Подводим итоги. Двадцать второй месяц

Масса тела: 72 кг

Средняя продолжительность самомассажа: 4 минуты в день

Средняя продолжительность ночного сна: 7 часов

Добавляю в еду корицу (которая усиливает чувствительность к инсулину): каждый третий прием пищи

Мое приключение оказалось полезным. Я вернулся к своему шпинату, медитации, методу Басса. Если прищуриться, можно разглядеть финишную черту: я пытаюсь завершить проект за два года. Ради душевного равновесия, своего и издателя.

Но тревожные мысли иногда посещают меня. Больше всего меня волнует вопрос: что если все напрасно? Что если моя ДНК обрекла меня на какие‑то болезни, которые убьют меня до конца года?

Снедаемый беспокойством, я поплевал в узкую пробирку и отправил ее в одну калифорнийскую лабораторию.

В этом месяце я как раз получил результат. Нормальной реакцией была бы признательность родителям, которые наделили меня вполне пристойной ДНК.

У меня нет серьезных проблем. Слегка повышен риск инсульта, артрита и синдрома беспокойных ног. Гиперчувствительность к антикоагулянту варфарину. Но в целом, как показывает тест, у меня нет предрасположенности к ужасным болезням.

Поэтому естественно было бы чувствовать благодарность. Вместо этого я зациклился на генетическом маркере rs174575 (генотип АА). Если верить сайту лаборатории, этот маркер означает, что «при грудном вскармливании IQ повышается в среднем на 6–7 пунктов». Меня не кормили грудью. Поэтому мой IQ на 6–7 пунктов ниже, чем мог бы быть. По крайней мере, теоретически. Меня это расстраивает. Шесть‑семь пунктов? Это не шутки. Представьте, кем я мог бы стать. Может, я смотрел бы на Netflix не комедии Альберта Брукса, а фильмы Трюффо. Может, прочел бы «Махабхарату» в подлиннике. Может, расшифровал бы геном человека вместо того, чтобы высылать свою слюну по почте.

Что же мне делать? Поделиться с матерью, чтобы она почувствовала себя виноватой? Трудно ее в чем‑то обвинять. В то время считалось, что смесь ничем не хуже грудного молока, если не лучше.

Возможно, я должен это компенсировать. Смотреть больше йельских лекций по литературе на YouTube. Купить учебник по высшей математике. В том, что мой IQ не так высок, есть и хорошее, ведь это значит, что и память у меня хуже. Может быть, я скоро забуду, что у меня пониженный IQ.

И не стоит забывать, что это не истина в последней инстанции. Я воспользовался одним из самых авторитетных тестов такого рода – 23andme, но генетическое тестирование появилось совсем недавно. Конечно, лучше, чем гадание на картах, но не так надежно, как рентген. Точным диагностическим инструментом такие тесты станут нескоро.

Проблема в том, что прямая связь между геном и признаком – большая редкость. Нет определенного гена, отвечающего за облысение. Есть десятки генов, взаимодействующих друг с другом и с окружающей средой. Нужно какое‑то время, чтобы сложить этот пазл.

Тесты вроде 23andme дают результаты, которые вы можете принять как руководство к действию, чтобы заботиться о своем здоровье уже сейчас. Прежде всего это информация о чувствительности к медикаментам. А в целом пока – способ удовлетворить любопытство и, возможно, немного заглянуть в будущее.

Вероятно, все еще изменится. Через несколько лет генетическое тестирование может превратиться в чрезвычайно важный медицинский инструмент, дающий огромное количество полезной информации. Если у нас предрасположенность к раку легких, мы можем избегать пассивного курения. Взять заранее на заметку и подготовиться.

Но поток информации несет и свои трудности. Огромная категория данных, которые мы можем только принять к сведению. Заболевания, считающиеся неизлечимыми. Чувствительность к внешним факторам (например, грудному молоку), о которой мы узнаём слишком поздно.

Я только что прочитал интереснейшую, но пугающую книгу Энни Мерфи Origins[198]о том, насколько многообразно влияние образа жизни беременной женщины на ее будущего ребенка. Бедная Джули. Мои сыновья когда‑нибудь узнают обо всем, что она делала не так во время беременности. «Ты дышала нефильтрованным нью‑йоркским воздухом? О чем ты думала?»

