Психологии: субъектная парадигма

Современное состояние психологии характеризуется с полярных позиций – или как кризисное (в негативном смысле) или, напротив, как оптимальное, интегрированное субъектной парадигмой. Не имея возможности проделать детальный науковедческий анализ, который дал бы доказательное основание одной из позиций, стоит обратиться к методологическому анализу, который может дать не столько оценку, сколько – в некоторой степени – объяснение этого состояния. Стоит эксплицировать те «тупиковые» проблемы, которые возникали перед психологией, начиная с периода ее становления самостоятельной наукой, и сделать это не ради исторической ретроспективы, а для выявления способов их методологических решений, которые обнажают возможности, функции и ограничения методологии науки.

Любая наука проходит путь своего становления, сначала находя свой объект (возможно, общий с другими науками), а затем – специфику своего предмета и способа теоретизации. Но путь становления психологии был уникальным не только в силу ее рождения и длительного развития в недрах философии, а потому, что единство с философией, носившее синкретический характер, одновременно, плодотворное и ограничивавшее ее самостоятельность, было тупиковым для последней, поскольку определялось единством не объекта, а предмета (душа, сознание, мышление). Хорошо согласованные понятия предмета и объекта исследования являются основными для характеристики специфики любой науки. Однако для психологии понятие объекта совпало с философской объективной реальностью, действительностью, признаваемой только материализмом, а предмета – с категорией сознания, которая считалась единственным предметом идеалистической философией.

Психология попыталась «встать на ноги» - найти свой объект, свою онтологическую реальность эмпирическим путем, но не смогла его найти методологически, оставаясь «в оковах» общего с философией предмета– сознания. Она решала задачу, не имеющую решения. Но на главный вопрос, почему она не могла постичь своего объекта, ответа не было дано, потому что этот вопрос и не был поставлен.

Словосочетание «идеалистическая философия» употреблялось и эксплуатировалось настолько часто и бессодержательно, что на нем, как на стершейся монете, уже нельзя было различить сути. Последнюю фактически раскрыл С.Л. Рубинштейн одной своей фразой, сказав, что она поставила на место человека, его сознание. Но если ее расшифровать методологически, то это означает, что идеалистическая философия изничтожила объект и, тем самым, закрыла к нему путь и психологии. Сегодня вряд ли стоит говорить о недостатках этой парадигмы – таков в принципе был единственно возможный путь человеческого познания, который начался с изучения сознания как непосредственно данной, наиболеедоступной «реальности» (знаменитый «постулат непосредственности», о котором писал Д. М. Узнадзе еще в 20-е годы) и привел на последнем историческом этапе к познанию самого человека как наиболее сложного объекта, требующего наиболее сложных опосредованных способов познания,. Последствием применения парадигмы сознания стала замкнутость психологии в круге «сознание – научное познание», поскольку вне соотношения с объектом, собственно в науковедческом смысле, оно и могло идти только по кругу. Негативной для психологии была и альтернативность материализма и идеализма, поскольку первый был направлен на действительность в ее наиболее простом понимании и потому располагал самыми элементарными способами познания (механистический и метафизический материализм), а второй – на предмет наиболее доступный, но самый сложный для теоретизации, и потому эти направления – материя вне сознания и сознание в отрыве от действительности, не могли соединиться, пока не было найдено их общее онтологическое основание – человек, человеческая действительность.

Кризис философии привел к кризису психологии, который с разных позиций был проанализирован М.Я. Басовым, Л.С. Выготским и С.Л. Рубинштейном: первым – с методологической, вторым – с науковедческой, третьим – с философско-психологической точки зрения. Но этот анализ не мог в ту пору стать объяснительным, пока не были методологически осмыслены существовавшие проблемы и не вызрели их необходимые философские решения.

Однако, из кризиса, имевшего мировой масштаб, вышла именно отечественная психология. Почему? И каким путем? Она вышла из кризиса не эмпирическим, а именно методологическим путем, который до сих пор не эксплицирован, не отрефлексирован, хотя реально осуществлен. Такая рефлексия необходима для ответа на вопросы, почему именно в России так велик удельный вес методологии, и почему она выполняет такую конструктивную роль.

