Язык и природа

К.С.Паустовский

Славянская народная поэзия (Заговоры, приговоры)

Древняя Азбука

Аз, буки, веди, глаголь, добро, есть, живет, земля, иже, како, люди, мыслете, наши, он, покой, рцы, слово, твердь.

Пал-пал перстень

В калину - в малину,

В черную смородину,

Калинушка – малинушка – лазоревый цвет;

Веселая беседушка, где миленький ждет,

А я млада-младешенька замешкалася

За утками, за гусями, за лебедями,

За вольную за пташечкой за журавушкой,

Как журавушка по бережку похаживала

Шелковую лист-травушку защипывала…

Я уверен, что для полного овладения русским языком, для того, чтобы не потерять чувство этого языка, нужно не только постоянное общение с простыми русскими людьми, у которых что ни слово, то золото, но и общение с пажитями и лесами, водами, старыми ивами, с пересвистом птиц и с каждым цветком, что кивает головой из-под куста лещины.

Должно быть, у каждого человека случается свое счастливое время открытий. Случилось и у меня одно такое лето открытий в лесистой и луговой стороне Средней России. …Родина Есенина – село Константиново (теперь Есенино) было недалеко за Окой.

Однажды я ловил рыбу на небольшом озере с высокими крутыми берегами. …Наверху, надо мной, где по пояс стояли цветы, деревенские дети собирали щавель. Судя по голосам, там было три девочки и маленький мальчик.

Две девочки изображали в разговорах между собой многодетных деревенских женщин. Каждая, должно быть, подражала своей матери. Это у них была такая игра. Третья девочка все помалкивала и только запевала своим тоненьким голоском:

Так вовремя воздушной трявоги

Народилась красавица дочь…

- Трявога,трявога! – сердито сказала девочка с хрипловатым голосом. – Маешься цельный день, чтобы в школу их определить, всю эту ораву, всю братию, а чему они в школе научаются? Слово сказать и то не умеют по-людски! «Тревоги» надо говорить, а не «трявоги!» Вот скажу отцу, он тебя проучит.

- А мой Петька анадысь, - сказала другая девочка, - двойку приволок. По арифметике. Уж я его утюжила-утюжила. Аж руки замлели.

- А ты, милая, - сказала Клава притворным, притворным сладеньким голосом, - не бей ребятишек своих. Недолго и паморки отбить. Ты вот как я действуй – учи их разуму. А то вырастут обалдуи – ни себе, ни людям никакой корысти.

- Чему его учить-то? – с сердцем ответила Нюрка. – Попробуй поучи его! Он те даст!

- Как не поучить! – возразила Клава. – Их всему надо учить. Вот увязался за нами, скулит, а кругом, гляди, один цвет не похож на другой. Их тут сотни, этих цветов. А чего он знает? Даже как зовется вот этот цвет – и то не знает.

- Курослеп, - сказал мальчик.

- Да не курослеп это, а медуница. Сам ты курослеп!

- Мядуница! – даже с некоторым восхищением повторил мальчик.

- Да не «мядуница», а «медуница». Скажи правильно.

- Мядуница, - поспешно повторил мальчик и тут же спросил: - А это какой, розовый?

- Это мята. Повтори за мной: мята!

Мальчику, видимо, понравилась эта игра. Он, посапывая, добросовестно повторял за Клавой названия цветов. А она так ими и сыпала:

- Вот, глянь, это подмаренник. А это купава. Вот та, с белыми колокольцами. А это кукушкины слезки.

Я слушал и только удивлялся. Девочка знала множество цветов. Она называла дрему, ночную красавицу, гвоздику, пастушью сумку, копытень, мыльный корень, шпажник, валерьяну, чебрец, зверобой, чистотел и много других цветов и трав.

…Солнце уже садилось за Окой, за селом Есениным, и освещало косым красноватым светом тянувшиеся стеной на восток леса.

* * *

Дата добавления: 2015-03-31