Хосе ортега-и-гассет. Начну с того, что выглядит крайне парадоксаль- ным, а в действительности проще простого: когда для заурядного человека мир и жизнь распахнулись на- стежь

VIII. ПОЧЕМУ МАССЫ ВТОРГАЮТСЯ ВСЮДУ, ВО ВСЕ И ВСЕГДА НЕ ИНАЧЕ КАК НАСИЛИЕМ

Начну с того, что выглядит крайне парадоксаль-
ным, а в действительности проще простого: когда для
заурядного человека мир и жизнь распахнулись на-
стежь, душа его для них закрылась наглухо. И я утвер-
ждаю, что эта закупорка заурядных душ и породила то
возмущение масс, которое становится для человечест-
ва серьезной проблемой.

Естественно, что многие думают иначе. Это в по-
рядке вещей и только подтверждает мою мысль. Будь
даже мой взгляд на этот сложный предмет целиком
неверным, верно то, что многие из оппонентов не
размышляли над ним и пяти минут. Могут ли они
думать как я? Но непреложное право на собственный
взгляд без каких-либо предварительных усилий его
выработать как раз и свидетельствует о том абсурд-
ном состоянии человека, которое я называю «массо-
вым возмущением». Это и есть герметизм, закупорка
души. В данном случае — герметизм сознания. Человек
обзавелся кругом понятий. Он полагает их достаточ-
ными и считает себя духовно завершенным. И, ни
в чем извне нужды не чувствуя, окончательно замыка-
ется в этом кругу. Таков механизм закупорки.

Массовый человек ощущает себя совершенным. Че-
ловеку незаурядному для этого требуется незаурядное
самомнение, и наивная вера в собственное совершенство
у него не органична, а внушена тщеславием и остается
мнимой, притворной и сомнительной для самого себя.
Поэтому самонадеянному так нужны другие, кто под-
твердил бы его домыслы о себе. И даже в этом клини-
ческом случае, даже ослепленный тщеславием, достой-
ный человек не в силах ощутить себя завершенным.
Напротив, сегодняшней заурядности, этому новому
Адаму, и в голову не взбредет усомниться в собственной
избыточности. Самосознание у него поистине райское.
Природный душевный герметизм лишает его главного
условия, необходимого, чтобы ощутить свою неполно-
ту,— возможности сопоставить себя с другим. Сопоста-
вить означало бы на миг отрешиться от себя и вселиться
в ближнего. Но заурядная душа не способна к перевоп-
лощению — для нее, увы, это высший пилотаж.

11 Заказ № 1435 321

Словом, та же разница, что между тупым и смыш-
леным. Один замечает, что он на краю неминуемой
глупости, силится отпрянуть, избежать ее и своим
усилием укрепляет разум. Другой ничего не замечает:
для себя он — само благоразумие, и отсюда та завид-
ная безмятежность, с какой он погружается в собствен-
ный идиотизм. Подобно тем моллюскам, которых не
удается извлечь из раковины, глупого невозможно вы-
манить из его глупости, вытолкнуть наружу, заставить
на миг оглядеться по ту сторону своих катаракт и сли-
чить свою привычную подслеповатость с остротой
зрения других. Он глуп пожизненно и прочно. Недаром
Анатоль Франс говорил, что дурак пагубней злодея.
Поскольку злодей иногда передыхает *.

Речь не о том, что массовый человек глуп. Напротив,
сегодня его умственные способности и возможности
шире, чем когда-либо. Но это не идет ему впрок: на деле
смутное ощущение своих возможностей лишь побужда-
ет его закупориться и не пользоваться ими. Раз навсегда
освящает он ту мешанину прописных истин, несвязных
мыслей и просто словесного мусора, что скопилась
в нем по воле случая, и навязывает ее везде и всюду,
действуя по простоте душевной, а потому без страха
и упрека. Именно об этом и говорил я в первой главе:
специфика нашего времени не в том, что посредствен-
ность полагает себя незаурядной, а в том, что она
провозглашает и утверждает свое право на пошлость,
или, другими словами, утверждает пошлость как право.

Тирания интеллектуальной пошлости в обществен-
ной жизни, быть может, самобытнейшая черта совре-
менности, наименее сопоставимая с прошлым. Прежде
в европейской истории чернь никогда не заблуждалась
насчет собственных «идей» касательно чего бы то ни
было. Она наследовала верования, обычаи, житейский
опыт, умственные навыки, пословицы и поговорки, но
не присваивала себе умозрительных суждений, напри-
мер о политике или искусстве, и не определяла, что они
такое и чем должны стать. Она одобряла или осуждала

* Я не раз задавался таким вопросом. Испокон веков для многих людей
самым мучительным в жизни было, несомненно, столкновений с глупостью
ближних. Почему же в таком случае никогда не пытались изучать ее — не
было, насколько мне известно, ни одного исследования? Нет его и на стра-
ницах Эразма.

Дата добавления: 2015-05-09