Право на любовь 6 страница

Глава 20

Новый Год подкрался незаметно. Неделя до праздника пролетала с катастрофической быстротой, а самое важное – покупка нарядного платья – все откладывалось и откладывалось. Возможно, при других обстоятельствах сгонять на рынок или в торговый центр было бы несложно, но запись была настолько плотная, что порой и в туалет удавалось отбежать не сразу. Никита впадал в отчаяние. Не идти же за подарком от Деда Мороза вместе с девочкой?!

Решение нашлось как всегда простое и гениальное – Никки случайно увидел, как администратор в своем планшете рассматривает что-то очень похожее. Пара наводящих вопросов, уточнений и вот уже весь женский коллектив парикмахерской, включая клиенток, самозабвенно выбирает самое роскошное платье маленькой принцессе.
- Это...
- Голубенькое очень милое…
- А тут розочки на поясе симпатичные…
- Нет, вы что, не видите – в отзывах написано, что горловина слишком маленькая!
- А какой цвет предпочитает ваша племянница? – этот вопрос поверг Никиту в ступор, проблема цвета как-то не обсуждалась никогда, и он беспомощно пожал плечами.
- Берите розовое, - со знанием дела посоветовала маникюрша, - не ошибетесь.

Наконец, общими усилиями было выбрано платье, в котором было бы не стыдно пойти на бал и к самому королю. Плотно прилегающий верх и пышная длинная двухслойная юбка, наружный слой которой был кружевным, а снизу просвечивался неяркий розовый цвет. Никки достал листочек с записями измерений, и администраторша сделала заказ на адрес салона.
- Через два дня привезут, - сообщила она, Никита прикинул – как раз его выходной, и если попросить Виктора заехать после смены и забрать, то все получается просто отлично!
Кто бы знал, что воспитание маленьких принцесс такое хлопотное дело?!
В день получения заказа Виктор почему-то долго не появлялся дома. Никита извелся и даже звонил пару раз, но нарывался на механическое «Абонент вне зоны действия сети» - связь перед праздниками почему-то сбоила, возможно, делали какую-нибудь профилактику, но от этого было не легче. Док появился ближе к обеду, уставший и голодный.
- Все нормально, - ответил он на вопросительный взгляд Никиты, ничего больше сказать было нельзя – Настёна все время крутилась рядом, - заезжал просто кое-куда.

Никки удивился. «Кое-куда» это что имеется в виду? Салон не так уж далеко находится от работы Виктора, почти по пути даже, пробок там быть не должно, время для них как бы неподходящее. В какое место еще понадобилось заезжать неугомонному доктору? Любопытно.
Пока Виктор спал после смены, Никки пришел к выводу, что скорее всего тот ездил снова к адвокату. Не важно, что Станислав Ильич расписал преподробнейшим образом все действия Виктора на ближайшее время, наверняка опять понадобились уточнения.

Никита посмотрел на лист, прилепленный магнитом к холодильнику: в двух графах были перечислены необходимые бумаги для суда по поводу законности приватизации и документы для постановки на учет на улучшение жилищных условий. Адвокат сказал, что этими делами можно и даже нужно заниматься параллельно. Для получения льготы побегать придется изрядно. К этому они оба уже морально подготовились. Придется съездить в тот город, где Виктор учился, взять выписку из домовой книги общаги, где проживал студент, а потом еще в БТИ получить справку, что не участвовал в бесплатной приватизации. Овчинка выделки стоила: льготный кредит давал возможность жить вполне нормальной жизнью, а не перебиваться с хлеба на воду. И первоначалка в 10% тоже была вполне по силам, Никита за несколько лет накопил вполне приличную сумму, ведь тратить деньги ему было особо не на что, шиковать и выпендриваться он не любил. Под вопросом одно время стояло получение ссуды от жилищного департамента. Виктор, напуганный количеством бумаг, необходимых во всех инстанциях, было заартачился. Но как ни странно, адвокат, которому по большому счету было все равно, постарался убедить дока заняться и этим делом и непременно до получения ипотеки, потому что там возникали какие-то сложности то ли с процентами, то ли еще с чем, Никита не особо вникал. Зато сумма, которую можно было получить от государства, грела душу. Станислав Ильич сказал: до полумиллиона! Такими деньжищами не покидаешься, и Виктор добавил еще один пункт в перечень необходимых дел. Если бы еще все удалось, что задумывалось, было совсем хорошо.

