Вениамин Фильштинский. Открытая педагогика. му? Да потому что его самого по-настоящему судьба его героя не волнует

Этапы обучения

_му? Да потому что его самого по-настоящему судьба его героя не волнует. Значит, мир его собственной души не разбужен, не рабо­тает опыт. Душа актера должна быть распахана, как залежавшаяся земля, прежде, чем в нее бросить зерна. Пока собственная душа ар­тиста не распахана, нельзя приступать к автору.

Нам нужно, чтобы студенты изучили свою собственную душу. Чтобы вспомнили сами себя. Иногда говорят: себя-то я знаю! А на практике выясняется, что мы себя и не знаем. Или что мы себя за­были. И поэтому идут этюды «Случай из детства», «Случай из моей жизни». Это целый этап. Пока студент не поймет, что играть нужно собственной душой, собственными нервами. Ситуация мо­жет быть и условная, и чужая для него, скажем, он играет даже са­мую далекую ситуацию — античную: Эдипа, Антигону, Креонта, Йемену, — но играть-то он должен своими нервами!

Тут мы задаем еще одну письменную работу. Вообще, мы даем достаточное количество письменных работ. Например, «Что я по­нял за первый семестр». Или «Что я понял за второй курс». Такие работы тоже бывают. Но в данном случае мы даем такую письмен­ную работу «Десять главных событий моей жизни».

— Это была тема на лето, кажется.

— Не совсем. Там действительно речь шла о событиях. Но о со­бытиях лета. А тут — о событиях всей жизни. А во-вторых, это уже общение на другом уровне. У пас к этому времени уже близкие от­ношения. Студент пишет уже с полной откровенностью, он уже по-настоящему всматривается в себя, он себя вспоминает по-насто­ящему. Это задание примыкает к теме «ассоциативные этюды». В общем, продолжается работа по изучению своей души. Выясня­ется: сильное событие в детстве — мама ушла на работу, я остался один. Кто-то запомнил первую драку. У кого-то осталась рана в душе — смерть отца. У кого-то — первый поцелуй. Кто-то пишет о потрясении от потери невинности — естественно, не физиология описывается, а что в душе творилось. Кого-то сразил впервые уви­денный фильм Феллини. Кто-то был под впечатлением от великой книги. Кто-то поражен первым предательством. И многие пишут как о сильном эмоциональном впечатлении о поступлении в инсти­тут.

Вот такой в это время этап работы над собой. У Станиславско­го, вы помните, есть две книги: «Работа над собой», и потом — «Ра­бота над ролью». Когда читают «Работу над собой», многие дума­ют, что это только танец, пение, гимнастика. Но, конечно же, в работу над собой входит прежде всего работа над своей душой, приготовление души. Человеческая биография артиста — это его

капитал, его багаж. Он должен в своих семнадцати-восемнадцати годах доинститутской жизни хорошо разобраться, потому что все это понадобится для творчества.

Раз уж вспомнили Станиславского. Почему отложены отрывки? У Станиславского ведь есть такое: научиться сперва «Я в предлага­емых обстоятельствах». Но тут тоже есть поверхностное понима­ние: иногда предлагают свое маленькое, серенькое, бедное «Я». Имеется-то в виду «Я», но я с разбуженной душой! «Я» глубин­ное...

Вы, видимо, заметили, что у нас все чаще и чаще стало звучать слово «этюд». Таким образом, приступаем к важнейшей теме — этюдный метод. Это начинается в конце первого курса. Ассоциа­тивные этюды — фактически начало этюдного метода. Сам этюд­ный метод — вещь очень спорная, дискуссионная. Эти слова — «этюдный метод» — часто говорят, но разные люди вкладывают в это разный смысл. А кто-то вообще не подразумевает ничего. К со­жалению, в театре много слов говорится впустую...

Есть люди, которые честно (и я их уважаю) отрицают этот ме­тод. А для меня же он — главное. Он испытан, проверен, ибо я ра­ботаю так, этому учу студентов и в театре пользуюсь этим методом. Для меня теория и практика не противоречат друг другу.

Этюдный метод — это наследие Станиславского. К концу своей жизни он окончательно убедился, что нельзя учить сразу слова и репетировать с выученными словами, что прежде чем учить слова роли, нужно проделать этюды. Если артист преждевременно выу­чивает текст, язык начинает толкать слова, и все становится меха­ническим, холодным, формальным. И он предложил проделать сле­дующее: прочесть сцену или всю пьесу сначала только для усвоения сюжета. Более того, у него даже были в этом смысле крайности, в конце жизни он предлагал, чтобы артист вообще не читал пьесу, а сначала узнал ее сюжет от режиссера. Но это пере­бор. Конечно, пьесу прочесть надо, она — основной источник вдох­новения артиста, все начинается с любви артиста к пьесе. А вот по­сле того, как режиссер и артисты прочли пьесу, вдохновились ею, нужно текст отложить и помнить только сюжет.

Принц Гамлет, который учился в Виттенберге, получил изве­стие, что умер его отец. Он примчался в Эльсинор, но опоздал на похороны отца. Видит, что пьют, гуляют. Он думал, что это помин­ки по отцу. Оказалось, что это свадьба. Он попал на свадьбу. Ока­залось, что мать после смерти мужа молниеносно вышла замуж за его брата. Гамлету это не понравилось, он почувствовал, что тут что-то не то. Появился Призрак отца и сказал, что отец умер наси-

Дата добавления: 2015-03-31