Появление цивилизации 1 страница

При рассмотрении проблемы генезиса цивилизации не­обходимо учитывать момент сопряженности понятий «ци­вилизация» и «культура». Не следует забывать и того, что

эти понятия относятся к числу необычайно емких и мно­гозначных, что для них характерно многоцветье. В свя­зи с этим становится понятным многообразие в науке пред­ставлений о цивилизации и культуре, о соотношении меж­ду ними, а следовательно, и различие в интерпретации ис­торических процессов. Для наших целей достаточно будет использование наиболее устойчивого терминологического статуса слова «цивилизация», а именно: «Цивилизация как социокультурная общность, формируемая на основе универсальных, то есть сверхлокальных ценностей, получа­ющих выражение в мировых религиях, системах морали, права, искусства». Основное здесь состоит в том, что куль­тура выступает компонентом цивилизации, что культурная эволюция в условиях первобытной жизни привела к воз­никновению цивилизации.

Исследования древнейших цивилизаций Старого и Нового Света дали основания отечественному ученому В.М. Массону сделать вывод о том, что «с точки зрения культурогенеза сложение цивилизации можно рассматри­вать как своего рода культурную революцию, находящуюся в теснейшей причинно-следственной связи со становлени­ем классового общества и государства». Эта культурная ре­волюция произошла благодаря внутренней дифференциа­ции культуры и появлению культурных инноваций, а так­же кризису в развитии первобытного, или «примитивного» (А. Тойнби), общества. Именно культурные инновации, ка­ково бы ни было их происхождение, придали принципиаль­но новый облик первым цивилизациям, интегрировались в них. В итоге с момента своего появления цивилизация ста­новится способом бытия культуры, то есть развитие и функ­ционирование культуры становится возможным только на основе цивилизации, и поэтому в определенном смысле по­нятия «цивилизация», «высшая культура», употребляю­щиеся в культурологической литературе, тождественны. Во всяком случае, несомненно одно: понятие цивилизации связано в одном из своих аспектов с фиксацией качествен­ного перелома в истории человеческого общества.

Иное дело, что не существует единой точки зрения на природу генезиса первых цивилизаций — перед нами раз­брос различных мнений. Так, А. Тойнби считает, что «не­зависимые» цивилизации представляют собой результат мутации «примитивных» обществ. Причем он происходит

из значимости мимесиса (подражания) в примитивных об­ществах и цивилизациях; в первых мимесис ориентирован на прошлое, на обычай, тем самым консервируя общество и придавая ему статичную форму, во вторых мимесис свя­зан с будущим, стимулирует деятельность творческих лич­ностей, динамизируя общество. «Динамическое движе­ние, — пишет А Тойнби, — характерно для цивилизации, тогда как статичное состояние свойственно примитивным обществам. Однако, если спросить, является ли это разли­чие постоянным и фундаментальным, ответ будет отрица­тельным. Все зависит от времени и места». Иными слова­ми, раскрыть причины происхождения цивилизации А. Той­нби до конца не удалось, хотя определенные моменты им схвачены верно, а именно: происхождение первичных ци­вилизаций — результат мутации примитивных обществ, связанной с трансформацией в функционировании социаль­ной памяти. Это интересно и заслуживает внимания, одна­ко все же неясно, почему же примитивные общества пре­образовались и превратились в цивилизации, а также не выяснен механизм процесса генезиса цивилизации, назван­ный известным археологом Г. Чайлдом «городской рево­люцией», что подчеркивает революционизирующую роль этого важнейшего качественного скачка в истории разви­тия человеческого общества.

Современная наука располагает данными, которые сви­детельствуют о том, что эта «городская», или «вторая», революция сама является производной от предшествующей ей неолитической революции, подготовившей материально-технические предпосылки «городской революции». Неоли­тическая революция, произошедшая в X—III тысячелетии до н.э., представляет собою переход от собирательства и охоты к земледелию, к воспроизводящему хозяйству. Уже тот факт, что мы не знаем ни одной цивилизации, возник­шей на базе охоты и собирательства, а также то, что древ­нейшие цивилизации складываются на базе очагов древней­шего интенсивного земледелия, позволяют сделать вывод, что цивилизация — продукт производящей системы хо­зяйствования и поэтому проблема генезиса цивилизации — это, в первую очередь, проблема генезиса земледелия как ка­чественно новой по сравнению с охотой бытия «родовых сущностных сил человека» (К. Маркс).

