Реформа Тайка и ее роль в истории культуры японского общества VI—VII вв. 2 страница

Статьи 7—13 XXVIII свитка касаются поимки и возвра­щения беглых рабов, а также наказания за насильственное обращение в рабство, запрещения самопродажи в рабство и продажи в рабство детей.

До сих пор еще не установлено общее количество рабов в Японии в VI—VIII вв. Скорее всего, оно не превышало 3—5% всего населения. Источники ничего не сообщают о су­ществовании латифундий, основанных на рабском труде, но вообще доля его в производстве, в экономике страны незна­чительна.

В конце VII — начале VIII в. феодальный способ произ­водства стал преобладающим. И это в полной мере отраже­но первым в японском государстве сводом законов.

В общих чертах содержание «Тайхорё» сводится к сле­дующему.

Как это уже было провозглашено в манифесте Тайка в 646 г., вся земля объявлялась собственностью государя. Вместо существовавших ранее форм землепользования вво­дилась единая система надельного землепользования, сфор­мулированная так называемыми мёхо-хакасэ (учеными-спе­циалистами в области китайского права). Земельный за­кон — Та-но рё, помещенный в XI свитке, является законо­дательным воплощением надельной системы. В статьях Земельного закона отражено землеустройство того времени, которое зиждется на принципах надельной системы. Земле­устройство, как оно отражено в кодексе «Тайхорё», представ­ляет собой сочетание развивающейся феодальной системы с существующим еще наряду с ней, вернее, внутри нее, рабо­владельческим укладом. Такая картина довольно типична для становления раннефеодального государства.

Земля, целиком принадлежавшая государю, состояла из пахотных земель, имеющих оросительную сеть, и целины.

Пахотные земли в большей своей части раздавались в виде различных наделов свободному населению; определен­ная часть пахотной земли была передана в бессрочное поль­зование почтовым дворам, буддийским монастырям и учреж­дениям, обслуживающим царский двор. Оставшаяся после всех этих раздач пахотная земля частично раздавалась в ви­де подушных наделов государственным рабам, частью обра­батывалась привлекаемым к несению рабочей повинности свободным населением или теми же государственными раба­ми, частью сдавалась в аренду на разных условиях, либо только с одним условием — обязательного возврата земель­ного участка через шесть лет.

Целинные земли составляли запасной земельный фонд. Из него население получало участки на длительное пользова­ние сроком на несколько поколений. В 743 г. специальным указом эти земли были превращены в вечные владения.

Подушные наделы — кубундэн— получало пожизненно все свободное население старше пяти лет, а также государ­ственные рабы. Размер такого надела достигал 2 тан для мужчин и 1 '/з — для женщин.

Ранговая аристократия и чиновники получали ранговые (идэн) и должностные (сикидэн) наделы на срок, соответст­вующий присвоению ранга или пребывания в должности. Размер первых колебался от 80 до 40 те, вторых — от 40 до 20 те.

Кроме названных существовали еще жалованные наделы (сидэн) и наделы за заслуги (кодэн), которые давались по­жизненно или бессрочно.

Прямое отношение к землеустройству имели также две категории «кормовых» и «сезонных» пожалований. В качест­ве кормового пожалования лицо, которому оно давалось, получало в свое распоряжение приписные жалованные дво­ры на условиях взимания в свою пользу половины причи­тающегося с них земельного налога, а подать и рабочие по­винности целиком шли в пользу лица, награждаемого пожа­лованием.

Такого рода пожалования полагались членам царского рода, высшим сановникам и в виде исключения буддийским монастырям. Количество приписных дворов достигало огром­ной цифры — 3 тыс., самое маленькое кормовое пожалование состояло из 100 дворов.

Сезонные пожалования в виде шелковых тканей и холс­тов, железных мотыг и ваты также полагались правящей верхушке.

Все земли подлежали обложению, начислявшемуся с площади. От обложения освобождались только земли мо­настырей и вновь распаханные целинные земли. Земельный налог был равен 2 соку 2 ха риса (т. е. по-видимому, при­мерно 2 меры) с 1 тана (9,9 акра) земли. Налог начислял­ся независимо от качества почвы и величины урожая.

