и соль, после чего носили их к реке и опускали в воду. Илью могли задабривать приношениями (баранья нога, пчелиный мед, колосья свежей ржи, зеленый горох).

Запрещалось работать в поле и огороде. Нарушение запрета влекло за собой суровое наказание (сгниет или сгорит зарод, молнией убьет человека и др.).

Ильин день приносил с собой ненастье и запрет купаться: «Придет Илья, принесет гнилья [дождей]», «До Ильина дня и под кустом сушит, а после Ильина дня и на кусте не сохнет», «До Ильи мужик купается, а с Ильи с рекой прощается». Запрет на купание объяснялся по-разному: Илья уронил подкову в воду и остудил ее, «Илья бросает кусочек льда, а лось обмакивает рога», «Олень в воду лапу окунул», «Медведь в реке лапу намочил», река осквернена выкупавшимся в ней чертом и др.

По народным поверьям, Илья-пророк очищает огненными стрелами-молниями землю от нечистой силы: где прячется сатана, туда и «громовая стрела падет». Чтобы нечистая сила, прячущаяся от Ильи, не могла проникнуть в дом, соблюдался целый ряд охранительных мер: хозяева не пускали в дом кошек и собак, держали наготове ружья, не ели пойманную во время грозы рыбу с красными глазами, старались не прятаться от грозы в воде, под деревьями, особенно под сосной с двумя верхушками, не кричать, не бегать и др.

Имя Ильи-пророка проникло в «целительные» поверья и заговоры. К нему обращались за исцелением от разных болезней; помогал Илья от укуса змеи, был защитником в бою («Именем святого пророка Ильи от порчи и от стрел, и пулкя, и дробь, и ядро стой, не ходи ко мне»).

Почти повсеместно наиболее значимым обрядом Ильина дня были коллективные трапезы с закланием быка или барана (ранее – оленя), известные под названием «мольбы», «жертвы», «мирские складчины», «братчины», «быкобои».

С именем Ильи связывался дожиночный обряд «завивания бороды» («Вот тебе, Илья, борода – на лето уроди нам ржи да овса». Илья видится покровителем урожая в колядках («Ходит Илья / На Василья, / Носит пугу / Дротяную, / А другую жестяную. / Сюда махне, / Туда махне - / Жито расте…») и подблюдных песнях («Ходит Илья-пророк по полю, / Считает суслончики частеньки…»).

Пограничное положение Ильина дня между летом и осенью связывало с ним много народных наблюдений: «Придет Петрок – отщипнет листок, придет Илья – отщипнет и два», «С Ильина дня ночь длинна: работник высыпается, а кони наедаются», «На Ильин день и камень прозябнет», «Петр и Павел на час день убавил, а Илья-пророк – два уволок», «Муха до Ильина дня кусается, а после – запасается» и др.

6 августа – день преображения Господня, получивший в народе название Спас (от именования Христа спасителя). Этот день знаменовал завершение летней страды, уборки урожая. Неравномерность созревания различных культур и разнообразие географических условий привело к тому, что празднование урожая происходило в разные сроки, в три приема. Поэтому в России было 3 Спаса: 1 августа – медовый Спас, 6 августа – яблочный Спас, 16 августа – хлебный (ореховый) Спас. К христианскому содержанию этих праздников народ остался равнодушным, однако церкви удалось придать христианский характер запретам на использование в пищу плодов нового урожая раньше установленного срока. Нарушение этих запретов стало считаться греховным, а их снятие превратилось в церковное разговение новыми плодами.

15 августа – день Успения Богородицы считался днем окончания жатвы. Дожинки, которые чаще всего приурочивались к дню Успения Богородицы или Третьему Спасу или Рождеству Богородицы (8 сентября). В зависимости от времени уборки урожая дожинки (обжинки, оспожинки и др.) праздновались в промежутке между Успением и Покровом и представляли собой ритуально-магические действия, совершаемые в последний день жатвы. Дожинками называлась и праздничная трапеза в честь завершения уборки урожая.

Основные элементы дожиночного обряда были широко распространены у всех восточных славян и заключались в следующем. При завершении жатвы небольшую часть колосьев оставляли на поле несжатой. Этот пучок, носивший название «борода», «коза», «козулька», и т.п., «завивали», «заламывали» или связывали различными способами. В самом древнем и распространенном варианте стебли растений надламывали и сгибали дугой таким образом, чтобы колосья соприкасались с землей. Иногда пучок прижимали к земле камнями или закапывали концы колосьев в землю вместе с куском хлеба. Сгибание колосьев могло сочетаться с закручиванием в жгут («завивать») и формированием круглой формы (венок). Кроме жгутообразных изготавливали «бороды» в виде «косы» («косника», «косицы»). Нередко «борода» украшалась цветами, в севернорусских районах для украшения «бороды» использовались старые шапки и лапти. «Завитая борода» могла накрываться сверху особым снопиком колосьями вниз («кукла», «клобук», «шапка»).

Дата добавления: 2014-12-27