Практикум. повешенной, автономной функцией

ПП

QQ

Q7

повешенной, автономной функцией. Для того чтобы достичь этого, аналитик должен иметь свободный или гибкий образ Я. Для того чтобы эмпатия вознаграждалась, аналитику следует иметь богатый запас своих собственных личных переживаний, он должен прийти к миру со своими материнскими компонен­тами. Эмпатия требует постоянного самбнаблюдения. Ригид­ные обсессивные характеры не позволяют себе эмпатировать, а характеры с подавленными побуждениями будут иметь тен­денцию переходить от эмпатии к идентификации, что приведет к отыгрыванию в отношениях с пациентом. Р. Гринсон подчер­кивает наличие хороших вербальных способностей. Способ­ность использовать разговорный язык живо и экономично. Уметь молчать. Аналитик должен иметь желание помогать и лечить пациента, он должен беспокоиться о благоденствии пациента, не теряя при этом из виду своих отдаленных целей. Аналитик должен обладать высоким уровнем эмоциональной мобильности и гибкости. «Высокий интеллектуальный и культурный уровень действительно требуется от аналити ка, но всесторонний, легко схватывающий разум является даже более важным» (выделено - Р. Гринсон).

Как отмечает Г. А. Миккин, вторая волна гуманистической и экзистенциальной психотерапии вызвала и смену взглядов на самого терапевта. Идеалы самоактуализации, диалогично-сти и недирективности подкреплялись образами психотера­певта как «мудреца», «гуру». При подготовке специалистов внимание сосредотачивалось на развитии личности специали­ста, его конгруэнтности, открытости для опыта, готовности олицетворять собой идеи гуманизма и толерантности. Профес­сиональные психологи этих направлений обладали сильно развитым экзистенциальным образом Я.

Рассмотрим это подробнее. К. Роджерс отмечает некоторые принципы и внутренние ощущения, способности и взгляды, которыми должен руководствоваться психотерапевт: быть на­дежным, заслуживающим доверия, правдивым человеком, быть «соответствующим», или конгруэнтным. «Терапист» по Роджерсу свободно и глубоко принимает себя, переживает свои чувства и реакции и осознает их, как только они появляются и из­меняются; ему свойственна прозрачность чувств; отсутствие дис­танции в виде безличного профессионального отношения; само­достаточность, непохожесть на других, что позволяет гораздо

оя

глубже понимать и принимать другого человека, т. к. нет боязни потерять самого себя; безопасность, безусловное положительное отношение к клиенту, его эмпатическое понимание.

Кроме психоаналитической и гуманистической, уместно было бы упомянуть и другие парадигмы. В частности, юнги-анский аналитик, помимо всего прочего, должен обладать обширной эрудицией в области этнографии, мифологии, ис­тории религий, литературно-художественного творчества. Трудно представить специалиста по НЛП, не владеющего ос­новами лингвистики и ораторского искусства. Телесно-ориен­тированные подходы предъявляют повышенные требования к физической форме терапевта, его гибкости, пластичности, изяществу движений. Ф. Перлз указывает, что в основе мас­терства гештальт-терапевта лежит умение руководствоваться разумом и здравым смыслом.

Третья волна развития психотерапии, давшая о себе знать с появлением психотехнологий, эриксоновского гипноза и раз­личных направлений в семейной терапии, по мнению Г. А. Мик­кин, сделала общедоступными психологические знания и скон­центрированный в технологиях чужой опыт. Технологизация раскрыла для практиков совершенно новые перспективы: краткосрочность, эксцентричность, многообразие групповых форм работы и т. д. Вопросы об индивидуальном своеобразии практикующих психологов остаются актуальными и сейчас, од­нако локус профессиональной подготовки сместился к техноло­гическому звену, связывающему между собой функциональный и экзистенциальный образ Я современного специалиста.

