Право на любовь 5 страница

Глава 16

Чувствовать под собой напряженное тело было приятно. Док явно не ожидал такого маневра от любовника и пребывал в шоковом состоянии. Никки лизнул его в шею, наслаждаясь солоноватым вкусом кожи и ощущая языком бешеный пульс. Да, сердечко Виктора частило, но Никита ждал ответа, и Виктор усилием воли расслабился, запрокинул голову, прикрывая глаза, и медленно раздвинул ноги.
- Ну ты прям жертвенный агнец, - в ответ на эти слова док напрягся. – Тебе завтра на работу?
- Нет, - настороженно ответил Виктор.
- Хорошо, - удовлетворенно прошептал Никки, проводя мокрую дорожку языком от шеи к груди. По прежнему опыту он знал, что попытки, например, поласкать соски ни к чему не приведут – ну совсем это не эрогенная зона у его любимого, зато теперь можно было поэкспериментировать – в распоряжении все тело целиком, и Никита собирался воспользоваться этой возможностью на всю катушку.
Впадинка пупка, исследуемая языком, вызвала смешок – щекотно, не то… Узкая дорожка волос, убегающая к лобку, несколько поцелуев, и Никки почти незаметно освободил поле деятельности от ужасно раздражающей ткани домашних штанов. В обрамлении кустистой растительности взгляду предстал вялый член – доку было не по себе.
Никита поднял голову. Виктор покорно лежал, закинув руки за голову. Это смирение вызвало в душе не то злость, не то азарт и желание показать этому «страдальцу» небо в алмазах. Он против воли издал смешок, заставив дока слегка напрячься, но останавливаться сейчас было бы совершенно неправильно, и Никки медленно лизнул мошонку. Док дернулся от неожиданной ласки, Никита повторил и с восторгом понял – нравится!
Кто бы мог подумать, что основная эрогенная зона у Виктора это яйца! Нет, конечно, Никки не собирался останавливаться только на них, напротив, собирался исследовать и остальные части тела, вот внутренняя поверхность бедра тоже дала отличные результаты, а вот сам член… Доку, было, безусловно приятно, он комкал покрывало и едва слышно постанывал, но все же было что-то не так. Никита улыбнулся, потянувшись к ящику за смазкой, Виктор сразу встрепенулся, приподнялся на локтях и настороженно следил за действиями парня.
- Тебе понравится, - счел своим долгом успокоить его Никки, док хмыкнул и снова лег, видимо смирился.
Согреть немного смазки, чтобы не доставлять неприятных ощущений, и мазнуть скользкими пальцами по туго сжатому колечку мышц… По-хорошему надо бы отправить его в ванную подготовиться, да только кто знает – вдруг сбежит или передумает. Ничего, можно и так. Никки извернулся так, чтобы можно было одной рукой скользить по уже вздыбленному члену, пальцами второй осторожно массировать поджавшийся анус и еще к тому же посасывать нежную кожицу на мошонке. Эх, побрить бы!
Виктор, кажется, забыл, что нужно бояться, и сам подавался навстречу ласкающей руке. Никки ввел внутрь один палец, забрав полностью в рот одно яичко. Док почти не отреагировал на провокацию, теперь оставалось дело за малым - найти заветную точку и проследить, чтобы любовник не кончил раньше времени.
Никита потерял счет времени, стараясь растянуть девственный зад как следует. В его планы не входило быть объектом обид или хуже того злобы, да и не хотелось причинять боль доверившемуся человеку. Когда три пальца стали свободно входить внутрь, а док перестал зажиматься, Никки решил, что пора! Отработанным жестом надел презерватив, добавил смазки, хоть и без того все хлюпало, и осторожно стал входить.
Ощущения были странные и совершенно непривычные. Нет, пару раз в своей жизни Никки был сверху, но не помнил того чувства щемящего восторга от этого действия. Скорее ему нравилось быть принимающей стороной, нежели наоборот, но сейчас все внутри замирало от восторга и удивительно радостного предвкушения. Он пытался действовать медленно, но самоконтроль куда-то делся, и член оказался внутри любимого слишком быстро. Док застонал.
- Прости, - выдавил из себя Никки, замерев и прислонившись влажным от пота лбом к щеке мужчины.
Пару минут они лежали молча, пережидая и привыкая к новым ощущениям.
- Давай, - первым нарушил тишину Виктор, слегка пошевелив бедрами.
Никита застонал от восхитительного чувства тесноты и трения и, не в силах больше ждать, двинулся раз, другой…
Выровнять дыхание оказалось невероятно тяжело. Они оба лежали обессиленные на диване поверх покрывала. Рука Виктора легонько гладила спину Никиты, а на животе дока остывала белесая лужица – тряпки или полотенца рядом не было, а вставать и идти к шкафу не было сил.