Отечественная психология вышла из кризиса, поскольку ей удалось «прорваться» к объекту, а это произошло потому, что исторически на нее большое влияние оказал диалектический материализм, который преодолел идеалистическую парадигму абсолютизации сознания, доказав существование объективной реальности, объекта. Отсюда открылся выход к объекту для психологии, принявшей философское обоснование необходимости, закономерности объективной реальности. Но психология не могла «присвоить» себе этот объект, поскольку для диалектического материализма это было прежде всего материальное производство, «базис» общества и его социально-экономические отношения. Этот объект был не аутентичен для психологии. Та же философия и преграждала выход психологии к еще неопознанному ею объекту, потому что по-прежнему требовала объединения на уровне своего предмета. Так стали проникать в психологию идеи классовой борьбы и жесткой социальной детерминации. Ситуация методологически осталась той же, что и прежде – требование единства, но на уровне предмета, хотя философски и по-новому определенного.

Психология безоговорочно априорно приняла философское определение сознания как отражения в качестве характеристики психического, поскольку гносеологическая позиция была ей особенно близка. А категория «общественных отношений», несмотря на свой относящий к обществу «масштаб», несколько психологически подправленная, почти в непосредственном виде стала «калькой» определения личности и даже психики.

Единственным психологом, который смог предложить начальное решение проблемы объекта - предмета, адекватное тому этапу развития отечественной психологии, оказался С.Л. Рубинштейн. Для ее решения нужно было быть философом и по эрудиции и по способу мышления, то есть осмыслить весь путь истории философской мысли, и переосмыслив его, учесть при преобразовании предмета и объекта философии под углом зрения задачи психологии – поиска своего объекта.

Он извлек из всей сложности диалектико - материалистического учения философскую категорию деятельности. Это всем известно. Все психологи мира признают, что деятельностный подход является истинно российским достоянием. Но никто не поставил вопроса, почему именно деятельность оказалась методологически столь конструктивной парадигмой для развития отечественной психологии. Никто не поставил вопроса и о том, является ли она онтологической или гносеологической категорией, что сказалось, в частности, на превращении А.Н. Леонтьевым «деятельности» из специфически человеческой объективной реальности в идеальную сущность психики и сознания, означавшем фактическое исчезновение различия между предметом и объектом, а тем самым, и между сознанием и деятельностью.

Рубинштейн разработал философско-методологическое содержание категории деятельности, взяв за ее основу как онтологическую и наиболее антропологическую реальность – труд, воплощающий объективную сущность человеческого бытия. Он абстрагировался от его значения для происхождения человечества, от его производительности, от его социально-экономического характера, а выявил его человеческую сущность как способавзаимодействия человека с действительностью. Категорию деятельности он определил через взаимодействие с действительностью человека, обладающего сознанием. Деятельность имеет особое онтологическое качество как способ изменения людьми действительности.

Но сам человек на том этапе оставался даже не подразумеваемым, не эксплицируемым субъектом, хотя в своей уже разработанной к тридцатым годам онтологической концепции философской антропологии, (которая пока оставалась в рукописях) Рубинштейн радикально преобразовал гегелевскую категорию субъекта как источника активности, самодвижения сознания из гносеологической в онтологическую и раскрыл ее как определение высшего, совершенного качества человека. Это очевидно при внимательном прочтении статьи 1922 г. «Принцип творческой самодеятельности», где деятельность рассматривается как самодеятельность, то есть подразумевает ее субъекта, во-первых, и ее онтологическое качество, во-вторых.

В статье же начала тридцатых годов Рубинштейн отвечает на вопрос, почему именно труд является наиболее имманентным, адекватным психологии объектом. Труд воплощает в себе единство общественного и индивидуального бытия человека и, одновременно, воплощает в себе общественные отношения индивидов друг к другу и к предмету труда.

Опираясь на философскую антропологию Рубинштейна, мы осуществили сложнейший переход от философского уровня всеобщих определений человека к уровню его индивидуального определения, адекватного для психологии. На индивидуальном уровне категория «человек» конкретизируется через связь индивида с обществом (другими людьми), которая раскрывается на основе принципа индивидуального и общественного.