Настена лазила по полу, отлавливая шуструю Леди. Обеим игра нравилась. Несмотря на исцарапанные руки, девочка была счастлива.
Никки иногда шикал на расшалившихся детей, но толку от этого было мало. Наверное, надо было занять Настёну чем-то более спокойным, но кроме чтения или рисования, которое девочка не очень уважала, ничего в голову не приходило, и он продолжал смотреть на возню малышей, задумчиво помешивая ложечкой изрядно остывший чай.
- Дядя Никита, - в голосе девочке слышалась паника, - что с Леди, она что?

Никки наклонился и увидел в руках ребенка безвольное тельце котенка. Он испуганно взял кошечку на руки, предполагая самое худшее, и не придумав ничего лучшего, потряс животное, впрочем, без особого успеха – голова безвольно моталась на шейке, глазки закрыты. Под пристальным взглядом Настёны он положил кошку на стол, прижался к ее боку ухом и с облегчением выдохнул – сердце стучало громко.
- Знаешь, Леди кажется, просто сильно устала и теперь спит, - сказал он девочке. – Думаю, что тебе тоже надо отдохнуть. Давай положим ее в коробку и тоже пойдем отдыхать.
- Нет, лучше мы возьмем ее с собой, - заупрямилась девочка.
- Ладно, - не стал спорить Никита, решив, что криминала не будет, если котенок поспит в комнате, только бы Настёна угомонилась. – Покушать не хочешь?
Пообедав куриным супом, они отправились в комнату. Настя улеглась под одеяло и шепотом потребовала положить свою Леди рядом. Никита устроил котенка в ногах, убедив девочку, что так будет лучше, и сам устроился под бочком у Виктора, кажется, у него вырабатывалась привычка спать днем.
- Твою мать! – Никита подскочил от вопля над ухом и резко сел в постели, недоуменно озираясь.
Виктор сидел рядом и держал в руках Леди.
- Что?
- Что, что, - проворчал Виктор. – Этому мелкому чудовищу удалось то, что не каждому под силу. Она меня разбудила, с разбегу впечатавшись своей глупой мордой в глаз!
- Синяка вроде нет, - осмотрел пострадавшее место Никита.
- Радует, - фыркнул Виктор, - но ощущения феерические.
- Папа, ты же не будешь бить Леди? Она больше не будет, она еще маленькая! – Настена тоже проснулась и с тревогой смотрела на взрослых.
- Забирай свое чудовище и проводи воспитательную беседу с ней сама, - Виктор встал и передал извивающегося котенка в руки дочери.
Воспользовавшись моментом, пока девочка занята, Никита выскользнул из комнаты вслед за доктором.
- Ну, так где ты пропадал столько времени? – задал он животрепещущий вопрос.
- Да вот подумал, что вряд ли Дед Мороз принесет подарок в простом пакете, надо коробку красивую. Искал.
- Нашел?
- Угу, - Виктор дождался, когда кофемашина тренькнула, и забрал чашку. – На почте. А потом ездил в торговый центр бумагу покупал. Красивую. Скотч, бантики всякие, в общем, у нас будет насыщенная программа в новогоднюю ночь. Слушай, а что у нас с елкой? – вдруг вспомнил он.
- На антресолях лежит маленькая елочка, сантиметров тридцать, наверное. На стол поставим, и…
- Понятное дело, что на стол, но надо побольше купить, хотя бы метровую, а то как-то неудобно получается…
- Очень удобно, - не согласился Никки, хитро улыбаясь, - кладешь коробку, сверху ставишь елку!
- Шутник, - покачал головой Виктор.

Тридцать первое наступило внезапно. Настёна с самого утра была возбуждена до невозможности, угомонить ее не удавалось. Видимо, предвкушение праздника и ожидание необыкновенного подарка так действовало на девочку. Взрослые неспешно занимались подготовкой к празднованию, философски стараясь не замечать ажитации со стороны ребенка. Ближе к ночи она все-таки не выдержала и, поев салатику, заснула, а для взрослых наступила ответственная пора – Виктор принес из машины подарок и коробку со всеми нужными аксессуарами.
Два мужика на кухне, ругаясь и матерясь, обклеивали шуршащей бумагой стандартную сине-белую коробку, делая из нее почти произведение искусства.

