Чудотворный статус потребления

Меланезийские туземцы были очарованы пролетающими в небе са­молетами. Но никогда эти предметы к ним не спускались. Белые сумели их заполучить, потому что они располагали в некоторых местах на земле сходными предметами, которые привлекали летающие самоле­ты. Поэтому туземцы стали делать подобие самолета из ветвей и лианы, выделили участки земли, которые они тщательно освещали ночью, и стали терпеливо ждать, когда настоящие самолеты там приземлятся.

Не обвиняя в примитивизме (а почему нет?) антропоидных охот­ников-сборщиков, блуждающих в наши дни в джунглях городов, мож­но тем не менее извлечь из действий туземцев притчу об обществе потребления. Ожидая чуда от потребления, такой охотник тоже приво­дит в действие предметы-симулянты, характерные знаки счастья, и затем ждет (безнадежно, сказал бы моралист), что счастье придет само.

Вопрос не в том, чтобы видеть в этом аналитический прием. Речь идет просто о частной и коллективной потребительской менталънос-ти. Но на этом довольно поверхностном уровне можно рискнуть сде­лать сравнение: именно магическая мысль управляет потреблением, именно ментальность чуда управляет повседневной жизнью; это мен-тальность примитивных народов в том смысле, что ее основой являет­ся вера во всемогущество мыслей: здесь это вера во всемогущество знаков. Богатство, «изобилие» является в действительности только накоплением знаков счастья. Удовольствия, которые даруют сами пред­меты, являются эквивалентом подобия самолетов, уменьшенными моделями меланезийцев, то есть предвосхищенным отблеском вирту­ального Великого Удовольствия, Тотального Изобилия, последнего Ликования окончательно спасшихся чудом, безумная надежда которых питает повседневную банальность. Эти мельчайшие удовольствия яв­ляются еще только практикой заклинания духов, средствами заполу­чить, заклясть тотальное Благосостояние, Блаженство.

Благодеяния потребления не переживаются в повседневной прак­тике как результат труда или процесс производства, они переживают­ся как чудо. Существует, разумеется, различие между меланезийским туземцем и телезрителем, который садится перед своим телевизором, нажимает кнопку и ждет, что образы всего мира слетятся к нему: обра­зы обычно подчиняются, между тем как самолеты никогда не снисхо­дят, чтобы приземлиться по магическому приказанию. Но этот техни­ческий успех недостаточен, чтобы показать, что наше поведение реа­листично, а поведение туземцев связано с чем-то воображаемым. Одна и та же психика сказывается в том, что, с одной стороны, магическая вера индейцев никогда не разрушается (если здесь не получается, то

именно потому, что не сделано всё надлежащее) и что, с другой сто­роны, чудо телевидения постоянно реализуется, не переставая быть чудом, - это происходит благодаря технике, которая стирает в созна­нии потребителя сам принцип социальной действительности, дол­гий процесс общественного производства, ведущий к потреблению образов. Таким образом, телезритель, как туземец, переживает при­своение образа как захват, осуществившийся в результате действен­ного чуда.

Дата добавления: 2015-05-06