Питання з історії, культури Давньoго Риму. 3 страница

Мы в сем отношении похожи на состязаю­щихся на ристалищах. Призы уже определены и лежат наготове. Вступающий в состязание, конеч­но, имеет в виду получить приз и думает об этом. Но когда вступает в самое состязание, тогда у него все уже выходит из головы, одним занят — как бы скорее всех достигнуть определенного знака. Так и в деле спасения. Как не иметь в мысли Царствия Небесного? И к вере привлека­ет что другое, как не желание получить его? Но когда, уверовав, вступишь на путь к нему, не его уже одно имей в мысли, не на одно его устремляй очи ума и сердца (хоть и это уместно), но паче на знак впереди, которого если достигнешь, все­конечно получишь Царствие, а не достигнешь — не получишь. Что это за знак? Чистота сердца от всего страстного и греховного. В это и впери умные очи свои, сюда и направляй бег, на это обрати все усилия и труды. Потому что, если не очистишься, не видать тебе Царствия Божия, хоть бы ты целый век свой мечтал о нем и не пере­ставал кричать: «Мой рай, я спасен!»

С состязающимися на играх сравнивает наше дело содевания спасения святой Павел. На иг­рах, говорит, бег начинают многие, но почесть получает один, прежде всех добежавший до меты. Посему, говорит, и вы так теките, да постигнете; а для этого воздерживайтесь от всего, мешающе­го успешности вашего течения, как делают и вступающие в состязание на играх.— И я, гово­рит, теку. Как? Умерщвляя тело мое и порабо­щая его (1 Кор. 9, 24 — 27). Я еще не достиг,— еще не совершился, гоню же, аще постигну... Братие, аз себе не у помышляю достигши; едино же, задняя убо забывая, в предняя же простирался, со усердием гоню, к почести вышняго звания (Флп. 3, 12 — 14). Если такой Апостол говорит, что он еще не достиг, а стремится и бежит, чтобы достигнуть, то как же нам-то говорить: «Как я рад, как я рада! Христос меня спас: рай мой»?!

Рай несомненно будет наш; но если будем тещи, и тещи прямою дорогою, то есть если по­трудимся над очищением сердца без саможаления. Слушай, что говорит святой Павел: Бог по­ложил нас во спасение (или, что то же,— в получение славы (2 Сол. 2, 14)), Господом нашим Иисусом Христом, умершим за нас (1 Сол. 5, 9—10). Когда Бог так положил, то несомненно так и бу­дет. Нам же теперь что? Сложил руки и си­ди?! — Нет, не это, а вот что: Вся искушающе, добрая держите. От всякия злыя вещи отгребайтеся, — и всячески заботьтесь, да ваш дух, душа и тело непорочными сохранятся к пришествию Госпо­да нашего Иисуса Христа (1 Сол. 5, 21—23). Терпения имате потребу, да волю Божию сотворше, приимете обетование (Евр. 10, 36). Святой Петр весь путь до Царствия так изображает: все, го­ворит, нам Божественные силы, яже к животу и благочестию, поданы. Теперь за нами стоит — привнесть к сему дарованию благодати все тща­ние, и с помощию ее насадить в сердце всякие добродетели, вытеснив, разумеется, оттуда все страсти. Только сии добродетели, множась в вас, соделают вас не праздными и не бесплодными в познании Господа нашего Иисуса Христа, то есть покажут, что вы не напрасно уверовали. Итак, потщитеся сим образом известно ваше звание и избрание творити... Сице бо обильно приподастся вам вход в вечное Царство Господа нашего... Иисуса Христа (2 Пет. 1, 10-11).