ДНК‑тест – своего рода древо познания. Думаю, я хотел бы вкусить его плодов, чтобы мои знания о собственном теле стали как можно более полными. Мне нравится доступ к неограниченной информации, несмотря на все риски.

Джули не так уверена в себе. Она ссылается на преимущества блаженного неведения. Но, чтобы развлечь меня, соглашается отправить свой плевок в лабораторию. И нам опять везет. Кроме повышенной вероятности развития никотиновой зависимости (от этого пристрастия она пока свободна), никакой опасности.

Мы звоним генетику‑консультанту, чтобы убедиться, что ничего не упустили. Она заверяет: да, с генами Джули все в порядке.

– Меня интересует один маркер в ее ДНК, – говорю я.

– Да? – спрашивает консультант.

– Маркер rs1800497, – уточняю я. – Здесь сказано, что люди с таким генотипом недостаточно успешно учатся избегать ошибок.

– Там стоит одна звездочка – это информация, в которой мы меньше всего уверены.

– Но это так интересно, – продолжаю я. – Как вы думаете, она учится на ошибках?

К примеру, Джули вечно стирает новые серии The Office, до того как я успеваю их посмотреть.

– Мой муж пытается поддразнить меня, – объясняет Джули.

Консультант отвечает с профессиональным спокойствием:

– Об этом свидетельствует только одно исследование, в котором участвовали 26 немцев. Выборка слишком мала, чтобы утверждать что‑то уверенно.

Фактически она признается, что информация об rs1800497 не обладает особой ценностью.

– Что ж, в любом случае это интересно, – говорю я.

Когда мы вешаем трубку, Джули спрашивает, нет ли у меня гена, отвечающего за идиотизм.

Глава 23 Руки

Цель: ловкие пальцы

Я только что прочитал книгу британского врача Джона Нейпира Hands (1980)[199]. Она прекрасна. Сочетание анатомии, истории и оды пальцам, классика литературы о руках (жанра более популярного, чем вы могли подумать). И Нейпир меня убедил. Вот всего одно предложение: «Посетители зоопарка с восторгом наблюдают, как слон берет яблоко хоботом… но ни минуту не задумываются о безграничных возможностях собственных рук».

Он прав. Если вы не второкурсник под кайфом, завороженно наблюдающий за тем, как сжимается и разжимается его ладонь, вы относитесь к рукам как к чему‑то само собой разумеющемуся. Слава и почет обычно достаются головному мозгу и сердцу. Они генеральный директор и президент нашего тела. Руки? Руки всего лишь стажеры.

Но не для меня. Если моя цель – полное физическое здоровье, я не могу оставить без внимания кисть, это великолепное единство 27 костей и 30 мышц. Я должен внять словам Нейпира и развить безграничные возможности своих рук. У меня будут настолько сильные и гибкие пальцы, насколько возможно.

Результаты могут удивить. Нейробиолог Ричард Рестак из Университета Джорджа Вашингтона пишет в своей книге Think Smart: «Поскольку функционально пальцы рук связаны с головным мозгом, как ни одна другая часть тела (они обмениваются сигналами с более обширными зонами мозга, чем ноги, спина, грудь или живот), развив ловкость рук, мы определенно улучшим работу мозга».

В другой книге о руках – The Hand: How Its Use Shapes the Brain, Language, and Human Culture[200]– утверждается, что все совсем не так, как мы привыкли думать. Мозг не главный. Мозг, так сказать, подручный рук. Наши развитые лобные доли предназначены управлять пальцами рук. В то же время мыслитель и владелец мастерской по ремонту мотоциклов Мэтью Кроуфорд, автор Shop Class as Soulcraft[201], утверждает, что отказ от ручного труда – причина отчужденности, которой проникнута современная цивилизация. Разучившись менять выключатели и строгать доски, мы лишились души.

Если вы хотите, чтобы ваши руки были максимально здоровыми, вам нужно поговорить с человеком по имени Грег Ирвин. Он называет себя «Ричардом Симмонсом[202]рук». Музыкант и бизнесмен из Огайо, Ирвин – дружелюбный круглолицый блондин с эспаньолкой. Он придумал комплекс изнурительных упражнений, который назвал фитнесом для пальцев. Вы можете посмотреть его видеоуроки на YouTube. Но не все, что вы там увидите, нужно воспринимать буквально. Во вступлении к какому‑то из уроков Ирвин предупреждает: «Я считаю, что свободные движения рук в этом ролике не должны быть скованы условностями. Поэтому ни один из жестов, который вы здесь увидите, не означает того, что ему обычно приписывают», – и показывает средний палец.