- А почему ты не спрашиваешь, понравилось ли мне? – нарушил тишину Виктор, в голосе слышалась улыбка.
- Я и так знаю, что был невъебенно хорош, и ты в восторге, - лениво отозвался Никки, но не выдержал серьезного тона и хрюкнул.
- М-да-а, - протянул док, - от скромности не помрешь. Но стоит признать, - поторопился исправиться он, увидев как сузились глаза парня, - в данном случае ты абсолютно прав.
- То-то же! – удовлетворенно произнес Никита - Я между прочим очень старался, и теперь у меня челюсть болит!
- Радует, что не только у меня кое-что болит, - едва слышно пробормотал себе под нос док.
- Что-о?!
- Бедняжка, говорю, сочувствую твоему горю, - тут же исправился Виктор, прикусывая губу, чтобы не смеяться.
Никки фыркнул.
- Ладно, шутник, пойдем в ванную. Я хоть сегодня уже и мылся, но после физических упражнений не откажусь еще раз. Ты как? – спросил он, когда доктор встал.
- Да нормально все, - пожал плечами тот, - дискомфорт небольшой и все.
После ванны они валялись на диване и смотрели ужасно глупую комедию, скачанную из инета. Милую домашнюю идиллию нарушала только кошка, которая обрадовалась, что ее выпустили из одиночного заточения на кухне, и радостно нападала на все, что хоть немного шевелилось. Или хотя бы теоретически могло.
- Зараза! – дернул Виктор ногой, убирая ступню под одеяло – котенку очень уж приглянулся его большой палец.
- Она такая, - согласился Никки, отлавливая неугомонное животное у лица, он был не согласен с тем, что нос мог стать объектом охоты. – Надо ей будет игрушек купить.
- Ну да, мячик уже потерялся, - не согласился Виктор. – Он ее и не особо интересовал, ей что-нибудь живое подавай.
- Ну-у, - протянул Никита, собираясь что-то сказать, но его прервал резкий звонок телефона.
- Кому опять я понадобился, - проворчал Виктор, всматриваясь в дисплей. – Слушаю… Сменщик, - пояснил он одними губами.
Никки следил за ставшим вдруг каменным лицом дока.
-Что-то случилось? – едва слышно уточнил он.
Виктор помотал головой.
- Надеюсь, ты ей не сказал, что дочь лежит в инфекции? – жёстко произнес он в трубку. - Хорошо. Нет, давать ей номер моего телефона не надо, пусть приходит на работу в мою смену. Где я снимаю квартиру, ты не знаешь. Что еще? Все. Я все сказал, и не лезь в наши отношения. Спасибо за звонок.
- Что случилось? – повторил свой вопрос Никки, тревожно приподнимаясь на локте.
- Ты не поверишь – женушка объявилась, - саркастически произнес Виктор. – Встречи требует.
- А ты? Ты же хотел развод получить.
- Хочу, очень хочу, но бросаться к ней по первому зову, общаться с ней по телефону и тем более говорить, где и с кем живу, совершенно не собираюсь, - твёрдо произнес док.
- Но может, лучше сразу встретиться…
- Ну как бы тебе сказать, - Виктор хитро улыбнулся, - мне вот сейчас вообще в принципе сидеть не хочется, а уж за рулем…
Никки закусил губу, что ж, причина достаточно убедительная.

Глава 17

- И вообще я думаю, что сначала надо поговорить с адвокатом, проконсультироваться – развод дело тонкое, - Виктор сидел на стуле бочком и задумчиво грел ладони о чашку с горячим чаем. – Надеюсь, после сегодняшней демонстрации глубины моих чувств ты не станешь ревновать к нему? – ехидно добавил доктор, поверх чашки взглянув на Никки, устроившегося напротив.
Никита имел совесть спрятаться за своей чашкой и покраснеть.
- А Настена? – спустя некоторое время спросил он. – Не захочет ли она ее забрать?
- Маловероятно, - отрезал Виктор. – Материнских чувств у нее ни на грош, если только назло или почувствует, что можно денег поиметь с такого олуха, как я, - горько закончил он.
- Господи, Вить, ты взрослый мужик, не дурак вроде, а ведешь себя… Где ты ее такую нашел?
- В общаге, - доктор нахмурился от нахлынувших воспоминаний, - по пьяни. Я тогда обрадовался, что такая девушка как Белла на меня обратила внимание, сам понимаешь, популярности у прекрасного пола не было, да и все время съедала учеба и попытки денег подработать. А тут счастье привалило, инициативная девушка попалась… да…
Виктор задумался о чем-то и замолчал. Никки боялся нарушить тишину, страшно было задать вопрос, вертящийся на языке.