- По-моему, было бы проще адрес написать и так поставить, типа по почте пришло, - на втором часу упорного труда заметил Никки.
- Поздно, клей давай, немного осталось, - иронично заметил Виктор.
- Конечно поздно, мы с тобой ни старый год не проводили, ни новый не встретили, - Никита глянул на часы.
- Зато эту Новогоднюю ночь мы будем вспоминать всю жизнь, - удовлетворённо произнес Виктор, присобачивая на крышку серебристый бант.
- Не сомневаюсь даже!
Они уложили на дно коробки шуршащее платье, полюбовались немного тем, как красиво оно смотрится, и осторожно отнесли подарок в комнату. Утром Настёна первым делом должна была увидеть именно его.
- Вот теперь можно и встретить и проводить, - сказал Виктор.
- Угу, без проблем. Это ничего, что все уже в Новом Году, а мы еще старый не проводили?
- Что значит «все», - док поднял одну бровь и разлил шампанское по бокалам, - широка страна наша родная, еще не во все часовые пояса Новый год пробрался. Вот с ними и встретим!
- Логично, - Никки улыбнулся и поднес свой бокал к бокалу доктора. – За взаимопонимание?
- Всегда, - ответил тот, - и с Новым Годом!
Утро для них наступило слишком рано. Проснуться от счастливого вопля ребенка, конечно, хорошо, но двух часов сна было явно маловато, чтобы полностью прийти в себя, да и выпитое шампанское давало о себе знать, делая голову тяжелой, а мысли неповоротливыми.
- Папа, дядя Никита! Смотрите! Смотрите, что мне дедушка Мороз принёс! Настоящее принцессное платье! – Настёна схватила коробку со стола и заглянула внутрь.
- Ну-ка, покажи нам его скорее, - произнес Никки, пытаясь подавить зевоту.
- Вот!
Бессонная ночь и мучения с упаковкой были ничтожной платой за сияющие счастьем глаза ребенка.

Глава 21

Никки понял, что ненавидит ванную комнату, примерно через месяц после возвращения Настёны из санатория. Несмотря на принятые меры в виде коврика против скольжения и крепкую деревянную решетку, купленную лично доктором, заниматься там сексом было до жути неудобно. Нет, ну ради острых ощущений и при сильном нетерпении раз в год можно было бы и поизвращаться, но каждый раз… Каждый раз это было уже не смешно.
- Господи, - Никки стоял, упершись руками в стену, - когда уже все эти проблемы с ипотекой, судами и квартирами закончатся?! Хочу заниматься этим в кровати, как белый человек. Согласен даже на коврик в прихожей!

Виктор промолчал, лишь крепче прижимая покрытое капельками воды тело к себе и впиваясь в шею собственническим поцелуем. В глубине души он был согласен с Никитой и даже чувствовал некоторые уколы совести, но вот поделать пока ничего не мог: занятия любовью в комнате при спящем ребенке с некоторых пор вызывали панику. Расслабиться в таких условиях не получалось, секс выходил рваным и каким-то скомканным, оставляя после себя чуть ли не разочарование. Да и кто бы чувствовал себя уверенно, когда в самый разгар процесса на вас сверху приземляется отнюдь не невесомая тушка ребенка и просит приготовить оладушков?!

Нет, они, конечно, были под одеялом, и Настёна вообще вряд ли что поняла, но каков стресс! Так и импотентом стать недолго.
Ласковые руки скользили по животу и бедрам, старательно игнорируя напряженный орган. Никки знал, что Виктор будет дразнить до последнего, не давая кончить и не позволяя притронуться к себе самому. Не то чтобы он возражал, но иногда хотелось немного ласки и там. Дыхание дока стало тяжелее, движения резче. Никита низко застонал и прогнулся в пояснице сильнее – хотелось глубже и резче. Виктор на уровне инстинктов схватил его за бедра, больно впиваясь пальцами в плоть, но это было так необходимо сейчас, так нужно и так хорошо, что Никки невольно всхлипнул, непроизвольно подаваясь навстречу сильным толчкам.

