И Слово стало плотью

X x x

Хотя Левиафан назван "царем всех сынов гордыни", он отображает преждевсего беспорядок и мятеж в стихийном мире. Между тем для израильскогорелигиозного сознания было свойственно концентрировать внимание на событияхдуховных, на человеке, истории, жизни. Пророкам Израиля открылся Бог,действующий в истории, поэтому и в эсхатологии "центральным объектом ихвидения был не катаклизм, а падение царств" (Н. de Lubac. Catholicisme,1965, р. 105). Сакральный монархизм был для Библии одним из видовгрехопадения, вызовом, брошенным Богу, узурпацией Его власти. Это ясносказалось уже во времена Самуила, когда израильтяне устанавливали монархию(см. выше гл. XXI, XXII). Триумфы насилия и язычества в мире, видимое торжество Ассирии,Вавилона, Персии, Македонии были для пророков не просто войной Хаоса противБога, а плодом какого-то извращения в духовном мире. До плена дух-противник (евр. Сатана) вообще не упоминается в ВетхомЗавете. Но как только опасность многобожия была устранена, он появился виудейских писаниях. Сначала о нем говорится очень осторожно, и можно принятьего лишь за одного из ангелов, которому поручено испытывать человека (Иов2,1 сл.; Зах 3,1 сл.; Пар 21,1). Но постепенно грандиозные историческиеперевороты и трагические события в мире открывают иудеям наличие темных сил,властвующих в человечестве. Боги, которым поклоняются великие монархии,предстают в обличий демонов, а сами монархии - в виде сатанинских царств. В эпоху гонения на веру (II в. до н. э.), когда Иерусалим с оружием вруках отстаивал Библию и Откровение от посягательств эллинизма, возникаетапокалиптическая литература, для которой всемирная борьба протекает уже не вплане природы, а в плане духа (см.: J. McKenzie. Dictionary, p. 421). Первый апокалипсис - Книга Даниила - рисует мировые державы в видеотвратительных тварей, выходящих из моря. (Дан 7,2). Этим чудовищампротивостанет царство Сына Человеческого, в Ком осуществится Сионский Завет,Чье владычество будет вечным (Дан 6, 14). Это не Кто иной, как грядущийПомазанник, Мессия, Который завершит дело Божие и установит день Господень.Но царство Сына Человеческого достигается через борьбу Мессии с легионамитьмы. Таким образом, библейский мессианизм решительно отвергает сакральныемонархии и отождествляет их дух с Духом Зла. Сатана оказываетсявдохновителем нечестивых и преступных. Появляется новый образ,символизирующий уже не физический Хаос, а силу Греха (см.: Н. Ringgren.Israelite Religion, р. 313, ff). Выступление образа Сатаны не есть простое порождение фантазии илизаимствование у персов. Его возникновение, как верно говорит Буйе, "есть нечто иное, как применение древнейших еврейских идей, потребовавшееся ввидуновых обстоятельств и нового опыта. Силы природы, которым поклонялись народыХанаана и их соседи, уже при самом возникновении ягвистской религии былиосуждены как пагубные и положительно враждебные Ягве. С самого начала Егопоявления в Израиле Ягве - "Бог ревнивый", и именно оттого ревнивый, чтонеобходимо выбирать между Ним и блудодействием с ваалами. Когда жерелигиозный кругозор Израиля расширяется и его постепенно просвещающемусясознанию становится вполне ясно, что Ягве - единственный Творец и что всесущества зависят только от Него одного, эти космические силы представляютсяуже всего только взбунтовавшимися слугами, старающимися выдать себя людям зато, чем они не являются. А когда оказывается, что связанные с Ним земныецарства преобладают в текущей истории и не могут быть вытеснены без великогои последнего проявления Ягве, Израиль, вполне естественно, приходит к мысли,что именно падением космических сил и вызвано общее падение "нынешнеговека", "зона" (Л. Буйе. О Библии и Евангелии, с. 149). В т. н. Апокалипсисе Исайи, написанном, вероятно, после плена, пророкговорит о падении Вавилона. И это событие перерастает у него вовсемирно-историческую катастрофу падения богопротивной власти: Как упал ты с неба Денница, Сын Зари! Разбился о землю, попиравший народы. А говорил в сердце своем: Взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой И сяду на Горе в сонме богов на краю Севера. Взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему. Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней. Ис 14,12 сл. Таким образом, здесь демоничность всемирных держав сливается с общейкатастрофой духовных миров, в своей гордыне избравших богоборческий путь.Нарушая Божественную волю, человек оказывается рабом Сатаны. Апокалипсисыуже прямо говорят, что "завистью дьявола в мир вошел грех" (Книга тайн Эноха11,72), и эти же слова мы находим в Книге Премудрости (2,24). Итак, силы, восстающие против Бога, обнаруживаются и в царстве природы,и в царстве человека, и в царстве духовных существ. Кумранские тексты постоянно говорят о борьбе в мире, котораявдохновляется двумя началами, но эта борьба попущена Богом до времени (УставIII-IV, русск. пер. - "Палестинский сборник", 1959, Э 4, с. 33; см.: И.Амусин. Рукописи Мертвого моря. М., 1960, с. 176). Этот срок дает свободу противоборству света и тьмы, добра и зла. Онозакончится тогда, когда явится Сын Человеческий и низвергнет Дракона. В тотдень Левиафан будет побежден (Апок. Баруха 29,4). Быть может, более других народов Израиль испытал на себе ударымноголикого зла, но при всем этом его пророки оказались провозвестникамиСпасения. У них не было спокойной просветленности Будды и мудрости греческихфилософов, но им открылась тайна мирового Становления, они увидели вгрядущем День Господень. В Библии, говорит Анри де Любак, "историка поражаетконтраст между незаметностью начала Израиля и силой ростков, следовало бысказать - взрывных сил, носителем которых он явился. Эта форма совершенноконкретная и облекающая самые высокие верования. Затем величественноеразвитие, это уверенное движение, хотя темное и неясное, к чему-то огромномуи непредусматриваемому; нигде нет этому даже отдаленного подобия. Ничто неможет сравниться с поразительной невнятицей профетической литературы; толькоблагодаря отдельным ярким вспышкам она не гибнет в безысходныхпротиворечиях. Всю оригинальность исторического характера религии Израиляможно понять только через то, чем она стала в религии Христа" (Н. de Lubac.Op. cit., p. 107). К тому моменту истории, который апостол назвал "исполнением времен",нарастание эсхатологического ожидания достигло предельной силы. Никогда вИзраиле мессианизм так не захватывал все мысли и чувства людей. Он обнималогромный диапазон: от грубых народных верований до возвышенных прозрениймистиков. Слова древних пророков повторяли и перечитывали, они обрели новуюжизненность и вызывали жгучий интерес. Об этом свидетельствуют напряженныестроки апокалипсисов и Кумранских свитков. То было необъяснимое, но властностучавшееся в души предчувствие, тем более необъяснимое, что смысл и образМессианского царства понимался столь различно... И тогда на земле пророков, некогда обещанной Аврааму, явился СынЧеловеческий. Он пришел возвестить Свое Царство, открыть людям Лик Божий,пришел бороться, умереть и победить смерть. 12) Творение, Падение, Искупление Теперь настало время оглянуться назад и окинуть одним взглядом всюкартину мирового процесса, как он раскрывается через Библию. Мы убедились,что Писание далеко от обольщений ложного оптимизма. В нем обнажается суроваячистота правды; оно смотрит в лицо бурям, бушующим в творении, и в то жевремя усматривает в этих кипящих волнах осуществление высокого призваниямира и человека. Логос и Хаос, Добро и Грех, Христос и Антихрист... Но не кажется ли длярелигиозного сознания эта борьба тьмы против Творца немыслимой? Нет ли впризнании Борьбы ограничения абсолютности Бога? Отвечает на этот вопрос сама Библия. Она нигде не дает поводаусомниться во всемогуществе Создателя: все ветхозаветные теофаниисвидетельствуют о Его всемогуществе, ибо Он - Ягве, Сущий от века. Но приэтом через оба Завета проходит возвещение о Боге, умалившем