Так видишь, что стоит между Царством и призванием к вере, — в чем сущность дела спасе­ния, куда надо обратить все свое внимание. Царствие Божие стоит позади всего; начальная точка движения к нему есть призвание к вере и приятие благодати; средина — насаждение в серд­це добродетелей с искоренением из него страстей, ревность к чему почерпается из веры и сила на что подается благодатию. О Царствии нечего беспокоиться; оно не уйдет; беспокойся и хлопо­чи об одном том, чтобы достойным его явиться. А ваш новшак отводит ваши глаза от сего бли­жайшего нам дела и устремляет их на даль­нейшее. В прошлом письме я писал тебе, что в изображении устроения нашего спасения он покривил дело, отводя внимание от благодати Святого Духа, которою благоволит действовать во спасение наше Сам Господь; а теперь, как видишь, и в нашем содевании спасения он тоже покривил дело, отводя внимание наше от очище­ния сердца. Таким образом он решительно зак­рывает путь ко спасению и наследию Царствия. Путь сей — очищение сердца помощию благода­ти по вере в Господа; а он и от благодати, и от очищения сердца отклоняет внимание, — держа его только на начальном пункте — веры, и после­днем — наследии Царствия. Не имея сего во внимании, увлеченные им, конечно, и не дейст­вуют в сих видах; не действуя, не идут туда, куда идущими себя воображают, — и мняся быть обладателями Царствия, сами себе заг­раждают в него путь.— Это и имел я в мыс­ли, говоря прошлый раз в начале письма, что у него все призрачно, неверно и ненадежно. Он сам в самопрельщении и других туда же ведет.

<br>

2. (Обличение лжеучения, что спасение дается даром и ничем заслужить его нельзя. Содевание спасения немыс­лимо без деятельности нашего произволения и свободы. Как идет в нас дело спасения. Как человек делается хри­стианином. Главный момент в деле обращения к Спасите­лю. Как полагается начало содеванию спасения. Что ожи­дает человека, вышедшего из купели крещения или из слезной бани покаяния. О духе, душе и теле. Чем обнару­живается первое действие Духа Божия на человека чрез слово благовестия. Не ревнуй лукавнующим)

<br>

Третья кривда в учении вашего новшака есть,— что спасение дается даром.

5 Если бы то, что я написал выше, прочитал ваш новшак, то не утерпел бы, чтоб не закричать: «А! — так ты заслужить хочешь спасение и Цар­ство?! Ничем этого заслужить нельзя; то и другое дается даром». — Это любимая фраза подобных мудрователей; и они считают ее побе­доносною.

Ты же смотри, услыша это, не сробей, будто захваченный на месте преступления; а помолчав немножко, обратись к нему с такою речью: «На это я отвечу тебе после; а теперь попрошу ска­зать мне: в деле спасения имеют ли место соб­ственные наши усилия и труды или нет?»

Полагаю, что этим нечаянным вопросом ты поразишь его более, нежели сколько он тебя по­бедоносною своею фразою. Потому что, набив себе в голову это «даром» и «заслужить нельзя», он и подобные ему до того отуманивают себя, что им и на мысль не приходят собственные усилия и труды в деле спасения; об них они и думать не думают и заботы никакой не имеют. Почему сразу тебе ничего и сказать не могут. Оттого и в числе присланных тобою пунктов и намека на них нет.

В Церкви Божией об этих — «даром» и «за­служить нельзя» почти не поминается. Слышим только отвсюду понукания: работай и трудись; вот-вот смерть, — с чем явишься на тот свет? Ревнующие о спасении и работают, не о заслугах мечтая, а считая себя обязанными трудиться как рабы. Выдумали эти фразы родоначальники по учению вашего новшака, потому что они очень подходят к их мудрованию о вседовлетельности веры. Но ими они извращают весь строй образа нашего спасения.

