Этапы обучения. Вениамин Фильштинский. Открытая педагогика

Вениамин Фильштинский. Открытая педагогика

у нас было очень мало денег, и оркестра почти не было. Дальше — вокал, хоровое пение или вокальный ансамбль. Затем литература — национальная и мировая, история изобразительного искусства (жи­вопись, скульптура, архитектура) — тоже национальная и мировая, история театра — мирового и национального, история отечества, мифология. На предстоящем курсе у нас будет повторный опыт изучения Библии, потому что библейские сюжеты лежат в основе всего искусства.

Очень важно, чтобы педагоги составляли единое целое. Мы на­зываем это «педагогической командой». Некоторые работают со мной много лет, мы хорошо понимаем друг друга, но все равно в процессе обучения мы должны иметь очень тесный контакт. Пото­му что, скажем, танец надо так преподавать, чтобы он примыкал к актерскому мастерству. Бывают случаи, когда танцу учат отдельно, в отрыве от актерского мастерства, и студенты танцевать умеют, но при этом в танце они пустые. Это очень серьезная ошибка. Или студент поет, заботится о звуке, о резонаторах — а внутренне пус­той. Или он говорит, звучит, артикулирует хорошо, а пустой. Как ни странно, это может случиться со всеми предметами. Поэтому и я, и мои коллеги по актерскому мастерству часто бываем на всех занятиях, и естественно, на всех зачетах: по танцу, по речи, по во­калу. И, к примеру, по танцу зачеты принимаю и я, а не только ка­федра пластического воспитания. Руководитель курса все равно от­вечает за все.

— А что объединяет педагогов?

— У нас, у педагогов разных предметов, есть один общий объект: индивидуальность студента. Мы все вместе сидим и всматриваем­ся. Поэтому и на танце, на вокале, и на речи мы смотрим, как раз­вивается индивидуальность. А задача студента, естественно, — сое­динить все эти предметы и подчинить их одной цели: воспитанию в себе содержательного артиста.

— А мы попробовали преподавать эстетику и психологию и убе­дились, что это очень полезно для студентов.

— У нас тоже есть и эстетика, и психология, правда, немного. Конечно, артисту полезна эрудиция, но, во-первых, набор предме­тов не может быть бесконечным, а во-вторых, артисту не нужны слишком сложные отвлеченные понятия. Например, в свое время у нас стали преподавать артистам экономику театра. Мне принесли учебный план: экономика — восемнадцать часов. Я спрашиваю, не­льзя ли сделать десять? Сделали десять. Я говорю: а нельзя пять? Сделали пять. Я говорю: а нельзя ли вообще без нее?.. Однако на следующем курсе нам дали очень интересного педагога по эконо-

мике. Молодой человек любил и понимал театр. Он увлек студен­тов сочинением оригинальных и эффективных театральных проек­тов, их экономическим обоснованием. Таким образом, все зависит и от того, кто преподает. Другой пример: есть у нас в академии за­мечательный педагог по философии. Он живой, он любит театр, об­ладает огромной эрудицией, и я всегда приглашаю его к нам на курс. Однажды сказали: в этом году он очень занят. Тогда я гово­рю: а давайте в этом году обойдемся вообще без философии. Если педагог зануда и не любит театр, мы лучше вообще без этого пред­мета обойдемся.

Теперь перехожу к началу работы — к набору. В наборе участ­вуют все педагоги. Правда, они подключаются на разных этапах на­бора. Довольно быстро присоединяются педагоги по речи, по тан­цу, по вокалу, а на каком-то более позднем этапе мы делаем специальный коллоквиум. На курсе, который мы сейчас набирали, был коллоквиум по литературе и истории. У нас замечательный педагог по зарубежному театру — академик, и замечательный про­фессор русской литературы. Я их пригласил, чтобы проверить, ка­ков уровень культуры у абитуриентов. Увы, выяснилось, что ужас­ный. Средняя школа очень плохо учит...

Я возвращаюсь к началу набора. Идет огромная масса людей. В последний раз нам пришлось просмотреть примерно шестьсот человек. А мест двадцать три. Мы ведем набор долго, около двух месяцев. Есть такие этапы набора — консультации, первый тур, второй тур, коллоквиум, отдельная пластическая проверка. Потом третий тур, параллельно я даю абитуриентам две письменные рабо­ты, и, наконец, — экзамены по истории и литературе.

Теперь кратко расскажу, что значат этапы. На консультации мы для удобства делим абитуриентов на десятки. Входят десять чело­век, остальные толпятся за дверями. Есть основная программа про­слушивания. Молодой человек должен прочесть стихотворение, прозаический отрывок и басню. Из каждой десятки обычно остает­ся четверо-пятеро. Первое, на что мы обращаем внимание, — это внешние данные. Абитуриент читает, ты смотришь. Плохое лицо, плохие пропорции фигуры — он выбывает сразу. Иногда ведь бы­вает, приходят такие, что думаешь: «Господи, как тебя сюда занес­ло!» Бывает, вообще человек шел по улице, увидел театральный институт — о, пойду! Бывают абсолютно случайные люди. Бывает плохой голос, неисправимые дефекты речи. Это сразу видно, такой человек уходит. Дальше смотрим. Конечно, артист не обязан быть очень умным, но бывает, приходит такой дурак, что с ним разгова­ривать невозможно: он не понимает ничего, кроме затверженного к

Дата добавления: 2015-03-31