Именно «аграрная революция» привела к изменению человека — на земледельческой основе выросли цивилиза­ции и города. Их признаки Г. Чайлд перечисляет в следу­ющем порядке: 1) поселения с большим и плотным насе­лением; 2) специализация ремесел и труда; 3) концентрация богатств; 4) монументальная общественная архитектура; 5) общество, построенное на классах; 6) письмо и системы исчисления; 7) зарождение науки; 8) высокие стили ис­кусств; 9) обмен на большие расстояния; 10) возникнове­ние государств. Эти признаки и показывают характер из­менения поведения человека; перед нами коренное преоб­разование в развитии человечества. Нельзя не согласиться с высказыванием Н.Н. Моисеева о двух бифуркациях (пе­рестройках) — мезолитической и неолитической револю­циях: «В результате первой произошло затухание внутри­видовой борьбы и естественного отбора, характер эволюци­онного процесса коренным образом изменился: чисто биологическая эволюция уступила место эволюции обще­ственных форм бытия человека. В результате второй воз­никла частная собственность, и снова качественно изменил­ся характер эволюции, но теперь уже самого общества. Иными стали общественные отношения — появились но­вые стимулы его развития. В обоих случаях произошло резкое ускорение всех процессов развития».

По мнению других исследователей (В.Л. Глазычев и др.), представление о неолитической революции как о пе­реходе от одного качественного состояния общества к дру­гому характеризует необходимое, но недостаточное условие генезиса цивилизации. Необходимо принимать во внима­ние инновационную деятельность и соответствующий ей механизм социальных санкций. Такой подход дает воз­можность отказаться от сосредоточения внимание на пред­метных признаках цивилизации, перечисленных выше. Нам известны цивилизации, в которых не было укреплен­ного города, противостоящего деревне (Древний Египет); цивилизации, в коих ни военная, ни религиозная власть не сумели выиграть в борьбе за монополию и на первый план выступает классово детерминированная правовая органи­зация (Месопотамия), тогда как в других право не обособ­ляется до его позднего и насильственного привнесения извне (Древний Египет). Известны также цивилизации, где сословная иерархия не была связана с частной собствен-

ностью (Иранская империя) и не сложилась письменность «классического» типа и т. д. В данных случаях предмет­ные признаки не «срабатывают» в качестве критерия. Ге­незис цивилизации вполне объясним прежде всего обособ­лением инновационной деятельности и вычленением того или иного социального механизма воплощения инноваций на практике. В рамках изложенного подхода делается вы­вод, что «цивилизацию определяет фаза существования культуры, отмеченная ставшими формами обособления де­ятельности по производству и внедрению инноваций во всех видах материального и духовного производства». Из­любленная писателями-фантастами ситуация передачи инновационной деятельности внечеловеческому разуму оз­начает конец существованию таким образом понятой ци­вилизации.

В специальной литературе высказывается мнение, отож­дествляющее возникновение первых, или первичных, циви­лизаций с первыми городами. Это основано на том, что в эпоху существования родовой общины городов попросту не могло быть и их действительно не было, несмотря на су­ществование у общины своеобразной сложно-иерархиче­ской организации. Отечественные ученые В.В. Вербовский и В.А. Капустин считают, что «цивилизация является ре­зультатом разделения труда между крестьянином, ремес­ленником, купцом, воином и жрецом, результатом обмена между трудовыми сословиями крестьян и ремесленников, на основе которого рождаются нетрудовые сословия куп­цов, воинов и жрецов». Логика рассуждения здесь такова: город есть порождение радикального изменения первобыт­ного способа производства и следующего из этого не менее коренного изменения формы разделения труда. Начинает развиваться товарное производство, появляется избыточ­ный продукт, который служит основой возникновения пер­вого нетрудового сословия — купечества, на чьи торговые доходы формируется город с храмами, мощеными улица­ми, водопроводами и пр.