И ваш новшак туда же. Отчего? Оттого, что не умеет различать, в деле нашего спасения, того, что совершено и устроено Господом для нашего спасения, и того, что должны мы сами делать для своего спасения. У него не раз повторяется: спасение даровано нам туне, а дары Божий нерас­каянны и отняты быть не могут. И выходит, что спасение — наше, и наше даром. Выпало у него из головы — если было там,— что приступаю­щий ко Господу Спасителю с верою во спасение свое в завет с Ним вступает. В завете же так бывает, что одно Бог обещает, а другое человек обязуется исполнить. В Новом нашем Завете Господь обещает — все то даровать и усвоить человеку, что Им совершено для нашего спасе­ния, главнейше — оправдание в силу крестной смерти Своей, и дарование благодати Святого Духа, а потом и Царство Небесное; а человек обязуется, отвергши все греховное и страстное, служить Господу неуклонно точным исполнени­ем заповедей Его, что и есть — взять крест и идти вслед Господу, или взять на себя благое иго Его. Этот последний пункт и требует с нашей стороны усилий и трудов всевозможных.— И надо сказать, что это-то и есть главное, на что Должно быть преимущественно устремлено все внимание ищущего спасения. Что от Господа, то уже несомненно будет исполнено, и нечего то­мить себя беспокойством о том. А что лежит на нас, о том нельзя не беспокоиться; потому что исполнение этого подлежит большой опасности по причине нашей изменчивости и многих встре­чаемых при сем затруднений. А не будь оно исполнено, — и Господь не исполнит Своего обе­тования; спасение и не состоится, и Царство Небесное не получится.

5 Таким образом, если «даром» означает отсут­ствие собственных наших забот, трудов и усилий в деле спасения (а другого значения оно иметь не может); то учение такое есть разорение спа­сения и путь в пагубу. К тому, что в деле спа­сения от Господа, совершенно справедливо при­лагается это даром;а к тому, что от нас, оно неприложимо: никто за тебя делать не станет того, что на тебе лежит; сам потрудись и испол­ни. То, что Сын Божий пришел, воплотился, пострадал, умер, воскрес и вознесся на небеса, чтоб сидеть одесную Отца и ходатайствовать о нас, — что послал от Отца Духа Святого, Кото­рый чрез Апостолов собрал Церковь Святую и в нее вложил все потребное для спасения, чтоб, имея пребыть нерушимою до конца веков, она для всех всегда служила домом спасения, — все это даром, все это есть дело беспредельной бла­гости Божией. С нашей стороны ничего при сем не требовалось и ничего не могло быть представ­лено. Спасаемые входят в Церковь для содевания своего спасения, — и для сего призываются к спасению. И это даром, как в начале христи­анства, так и доселе. Но сим призыванием к спасению даром кончается. С сего момента начи­нается содевание спасения, которое без собствен­ного нашего участия, без деятельности нашего произволения и свободы немыслимо. Внять при­званию или не внять, последовать или не после­довать и, последовавши, исполнить все требуе­мое или не исполнить, — все сие в нашей воле. Почему с сего момента ничего уже не бывает даром; но возжелай, взыщи, потрудись — и по­лучишь.

О сих двух моментах в деле спасения я уже поминал тебе, но не каюсь, что завел речь опять о том же. Различие их очень важно в занимаю­щем нас предмете. Почему, чем лучше ты уяс­нишь его себе и затвердишь, тем безопаснее бу­дешь от увлечения новшаком. Остановлю и еще немного на этом твое внимание.

Смотри, что пишется у Премудрого о премуд­рости. Премудрость, говорит, создала себе дом и утвердила столпов седмь; потом заклала своя жертвенная, растворила в чаше вино, и уготовала трапезу; наконец послала своих рабов с высоким проповеданием созывать к себе на чашу всех же­лающих умудриться. Это первый момент. Кото­рые из званных, сознав свое невежество, возжела­ли премудрости, те, вняв призванию, пришли и напоились мудростию у Премудрости. Это вто­рой момент (Притч. 9, 1—6). Первый есть предызображение того, что Господь соделал и де­лает нашего ради спасения — даром; а второй изображает то, что мы сами должны делать, чтоб получить спасение.