- Давай, давай, мой хороший, - низким от страсти голосом говорил Виктор почти в самое ухо Никиты, вызывая сладкую дрожь по всему телу и нестерпимое желание немедленной разрядки.
Подставляясь под хаотичные толчки, Никки запрокинул голову, открывая беззащитную шею жадным губам, рука Виктора уже накрыла и сжала страдающий без внимания член парня.
- Быстрее, - сквозь зубы выдохнул тот, не в состоянии оторвать рук от прохладного кафеля стен – оргазм приближался, а вместе с ним накатывала слабость.
Виктор ускорил движения, и некоторое время в ванной было слышно только тяжелое дыхание двух мужчин и смачные шлепки плоти о плоть.
- Хочу в прихожую на коврик, - с трудом выдавил из себя Никита, совершенно обессиленно сидевший на дне ванны. – Там хоть лечь можно.
- Зато в душ идти не надо, - философски заметил доктор, задумчиво водивший губами по шее любовника.
- Вот эта проблема меня вообще меньше всего заботит, - Никки закрыл глаза и подумал, что идея завалиться спать прямо здесь не лишена привлекательности.
- Не спи, не спи, - голос доктора вызывал вибрации в его грудной клетке и отдавался дрожью во всем теле Никиты так, что казалось: вот-вот и встанут дыбом все волоски на теле, которых в общем-то и не было. Так сладко.
- Нет, - сонно протянул он и попытался извернуться в объятиях Виктора так, чтобы подставить губы под поцелуй.
- Пойдем, - док явно с трудом разорвал поцелуй под тяжкий вздох Никки, - кроватка ждет.

Они оба нехотя поднялись, постояли немного под теплыми струями душа и, превозмогая желание уснуть прямо в ванной, поплелись в комнату.
- Лови ее! – серая тень метнулась в комнату.
Никита застонал: ловить шуструю кошку в темном помещении развлечение еще то. Особенно учитывая то, что вредное животное таким образом просто развлекалось. Что поделать – на кухне ей было скучно, а дверь она научилась открывать довольно быстро.
Со стороны это, наверное, выглядело презабавно: два взрослых мужика, матерясь сквозь зубы, загоняли хитрое животное в сторону двери. На это ушло минут десять, наконец, дверь захлопнута и даже подперта стулом. Из коридора раздалось жалобное «ма-ау».
- Даже и не мечтай, - пробурчал Виктор, обращаясь явно к кошке. – твое место…
- Возле параши, - фыркнул Никки.
- На кухне, - якобы серьезно поправил его док.
- Ма-а-ау, - не согласилась с ними Леди.
- Если не заткнется, отправлю в полет с четвертого этажа, - шепотом пообещал Виктор.
- Угу, - скептически произнес Никки, напряженно прислушиваясь к наступившей тишине.
- А ты говоришь, - удовлетворенно прошептал док, - все она понимает. Пошла спать, зараза полосатая.
Никита лежал и улыбался. Виктор каждый раз ругался на кошку и грозил ей страшными карами, но любой, кто видел, сурового доктора, умильно смотрящего, как это наглое, но жутко обаятельное животное лезет в его тарелку, никогда бы не смог поверить, что тот сможет хотя бы просто пнуть нахалку. Что-то в ней было такое, что вызывало улыбку и желание погладить.

- Завтра я тебя стричь буду, - душераздирающе зевнув, сообщил Никита доку. – А то это уже неприлично – живешь с профи, а на голове сплошное безобразие.
- Только без этих твоих штучек-дрючек, - счел необходимым предупредить его тот.
- Посмотрим, как пойдет, - фыркнул Никки, - я же не знаю какое вдохновение на меня снизойдет. А еще я считаю необходимым сделать тебе интимную стрижку, - проворковал Никки прямо в ухо доктору.
- Зачем?! – напрягся тот. – Не вижу смысла.
- А я вижу, - продолжал щекотать дыханием ухо Виктора Никикта. – Надо укротить твои заросли, а то я замучился отплевываться от шерсти во время минета, да и нос щекочет. Фу!
- Нет, - резко произнес доктор. – А если меня кто-нибудь без штанов увидит?
- И перед кем это ты, дорогой, собрался щеголять без трусов?! – с угрозой прошипел Никки и сжал мошонку незадачливого любовника в руке.
Доктор что-то забормотал в свое оправдание и что его не так поняли, но в конце концов согласился под твёрдое обещание, что стрижка в том самом месте не будет слишком уж поражать воображение.
- Изображу тебе что-нибудь консервативное, - сдерживая смех, произнес Никита, благоразумно умолчав, что любимого завтра ждет еще и бритье лохматых подмышек.