Кроме земельного налога для всех работоспособных мужчин, принадлежавших к «доброму народу» и «подлому народу», существовали еще обязательные подати и повин­ности. В свитке X «Тайхорё» заключается специальный за­кон, им посвященный. Согласно закону, каждый взрослый трудоспособный мужчина в возрасте от 17 до 65 лет обла­гается податью, взимавшейся шелковыми тканями, ватой и холстом, а также различными изделиями ремесла (ци­новками, бочками и изделиями из железа и пр.), солью, съедобными раковинами, водорослями, жиром и другими пищевыми продуктами. Размер подати соответствовал при­мерно 8 сяку 5 суп (около 5 м) шелковой ткани, 8 рё шел­ка-сырца, 1 кап (3,75 кг) шелковой ваты и 2 дзё 6 сяку (около 12 м) холста (или, если она взималась в других продуктах, ее размер определялся из расчета стоимости шелка и холста).

Повинностями облагалось мужское население в возрасте от 21 до 65 лет сроком на 10 дней в году. Вместо них раз­решалось вносить дополнительные подати или выставлять заместителя — раба или наемника.

Помимо этого существовал ряд других повинностей, например дзсщуё — для работ по орошению земель, ремонту дорог и прочего, сроком не более 60 дней в году. Ремеслен­ники должны были изготовлять для двора топоры, мотыги, серпы и пр. К рабочей повинности также относился набор слуг для правительственных учреждений.

Несомненно, что все эти повинности ложились тяжким бременем на население и вызывали сильное недовольство. Указы 757, 795 и других годов, сокращающие до 30 дней срок рабочей повинности, вызваны, видимо, усилением недо­вольства «доброго народа», т. е. крестьянства. Скудная до­кументация VIII в. все же дает материал, который позво­ляет сделать заключение, что все главные постройки этого времени осуществлялись руками свободных рёмин. Налого- вые и податные реестры провинции Ямато за 730 г. сообща­ют, что по всей провинции имеется всего 300 человек казен­ных ра'бов. По документам Сёсоин воссоздается картина строительства монастырского комплекса Тодайдзи — одного из самых больших сооружений Японии. Из них явствует, что вся тяжесть работ пала на плечи надельных крестьян, согнан­ных со всей страны в порядке несения рабочей повинности.

Таким образом, как «Тайхорё», так и другие источники показывают, что главной формой эксплуатации в VII— VIII вв. была феодальная.

Об укреплении феодальной системы, идеи феодальной иерархии свидетельствует ее административная система, структура государственного аппарата сверху донизу, отли­чающаяся разветвленной и сложной, но строгой централи­зацией. По этой системе центральный правительственный аппарат делился на две части: на Дзингикан — совет (или департамент), ведающий религиозным ритуалом, причем имелся в виду исключительно синтоизм, и Дайдзёкан — Го­сударственный великий совет, ведавший светскими делами и стоявший во главе всего гражданского управления.

Великий совет состоял из канцлера — дадзёдайдзин и двух министров — старшего «левого» — садайдзин и младше­го «правого» — удайдзин, заместителя садайдзин. Дайдзёкан подчинялся Дайнагонкёку («секретариату») — главному ис­полнительному органу во главе с дайнагоном («великим советником»). Ему подчинялись четыре тюнагон (средних) и три сёнагон (младших) советника.

Садайдзину подчинялся садайбэн— «левый контролер», которому, в свою очередь, были подчинены четыре минис­терства: 1) Накацукаса (или Тюмусё), так называемое ми­нистерство центра,— непосредственный канал между царем и его окружением и административным аппаратом (ему же, кстати, подчинялись царские астрологи и лица, ведающие календарем); 2) Сикибусё — министерство чинов и церемо­ний; 3) Дзибусё— министерство управления или граждан­ских дел; 4) Мимбусё— министерство по народным делам.

«Правому контролеру» — удайбэн, который подчинялся удайдзин, приданы были четыре других министерства: 1) Хёбусё — военное министерство; 2) Гёбусё — министерство юстиции (суда и наказаний); 3) Окурасё — министерство сокровищ; 4) Кунайсё — министерство двора, т. е. царского хозяйства.

Мимбусё (министерство по народным делам) ведало переписью населения, составлением налоговых и прочих ре­естров и различными делами, связанными с земледелием. Министерство сокровищ — Окурасё — ведало податями и повинностями, его чиновники составляли подворные реестры, на основании которых взимались подати и население привле­калось к несению повинностей.