Читай также притчу Спасителя о брачном пире, устроенном для сына своего царем (Мф. 22, 2 — 14). Смотри, как дело шло. Сначала царь за­клал юнцы и упитанная и приготовил обед и все потребное; потом послал рабов звать на трапезу. Которые вняли зову, — убрались и пришли, — и трапеза наполнилась возлежащих. И здесь при­готовление трапезы со всем потребным и звание на нее есть образ того, что в деле спасения на­шего совершено и совершается Господом — да­ром; а внятие званию, принаряжение, приход и возлежание званных есть образ того, что должны делать мы для своего спасения. Слуги в обоих этих приточных историях никого не неволят, ни­кого связанным не тащат; но внявшие зову сами уж и пришли, и исполнили все, что требовалось исполнить. Вон на брачном пире один не испол­нил того, что следовало, — и за это тотчас от­правлен в более достойное его место. И праведно. Должен был сделать подобающее, мог сделать и не сделал,— и понес, что заслужил. Так и в нашем спасении. Все потребное для него устрое­но и все зовутся к получению его; но никто не неволится, а всякому оставляется на свободу, вняв зову, прийти, и получить спасение, под од­ним условием исполнения всего потребного к тому. Кто исполняет, получает спасение. Кто не исполняет, подвергается тому же, чему подвергся и оказавшийся не в должном порядке на брач­ном пире.

Чтоб тебе не путаться в помышлениях о том, что от нас и как от нас, покажу тебе, как идет в нас дело спасения.

Вообрази себе человека, в первый раз слыша­щего призвание ко спасению. Приходит послан­ный от Бога Апостол и говорит: все мы созданы, чтобы служить Богу в преподобии и правде; но исполнить этого не исполнили. Жизнь наша пол­на неправд и беззаконий, прогневляющих Бога. Почему нас ждет неотложно праведный суд и осуждение на вечные муки. Ныне, завтра, а мо­жет быть, и сей час — смерть, за смертию — суд, — и участь наша решится безвозвратно не на радость нам. Слышит сие душа, и сознает правду всего сказанного; потому что истины сии написа­ны в сердце, только не всегда помнятся, или и совсем заглушены бывают суетою и грехами, при напоминании, однако ж, предстают сознанию во всей силе. Сознавши правду сказанного, душа приемлет то в чувство — и задумывается о веч­ной участи своей, — берет ее тревожная забота, как же быть? Бог прогневан; чем умилостивлю Его? Благ Он, но и праведен. Да если б и по­миловал Он, по неисповедимым судьбам Своим, и простил мне все прошедшее, что пользы? Опутан я страстями и греховными привычками — и ни­как не надеюсь устоять против них. Опять будут они увлекать меня к худому — и опять грехи и прогневание Бога. Нет мне исхода; погиб­ла я!

Между тем Апостол продолжает речь свою и, кончив изображение крайности, в коей находится грешник, благовествует и спасение. Погибать бы нам всем; но человеколюбивый Бог умилосер­дился над нами и послал на землю единородного Сына Своего, Который пришедши к нам вопло­тился, пострадал за нас и, крестною смертию удовлетворив правде Божией, исходатайствовал нам всепрощение. Затем воскресши и вознес­шись на небеса, послал от Отца Духа Святого, чтобы Он возжелавшим спастися в Нем — Сыне — пособствовал содевать свое спасение, то есть, чтобы тем, кои, покаявшись и уверовав в Него, положат твердое намерение прочее не прогневлять Бога грехами, давал силу противостоять греху и ходить неуклонно в воле Божией.

Внемлет сему душа, глубоко обеспокоенная крайностию своего положения, что и Бога уми­лостивить не имеет чем, и что если б Бог как-нибудь Сам простил ее, то не надеется так жить, чтоб снова не прогневлять Бога,— внемлет и возникает к благонадежию спасения. Слава Тебе, Господи! Вот и Бога умилостивление, и грехов прощение, и силы на добро дарование.— Внем­лет, возникает к благонадеянию и порывает­ся желанием, как бы сподобиться сих благ,— и прощение грехов получить и силою на добро облечься.