Рассмотрим это подробнее на примере группового консуль­танта. Во многих работах ставится вопрос о том, какими качест­вами должен обладать такой специалист и как найти способы оценки качества его работы. Некоторые авторы идут здесь «от противного», сравнивая опытных и умелых консультантов с не­опытными и анализируя причины неудач в проведении групп молодыми специалистами. Опытные консультанты пользуются тремя когнитивными шкалами (доминантный - подчиненный, Дружелюбный - недружелюбный, способствующий работе - ме­шающий), а новички - только двумя (доминантный - подчинен­ный, высокая степень участия - низкая степень участия). Кроме того, у опытных консультантов имеет место большой разброс оценок, их когнитивные шкалы более дифференцированы.

Конин с соавторами (известные эксперты по работе с группами) приходят к общим выводам: хороший групповод должен обла­дать гибкостью, хорошей профессиональной подготовкой, спо­собностью создать в группе терапевтический климат, умением осуществлять вмешательство в критические моменты и умело использовать тактики совместного решения проблем. Корей с соавторами обсуждают влияние системы личностных ценно­стей ведущего на работу группы. Недопустимо «давить» своими ценностными ориентациями. Де Люций и Боумэн выделяют че­тыре фактора, определяющих качество работы с группой: уме­ние осуществлять вмешательство в групповой процесс, умение создавать условия для раскрытия и роста личности, владение теорией, профессионализм. Таким образом, эффективное руко­водство группой предполагает правильный выбор стиля руко­водства, определенный навык организатора и широкий спектр творческих умений.

При современной систематизации поведения групповых пси­хологов обычно используют такие категории, как «роль», «ори­ентация», «терапевтический стиль» (Т. Высокиньска-Гонсер). Понятие «роль» сводится к положению, которое занимает спе­циалист в структуре группы. И. Ялом выделяет две основные роли - технический эксперт и эталонный участник. Выступая в качестве эксперта («социальный инженер» по М. Либерман), терапевт планомерно и целенаправленно использует свои навы­ки и знания для достижения терапевтических целей, в нужный момент применяя соответствующие методы. В качестве эталон­ного участника группы он может преследовать двоякую цель: демонстрация желательных образцов целесообразного поведе­ния, либо ускорения процесса социального научения. С. Кра-тохвил выделяет пять основных ролей группового психолога: «активный руководитель», «аналитик», «комментатор», «по­средник», «член группы». М. Либерман выделил четыре основ­ных стиля группового специалиста: эмоциональная стимуляция, опека, познавательная ориентация, исполнительская функция. Выделены следующие характеристики поведения группового консультанта: прагматические, целевые аспекты, проявляю­щиеся в вербальной активности, и экспрессивные, связанные с личностью психолога как переживающего и самовыражаю­щегося субъекта. Первым свойственны следующие характери­стики: директивность - недирективность, определенность - не-

определенность высказывания, а также степень активности; вторым - анонимность-самораскрытие, а также выражение по­ложительных или отрицательных отношений. К. Рудестам вы­деляет такие позиции, как эксперт, катализатор, дирижер и об­разец участника. Похожие роли разобраны Ю. М. Жуковым: эксперт, учитель и консультант.

Таким образом, в данном случае в соответствии с теорети­ческими пристрастиями психолога и выбором основного кон­цептуального направления, в рамках которого осуществляет­ся профессиональная деятельность, проявляются профессио-нально-парадигмальные и профессионально-ролевые или профессионально-инструментальные свойства практическо­го психолога. Их появление и проявление в образе Я связано с парадигмальным и инструментальным самоопределением в структуре профидентичности. Обратим внимание на сле­дующее: чем дальше психолог от употребления собственно психотерапевтического воздействия (психодиагност, напри­мер), тем менее актуализировано парадигмальное самоопре­деление, а наиболее выражено инструментальное и ситуатив­ное, чем ближе к психотерапевтическому процессу, тем менее значимым становится собственно инструментальное самооп­ределение, парадигмальное же становится приоритетным. Но во всех случаях профессиональной деятельности практическо­го психолога в его образе ярко выражены личностные свойства.

Дата добавления: 2014-12-26