- Я знаю, что Настена не моя дочь, - неожиданно спокойно сказал док, - я же не совсем идиот, и врач к тому же, в состоянии сложить два и два. Просто… Наверное, хотелось быть как все, иметь семью, казалось, что другого шанса не будет. А ребенок… Он же не виноват, что…
- Неужели нельзя было с нормальной девушкой замутить? Неужели не видел, что она из себя представляет? – не выдержал Никита.
- Видел, но видишь ли, мало того, что с девушками я редко встречался, так и в постели с ними был не на высоте, - усмехнулся док. – Про парней думал, в школе даже мальчик, годом младше который учился, нравился, но… А черт его знает! Не нравился мне никто настолько серьезно, чтобы попробовать. Все постельные игрища мне по барабану были, а тут вот девка подвернулась, на которую стоит вроде, и ребенок в перспективе, думал: семья будет, и она хотя бы благодарность испытывать будет.
- Ну да, ну да, - пробормотал себе под нос Никита, догадываясь, во что превратилась так называемая семейная жизнь доктора.
- А потом ты ко мне на прием попал, - Виктор усмехнулся. - Я бы никогда не рискнул к тебе подойти, а ты все сидел и сидел в коридоре на сквозняке, как было не предложить помощь?
- Ты все заранее спланировал?! – офигел Никки от такого признания.
- Нет, - помотал головой, - не планировал, но воспользовался случаем, это разные вещи, - док поднял вверх указательный палец.
- Да, конечно, - Никита не знал, как реагировать на свалившуюся информацию, посмотрел на доктора и внезапно смутился – быть объектом, которого добиваются, было странно, от этого незнакомое тепло расползалось внутри, щекоча и заполняя каждую клеточку. Может быть, сказка о том, что у каждого человека где-то есть вторая половинка души, и не такая уж сказка?
- Ты обиделся? – с тревогой в голосе спросил Виктор.
- На что? – удивился Никки. - Пытаюсь переварить и думаю, сознаваться ли в своих грехах или не стоит.
- Грехах? – док привычно вскинул правую бровь. - Не говори ерунды, нет у тебя никаких грехов. Ты замечательный человек.
- Откуда ты знаешь? – хмыкнул Никита, испытывая благодарность за эти слова.
- Протестировано кошками и детьми, - совершенно серьезно ответил док.
Никки не знал, что сказать. Весь мир вдруг стал выглядеть иначе, как будто раньше у него были дефекты зрения, а сейчас вдруг появились очки, и привычная тусклая действительность заиграла яркими красками и приобрела совершенно другие очертания.
- Звони своему адвокату, надо действительно быть во всеоружии, - наконец сказал он. – И давай я тебя постригу, зарос как бабуин. Что головой трясешь?
- Никит, не стоит сейчас кардинально менять мой внешний вид. В качестве прежнего недотепы и бабуина больше шансов на скорейший развод и на то, что она не догадается о переменах в моей жизни, понимаешь? Про то, что я связался с парнем, может, и не догадается, но наличие возможной соперницы запросто выступит в качестве красной тряпки. Не хочу с ней Настену делить, не отдам.
Никки признал правоту доктора. Стрижка – оно, конечно, не смена имиджа, но кто ее знает, эту Беллу. Лучше и правда потерпеть. А Виктор уже звонил адвокату. Никита прислушался к себе – чувства раздражения по этому поводу не было, что не могло не порадовать, как выяснилось, от некоторых разговоров большая польза.
Док объяснял Станиславу Ильичу некоторые аспекты семейной жизни, старательно обходя взаимоотношения с Никитой. Наверное, это было правильно, ведь к разводу их личная жизнь не имела отношения, но все равно почему-то царапало.
- … и еще, я живу с другом, - внезапно произнес Виктор в ответ на какую-то реплику в телефонной трубке и напряженно застыл, выслушивая ответ.
- Что он сказал? – спросил Никита, дождавшись окончания разговора.
- Много чего, - док потёр переносицу, собираясь с мыслями. – Смотри, Настену лучше из больницы забрать. Можно попробовать в санаторий устроить или дома держать, потому что она еще слишком маленькая и может проболтаться матери про нас. Подавать заявление в районный суд лучше нам вместе, сказал, какие документы нужны. Посоветовал урегулировать имущественные споры и не паниковать. Развод в нашем случае дело тоже не быстрое, ребенок же. Обидно, что квартирный вопрос откладывается, но лучше этим заниматься после развода, у Беллы всегда очень хорошее чутье на деньги было. Может начать спекулировать на ребенке.