Утром дока загнали в ванную еще до завтрака. Не слушая его нытье и стенания – вот как будто косы растил всю жизнь – Никита приступил к экзекуции. Виктор закрыл глаза, сдаваясь на милость победителя.
В принципе это было необязательно – зеркало было гораздо выше сидящего мужчины, но видимо, ему было так гораздо спокойнее.
- Так, ну с головой все, - сказал Никки, снимая полотенце с плеч Виктора, - теперь нижняя часть…

Через десять минут док ощупывал изрядно укороченную поросль на лобке. Никита хоть и грозился сделать модную стрижку, на самом деле просто прошелся машинкой, оставляя около полусантиметра длины волос. А вот чего док совершенно не ожидал, так это того, что и подмышки его тоже лишат растительности.
- Поверь, - Никки собирал инструмент в специальный баульчик, - запаха будет гораздо меньше. Волосы очень способствуют, знаешь ли.
Виктор пожал плечами - это было уже неважно, и встал, чтобы рассмотреть себя в зеркале. Стрижка была как стрижка. Ничего особенного на первый взгляд, но внешний вид неуловимо изменился все равно. Мужчине в зеркале было явно меньше лет, чем реальному Виктору, к которому тот привык и которого знал. Морщинки в уголках рта теперь не выглядели скорбными складками, а придавали чуть загадочный вид, как будто этот человек знал что-то такое, что давало ему право загадочно улыбаться. Вечно криво лежащая челка была так хитро выстрижена, что закрывала лоб почти до бровей и не пыталась никуда убежать. Стрижка ему шла, этого Виктор не мог не признать.
- Спасибо, - произнес он совершенно искренне, постарался перестать думать про другую стрижку и про странные ощущения под мышками.
А потом они поехали на рынок. Виктор ворчал и недоумевал, почему согласился, но на самом деле в этом вопросе Никки был непреклонен: ему нужна новая одежда. С одной стороны, док был согласен, что пообносился, но с другой, было жалко денег, да и не любил он шляться по рынкам или магазинам, покупая шмотье, и сейчас он недовольно ходил между рядами, не имея ни малейшего представления, на что надо обращать внимание.

В результате Никита потерял терпение и выбрал несколько вещей сам, буквально силком загоняя Виктора в примерочную.
Настёна скакала рядом, то и дело одобрительно повизгивая, когда папа представал перед глазами то в новых джинсах, то в стильной рубашке.
Потом они перекусили в маленьком семейном кафе, где по случаю буднего дня народу было совсем немного, и с чувством выполненного долга поехали домой. Правда, по дороге к выходу с рынка Настёна выпросила коляску для Молли. Где в их крохотной квартире держать еще и коляску, было непонятно, но отказать умоляющим глазам девочки ни у кого духа не хватило.

Никита смотрел на гордо катящую коляску девочку и умилялся: как мало, оказывается, нужно для счастья. Сердце замирало от какой-то странной и прежде незнакомой нежности, и он не мог оторвать взгляд от гордо вышагивающей впереди девочки.
Дни замелькали с удвоенной скоростью. Судебные дела, благодаря усилиям адвоката, двигались. При хорошем раскладе к осени можно было надеяться переехать в новый дом. Они, можно сказать, жили ожиданием. Ожиданием перемен и предвкушением чего-то чудесного. Возможно, это было глупо, нерационально, но когда двое влюблены, то видят весь мир в розовом цвете.

Во всей этой семейной идиллии только один маленький червячок подтачивал семейное счастье изнутри. Проблема оказалась в Викторе. Не то чтобы огромная и неразрешимая, но как-то ее надо было решать, а как подступиться к ней Никки не знал. Совершенно незаметно и как-то исподволь к нему перешла роль «жены». То есть был глава семьи, принимающий решения. Приходящий после смены домой и имеющий право на отдых, абсолютно не умеющий готовить и ожидающий найти чистые носки в ящике, а не грязные под кроватью. Мужчина любящий, отзывчивый, но совершенно не понимающий, что отношения в нетрадиционной семье могут быть иными.