Однако процесс обогащения одних сопровождается об­нищанием других, происходит поляризация богатства и бедности. И если одни из бедноты обслуживают богатых, то другие скатываются на социальное дно. В итоге появ­ляются такие непременные атрибуты цивилизации, как «нищий, проститутка и вор». Чтобы оградить свое богат-

ство, купец создает полицию; для его защиты на караван­ных путях организуется охрана. Но богатство вызывает алчность и у целых народов (достаточно вспомнить викин­гов, монголов и др.)> которые совершают опустошительные набеги на города. С необходимостью появляются и армии, состоящие из хорошо обученных военному делу професси­ональных воинов. Возникает сложная иерархия города — купечество, верхушка воинства, сфера обслуживания купе­чества и воинства, городской плебс; она нуждается в сис­теме управления, которую и берут в свои руки жрецы. Ведь исторически сложилось так, что жречество — это не только религиозная корпорация, но и институт хранения и умно­жения знания, и орган управления. В результате появля­ются классы и государство, культура расслаивается на про­фессиональную и люмпенскую. Таким образом, цивилиза­ция рождается и развивается благодаря производству прибавочного продукта, прибавочному труду, создающему общественное богатство и город.

Свою схему генезиса первичных цивилизаций предла­гает и крупный востоковед Л.С. Васильев в своей моногра­фии «Проблемы генезиса китайской цивилизации». Он представляет процесс эволюции человека и его культуры в виде своеобразной многоступенчатой пирамиды. Нижний ярус — это эпоха верхнего палеолита, в рамках которой эволюционируют многочисленные орды, стремящиеся под­няться на следующую ступень пирамиды, символизирую­щую эпоху мезолита. В силу ряда благоприятных условий (теплый климат, обилие пищи и пр.) некая серия взаимо­действующих орд прорывается в мезолит. Другие же это­го не успевают сделать, они оттесняются, ассимилируются и уничтожаются (подобно вымершим тасманийцам).

Такая же картина наблюдается при попытке продви­нуться со второй ступени на третью. Некоторые сильно продвинутые вперед мезолитические культуры воспользо­вались инновациями неолита, чтобы занять лучшие для земледелия места и начать быстро распространяться по ойкумене. Возникает сложная и пестрая картина населе­ния ойкумены, включающего в себя передовых и несколь­ко отстающих земледельцев, племен с развивавшимся ско­товодством, неземледельческих племен, знакомых и не зна­комых с комплексом неолитических инноваций. В ходе культурных контактов эта пестрота подвергалась нивели-

рованию, но с течением времени действие этого механизма замедлилось.

И наконец, четвертая ступень пирамиды — это генезис очагов первичных цивилизаций, где действовал тот же принцип. Но здесь имеется своя специфичность: «Процесс генезиса цивилизации, который более всего может быть уподоблен мутации, отличался тем, что основное направле­ние развития данного первичного очага цивилизации шло не вширь, как это бывало прежде, а вглубь». Иными сло­вами, роль внешних контактов становится меньше, значи­мая роль отводится внутреннему развитию (в некоторых случаях возникают замкнутые цивилизации). Сами же очаги первичных цивилизаций (месопотамский и др.) ока­зали воздействие на генезис новых очагов цивилизации посредством таких важнейших импульсов эволюции, как миграции, диффузия культурных инноваций и конвергент­ное (самостоятельное) развитие техники и культуры в рам­ках данной общности, что привело к многообразию путей развития цивилизаций, членению мирового культурного континуума на ряд альтернативных цивилизаций.