Помимо всех этих министерств и ведомств существо­вало Главное полицейское управление — Дандзёдай, которое, видимо, непосредственно подчинялось дадзёдайдзину.

Административный аппарат всей страны соответствовал его административному делению, сложившемуся после ре­формы Тайка. Вся страна была поделена на провинции — купи, которые управлялись кокуси во главе с губернато­ром— кощею. Провинция делилась на уезды — гун, или ко­ри, управлявшиеся гундзи во главе с тайрё. В начале VIII в. в результате реформы было образовано 66 провинций, со­стоящих из 592 уездов.

Кроме того, в столице и в Нанива (Суэцу) было создано городское управление⁴, а на юге и на северо-востоке — два генерал-губернаторства — дадзайфу (на Кюсю) и тиндзифу (на севере Хонсю).

Низшая ступень администрации состояла из трех катего­рий: сельского старосты — ритё (главы поселения — ри, кото­рое состояло из 50 дворов), старшины пятидворья— гохотё и, наконец, хозяина двора — коею. Коею отвечал за внесе­ние налогов, податей и выполнение повинностей членами своего двора или семьи; старшина пятидворья, кроме того, следил еще за передвижением и всеми поступками всех чле­нов вверенной ему административной единицы, т. е. факти­чески осуществлял полицейский надзор и наблюдение за при­креплением крестьян к земле. Деревенский староста осу­ществлял все эти функции в пределах всего селения и подчинялся непосредственно тайрё, в руках которого сосре­доточивался надзор за всеми сторонами жизни населения, подлежащего обложению податями.

Таким образом, «Тайхорё» фиксирует феодальную систе­му, базирующуюся на государственной монополии на землю, благодаря которой осуществлялась эксплуатация крестьян­ства. Фактически крестьянство уже потеряло свободу, ока­завшись прикрепленным к земле при помощи весьма строгой

⁴ Нанива с 683 г. управлялся специальным губернатором — тайфу, стоявшим во главе совета — сики. В 793 г. сики был упразднен.

регламентации своего положения (юридического и экономи­ческого). Свободные члены общины потеряли права на па­хотную землю и угодья и лишились орудий производства. Будучи внесенными в земельные и податные кадастры, они оказались принужденными навсегда оставаться там, где застала их регистрация, так как в другом месте они надела не получили бы. Кроме того, статьи свитка VIII, касающие­ся обязанностей старшины пятидворья и всего селения, гово­рят о поимке и возвращении беглых крестьян. Иными сло­вами, здесь уже прямо идет речь о насильственном прикреп­лении к земле.

Но в том же «Тайхорё» имеются категории землепользо­вания, которые открывают самые широкие возможности для превращения этих земель в частные владения, а сидящих на них крестьян — в частновладельческих. Это прежде всего так называемые «приписные дворы» — дзикифу. Лица, первона­чально получившие эти государственные владения в пользо­вание, очень скоро начинают присваивать себе весь доход с них, включая половину земельного налога, полагающегося по закону государству. Особенно интенсивно процесс размы­вания государственной монополии на землю шел во владе­ниях, которые давались за особые заслуги, в монастырских владениях, на землях, числившихся заброшенными, пусто­порожними или впервые обработанными. Как известно из ко­декса «Тайхорё», монастырские земли с самого начала (т. е. с момента их пожалования) обладали правом иммунитета — они были освобождены от всех налогов, податей и повин­ностей. Наделы и приписные дворы за великие заслуги жа­ловались в вечное, наследственное пользование. Это прямо оговаривается в кодексе. Указы 723 и 743 гг. лишь узакони­ли свершившиеся факты перехода в личное владение подня­той целины, арендованных на разных условиях участков бро­шенной, пустопорожней земли и в какой-то мере даже на­дельных участков, принадлежащих к фонду кубундэн — подушных наделов, которые были захвачены представителя­ми чиновничьей и служилой аристократии и превращены ею в феодальные поместья.

Зависимость крестьянства в этих владениях также из государственной становилась частновладельческой. Причем на первых порах владельцы феодальных поместий, и особен­но монастыри, стремясь привлечь на свои земли побольше рабочих рук, сманивают под разными предлогами в свои владения крестьян и рабов, сидевших на государственной земле, обещая первым всяческие льготы по обложению, а вторым — сверх того еще и личную свободу.