Но се — опять слышится благовестительное слово Апостола. Сей Дух, Сыном Божиим по­сланный от Отца, нисшел на нас, Апостолов, и, просветив умы наши ведением тайн Царствия Божия и облекши силою знамений, соделал нас довольными к верному исполнению заповеданно­го нам Господом Спасителем пред вознесением: Шедше научите вся языки (Мф. 28, 19). И вот мы с того часа ходим всюду от лица Божия и благовествуем, призывая всех ко спасению. Покайтеся убо и веруйте во Евангелие; да крестится кийждо вас... и приимете дар Святаго Духа (Мк. 1, 15; Деян. 2, 38).

Выслушав это, душа радуется, окрыляется на­деждою получения спасения и воодушевляется готовностию следовать предложенному пути. Но возникает вопрос: правду ли говорит этот пропо­ведник? Покайтеся, говорит. Я уже каюсь, скор­блю, что нагрешила, и сильно желаю сбросить это бремя грехов и не отягчать себя более ими. Но говорит,— веруйте. Конечно веровать надо; как без веры следовать ему? Правда, благовестив очень утешительно, и я готова верить; но ведь и обманутою можно оказаться. Дело возвещается крайне великое. Сын Божий воплотился, умер на кресте, воскрес, вознесся и ниспослал от Отца равночестного Себе Духа Святого, Который и нисшел, и готов датися всем. Все сие неописан­но высоко и благообильно. Но тем горчае будет, если окажется в этом неверность. Речь Апостола искренна, жизнь безукоризненна, добросовест­ность сияет в очах его; но он может и сам быть в заблуждении, и других вводить в него, не думая, что говорит ложь. Как же удостовериться? — Когда б удостоверилась, сей час бы пошла испол­нять, что он говорит.

Эти колебания и недоумения совершенно в порядке вещей, и всякую почти встречают душу на переходе к решительному уверованию и действованию по вере. И пока они не будут устра­нены, никакие добрые решения в душе положены быть и установиться не могут. Кто может ре­шиться тещи, не будучи уверен, что потечет на верное? - Вот почему видим, что благовестив апостольское всюду было сопровождаемо осяза­тельными свидетельствами и удостоверениями, что оно от Бога идет, именно, знамениями. Свя­той Марк написал об Апостолах: Они же изшедше, проповедаша всюду, Господу поспешествующу и слово утверждающу последствующими знаменьми (Мк. 16, 20). А книга Деяний передает и опыты того. Там хромой от чрева материя стал ходить, по слову Апостолов (Деян. 3, 2 — 7; 14, 10); там расслабленный поставлен на ноги (Деян. 9, 34); там мертвый воскрешен (Деян. 9, 41; 20, 12); там противник Евангелия наказан слепотою (Деян. 13, 11); там бес изгнан (Деян. 16, 18). И всюду всякого рода недуги были исцеляемы даже те­нию мимопроходившего Апостола или главотяжами и убрусами, бывавшими на теле его и потом полагавшимися на больных (Деян. 5, 15;19, 12).

Поелику так всюду было, и всюду о том слышалось, то вопрос, верно ли благовестие, вме­сте с порождением своим находил и решение. Сам по себе он не мешал образованию веры, а напротив, пособствовал ей, побуждая слышащего и готового уверовать прояснить для себя основа­ния веры, чтоб она была разумнейшая и неруши­мо твердая. Как основания сии были воочию всех, то дело сие совершалось скоро.— Бери теперь такую душу, которую слух и зрение (то есть знамение пред очами или услышанное) совершенно удостоверили в истине окрыливших ее благонадежием спасения обетовании и верно­сти предложенных к получению их средств. Что она? Тогда она всею мыслию, всем чувством и всею силою восприяв благовестив, произносит решение всю себя всецело посвятить на благо-угождение Богу, Которого прежде так прогневляла, — только да изречет Он ей всепрощение и да облечет силою препобеждать грех и ходить в воле Его.