Себя, как быограничившем Свою абсолютность ради тварных существ (ср.: Исх 33,18 и Флп2,6-7). Уничижение Творца приводит нас к тайне Божественной Любви. "Бог есть Любовь" - свидетельствует апостол Иоанн. Одно из самыхмогущественных чувств, в котором человек открывает свое единосущие с другими"я", является символом для выражения предвечной мистерии Триединого. Мызнаем об этой тайне, ибо "Он дал нам от Духа Своего". Самим своим бытием мыобнаруживаем действие творческой Любви. Но истинная любовь чужда насилию ипринуждению, она говорит тихо, она ведет и прислушивается, она ждет истраждет. И Божественное уничижение, рожденное жертвенной Любовью, не знаетграниц, восходя на Голгофу. Это немыслимое таинство - Бог, умаленный и страждущий, - смутнопредощущалось в древних религиях. С силой, приводящей в трепет, онооткрылось в Ветхом Завете. Господь скорбит над неверным Израилем: "Узамичеловеческими влек Я их, узами любви" (Осия 11,4). Посланник Неба, "ОтрокЯгве" предстает у пророка как жертва, принимающая на себя страдание мира (Ис52-53). И в полноте своей является Любовь на кресте. "Так возлюбил Богмир..." Это уничижение Божие обнаруживает себя и в глубинной тайне сотворенныхсуществ - тайне свободы. Тщетно стали бы мы искать словесных формул длятого, чтобы выразить ее суть; она всегда будет ускользать от слов, отиспытующего рассудка. Остается лишь свидетельство внутренней достоверности отом, что Любовь Божия неотделима от свободы. В ней творение осуществляетсебя и в ней же обретает возможность богопротивления. Кто решится сказать, что свобода есть что-то малое и частное вмироздании? Какие основания отрицать, что она заложена как принцип в самыйкорень тварного бытия? Только признав это наличие свободы в целокупнойиерархии мира, мы сможем понять сущность библейского учения о вселенскойБорьбе. "Невооруженный глаз" научного познания может лишь констатироватьвнешний феномен вариантности и противоборства в природе, но он не в силахвидеть дальше. Где сокрыто начало этих вариантов и путей? Где та развилка,та точка, с которой начинается дорога во тьму и создается царство вражды ипротиворечий? Это переносит нас если не к добытийному, то к довременномуплану, что было верно угадано в учении "александрийцев". Но там "изнемогает"сила разума и воображения, там остается умолкнуть всем звукам, ибо это рубежбытия и небытия... Единственное, что с уверенностью говорят нам вера и Откровение, это то,что Бог не мог непосредственно сотворить борьбу и тленность, которыеокрашивают всю историю Вселенной. Поэтому мир противодействий и распаданужно рассматривать как рожденный в лоне тварной свободы. Апокалиптики Ветхого Завета усмотрели начало Падения в высших сферахдуховных существ. И пусть они пользовались для воплощения своего опытакрасками древних мифов, это не может ослабить силы их мистическогопрозрения. Ведь не в безликой стихии, а в духовных иерархиях должны крытьсяистоки злоупотребления свободой, дикие порывы самости, порождающиетлетворную "автономию" и искажение путей Эволюции. Эта духовная катастрофаиздавна ощущалась в религиозном сознании человечества. Она совершилась вглубинах духовных измерений, но в силу вселенской взаимосвязи должна былаотозваться на всем космическом порядке, вызывая в нем возмущения, волны,вибрации, порождая антагонизм сил и распад. Это мог быть момент "великоговзрыва", когда развернулись пространство и время с их законами, действующимипоныне. Так появилась хаотическая струя в мироздании; Природа, по словуапостола, "покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее"... Становление твари, или Мировая Эволюция, пошла по кривой линии,неуклонно сбегающей вниз, в пустоту. И первый день творения мог бы стать егопоследним днем, если бы "над поверхностью бездны" не парил животворящий ДухБожий. Творческие силы Логоса, вступая в действие, преодолевают Тьму, хотя ине полностью; выпрямление линии происходит постепенно. Порядок иструктурность материи - первые