Никита кусал губы и молчал, но играть роль любимой жены было может и неплохо в каком-то плане, но все же до невозможности обидно. Да, Виктор не умел готовить, не умел гладить, но почему нельзя засунуть белье в стиральную машинку, Никки не понимал. Почему и уборка легла на его плечи, тоже было непонятно. Недовольство накапливалось, а удобного случая, чтобы поговорить и объяснить, что он такой же мужик с теми же причиндалами и закидонами, что и док, все не представлялось.

Внешне все выглядело очень хорошо. Секс, пусть и в неудобной ванной был, тоже невероятно хорош, но… Вот это «но» портило и отравляло жизнь, лишая ее необходимой легкости и радости.
Критическим днем чуть не стало восьмое марта. В этот день Виктор возвратился с дежурства утром с роскошным букетом.
Пока док раздевался в прихожей, неловко пристроив цветы на шаткую этажерку, Никита стоял рядом, скрестив руки на груди, старательно давя в себе возмущение. Цветы! Восьмое марта!
- Настёна! – позвал Виктор из прихожей, едва надев тапочки.
Девочка выбежала из комнаты еще в пижамке, прижимая к груди куклу.
- Настенька, поздравляю тебя с праздником. Сегодня очень хороший, замечательный день, когда мужчины поздравляют всех женщин. Ты главная женщина в нашей жизни, и мы с дядей Никитой дарим тебе этот замечательный букет!

Девочка с трудом уместила в руках и куклу, и цветы, с любопытством разглядывая пышную упаковку и бантики, привязанные к стеблям.
- А Молли? – вдруг спросила она. – Молли тоже подарок?
Виктор на секунду растерялся, а затем достал из кармана шоколадный батончик, видимо, купленный в больничном автомате на перекус.
- И ее тоже поздравляем, - произнес он.
Никки стоял и едва не смеялся в голос – его вдруг отпустило напряжение последних дней, и стало хорошо-хорошо.
- Это она еще про Леди не вспомнила, - прошептал он, когда Настёна удалилась с подарками в комнату.
- Да. Это я что-то не рассчитал, - усмехнулся док. – А ты чего такой грозный стоял, неужели думал, что цветы тебе?
- Да кто тебя знает, - фыркнул Никки, - ты же меня за любимую женушку держишь.
- Ну прости, - повинился Виктор. – Не получается у меня иначе как-то. Готовить не умею, рубашки я бы и неглаженые носил, если бы не ты… Понимаешь, ты не как женушка, а как центр, как ядро нашей семьи. Черт! Не знаю, как объяснить. Вот без тебя ничего бы не было. Мне вроде как ничего и не надо, все, что я делаю, это в основном ради тебя и Настёны. Все эти суды, бесконечные выяснения кучи вопросов с адвокатом, даже то, что потом мы с отцом будем заключать договор ренты, тоже не просто так. Не хочу, чтобы он нам мешал, и в то же время бросать не хочу. Он и виноват с одной стороны, а с другой, как бы и не очень - обула его ушлая дамочка, без психотропных там вряд ли обошлось, тем более она участковый терапевт была.
- Но…
- Квартиру отсудим, - Виктор грустно улыбнулся, - она в хорошем районе, в кирпичном доме, стоит прилично, только вот придется на гонорар потратиться и налог заплатить. В общем, как-то так. А вообще я могу кран починить и гвоздь забить, - вдруг без перехода добавил он. – И Настёна тебя очень любит. Не бросай нас, пожалуйста.
Никки шагнул вперёд, прижимая напряженного Виктора к себе, и выдохнул. Разговор вышел сумбурный, странный, но как ни странно принес облегчение. Чувствуя рядом громкий стук другого сердца, он понимал, что вряд ли когда-то сможет отказаться от своей такой странной и в то же время такой правильной семьи. Виктор без него пропадет. И Настёна… Настёна.

Никита был твердо убежден, что у каждой принцессы должно быть счастливое детство. И если уж так вышло, что оно зависит от него, Никки, то придется с чем-то мириться и закрывать на что-то глаза, а вот говорить, что кран починить он и сам может, наверное, не стоило.
Никита улыбнулся и молча положил голову на плечо Виктора.

Дата добавления: 2015-05-10