Заметь содержание сего решения. Не веровать решается: вера уже принята; но по вере благоугождать Богу. Это главное.

Внутреннее обращение души к Господу таким образом завершено. Но оно еще только мыслен­но, еще в предначертании, еще не стало действен­ным; почему ненадежно. Его надо запечатлеть в душе, Божественной проникнуть силою и укре­пить. Это совершает святое крещение. Душа покаялась, верует. Теперь должна приступить ко крещению. И действительно, уверовавший при­ходит к Апостолу, изъявляет веру свою, испове­дует грехи свои с обетом жить прочее по воле Божией (Деян. 19, 18), и тем открывает себе доступ к святому крещению, которого Апостол и удостоивает его или сам, или чрез помощников своих.

Из купели выходит он уже не только про­щенным и облеченным силою, но и в чувстве всепрощения за все прошедшее, и в чувстве силы на одоление греха и хождение в воле Божией,— выходит мертвым убо греху, живым же Богови, о Христе Иисусе Господе нашем (Рим. 6, 11).

Так совершается христианин. Что же далее? Поелику воссияло ему солнце благодати, то он исходит на дело свое, и на делание свое до вече­ра (Пс. 103, 23) жизни, считая себя рабом куп­ленным, обязанным творить одну волю купивше­го его, по конце же жизни, если пребудет до него неизменным в принятом решении, принят будет в Царствие Небесное на нескончаемые радости.

Так человек делается христианином. Что даль­ше пойдет, будет уже не чем другим, как непре­станным повторением того, что действовалось здесь. Рассмотри же, что во всем этом действова­лось без участия самого человека? — Ничего. — В каждом повороте внутренних изменений действует он сам, своим произволением и напря­жением сил своих. Пришел проповедник и начал речь. Слушать или не слушать, есть дело свободы каждого. Иные остановились, окружили его и слушают; а мы с тобою пошли своею дорогою, говоря: что он тут начинает суесловить? Прослу­шав первую часть проповеди о бедственности положения грешника, сознаться, что мы действи­тельно в таком положении, есть наше дело: иные сознаются, а мы с тобою указываем лишь на дру­гих.— Сознавшись в этом, обвинить себя и при­знать правость кары Божией за то, опять наше дело: иные осуждают себя, а мы с тобою говорим в себе: что ж такое? — Обвинив себя и признав правость кары Божией, восчувствовать, сколь сие страшно, возболезновать о том, возжелать и взыс­кать избавления, тоже наше дело: иные приходят в такие чувства — ужасаются, сокрушаются, ис­кать начинают, нет ли какого исхода,— а мы с тобою остаемся совершенно равнодушными.

Проповедник указывает богоучрежденный способ избавиться от крайности, в которой узрел себя грешник; но родилась потребность удосто­вериться: правда ли? Кто проложит нам путь к вере в истину столько нужных и утешительных обетовании? Никто сторонний,— и это — наше Дело. Апостолы, силою Божиею облеченные, пред­ставляют документы к удостоверению в исти­не слов своих; но усмотреть сии докумен­ты, уразуметь их значение и вследствие того удостовериться в истине обетовании, должны мы сами. — И видим, что иной, как только родился у него означенный вопрос, говорит в себе: Жестоко слово сие; кто может послушати его? И сразу отворачивается. Другой всматривается в доку­менты; но порассмотревши их, оценивает своим образом: О веельзевуле изгоняются бесы, — и тоже отходит. Но иные ни вопросом не смущаются, ни документов не толкуют криво, а нашедши их вполне удостоверительными, веруют возвещенно­му, в разной степени искренности, живости и воодушевления.