И наконец, коснемся еще ряда необычных, экстравагант­ных гипотез происхождения первых цивилизаций на нашей планете. Одна из них выдвинута ЛИ. Гумилевым, который в ходе исследования генезиса различных этнических куль­тур обратил внимание на значимость в этом процессе «пас­сионарности», или страсти, — избытка энергии живого вещества, определяющей способность человека к сверхнап­ряжению. Следует иметь в виду, что источник этой пассио-нарности находится за пределами Земли, в космосе. Оста­ется неотброшенной одна гипотеза — вариабельное косми­ческое облучение. Пока она не может быть строго доказана, но зато не встречает фактов, ей противоречащих. Развитие цивилизаций зависит от пассионарных толчков, генериру­емых как многолетней вариацией солнечной активности, так и вспышками сверхновых звезд, зафиксированными в древности и средневековье.

Еще одной гипотезой о космическом происхождении человеческой цивилизации является версия Э. фон Дэнике­на, получившая всемирную известность. На протяжении последних трех десятилетий его книги и фильмы привле­кают к себе внимание читателей и зрителей всего мира. В них доказывается, что все земные цивилизации были со-

зданы инопланетянами — для этого используются фото­графии и киноматериалы, которые сняты в Египте и на острове Пасхи, в Перу и Мексике, а также во многих дру­гих странах. Аргументы Э. фон Дэникена кажутся неотра­зимыми, когда речь идет о строительстве пирамид и других циклопических сооружений в Древнем Египте, Центральной и Южной Америке, исполинских статуй на острове Пасхи, громадных сооружений в Баальбеке и пр. Однако экспериментальная археология позволила обосно­вать положение о том, что гигантские пирамиды и крепос­ти, мегалиты и колоссальные скульптуры были созданы древними людьми благодаря их изобретениям. Тем не ме­нее гипотеза Э. фон Дэникена свидетельствует о том, что происхождение и развитие цивилизаций невозможно одно­значно объяснить на основе имеющихся материалов.

Своеобразную гипотезу о генезисе первых цивилизаций выдвинул отечественный историк Ю.В. Емельянов на осно­вании анализа миграций животных по трансконтиненталь­ным магистралям. Существенным здесь является утверж­дение «о роли водоразделов, которые могли служить сухо­путными тропами для древних животных, а затем и для преследовавших их охотников». Именно обильные места охоты являются очагами первых цивилизаций, таковыми выступали трансконтинентальные сухопутные тропы. Это предположение можно считать тем «недостающим зве­ном» в цепи аргументов, при помощи которых стремятся добиться более полного и верного объяснения происхож­дения первых цивилизаций. Рассмотренный спектр гипо­тез о происхождении цивилизаций свидетельствует о слож­ности данной проблемы, что объясняется еще и отсутстви­ем разработанной теории цивилизации.

I Генезис и сущность сознания

Единство человека с биосферой является несомненным. В человеке тенденция совершенствования нервной системы (мозга) животных достигла своей вершины, он стал носи­телем Разума (или интеллекта) — способности мозга об­рабатывать информацию, создавать алгоритмы, мыслить абстрактно и рефлексировать, то есть видеть себя со сто-

роны. Подобно возникновению жизни появление Разума на нашей планете представляет собой естественный и за­кономерный этап в ее космической эволюции. Появление человеческого Разума предопределяет коренной перелом в развитии материи, ибо она получила возможность позна­вать саму себя. В этом плане человек представляет собой уникальное существо, использующее целый ряд адаптив­ных и преобразовательных стратегий. В целом можно ут­верждать, что Разум, память, общественная организация и духовный мир как воля — необходимые параметры в эво­люции человека и соответственно в эволюции биосферы, в результате чего возникла и стала развиваться ноосфера. В связи с этим возникает вопрос: каким образом в био­логической эволюции нашей планеты у предка человека со­временного типа возникли качественно новая память, чи­сто человеческий интеллект, или человеческое сознание как новая форма отражения мира? В общем виде ответ на этот вопрос уже дан в философской и специальной литературе: вовлечение предков человека в сферу труда привело к тому, что способ производства материальных благ стал специфи­ческим способом существования человека, что в едином процессе преобразований изменилась биология предков че­ловека, сформировалась полноценная речь, сознание, интел­лект, духовный мир. Но ответ в общем виде уже давно не удовлетворяет потребности в выяснении генезиса сознания человека, так как развернувшиеся процессы в мире и на­шей стране настоятельно требуют более конкретных выво­дов. Отрадно, что исследования в различных областях на­учного знания начинают приносить ценные результаты, которые при соответствующей интерпретации проливают свет на происхождение сознания человека.