- Значит, прячемся и шифруемся? – невесело поинтересовался Никки.
- Не афишируем, - вздохнул Виктор. – Прорвемся, будем думать, как заживем через годик в новой квартире. Главное, кошка у нас для новоселья уже есть.
- Кстати о квартире. - Никки решил, что наступил подходящий момент. – Ты уверен, что хочешь жить со мной в одной квартире, да еще в центре?
- Началось! – возмутился док.
- Нет, ты послушай, прежде чем ругаться. Меня многие знают и знают, что я гей. Ты готов совершить такой каминг-аут? Опять же ребенок. Обсуждение, осуждение тех же бабок у подъезда. Они не постесняются и ребенка допросить. Ты готов к последствиям?
- Она называет тебя дядей Никитой, можно сказать, что ты родственник. Двоюродный брат Беллочки, например. Она не из Города, никто не проверит.
- Да, и брат матери спит в одной постели с папой, - хмыкнул Никки.
- Ты усугубляешь.
- Нет, ты недооцениваешь, - возразил Никита.
- И что? Отказаться от идеи, расстаться? Ты это предлагаешь?! – Виктор чуть не кричал.
- Я тут лазил по сайтам и нашел прекрасное предложение – таунхауз в новом районе. Знаешь, где озеро? Классное место. Огороженная территория, никаких бабок у подъезда, соседям друг на друга наплевать…
- Почем денег? – успокаиваясь произнес док.
Никки понял, что идеей заинтересовались и победа близка.
- Сто тридцать квадратов, две спальни, большая кухня-гостиная и мансарда, не помню точно, метров сорок. Ах, да, гараж и парковка на две машины. И за все удовольствие четыре двести.
- Я не потяну, - сник Виктор.
- Мы, потянем, - Ники выделил голосом первое слово.
Виктор поднял на него глаза, в которых плескалась благодарность и надежда.

Глава 18

Следующие два месяца запомнились как один непрекращающийся кошмар. Никки переживал за Виктора, который стремился побыстрее покончить с брачными узами, Белла в принципе не возражала, но откровенно пыталась выторговать для себя условия повыгоднее. К счастью, адвокат был начеку и очень жестко контролировал процесс. Думать о том, сколько в итоге придется заплатить за его услуги, откровенно не хотелось, но ни один совет, ни одна добытая с боем бумага не была лишней – в профессионализме Станиславу Ильичу отказать было нельзя.
К Новому Году Виктор оказался счастливым обладателем свидетельства о разводе.
- Арабелла Буткевич? – Никки неверяще смотрел на бумаги в своих руках. – Сильно, однако.
- Мама с папой назвали Альбиной, - хмыкнул доктор, для которого имя собственной жены не было новостью, - но она поменяла, хотя и до того представлялась исключительно Беллой.
- Да это неважно, - Никита вернул ему свидетельство и нотариально заверенный отказ от прав на ребенка, - главное все позади, и она уже ни в качестве Альбины, ни в качестве Арабеллы нам не страшна. Уехала она со своим факиром и слава богу.
- Именно так, - согласился Виктор, - и ребенка можно наконец из санатория забрать, этот мононуклеоз изрядно помотал всем нервы, не хуже дорогой женушки.

Никита промолчал. Говорить на эту тему и повторять все то, что было сказано не раз, совершенно не хотелось. Настёну отправили в загородный санаторий не столько из-за болезни, сколько из опасений, что добрая мама доберется до дочери, а лишние психологические травмы ребенку совершенно ни к чему.
- Поедешь завтра со мной? – задал вопрос док.
- Не могу, - вынужденно отказался Никки, - завтра плотная запись. Перед Новым годом все кинулись красоту наводить.
- Жаль, - огорчился Виктор, - ну ничего, вечером увидитесь.
Никки согласно угукнул, благоразумно промолчав, что закончив при самом благоприятном раскладе в девять вечера, до дома доберется в лучшем случае в десять. По менее оптимистичному прогнозу возвращение откладывалось до одиннадцати – что делать, предпраздничная неделя требовала жертв.
- Пойдем перекусим, что ли, да и монстру надо тоже покормить, - Виктор покосился на изрядно подросшую кошечку, которая снова сидела в засаде: из-под тумбочки высовывался розовый нос и забавно топорщились усы.
Ходить по квартире приходилось осторожно, Леди отважно кидалась и на ноги, и под ноги, получая несомненное удовольствие от выражений, которыми мужчины сопровождали ее действия. Удивительно, что еще никто не упал и не расшиб голову, хотя привычка быть все время настороже выработалась у обоих довольно быстро.