В конце IX — начале X в. эти поместья, получившие на­звание сёэн, становятся господствующей формой землевла­дения. Государственная монополия на землю уступает место сёэн, а вместе с ней окончательно перестает существовать и надельная система, которая еще в значительной мере определяет собой социальную структуру и экономику эпохи Нара (VII—VIII вв.).

Другим не менее важным результатом возникновения феодального поместья сёэн явилось то обстоятельство, что внутри сёэн значительно ускоряются, во-первых, процесс за­тухания и исчезновения рабства и, во-вторых, превращение рабов и надельных крестьян в крепостных владельца сёэн йе {ас!о, хотя этот процесс продолжался еще долгое время, а в период Нара, разумеется, не был еще оформлен спе­циальным законодательством.

Процесс разрушения надельной системы сопровождается в VIII в. обнищанием и обезземеливанием крестьянств_а. На­чиная с 670 г., а затем в 677, 679, 685, 731, 743, 749'гг., а также в последующие годы в специальных эдиктах указыва­лось, что в стране появились многочисленные банды бродяг, причиняющие властям серьезное беспокойство. В указе 685 г. прямо говорится, что рёмин испытывают страшную нужду и бросают насиженные земли, непрерывно уходя в новые места, а посему необходимо освободить их от задол­женности, дабы пресечь обезлюдение надельных земель [97, 86]. Вынужденные моратории, подобные мораторию 685 г., были весьма кратковременны и в итоге приводили к противоположным результатам, ибо вследствие бегства по­датного населения правительство повышало размер обложе­ния, которое приходилось раскладывать на оставшееся насе­ление. Налоги, подати и повинности, в том числе длительная воинская повинность, когда хозяйство на два — три года ли­шалось основных рабочих рук, приводили к тому, что у мно­гих крестьян зачастую весной не хватало посевного риса, и они обращались за ссудой. Правительственная ссуда, кото­рая выдавалась из рисовых амбаров уездного управления, так называемых гисо, под будущий урожай из расчета 30—50%, также становилась достаточно тяжелым бременем для получивших ее. Но и ее не хватало, и тогда крестьяне прибегали к ссуде у владельцев феодальных поместий, что очень скоро приводило к долговой кабале и потере надела.

Практически спасти положение могло только радикальное проведение земельного передела, который бы обеспечивал всех крестьян наделами с тем, чтобы налог с них поступал в казну. В VIII в. предпринимались неоднократные попытки осуществить такой передел, но они были обречены на неуда­чу, о. чем свидетельствуют хранящиеся в Сёсоин документы, аналогичные документам из Дуньхуана. Лишь при наличии достаточного количества резервных земель передел мог ока­заться эффективным, не говоря о том, что осуществление передела неизбежно предусматривало сложные многостепен­ные мероприятия по перераспределению земли. А это тре­бовало помимо всего специально подготовленных кадров чиновников, которыми центральный аппарат не располагал. Но прежде всего, конечно, возможность осуществления пере­дела исключалась отторжением именно резервных земель от государственного домена. Распашка целины (кодэн), тре­бующая больших средств для проведения оросительной сети и прочего, была доступна только крупным феодальным вла­детелям, а не государству, которое могло подымать новь только руками мелких держателей земли или малочислен­ной прослойки государственных рабов, в равной мере не за­интересованных в успехе мероприятия. Да и осваивались ими (государственными держателями) худшие земли, кото­рые не приносили дохода казне. Лучшие земли навсегда уходят из-под контроля государства.

О темпах этого процесса свидетельствует хотя бы дати­руемое 722 г. разрешение правительства распахать 3 млн. акров целины при условии освобождения ее от обложения податями сроком на одно поколение. Вскоре, в 7,23 г., было объявлено, что срок освобождения увеличивается до трех поколений [93, 86]. А в 743 г. вновь осваиваемые земли окончательно освобождаются от обложения. Если указы 711 и 712 гг. запрещали знати и монастырям присвоение кодэн, то уже в 749 г. специальным указом Сёму тэнно монастырям в Нара и в провинции было разрешено владеть как прежде освоенными, так и вновь распаханными целинными землями. После этого в руках у монастыря Тодайдзи оказалось около 12 тыс. акров земли [97, 87]. По данным земельных кадаст­ров за первую половину VIII в., владения монастырей и знати увеличились в этот период в 10 раз — с 1 тыс. до 10 тыс. акров [97,88].