признаки отступления Хаоса. Но все же распади энтропийность остаются наиболее вероятными состояниями. Кривая выпрямленалишь на некоторое число градусов. Но вот приходит новый творческий импульс: "Да произведет вода душуживую!" Появляется жизнь, биосфера. Она противится смерти, создавая сложныесистемы, передающие из поколения в поколение свой структурный шифр. Тем неменее из рода в род живые существа несут дань Молоху смерти. Более того, дляподдержания своего существования они ведут постоянную борьбу, пожирая другдруга. Этим, казалось, обращались в прах все усилия Эволюции. Жизнь была,говорит Бергсон, "как бы огромной волной, которая распространяется от одногоцентра и которая на всей окружности останавливается и превращается вколебание на месте; в одной только точке препятствие было побеждено, толчокпрошел свободно. Этой свободой отмечена человеческая форма". Еевозникновение - не просто "счастливая случайность", а новый творческий акт,продолжающий выпрямление траектории Развития. Человек - это посланник Логосав мире, одаренный самосознанием, личностью, "образ и подобие Божие". ВАдаме, или ноосфере, уже не просто информация передается в наследственномкоде, но образуется царство творческого духа, не распадающегося, неподверженного энтропии, бессмертного по своей природе. Дух, воплощенный впсихофизическом существе, обладал в случае своего полного самораскрытияспособностью окончательно подчинить себе тленный мир и вывести кривуюЭволюции к зениту. И все же фаза ноосферы не ознаменовала окончательной победы. Ейвоспрепятствовало Грехопадение. Ложное направление, принятое Адамом, каксвободным духом, привело к отравлению ноосферы и ее частичной парализации.Падший человек, отторгнутый от Бога, стал открытым для воздействиядемонических сил, он превратился в болезненное, извращенное, дисгармоничноесущество. Со дна мирового потока протянулись щупальца смерти и охватилиАдама... Поэтому История, как и Эволюция, продолжает оставаться ареной жестокойборьбы. В природе происходит война хаоса и порядка, в человеке жесталкиваются добро и зло. И вновь Божественный Логос продолжает свое творческое дело. Еговоздействие обнаруживается повсюду, где человек устремлен к Высшему. Черезвсю религиозную историю мира проходит диалог Бога и человека. Но голосНезримого звучит как "шепот тихого ветра", звучит ненавязчиво, негромко,так, чтобы Его слышали лишь те, кто "имеет уши". В недрах Истории человечество как бы творится заново, созидается ядрогрядущего мира - Populus Dei, Народ Божий. Начало его - призыв Сущего исвободный ответ человека. На призыв откликается "отец верующих" пастухАвраам, покинувший родину и положивший в новой вере начало роду избранников.Голос Сущего прозвучал с Синая при заключении Завета с Израилем. Аобетование Дня Господня предвосхитило венец его странствия и завершениеБожественного замысла о мире. Этот диалог Бога и человека достигает в истории своей высшей точки,когда совершается ипостасное, личностное вхождение Логоса в ноосферу:И ОБИТАЛО С НАМИ, ПОЛНОЕ БЛАГОДАТИ И ИСТИНЫ. Иоанн 1,14 Воплотившееся Слово совершает то, что не в состоянии был совершитьпадший Адам, и во Христе начинается новый эсхатологический этап мировогоСтановления. "Новый Адам" входит в историю таким же "неприметным образом", как вошел"первый Адам" в природный мир. Но "Он грядет как побеждающий, чтобыпобедить". Не напрасно трепещут демоны, когда проходит Он по дорогамГалилеи. "Я видел, - говорит Иисус ученикам, - сатану, спадшего с неба какмолнию; се даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силувражью" (Лк 10,18). А при вступлении нового члена в Церковь Христову звучатследующие знаменательные слова: "Вся тварь воспевает Тя явльшегося: ТЫ бо Бог наш на земли явился еси,и с человеки пожил еси. Ты Иорданские струи освятил еси, с небесе ниспославСвятаго Твоего Духа и ГЛАВЫ ТАМО ГНЕЗДЯЩИХСЯ СОКРУШИЛ ЕСИ ЗМИЕВ". Это естьисповедание космического смысла Боговоплощения. Первенец из мертвых, Христос