- Леди, Леди, - позвал Никки, надеясь, что животное отзовется, и ее можно будет поймать.
Из полутьмы насмешливо блеснули ехидные кошачьи глаза – нашли дурочку! Гораздо интереснее самой пойти, ухватив по дороге парочку пяток.
- Киса-киса, - ласково произнес Никита, осторожно, чтобы не спугнуть, наклонился и отработанным движением перехватил не успевшего среагировать котенка, поперек тельца, - пойдем, зараза ты мелкая, кормиться пора!
- Можно подумать, она сама миску не находит, - проворчал Виктор, наблюдая, как верткий кошачий ребенок пытается вывернуться так, чтобы зубки доставали до держащих его пальцев.
- Ну я же свежее положу, - резонно возразил Никки, поглаживая пятнисто-бежевое пузико.
- Конечно, конечно, а еще подогреешь, заветренное выбросишь. Это, позволю тебе напомнить, кошка! У-лич-ная, - по слогам произнес Виктор, - а ты с ней как с элитной породистой.
- Как сказали кормить, так и кормлю, - защищался Никки, - да и какая разница, породистая или обычная? Котенок он и есть котенок.
- Угу, корм покупать за такие деньги у нее скоро попа слипнется, - не успокаивался док.
- Не так много котенок ест.
- Ты еще скажи, что желудок у нее не больше наперстка, - ехидничал Виктор.
- У нас киска хорошая, умная киска, - приговаривал Никки, - не обращай внимания на этого кошконенавистника. Это он просто ревнует и завидует.
Виктор фыркнул – такие разговоры были обычным делом, и он знал, что убедить Никиту покупать обычный корм для васькообразных все равно не получится, тот слишком верил людям в белых халатах, даже если они были ветеринары.
Никки, как и предполагал, вернулся домой ближе к полуночи – Настёна уже спала. Виктор ждал его на кухне и разогревал нехитрый обед из макарон по-флотски.
- Устал? – руки дока легли на напряженные плечи, чуть поглаживая.
- Угу, - согласился Никита, - народ сплошным потоком, ни минуты свободного времени. Конвейер.
- Ничего, завтра отдохнешь, а потом уже почти две недели праздников, - успокоил его Виктор.

«Конечно, - подумал Никки, - мне бы как раз эту неделю всю без выходных пахать надо, а то потом полмесяца пустых будет, только вот Настёну девать некуда», - но вслух ничего не сказал – изменить ситуацию нельзя, а попусту сотрясать воздух желания не было. Для себя он давно решил, что будет подстраиваться под партнера, потому иначе не получалось, с его работой это было проще. Поэтому и получился у Никки странный и немного рваный график, но благодаря репутации и золотым рукам, а также клиентуре, которая желала обслуживаться только у него, вышло не так уж плохо. По крайней мере, на зарплате это сильно не должно было отразиться. Главное, что ребенок, которого в сад вести было пока нельзя, был под присмотром.
- Никит, - рука доктора похлопала по плечу, и парень понял, что уже довольно долго медитирует над тарелкой, - поешь и пойдем отдыхать. Понимаю, что устал, но поесть надо.
Никки вздохнул и постарался побыстрее дожевать холодные макароны, запив их чуть теплым чаем.

Утро было серым. За окном нависли свинцовые тучи, и в воздухе начали кружиться первые снежинки. Никита даже обрадовался – наконец-то новый год будет со снегом, пусть даже его немного выпадет. Настёна тоже проснулась и, шустро перебравшись на диван, прилипла к окну. Никки смотрел на полупрозрачную после болезни девочку, на ее бледное личико с темными кругами под глазами, и сердце сжималось от странного щемящего чувства. Жалости?
- Дядя Никита, Леди такая большая выросла, - болтала без умолку девочка. – Она себя хорошо вела без меня?
Никки соглашался: конечно хорошо, как же может такая воспитанная и замечательная во всех отношениях кошка вести себя плохо?
- Молли тоже себя хорошо вела, - сообщила девочка, - дядя Никита, а ты сделаешь нам с Молли прическу?
Никки посмотрел на две растрепанных косы – куклину и девочкину и согласился: без прически просто никак не обойтись.
Завтракать Настена отказалась, вместо этого они занялись приведением в порядок куклы.
- Настюш, ну кушать-то надо, что ты хочешь на завтрак? – уже в сотый раз, наверное, спрашивал Никки у занятой кошкой и куклой девочки, - оладушки будешь?