Такие надбиологические феномены, как труд (понятно, что бессознательно-рефлекторная строительная деятель­ность некоторых животных отнюдь не есть труд), соци­альная связь и сознание, которое неотделимо от языка как изначально социального явления, невозможно вывести пря­мо антропогенетическим путем из биологии. Как извест­но, труд представляет собой целесообразную деятельность, это значит, что «в конце процесса труда получается резуль­тат, который уже в начале этого процесса имелся в пред­ставлении человека, то есть идеально» (К. Маркс). Други­ми словами, сознание предшествует труду; аналогичная

картина и с обществом. Как целесообразная деятельность немыслима без сознания, так и сознание предполагает в качестве предпосылки социальную связь людей, основан­ную на трудовой деятельности. Получается, что все три стороны собственно человеческой реальности — сознание, общество и труд — взаимно предполагают друг друга, по­лучается своего рода замкнутый круг. Возникает вопрос об их исходном единстве — их общем корне, уходящем в биологию предка человека.

Оригинальное решение этого вопроса предлагает отече­ственный философ Ю.М. Бородай, занимающийся исследо­ванием проблемы происхождения и функционирования человеческого воображения. Он исходит из фундаменталь­ного открытия И. Канта: человеческое сознание начина­ется с произвольного (продуктивного) воображения, причем многочисленные исследования свидетельствуют о том, что как раз воображение служит «пусковой пружиной» подав­ляющего большинства психических процессов человека, в том числе и мыслительных актов. Следовательно, выясне­ние происхождения воображения означает фактически по­лучение ответа на вопрос: как и почему возникает созна­ние, психика человека. Исток воображения и следует ис­кать в биологии, а именно: в биологической эволюции некоторых видов приматов. Их эволюция зашла в тупик непреодолимого противоречия между сексуальными побуж­дениями и инстинктом самосохранения в сообществах эро­тически возбужденных и уже вооруженных примитивны­ми орудиями хищников, которые прекрасно владели навы­ками убийства себе подобных.

Для большинства приматов-конкурентов любая попыт­ка внешне проявить свои напряженные сексуальные по­буждения была равносильна самоубийству. Она подавля­лась путем идеального воспроизведения всего комплекса половых действий в фантазии, последняя же стимулирует холостой оборот физиологической системы, возможность которого обусловлена именно половым инстинктом. Здесь перед нами произвольное (хаотическое) воображение или так называемое акустическое мышление, когда происходит прорыв подчиненного автоматизму рефлекса жизнедеятель­ности приматов. Произвольное воображение представляет собой реакцию не на внешний стимул, а «реакцию на отсут­ствие», по определению французского психиатра П. Жане.

В данном случае осуществляется возрождение первичного биологического произвольного самодвижения на уровне нервной деятельности, управляющей моторикой. В конеч­ном счете давление половой потребности у приматов по­лучает биологическое эрзац-разрешение, тогда как страх смерти с необходимостью требует заменять поллюцией ре­альный половой акт, что влечет усиленную работу вообра­жения (акустического мышления).

Выдвинутое предположение находит свое подтвержде­ние в современной теории антропогенеза, утверждающей, что именно жесточайшее самоподавление всех проявлений эротики и неразрывно связанной с ними агрессивности ле­жит в основе возникновения собственно архаических форм человеческого сообщества — первых тотемных форм экзо­гамии с присущими им моральными табу. В основе же системы нравственных запретов лежит совесть, которая, как уже было показано в свое время И. Кантом, прямо связана с воображением. Механизм совести, как известно, состоит в том, что происходит прорыв рефлекторного авто­матизма реакции благодаря способности представления в идеальном плане возможных, в том числе и негативных последствий того или иного поступка, действия.