Сокращение государственного домена, все ускоряющийся поток государственных крестьян, покидающих свои наделы и уходящих в новые владения чисто феодального типа, лишают существование надельной системы всякого смысла.

Надельная система окончательно сокрушила общинный строй, но, с другой стороны, она несла в себе источник своего собственного разрушения и расчищала дорогу для развития феодализма. Она послужила мостом между древностью и средневековьем. И в этот переходный период роль буддизма была особенно велика.

Мифология, религия и литература раннего средневековья

VIII век — период усиленной феодализации Япо­нии— отмечен соперничеством между государством и буд­дийской церковью. Переломные моменты в истории общест­венных отношений древности и средневековья нередко со­провождались переменами в системе религиозных взглядов. Как правило, эти перемены происходили лишь под воз­действием одной из трех мировых религий: буддизма, хрис­тианства или ислама. В Японии такой религией был буд­дизм.

Период, следующий за правлением Сётоку-Тайси, был временем, когда буддийская церковь, укрепив свои позиции в стране, неуклонно продолжала усиливать свое влияние. В год смерти Сётоку-Тайси в Японии было 46 буддийских монастырей и храмов (в них 816 монахов и 569 монахинь). В 692 г. стало уже 545 храмов и монастырей. Со времени реформы Тайка буддизм становится государственной рели­гией наряду с синтоизмом. Буддийские храмы и монастыри превращаются в очаги грамотности, китайской учености, в них ведутся летописи событий по годам пра;вления, пишутся хроники, переписываются и распространяются по стране сутры. В этот период в Японии появляются различные буд­дийские секты.

До начала IX в. в Японии было основано шесть сект: Дзёдзицусю, Санронсю, Хоссосю, Кусасю, Кэгонсю и Рис-сю. Несмотря на определенные богословские различия, пре­имущественно в вопросе о путях и способах спасения, докт­рины всех этих сект объединены тремя основными религи­озными догмами: 1) сущность мира непостижима для че­ловека; 2) истинная цель человека — стремиться сбросить бремя земных желаний; 3) единственный путь освобожде- ния — достижение нирваны. Последняя и является централь­ной идеей в учении всех шести сект.

В противовес хинаяне, провозглашавшей необходимость ухода, отказа от мира ради постижения четырех святых истин, в махаяне самым главным признавалось учение о шести качествах, которые требуются, чтобы достичь нирва­ны. Эти качества суть следующие: нравственность, созер­цание, мудрость, терпение, прилежание и щедрость (щед­рость подразумевалась главным образом по отношению к церкви). Насаждая пассивную покорность, церковь легко добивалась безусловного послушания паствы и подчинения широких народных масс. С самого начала своего утвержде­ния в Японии буддийское духовенство активно стремится упрочить свои позиции. Этим целям как нельзя лучше слу­жило излюбленное средство в арсенале проповедников махаянизма — ассимиляция местной религии, которой в дан­ном случае являлся синтоизм. Синтоизм не мог противо­стоять авторитету универсальной религии — 'буддизму. На­оборот, теперь он уже сам нуждался в поддержке. Отка­завшись в начале VII в. от сопротивления пропаганде буддизма, синтоистское жречество охотно шло на сближение с буддийской церковью.

Со времени правления Тэнти (Нака-но Оэ) царский двор неизменно оказывал поддержку церкви. В царствование Момму, внука Тэнти, был составлен и введен в действие свод законов «Тайхорё», сыгравший такую большую роль в развитии японской государственности. Есть основание по­лагать, что в составлении кодекса ведущая роль принадле­жала ученым буддийским монахам.

В 708 г. на престол была возведена мать Момму — цари­ца Гэммэй. Традиция правления женщин не нова, но в VIII в. наследование престола по женской линии стало обычным явлением. Царицы из рода Фудзивара были по­слушным орудием в руках своих родственников — могуще­ственных канцлеров, военачальников и министров-времен­щиков, влиятельных церковных деятелей, политика которых вела к дальнейшей китаизации и в то же время все больше усиливала влияние буддизма. С воцарением Гэммэй эта тенденция проявляется особенно отчетливо и продолжается в последующие царствования не ослабевая.

В годы правления Гэммэй происходят чрезвычайно важ­ные в истории японской древности события. В 710 г. было объявлено о перемещении столицы. Согласно древним синтоистским правилам после смерти государя его наследник должен был переселяться в новый дворец, который строился в новом месте⁵. Но с 646 г., когда столица была перенесена из Асука в Тоёсаки, ее местоположение оставалось неиз­менным.