Благодаря Нейпиру я знаю, что средний палец приобрел плохую репутацию, потому что как самый длинный «идеально подходит для неприличных почесываний».

Но, говорит Ирвин, его жест не нужно принимать на свой счет. Это лишь часть тренировки, в ходе которой вы прорабатываете все пальцы. Работа

Ирвина достойна внимания зрителей. Есть что‑то волшебное в том, как он скрещивает, переплетает, выбрасывает пальцы, складывает их в приветствие вулканцев[203]и показывает рожки. Настоящий балет.

Я договариваюсь о частном видеоуроке по Skype. Несколько недель назад Грег выслал мне, новичку, набор из двух DVD и пары серебряных китайских шариков размером с абрикос. Я хотел сразу же приступить к занятиям, но мытье овощей, пробежки и тренировка обоняния отнимают у меня слишком много времени.

– Начнем с основ, – говорит Грег. – Сгибаем, сплетаем, постукиваем, отклоняем.

Я складываю руки, как для молитвы, сгибаю их вправо, затем влево. И останавливаюсь. Что значит «сплетаем»?

Грегу это не нравится.

– Ты смотришь мои диски уже несколько недель и не можешь сделать самого простого?

Я робко признаюсь: да, это так.

– Ну, – смягчается Грег, – ты, наверное, немного волнуешься, когда делаешь это при мне.

И это так.

Мне нравится его увлеченность. Грег ест, спит и видит сны при помощи рук – и сидит на руках. У него дома есть четыре кресла в форме ладоней. Пожалуй, у Грега самая большая коллекция предметов в форме рук: чашки, фонарики, украшения (не говоря уже о лиловых отпечатках ладоней, украшающих стены ванной).

Фитнес для пальцев Грег придумал около тридцати лет назад. Он учился музыке в колледже (кстати, первый электроксилофон был разработан при его участии) и подрабатывал мойщиком посуды. Во время перерывов на работе он играл на воображаемом пианино. Так к нему пришло вдохновение.

Скептики часто спрашивают его, зачем нужно тренировать пальцы. Он отвечает: чтобы избежать травм, артрита и всю жизнь оставаться в наилучшей форме.

– Мы все даем этим маленьким мышцам серьезную нагрузку, – отвечает Грег. – Подумайте, как изменился бы мир, если бы все занимались фитнесом для пальцев. Мы печатали бы быстрее. Хирурги оперировали бы лучше. Сотрудники McDonald’s проворнее отсчитывали бы сдачу. Пожилые люди сами бы застегивали себе рубашки.

Грег продал тысячи DVD, многие из них – музыкантам и спортсменам. Он даже был гостем Джея Лено в The Tonight Show[204].

Но сейчас он подавлен.

– Не могу смириться с тем, что это никому больше не интересно. Я много лет делаю одно и то же. Я чувствую себя, как будто предлагаю очередной десерт. Даже моя собственная мать отказывается выполнять упражнения.

Исключение, по его словам, – Китай, где он бывает несколько раз в год.

– Там понимают: в здоровых руках – здоровый дух.

Мне жаль Грега. Хотел написать: «Я сочувствую ему всем сердцем», но понял, что это очередной пример кардиофетишизма. Нет, я сочувствую ему всеми руками. Я обещаю написать о фитнесе для пальцев в книге. Я клянусь заниматься по пять‑десять минут в день, стоя на светофоре в ожидании сигнала или сидя перед телевизором. Грег отвечает, что сообщит о результатах готовящегося исследования в Университете Уинстона‑Сейлема.

– В западном обществе руки недооценивают, – говорит он. Надменные интеллектуалы, которым он демонстрирует свое искусство на вечеринках, относятся к нему как к заурядному фокуснику. – Не хочешь – не верь, но мне кажется, что руки могли бы составить конкуренцию мозгу.

Или, как сформулировал это комик Эмо Филипс, «раньше я думал, что мозг – самый удивительный орган нашего тела, но потом понял, кто натолкнул меня на эту мысль».

Дата добавления: 2015-05-06