Такого рода «проигрывание» в сознании сценария воз­можных отрицательных последствий, вытекающих из удов­летворения некоторых своих животных вожделений, дик­тует с необходимостью наложения на них нравственных запретов, системы табу. В своем исходном состоянии со­знание является (речь идет о приматах, давших начало роду человеческому) просто произвольным воображением ситуаций, которых еще нет здесь и теперь. Эти идеальные образы (будущие ситуации) стимулируются не извне, а из­нутри. Возникшее сознательное целеполагание прорывает автоматизм рефлекторной деятельности приматов и фор­мирует новые способы поведения в сообществе — нрав­ственные табу. Систематическое подавление мощных био­логических побуждений влечет за собой еще более сильное развитие воображения как идеальной компенсации неудов­летворенных физиологических желаний. Это развитие мира воображения осуществляется в основном путем сублима­ции (вытеснения) эротической энергии в формы ритуалов и культов архаического общества, кристаллизуясь посте-

пенно в разнообразные абстрактные культурные ценности. Именно эти системы культурных ценностей выступают для человека средством преобразования своего естества и ок­ружающего мира. Представленная концепция возникнове­ния и развития произвольного воображения дала возмож­ность Ю.М. Бородаю вполне удовлетворительно объяснить антропогенез, вскрыть биологические истоки труда, соци­альной связи и сознания как взаимосвязанных надбиоло-гических феноменов.

Действительно, возникновение воображения, сознания и совести изнутри нервной системы наших антропоидных предков связано с нелинейной природой биологических систем (каковыми являются организмы, популяции и био­сфера в целом), с их самоорганизацией и саморазвитием. Достаточно вспомнить, что практически все религии мира обращают внимание на совесть как на феномен, который произрастает изнутри духовного мира человека. В целом же следует отметить, что в антропогенезе произошло кар­динальное изменение степени значимости различных функ­ций центральной активности наслаждения (само собой понятно, что эротического наслаждения) и поведенческого выражения. Вполне естественно замечание крупнейшего западного философа XX века А. Уайтхеда о том, что глав­ным фактором человеческой духовности служит концеп­туальное постижение неосуществленных возможностей. В ходе антропогенеза вытеснение биологического потенци­ала эротической энергии в сферу воображения приводит к новизне переживания невыраженных возможностей. Имен­но здесь был заложен фундамент для приращения концеп­туального опыта человечества, ибо концептуальное (вооб­ражаемое, идеальное, мысленное) переживание того, что может быть, и того, что могло бы быть, ведет к постиже­нию альтернативы, которое в своем высшем развитии ста­новится постижением идеала. Это значит, что в акте пе­реживания на мир чувственных вещей накладывается перс­пектива: перед нами чувство значимости или интереса, неотъемлемое от самого существа животного опыта. Чув­ство значимости имеет такие разновидности, как нравствен­ное чувство, мистическое чувство религии, чувство утончен­ной гармонии (чувство красоты), чувство необходимости взаимосвязи (чувство понимания) и чувство различения отдельных факторов мира, каковым является сознание.

Переход чувств такого широкого диапазона в выражение характеризует историю человечества, отличая ее тем са­мым от животного поведения. Поэтому человека опреде­ляют как историческое существо, нацеленное на будущее, как существо, делающее выбор среди существующих аль­тернатив. Ведь сама трудовая деятельность предполагает наличие альтернатив, что требует принятия решений, осу­ществление выбора. В итоге появляются новые альтерна­тивы и новые решения, их наслоение и переплетение опре­деляют альтернативную организацию общества. В практи­ческой, трудовой, политической и другой деятельности все акты, по существу, являются основанными на альтернатив­ных решениях. Таким образом, человек не просто живет отпущенный ему век, но в связи с другими людьми творит, формирует условия своего существования, творит свое со­знание.