Выбор места для новой столицы пал на местность Со-но-Ками, где и была заложена новая столица Нара. Выбор данного места, расположенного довольно далеко от удобной для морских сношений с Китаем гавани Нанива (древнее название Осака), был вызван, скорее всего, близким соседством с главными в то время центрами буддизма — монастырями Хорюдзи, построенным в 607 г., и Якусидзи, осно­ванным в 680 г. Официально было объявлено, что в резуль­тате гадания по линиям и точкам была выбрана наиболее благоприятная для ориентации по оси фыншуй (см. стр. 120) местность среди холмов и потоков.

Очарование природы этих мест и построек древней сто­лицы проникновенно передано в трехстишии великого япон­ского поэта XVIII в. Басе:

Нара нанаэ Ситидо гаран Яэдзакура.

Нара — семистенная,

Где семь монастырей святых

И цвет вишневый, многолепестковый.

Город возводился несколько лет и был построен по об­разцу танской столицы Чанъань. Именем Нара был назван период с 710 по 784 г.

Царствование Гэммэй было ознаменовано еще двумя чрезвычайно важными событиями в истории японской куль­туры. В 712 г. были созданы «Кодзики», а в 713 — «Фудоки».

«Кодзики» — самый древний из дошедших до нас лите­ратурных памятников Японии и в то же время первая из­вестная в истории Японии попытка систематизации всех существующих знаний.

Несмотря на доминирующую роль синтоистских тради­ций, «Кодзики» отличается двойственностью. Архитектоника

⁵ Эти традиции, вероятно, связаны с синтоистскими идеями о скверне, являющейся следствием смерти, и о необходимости полного очищения, в том числе и о перемене места.

⁶ Гаран — весь монастырский архитектурный комплекс, который со­стоял в Нара из семи зданий: пагоды, молельни, зала проповедей, библио-тс^чки, звонницы, трапезной, жилого помещения.

сочинения и ряд идей, в нем заключенных, отмечены китай­ским влиянием. Недаром традиция называет его творцами двух людей — Хиэда-но Арэ и Ясумаро. «Вещая и прозор­ливая» Хиэда-но Арэ воскрешает образ жриц, воплощенных в пластике ханива. Хиэда продолжает японскую синтоист­скую традицию. Она принадлежит к катарибэ — наследст­венным рассказчикам, которые выступали хранителями устной традиции и создателями былинного эпоса. Ясума­ро— образованный по-китайски «идейный вождь своего вре­мени» [12, 67], подлинный творец концепции «Кодзики».

«Кодзики» как бы завершают развитие японского фольк­лора предыдущего периода. В «Кодзики» вошли сказания, свод космогонических, эсхатологических и исторических ми­фов. Здесь объясняется происхождение мира и человека, развитие человеческой культуры, истоки существующего строя — вообще всего, что входило в кругозор древних японцев.

В «Кодзики», видимо, вошла и часть сочинений, которые приписывались Сётоку-Тайси и считались погибшими во время пожара Юмэдоно (Хорюдзи) в 645 г. Так было поло­жено начало официальной историографии, идеи которой последовательно развиваются в другом памятнике этого периода — «Нихонги». Ведущие идеи сочинения содержатся в обширном вступлении, приписываемом Ясумаро.

Первый раздел предисловия Ясумаро посвящается двум основным темам «Кодзики» — происхождению мира и его развитию, т. е. включает мифы космогонические и истори­ческие. Ясумаро сочетает изложение довольно примитивных синтоистских мифов с китайскими философскими космого­ническими идеями (первоначального хаоса, борьбы Инь и Ян, Форм Имени и пр.).

Первый акт космогонии состоит в отделении Неба от Земли, т. е. Равнины Высокого Неба — Такамагахара— от Низшего мира, что сопровождается появлением трех божеств, первоначальной Троицы синто: Амэ-но ми накануси, Таками-мусуби, Ками-мусуби. Через семь поколений (рождений) после Троицы появляется божественная чета Идзанаги и Идзанами. Эта чета выступает родоначальницей всего суще­го в мире, и в первую очередь восьми больших островов — О-я-сима (Япония). Так начинается второй этап космогонии

Космогонический миф сочетается с эсхатологическим, в котором повествуется о смерти Идзанами, ее уходе в преис­поднюю Ёминокуни и сошествии туда за ней ее божественного супруга Идзанами. Возвратившись из преисподней, Идзанаги совершает Великое Очищение — Охараи, которое сопровождается появлением новой триады великих богов.