остановил в одной точке мир, летящий вомглу небытия, и тем самым потряс весь внутренний строй мироздания. Егоземной подвиг продолжается в истории Церкви, в Его незримом присутствиисреди верных. Нередко можно слышать, что "дело Христа не удалось", но так могутговорить лишь те, кто никогда не понимал, что такое Его "дело". Если бы оносводилось только к провозглашению морального учения, оно мало бы чемотличалось от проповеди Сократа или Будды. Явление Богочеловека средисмятенного и растерянного человечества возвещало мир, но это есть мир вБоге, мир, не навязанный "сверху", механически, а приходящий к "человекамблаговоления". Христос разбил оковы, открыл путь и повел по нему тех, ктозахотел идти за Ним во имя любви. Христианство - это не философия и не"идеология", а возможность новой жизни. Миллионы душ, которые обрели в Немполноту бытия, свидетельствуют о том, что дело Его продолжает и понынесовершаться в мире. Много раз противники христианства хоронили его, и каждый раз оновозрождалось из пепла. С самого начала его пути против него ведетсянеустанная война. Открытые враги и ложные друзья, римские императоры исредневековые инквизиторы, вожди и философы, фанатики и скептики расшатывалиего до основания. По всем признакам, оно давно уже должно было погибнуть. И,тем не менее, оно живо и действенно. "Иисус Христос вчера и сегодня и вовеки тот же" (Евр 13,18). "Мир" ищет своих чисто человеческих дорог к истине, свободе и единству.Но чем больше он замыкается в самообожествлении, тем глубже погружается он вложь, рабство и ненависть. Только могущественная сила веры, претворяемой влюбви, которая заложена в Евангелии, сможет дать то, чего тщетно ищетчеловек у своих идолов. "В настоящее время, - говорит Тейяр де Шарден, -христианство есть единственное течение Мысли на всем пространстве ноосферы,достаточно смелое и достаточно прогрессивное для того, чтобыдейственно-практически соединить весь мир в одно целое, течение, сложившеесяв прошлом, но тем не менее способное к безграничному совершенствованию, гдевера и надежда достигают своей полноты и любви. Одно, безусловно одно всовременном мире христианство обнаруживает способность синтезировать Целое иЛичность в едином жизненном акте" (Р. Teilhard de Chardin. The Phenomen ofMan, p. 294). История христианства не может быть прямолинейным и спокойным течением,ибо доныне открыты пропасти Бездны и доныне сохраняется свобода противитьсяделу Христову. Поэтому как путь Богочеловека шел через Крест, так и ЦерковьЕго идет через Крест. Эти Великие битвы эсхатологической эры отражены в последней книгеБиблии - Апокалипсисе Иоанна. Апокалипсис, обнажая глубины метаистории, образно показывает, каксовершается шествие Церкви во времени среди сонма враждебных ей сил. Этоесть последняя борьба Логоса и Тьмы, Христа и Антихриста, Язык Иоаннова пророчества наполнен хорошо знакомыми нам древнимисимволами. Семиглавый Дракон ищет поглотить новорожденного Младенца. ЭтотДракон есть, по слову апостола, "древний Змей, называемый диаволом исатаною, обольщающий всю вселенную" (Откр 12,9). Здесь сливаются воедино всепроявления зла: чудовище Хаоса, Нахаш, соблазнивший человека в Эдеме, ипадший дух, извративший пути мироздания. Дракону содействует Антихрист,воплощенный в зверях, выходящих из моря. Они "ведут войну со святыми ипобеждают их". Это демоны мировых монархий, со времен Даниила означавшиевоплощение темных сил в истории. "Дивилась вся земля, следя за Зверем, ипоклонилась Дракону, который дал власть Зверю, и поклонилась Зверю, говоря:кто подобен Зверю сему и кто может сразиться с ним? И даны были ему уста,говорящие гордо и богохульно... И отверз он свои уста для хулы на Бога"(Откр 13,3-7). Но победа Зверя лишь временна. В громе мировых катаклизмоврушится оплот демонов. Агнец Божий, Мессия-победитель сокрушает духом устсвоих полчища Сатаны, Смерть и Ад. Исполняется древнее обетование, наступаетистинный День Господень:

Дата добавления: 2014-12-25