- Буду, - немного подумала Настёна, - дядя Никита, у меня вот тут болит, - она приложила ладошку к уху.
Никки захотелось побиться головой об стену, но вместо этого он разыскал телефон и набрал номер Виктора.
- Так, ребенок, слушай сюда, - обратился он девочке, - папа сказал купить капельки для ушка и капать. Это, наверное, вчера водичка в ушко попала. Я сейчас очень быстро схожу в аптеку и вернусь, хорошо? Ты остаешься за старшую, не давай Молли и Леди шкодить. Я тебе мультик поставлю, ты полежишь, посмотришь, а я мигом. Хорошо?
Настёна расстроенно кивнула и чуть не плача сказала:
- Ты очень-очень быстро придешь?
Никита поклялся здоровьем котенка, что просто мгновенно – одна нога тут, другая там. На всякий случай пообещав купить ребенку еще и конфет – в аптеке продавались леденцы Зула, которые и сам Никки очень любил.

Он торопился как мог, но разошедшийся снегопад путал все карты. На проспекте образовалась пробка из-за аварии, маршрутки и автобусы стояли прочно, не в силах ни тронуться, ни объехать затор. Дома испсиховавшийся Никита оказался гораздо позже, чем планировал, страшась того, что могло ожидать его в квартире. Открывая дверь ключом, он прислушивался к звукам, долетавшим из комнаты.
- … моя дочка такая непослушная, - на полном серьезе жаловался детский голос, - Молли нужно было уколы делать, а она пряталась под кровать. Вот Леди очень умная! Она когда маленькая была, мы ее лечили, и она вела себя хорошо. Даже не царапалась.
Никки зашел в комнату и замер на пороге: на стуле посреди комнаты сидела грузная женщина и, сложив сжатые в кулаки руки на коленях, слушала детские разглагольствования.
- Мама? – срывающимся голосом произнес Никита.

Глава 19

- Дядя Никита, а баба Валя мне компресс сделала, - подскочила с кровати Настена, на голове которой красовался цветастый платок.
- Здравствуй, мама, - обречено произнёс Никки, пристраивая принесенный из аптеки пакет с лекарством на тумбочку. – Спасибо.
- Здравствуй, сын, - ответила женщина, не отводя глаз от девочки. – Я смотрю, тут у вас весело.
- Я все объясню, - вздохнул он.
- Не стоит, мне Настюша все уже рассказала, - прервала мать.- Не ожидала от тебя такого.
Что имела ввиду, она не пояснила, а Никки боялся лишний раз вставить слово и тем более опасался выяснять, что именно рассказал ребенок.
- Смотрю, вы и кошку завели? – продолжила она странно нейтральным тоном.
- Так получилось, - тихо ответил Никита, с беспокойством смотря на руки матери. – Мы хотели ипотеку взять, но все немного затянулось, нужно еще отсудить деньги за квартиру, которой Настя и ее отец лишились. Если скажешь, что надо съезжать, - он перевел взгляд на лицо, - то нам нужно несколько дней, чтобы…
- Не говори ерунды, - отмахнулась женщина. – Живите, никто не мешает. Я приехала за фотографиями, мы решили памятник новый на кладбище родителям поставить.
Никита посмотрел на улицу, где вовсю разошелся снегопад. Памятник? Ну-ну!
- Мама, - начал он и сложил руки на груди.
- Я бульон куриный поставила варить. Домашнего цыплёнка привезла, закипел, наверное, - оборвала она и вышла на кухню.
Никита ничего не понимал. С одной стороны, все было вполне в характере матери, но с другой, выглядело странно. Причина визита не выдерживала критики. Насколько Никки помнил, на деревенском кладбище стоял вполне добротный крест, и смысла заморачиваться каким-то памятником, да еще зимой, не было совершенно.
Идти на кухню вслед за матерью было страшно. Оттуда доносились сердитое звяканье посуды, и представив, как она опять будет шарахаться от него в тесном пространстве, Никита поежился – перспектива угнетала.
Никки немного оттянул момент встречи, закапав лекарство в ушко, вовремя вспомнив, что капли нужно немного погреть в руке перед применением. Неумело навертев компресс и завязав платок, оставил ребенка снова смотреть мультики и отправился выяснять перспективы.
- Ну, рассказывай, - мать отвернулась от плиты и одарила сына строгим взглядом.
Что рассказывать? Рассказывать было особо нечего, и он просто перечислил сухие факты: как сломал ногу, как незнакомый доктор предложил помощь и как от безысходности оставил ребенка на его попечении.
- А что, дружки-то твои тю-тю? – не скрывая ехидства, произнесла женщина. – Говорила я тебе! А матери почему не позвонил? Помощи не попросил? Гордый сильно? Не там твоя гордость да характер проявляется!