Так завершается космогонический цикл.

Следующие за этим циклом мифы рисуют дальнейшее развитие мира от божественных зачинателей к богам-устроителям (т. е. культурным божествам) и далее к леген­дарным героям и смертным. Повествование постепенно под­ходит к периоду, непосредственно предшествующему време­ни написания «Кодзики».

В конце предисловия Ясумаро излагается содержание всего сочинения: первый свиток отведен описанию событий, предшествующих отделению Неба от Земли; второй сви­ток— от деяний Небесного Государя — Камму—Ямато Ива­рэбико до царствования в Хомуда; третий свиток — от царя О-но-Садзаки (Нинтоку) до царствования в Охарида цари­цы Суйко.

По мнению академика Н. И. Конрада, все мифы, изла­гаемые Ясумаро, можно разделить на три самостоятельных цикла [12, 56]. О двух первых циклах упоминалось выше, третий цикл посвящен завоеванию Японии потомками боже­ства Ниниги-но-Микото.

Во втором цикле говорится об устроении страны О-я-си­ма. В центре повествования два божества: небесное — Такэ мика-дзути, посланец богини Аматэрасу, и земное — О-Куни-Нуси, глава богов, населяющих землю.

Ясумаро выделяет три основных события. Первое рас­сказывает о Великом Совете Богов у «Небесной Тихой Ре­ки», сторонников Аматэрасу, собравшихся, чтобы решить, как покорить землю. Далее следует описание встречи небес­ных и земных божеств. Затем сообщается об очищении земли небесными божествами и об удалении злых, враж­дебных Небу земных богов. К этому мифу непосредственно примыкает миф об окончательном установлении порядка на земле и о воцарении там внука Аматэрасу (Тэнсон) Хико-хо-Ниниги, который, получив от божественной бабки три сокровища (зеркало, меч и яшму), сходит на землю, ступив на вершину горы Такатихо на острове Кюсю.

В центре повествования третьего цикла мифов — поход Камму Ямато Иварэбико (Дзимму тэнно) против Нагасу-нэбико, главы враждебных племен. Камму Ямато Иварэбико сталкивается со злым божеством, которое принимает образ медведя и насылает мор на его войско. Тогда Небо дарует ему волшебный меч и посылает вещего ворона указывать путь дружинам Дзимму тэнно. После завоевания Ямато Дзимму основывает свою столицу в селении Касивара.

Таким образом, во всех трех циклах речь идет о борьбе за власть. В первом цикле — на Небе, во втором — Небесные боги борются за власть над Землей и в третьем — происхо­дит борьба за власть на Земле.

Последний свиток «Кодзики» посвящен Ясумаро описа­нию и характеристике царствования четырех самых знаме­нитых государей древности. Это царь Суйдзин (96—29 гг. до н. э.); Нинтоку (313—399 гг.), который превыше всего ста­вил заботу о благе своего народа; Сэйму (131—191 гг.) — устроитель государства, который ввел административное управление, и царь Инке (412—453 гг.), при котором были введены удзи (род) и ка'банэ (звания).

За описанием легендарных деяний в «Кодзики» чувст­вуется оценка Ясумаро современных ему исторических со­бытий. Особенно сказывается это в выборе событий, которые включены в сочинение. Так, во второй части своего предис­ловия Ясумаро говорит о царствовании Тэмму тэнно (673—686) и пропускает сознательно более двух веков, на которые падают годы правлений Сётоку Тайси и последую­щая реформа Тайка при царе Тэнти. Здесь сказалось отно­шение Ясумаро к реформаторам, деятельность которых, видно, не пришлась ему по нраву. Ясумаро гораздо ближе умеренные традиции, проявившиеся в царствовании Тэмму, и он посвящает заключительную часть своего предисловия прославлению Тэмму тэнно. Ясумаро стремится противопо­ставить национальные традиции, синтоистскую культуру ки-таизму. Но и его концепция служит той же цели — укреп­лению централизованного государства и обожествлению го­сударя.

Дата добавления: 2015-05-09