Палестина 4 страница

Иоанн Филопон был главным инициатором христианизации Александрийской высшей школы, одной из последних цитаделей языческой науки. Перу этого мыслителя, кроме его известных комментариев к «Физике» Аристотеля, принадлежат еще сочинения по космогонии и космографии — опровержение системы Прокла («De Aeternitate Mundi contra Proclum») и труд о происхождении мира («De Opificio Mundi»). В первом из этих сочинений он отвергает учение Прокла и считает ошибочной его интерпретацию платоновской концепции создания мира. Этим сочинением Филопона Александрия окончательно отмежевалась от языческих Афин. В ней быстро идет процесс христианизации, и благодаря этому Александрийская школа смогла просуществовать вплоть до арабского завоевания.

Труд Филопона «De Opificio Mundi» является трактатом об акте творения мира, описанном в первой Книге Бытия. Труд этот полемичен: по содержанию это опровержение учения Феодора Мопсуэстийского, по форме он отмечен влиянием античных образцов и резко контрастирует с «Христианской топографией» Косьмы. Полемика между Косьмой и Филопоном велась по многим космологическим вопросам 30, хотя и тот {474} и другой в своем вдении мира исходили из библейской концепции. Однако речь шла о двух полярно противоположных образах мира: у Филопона сохранилось античное представление о сферической форме вселенной, Косьма представлял вселенную в виде куба 31.

Принципиальный интерес эта полемика вызывает еще и потому, что проливает новый свет на наличие в Александрии двух христианских идейных течений, одно из которых опиралось на греческую физику и астрономию, другое — на учение Феодора Мопсуэстийского.

В своей борьбе против античной науки Косьма все же не всегда был достаточно последователен. В «Христианской топографии» он неоднократно использовал идеи древних греков, его источником были не только высказывания философов ионийской школы — отдельные положения своей книги он заимствовал у Аристотеля, а также из платоновской и стоической философии 32.

Оба идейных течения в христианской космографии и космогонии в известной мере определили будущие направления развития средневековой науки. Учение Филопона было воспринято сирийцами и затем перешло к арабам. Через них астрономические идеи Аристотеля распространились на Запад и занимали там видное место вплоть до открытий Коперника и Галилея.

Система мироздания Косьмы Индикоплова нашла свое признание в Византийской империи. В греческом мире она была столь популярной, что стерла из памяти средневековых людей представления о сферичности мира вплоть до возрождения классической образованности во времена Фотия и Пселла. Мало-помалу сочинение Косьмы проникло на Запад и в Древнюю Русь. В Древнерусском государстве «Христианская топография» Косьмы стала любимым чтением широких слоев образованных людей и пользовалась популярностью вплоть до XVII в. Популярности «Христианской топографии» во многом способствовали причудливые, экзотические, порой высокохудожественные иллюстрации — миниатюры и рисунки, украшавшие ее. Особенно знамениты миниатюры ватиканской рукописи Косьмы IX в. 33

До сих пор остается спорным, какие рисунки находились в оригинале «Христианской топографии» и делал ли их сам Косьма или какой-либо другой художник. В тексте своего сочинения Косьма не только часто упоминает, но и объясняет рисунки. Кажется вероятным, что изображение носорога, статуй во дворце царя Аксума и некоторые другие рисунки принадлежали самому Косьме. Рисунки, связанные с космографией, возможно, заимствованы у Мар-Абы. Во всяком случае, в рисунках Косьмы (или другого художника) чувствуется влияние лучших образцов художественной школы Александрии — мозаик, фресок, статуй. Миниа-{475}тюры и рисунки «Христианской топографии» Косьмы занимают видное место в византийском искусстве VI в. 34

По своему стилю и художественным особенностям «Христианская топография» Косьмы производит двойственное впечатление. Она как бы распадается на неравноценные части. В описании дальних путешествий и опасных приключений автор — талантливый рассказчик, язык его повествований яркий, сочный, народный; в философско-богословских рассуждениях, напротив, писатель теряет свой блеск, язык его становится туманным, сухим и порою даже малопонятным 35. В сочинении Косьмы отсутствует ясный план, композиция его расплывчата, встречаются утомительные повторения.

Полемика против языческой науки, цитаты из Библии, теологические рассуждения, астрономические теории перемешаны с историческими сюжетами, географическими наблюдениями, увлекательными легендами. И подчас трудно проследите внутреннюю связь между отдельными частями этого труда.

Произведение Косьмы Индикоплова носит печать двойственности и противоречивости мировоззрения его автора. Эта противоречивость проявляется прежде всего в соединении, казалось бы, несоединимых элементов: точных, естественнонаучных и географических данных, почерпнутых из личного опыта писателя, и наивно-спиритуалистических, порою даже фантастических, оторванных от реальной действительности библейских представлений о природе вещей и строении вселенной. В «Христианской топографии» Косьмы сочетаются трезвый прагматизм расчетливого купца и любознательного путешественника со слепым провиденциализмом и преклонением перед авторитетом Священного писания монаха-христианина, безоговорочно принявшего библейскую концепцию мироздания. Стихийный эмпиризм в описании неведомых стран и народов как бы окутан спиритуалистической завесой библейских сказаний, а жизненно-правдивые наблюдения переплетаются с книжными, иногда весьма туманными философскими рассуждениями в несторианском духе.

Второе противоречие, которое бросается в глаза при изучении «Христианской топографии» Косьмы Индикоплова,— это сохранение некоторых элементов античных знаний и античных философских идей, в частности идей Аристотеля, в труде, казалось бы, предназначенном для ниспровержения всей языческой и потому ненавистной благочестивому автору античной философии и космогонии. Выступая против языческой эллинской науки, Косьма невольно сам обращается к этому источнику знаний и черпает оттуда аргументы в пользу своих теоретических построений.

Впрочем, в этом отношении он не одинок — почти все византийские писатели, современники Косьмы, в той или иной степени в своих произведениях опирались на античную культуру. Косьму скорее отличает от них ярко выраженный христианский прозелитизм, искреннее благочестие и непримиримость к язычникам. {476}

«Христианская топография», несмотря на заимствования из эллинской науки, отнюдь не была детищем античного миросозерцания, а скорее знамением рождения новой средневековой христианской литературы, хотя и не свободной от родимых пятен античности 36. Кроме того, «Христианская топография» была создана в Египте и во многом под воздействием идей, порожденных персидско-несторианской культурной средой и привнесенных в империю с Востока.

Этот восточный колорит отличает ее от многих других памятников византийской литературы того времени.

Космографические представления Косьмы, ставившего своей целью на основании изложенной им системы мироздания доказать истинность Священного писания и христианского вероучения, бесспорно были шагом назад по сравнению с системой Птолемея и принесли вред развитию науки о вселенной. «Христианская топография» Косьмы во многом затормозила прогресс науки о мироздании в средние века. Противоречия же в «Христианской топографии» Косьмы Индикоплова, естественно, были порождены той противоречивой переходной эпохой, в которую жил автор,— эпохой гибели античной цивилизации и становления новой культуры средневекового общества. {477}

Дата добавления: 2015-05-09