- Мама! – воскликнул потрясенный Никита.
- Что «мама»? – передразнила женщина. – Как тебя только твой, - она запнулась на определении, - терпит? Бестолочь такую. Нормальный же вроде мужик, женат был, ребеночка вот родили, хотя мать-то та еще кукушка, как можно свое дитя-то бросить? Вот был бы ты девкой, цены бы тебе не было, - без пауз и переходов говорила женщина, и Никки едва успевал следить за мыслью и улавливать суть монолога. – Наверное, это я виновата, очень уж сильно девочку хотела, вот и получилось то, что получилось.
Никита не знал, плакать ему или смеяться. Здравый смысл подсказывал, что пытаться разубедить мать не стоит. Какие гены, какие хромосомы! А вот то, что она хотела дочку – не новость.
- Вот что вы с малой делать будете, а? Ей же женское влияние нужно, а вы чему научите? Два бестолковых мужика.
- Мама, мы ее любим, а это главное, - не согласился Никита.
- Дитю и строгость нужна, - проворчала женщина. – Скажи-ка мне, сын, - от прежде строгого и уверенного тона ничего не осталось, - а вот ты отцу-то этой девочки вроде как жена получаешься?
Никки порадовался, что в этот момент ничего не ел и не пил – подавился бы гарантированно, и почувствовал, как к щекам приливает кровь, вызывая безудержный румянец. Что можно было сказать на такое предположение? Никита молча кивнул.
- Так что вы там с покупкой квартиры решили? – без перехода спросила мать.
Никки медленно выдохнул и поведал про таунхауз, возможности и перспективы.
- Значит, серьезно все у вас, - подвела итог женщина. – Это хорошо, что ты якобы кукушкин родственник, вопросов будет меньше. Вот знала бы, что тебе приданое понадобится, начала бы собирать раньше, как положено, а то перед людьми стыдно. Значит так, как возьмете свою ипотеку да переезжать будете, сниму с книжки денег – купите себе что надо, ведь везти-то в новый дом, я так понимаю, нечего. И еще! Чтобы все денежные дела по вашему этому дому, кому там что принадлежит, на бумаге расписали, да у нотариуса заверили. Томка так с Яшкой делали у Митрофановны, чтобы, значит, никаких непоняток да проблем не было.
- Мама, - потрясенно сказал Никита, у которого все сказанное матерью плохо укладывалось в голове, - мы так и хотели, не беспокойся!
- Как не беспокойся, - всплеснула она руками, - ты же такой доверчивый!
Никки разобрал нервный смех.
- Квартиру продавать не позволю, и не надейся, - внезапно сурово заявила женщина.
- Ну это же твоя квартира, - миролюбиво ответил Никита.
- Наша, - ворчливо отозвалась мать, поднимая указательный палец вверх. - И тяжело досталась, между прочим, и район не самый плохой, вокруг ни гопоты, ни бандюков нету.
Никки счел за благо согласиться, что их край географии просто замечательный район. Особенно чудесен воздух, а то, что до ближайшей остановки идти минут пятнадцать, так это только на пользу здоровью. Нет, вслух он этого не сказал, настолько его бестолковость не распространялась.
Если в начале беседы Никита поражался переменам, произошедшим в матери, то потом понял, что на самом деле все не так. Мама по-прежнему и скорее всего даже неосознанно перемывала посуду, прежде чем воспользоваться ею, старалась как и раньше не прикасаться к сыну, но вот с девочкой возилась с удовольствием. Возникало такое ощущение, что она ради этого ребенка смирилась с неправильностью собственного, а на фоне признания, что она всегда хотела дочку, а получила неизвестно что, было до смешного обидно.
Настёна называла ее бабушкой Валей, и это было явно с подачи самой женщины. Вместе они шили из пестрых лоскутов платье для Молли, делали из толстых ниток и тетрадного листа игрушку для Леди, а еще шептались о чем-то, вызывая в глубине души у Никиты чувство легкой зависти от того, что его лишили сопричастности.
С приближением вечера стало ясно, что мать никуда уезжать не собирается. Нет, Никки не был против, тем более за окном разыгралась настоящая непогода, и отправляться в дорогу было бы не самым лучшим решением. Его только беспокоил вопрос с размещением – спальных мест катастрофически не хватало. Он предложил матери лечь на раскладное кресло, но услышал в ответ лекцию о своих умственных способностях и распоряжение перестелить постель на диване.
- Мы с Настенькой замечательно поместимся рядышком, - почти проворковала женщина. – А утречком и с ее папой познакомимся.