От веры начинается третий поворот внутрен­них движений в деле обращения: решение на основании веры. Уверовавший говорит в себе: и так бросаю грех, полагаю намерение творить одно угодное Богу и в сем решении приступлю к Господу Спасителю, в уверенности, что Он простит мне все прошлое и даст силу оказаться исправным впоследствии. Это решение есть глав­ный момент в деле обращения, коренной, неточ­ный. В нем получают значение и конец предше­ствовавшие движения и от него зависит все по­следующее. Не будь его, все ни к чему: и сокру­шение с уверованием останется без конца (будто посылка без заключения), и последующая жизнь не может быть вполне такою, какою ей следует быть о Христе Иисусе. Между тем от кого за­висит сие решение? От самого человека. Он сам своелично и самоохотно должен произнести его. Ни вера не определяет его необходимо, ни Бог не вынуждает его против воли.— И видим, что не всякий уверовавший тотчас же и произносит сие решение. Иные отлагают его на завтра, и из них один возвращается к нему, а другой отходит на страну.

Решение — главный момент в нравственном строе обращающегося к Господу; но пока оно еще не запечатлено таинственно благодатию, до­толе оно непрочно, ненадежно, бессильно. Почему вслед за ним предлагается святое крещение. Кто нудит ко крещению? Никто. Решившийся следо­вать Господу сам идет к нему в уверенности, что в нем получит восполнение всего, недостаток че­го в нравственно-религиозном строе своем чув­ствует его сердце.

Что дается в крещении, то есть дар Божий,— который подается, однако ж, не безусловно. Усло­вие — сказанное решение по вере. Ради сего по вере решения благодать Божия входит внутрь чрез Таинство и, сочетаваясь там с духом чело­века, держащим то решение, и закаляя сие реше­ние, полагает семя и зародыш новой духовно-благодатной жизни. Своеличное решение, слабое по себе, облекается здесь силою свыше, и окре­щенный исходит посему из купели с чувством силы о Господе, говоря: Вся могу о укрепляющем мя. Тут благодать и свобода сочетаваются во­едино, и потом уже неразлучно действуют во все течение жизни, если не разлучит их опять прившедши какой-либо грех. — Новое начало жизни положено.

Видишь, как все движение внутренних изме­нений до положения сего начала и самое сие положение совершаются не без участия деятель­ности нашего произволения и свободного напря­жения наших сил. Как же теперь говорить, что спасение дается даром, — без участия наших тру­дов и усилий, когда самое начало содевания его полагается не даром, — не без участия наших трудов и усилий?

Не подумай, однако ж, что ты сам, — один, — обратился, если уже обращен, или обратишься, если еще не обращен. Нет; я не с тем сказал все сказанное, чтоб ты так подумал,— и вследствие того стал много о себе думать и самонадеянничать, а с тем, чтобы ты крепко держал в мысли и сердце, что спасение не устрояется без участия нашего произволения и напряжения наших сил, и вследствие того не опускал рук, слыша, что пришла спасительная благодать и устрояет спа­сение всех.

Я сказал впереди, что ни одно из движений, коими доходят до обращения, или положения начала спасения, не бывает без участия нашего произволения и напряжения наших сил. Теперь прибавлю, что ни одно из них не бывает и без содействия благодати. Вместе с словом благове­стил, призывающим к спасению чрез слух уха, проходит благодать в душу и возбуждает ее. Но возбуждает только мысли и чувства. Коль же скоро надо образоваться желанию и склонению воли вследствие того, что отступает и ждет, что изберет хозяин дома души. Когда образуется желание и склонение произволения, она снова приходит на помощь и помогает установиться тому, на что склонилось произволение. Так обра­зуются сокрушение о грехах, желание избавиться от крайности, в какую они поставляют, вера в предлагаемый образ избавления, решение, прини­маемое вследствие того, и приступление к Таин­ствам. Во всех сих моментах благодать Святого Духа идет вслед за произволением. Не будь его, благодать Божия не станет своею силою, против воли, производить то, что должно зависеть от движений произволения. Когда же наконец бла­годать, действовавшая доселе совне, осеняя, в Таинстве входит внутрь и сочетавается с духом человека, то тут не требуется уже особое движе­ние произволения. Оно приготовилось к сему всем предыдущим и отверзло себя для благодати преданием себя Господу в конечном решении. Отселе благодать пребывает уже неразлучно с свободою, но действует все так же, как и прежде, вспомоществуя и укрепляя желания и силы по Делу спасения, но никогда не касаясь святилища свободы — ее произвольного выбора и скло­нения.