Сознание человека обладает такими фундаментальны­ми параметрами, как целеполагание и воля, память и вни­мание, разумная речь и абстрактное мышление. Они пред­ставляют собой нервную деятельность, однако не рефлектор­ную, а самопроизвольную, которая связана со становлением человека в процессе гоминизации (перехода от животного к человеку). Исследования показывают, что количество информации, содержащейся в генетическом материале, и количество информации, заключенной в мозгу, с ходом эво­люции увеличивалось, что эти траектории пересеклись в точке, соответствующей времени в несколько сот миллионов лет и информационной емкости в несколько миллиардов лет. Где-то во влажных джунглях каменноугольного периода по­явилось животное — примитивная рептилия, у которого впервые за все время существования земной биосферы име­лось больше информации в мозгу, чем в генах. Эта рептилия не очень разумна, однако ее мозг представляет собой значи­тельный поворотный момент в истории земной жизни. Два последующих скачка в эволюции мозга связаны с возникно­вением млекопитающих и появлением человекоподобных приматов. В связи с этим К. Саган подчеркивает, что «основ­ную часть истории жизни со времени каменноугольного пе­риода можно назвать постепенным (и, конечно, неполным) торжеством мозга над генами».

В ходе последнего появился качественно новый прин­цип морфофункциональной организации мозга челове-

ка, или «специфическая морфофункциональная система» (СЧМФС). Существенной функцией СЧМФС является то, что она дает возможность для восприятия, хранения, пере­работки и извлечения в нужный момент социально значи­мой информации. В этом смысле она является морфо-ло-гическим субстратом для разворачивания социального наследования, для формирования социокодов, соответству­ющих потребностям той или иной общественной системы. Эволюция человека стала идти по иным каналам — ка­налам социума, социального организма, который уже не поддается пониманию исключительно с точки зрения ес­тествознания. Одним из таких каналов является систе­ма нравственных табу, положившая начало общечелове­ческим ценностям. Таким образом, СЧМФС сыграла свою роль в возникновении целостной человеческой реальнос­ти (сознание, социум и труд), в превращении биологичес­ких структур в социальную структуру. Человек по мере развития общества стал частью некой общей единой сис­темы, с которой он находится в неразрывной связи — с ноосферой, окончательно сформировавшейся в XX веке. Тем не менее проблема происхождения сознания человека до сих пор не решена до конца, ибо в научных дисципли­нах нет состыковки в понимании природы человека и не решен целый спектр вопросов, связанных с проблемой со­знания человека.

В связи с бурным развитием информационных, компью­терных, виртуальных, генных технологий сейчас необычай­но усилился интерес к выяснению природы сознания в ее полноте. В современном поле исследований сознание опре­деляется как «способность человека оперировать образами окружающего мира, которая ориентирует его поведение; субъектная, внутренняя жизнь индивида» (Ю.Г. Волков). Само сознание является наиболее таинственной «вещью» в мире на данный момент, потому что до сих пор нет от­вета на следующие вопросы: Почему оно существует? Что оно делает? Как оно могло возникнуть на основе биохими­ческих процессов мозга? Именно эти вопросы вызывают у ученых наибольший интерес, и поэтому на протяжении многих лет проблема сознания освещалась только в науч­ных работах, изучающих мозг и разум. И несмотря на уси­лия исследователей, проблема сознания остается «вещью в себе» в силу своей необычайной сложности. Существует

бесчисленное число точек зрения относительно природы сознания — от позиций тех, кто утверждает, что источник сознания человека находится вне его (им является высшее «Я»), до теорий, в соответствии с которыми сознание может быть объяснено стандартными методами нейрофизиологии и психологии.

В этом плане примечательна модель внутреннего кос­моса (психики, сознания в широком смысле этого слова) человека, созданная зарубежным ученым Р. Ассаджоли, который использует представления высоты и глубины, чтобы четко сформулировать спектр возможностей для са­мотрансформации индивида. Нелишне отметить, что его модель довольно эффективно используется социальными психологами для создания оптимальной морально-психо­логической атмосферы в коллективе. В этой модели пред­ставлены следующие регионы или слои.

Дата добавления: 2015-05-07