Никки мысленно застонал: теперь стала ясна цель задержки. Мать просто хотела посмотреть на претендента на руку и сердце своего сына. Посмеявшись мысленно над своим определением Виктора и про себя пожелав любимому удачи при знакомстве с тещей, он занялся сменой постельного белья.
Настёну уложили спать в девять вечера, закапав ей еще раз в ушко лекарство. Девочка уверяла, что у нее уже ничего не болит, но взрослые были непреклонны, и она, недовольно сопя и прижимая к себе куклу, отвернулась ото всех – обиделась.
Никита сидел в одиночестве на кухне, уверенный, что мать ляжет спать вместе с Настеной, но она опять удивила – вышла к нему в халате, который сохранился в шкафу. Он отвык от таких вот кричащих расцветок, от странных узоров, называемых «огурцами», сама собой пришла в голову мысль подарить матери халат более спокойных тонов, надо бы только узнать где они продаются.
- Вот, держи, - женщина протянула сыну незапечатанный конверт.
- Что это? – он с опаской протянул руку к бумаге.
- Прочитай.
- «Дорогой Дедушка Мороз», - прочел он вслух написанные знакомым почерком строчки, - «принеси мне, пожалуйста, настоящее принцессное платье…». Мама?!
- Вот ведь бестолочь, - закатила глаза женщина. – Скоро Новый Год, всем детям Дед Мороз приносит подарки. В прошлом году Настене не принес, ребенок боится, что и в этом году тоже. Я ей объяснила, что дедушке нужно письма писать, а то он не знает, что дарить. Вот руководство к действию – дите хочет красивое платье. Не разоритесь, купите.
Никита был согласен, что у ребенка должно быть ощущение праздника. Он вспомнил свое детство, когда с замиранием сердца утром первого января бежал к елке и находил под ней то пачку печенья, то шоколадного зайца или пластмассовый пистолет. Подарки были просты и незамысловаты, но настроение поднимали и рождали в душе светлое чувство прикосновения к чуду. Новогоднее «Юбилейное» было не в пример вкуснее купленного в обычный день!
- Хорошо, - покладисто согласился он, - только как с размером угадать?
- Я ее обмерила, вот, - мать протянула листок со странными буквами ОТ, ДТ, Р… - окружность талии, длина до талии, - пояснила она, - и рост. Все понятно? Тогда я пойду спать, устала что-то. Настя хорошая девочка, но егоза. Спокойной ночи.
- Спокойной, - отозвался Никки, думая, что надо бы хотя бы смской сообщить о том, что за сюрприз ждет Виктора утром.
Как ни странно, но знакомство с тещей прошло вполне цивилизованно. Виктор, хоть и чувствовал себя не в своей тарелке, тем не менее понравился женщине своей серьезностью и рассудительностью.
На прощание она, отказавшись от того, чтобы ее подвезли, пригласила Настену летом в гости.
- Настенька, ты же приедешь к нам с бабой Нюрой в деревню? Молочко парное будешь пить, в лес ходить будем. У нас летом хорошо, приедешь? На коровок да курочек посмотришь, знаешь, у нас какой петя-петушок красивый! – уговаривала она ребенка, у которого и так уже блестели глазки от любопытства.
- М-м, спасибо большое, - произнес Виктор, - навестим обязательно.
- Я не про навещание говорю, а про то, что ребенку летом в городе делать нечего, - отрезала женщина. – Думайте головой и привозите.
Никита и Виктор еще долго стояли у окна в кухне, провожая глазами удаляющуюся фигуру.
- Ну у тебя и мать, - пробормотал доктор, - честное слово, лучше на ковер к главврачу, - и рассмеялся нервным смехом.
- Знаешь, если бы не Настя…
- Да понял я, - оборвал Никиту Виктор, - она, кажется, решила для себя, что готова мириться с семьей из двух мужиков, если в придачу к ним идет желанная внучка.
- Но предложила забрать ее на лето совершенно искренне. Там и правда хорошо, меня пару раз отправляли к бабке с дедом, пока те в силах были за мной смотреть. Мама и тетя Нюра с удовольствием с ней возиться будут.
- Хорошо, - Виктор зевнул. – Пойду я посплю, и кстати, переставайте сидеть на кухне и ходить на цыпочках – меня пушкой не разбудишь после смены.
Никита вспомнил свой давний опыт по побудке и фыркнул. С одной стороны, да, все правильно – не разбудишь, а с другой, все равно опасение есть – а вдруг?! Там видно будет, решил он, и вспомнив, что обещал ребенку еще вчера оладушков, принялся за дело.

Дата добавления: 2015-05-10