Спросишь: а вера-то где же тут? — Тут же; только не на том месте, где ее полагает новшак ваш и подобные ему. Без веры ни одного шага не бывает; но действует во спасение не она, она только возбуждает деятельные силы и благодать к нам привлекает; далее же все уже идет взаи­модействием свободы и благодати, хотя под не­прерывным влиянием ее. Вот смотри! Обращаю­щийся к Господу поверует, что находится в опасном положении от грехов,— и начинает со­крушаться и искать исхода; а благодать углубля­ет сие чувство и искание. Поверует, что тот способ избавления, который предлагается благовестием спасения, действительно и верно избавит,— и решается действовать по нему; а благодать закрепляет сие решение. Поверует, что спасительные силы подаются не иначе, как чрез Таинства, и приступает к ним в полной уверенно­сти, что получит их,— и действительно получает по вере и именно чрез Таинства. Поверует, что последующая жизнь благоуспешно может тещи к преднамеренному также не иначе, как взаимодей­ствием свободы и благодати,— и напрягает все свои силы на предлежащие дела, не своею, одна­ко ж, силою чая совершить их успешно, а благодатию Божиею, к коей и обращается молитвенно при каждом шаге, веруя опять, что, после напря­жения им своих сил до возможных пределов, благодать сия не оставит прийти к нему на по­мощь к совершению неотложного дела, воспол­няя оскудевающее в его собственных силах, кои также суть Божий. Таким образом вера походит на духовную некую атмосферу, в коей развивает­ся и растет древо спасения; но самое насаждение и возрастание сего древа производится действи­ем внутренних сил, возбуждаемых и укрепляе­мых действием солнца благодати.

Изъясняя, как полагается начало содеванию спасения, я имел в мысли только, как бывает сие, когда кто приступает к Господу в первый раз и крестится. Но таким же образом сие происходит, когда кто снова обращается ко Господу, потеряв благодать крещения греховною жизнию.— И у этого также пробуждается душа приведением на память гнева Божия и восчувствованием от того страха и опасения за свою вечную участь. Вос­чувствовав это, взыскивает и он, как избавиться от грозящей беды, и, зная уже, что этого нельзя иначе достигнуть, как покаянием, приступает к сему Таинству. Оплакав грехи свои с болезнен­ным сокрушением сердца и положив твердое намерение не поблажать более своим греховным похотениям, а идя наперекор им, исполнять вер­но всякую волю Божию благую и угодную,— исповедует он грехи свои духовному отцу своему, и в момент разрешения им его от сих грехов, снова сподобляется спасительной благодати, ко­торая, сочетавшись с его духом, опять полагает в нем твердое начало новой жизни о Господе. Из сей слезной бани выходит он таким же, каким выходят из купели крещения,— ревнителем доб­рых дел по вере с помощию Божией благодати. — Что бывает здесь особенного, так это то, что чувство помилования не всегда вдруг приходит, не всегда вдруг приходит и чувство силы о Господе. Зависит это от того, как глубоко кто падает по крещении и сколь долго пребывает в падении, — и еще более от того, сколько раз кто снова падал по принесении покаяния. Но после больше или меньше продолжительных трудов над собою и подвигов самоумерщвления, прихо­дят наконец и эти чувства у всякого,— и благо­датное состояние восстановляется вполне. К сему направлены эпитимии, которые составляют суще­ственную часть в получении прощения грехов и уврачевания ран душевных.

Дата добавления: 2015-05-09