Почему «труд» преобразуется Рубинштейном в «деятельность», которая выступает в качестве объекта психологии? Потому что он является индивидуальным способом реализации сущности человека, отвечающиминдивидуальным масштабам психики и сознания как предмета психологии, и одновременно воплощает социальную сущность деятельности общества. Далее, только сейчас можно ответить, почему С.Л. Рубинштейн соотнес предмет и объект психологии через принцип единства сознания и деятельности, а не ограничился последней как А.Н. Леонтьев. Потому что единство и взаимосвязь сознания, психики и деятельности воплощало специфическое именно для психологии качество объекта. Их единством доказывалось то, что это специфический не для философии, а именно для психологии объект.

Итак, Рубинштейн «разомкнул» замкнутый круг «сознания», в котором оказалась психология, благодаря философии; через «деятельность» определил ее как изучение «выхода» сознания в мир. Деятельность в ее единстве с сознанием в рубинштейновской формуле, была явлением особого рода, суть которого возможно обозначить только теперь, после осмысления его книги «Человек и мир». Понятие «деятельность» выступило онтологической категорией, раскрывающей сущность человеческого бытия. Объективная действительность предстала не как предлежащая «вещность», предметность, отвечающая на вопрос «что», а как бытие, способ бытия человека, отвечающий на вопрос «как».

Но возникает вопрос, не являлось ли единство сознания и деятельности не объектом, а предметом психологии, поскольку это была методологическая формула? И здесь можно со всей определенностью уточнить смысл и функцию методологии как таковой. Она представляет собой не совокупность принципов, являющихся предметом психологии, а способом определения предмета, соотносительно с объектом, путем превращения философских положений в средство определения объекта науки и в ориентир поиска ее предмета. Методология – способ нахождения и перехода от объекта к предмету науки. Поэтому принцип единства сознания и деятельности давал возможность раскрыть психологическую специфику сознания индивида как проявляющуюся в его общественной деятельности (объекте психологии) и развивающуюся в ней. Но это был лишь первый этап открытия объекта психологии.

На новом этапе Рубинштейн предпринимает следующий шаг уже в направлении онтологизации самого сознания, психического, предложив новое определение сознания как идеального и субъективного. Он придает сознанию и психике онтологический статус путем новой философской трактовки принципа детерминизма. Своей формулой детерминизма «внешнее через внутреннее» он утверждает объективность субъективного как обладающего специфической онтологической природой. Он подчеркивает активность, избирательность внутреннего, не только как обусловленного, но и как обусловливающего, то есть его субъектность.

Кроме того, уже в позиции сороковых годов становится не только явной, но определяющей идея принадлежности психики, сознания субъекту, личности. Однако, сама личность не могла тогда стать объектом психологии. Почти на протяжении тридцати лет Рубинштейн «держал в уме» ключевое уравнение, в котором раскрывалась роль человека, личности как опосредующей связь своего сознания и деятельности и выступающей подлинным объектом психологии. Эту роль человека, личности он раскрыл только в своей последней книге «Человек и мир», и это было главным его научным достижением.

Но до поры до времени не эксплицированное уравнение, подразумевавшее личность как субъекта связи сознания и деятельности, субъекта как основу внутреннего опосредования внешних воздействий и причину, воздействующую на действительность, позволило ему сохранить для психологии проблему личности, несмотря на ее официальную депривацию с тридцатых до середины пятидесятых годов, а впоследствии – на рассмотрение ее как одной из частных проблем психологии.

Не приводила ли, однако, онтологизация психического как субъективного к отождествлению объекта и предмета психологии, поскольку эта онтологизация сознания, психики обозначала их перевод в статус объекта психологии? Ведь посредством принципа детерминизма психическое сближалось с явлениями всей материальной действительности. Этого отождествления не произошло только потому, что сознание было определено как способность человека. Сознание оказалось не еще одним объектом, наряду с человеком, а его способностью, обеспечивающей его взаимодействие с миром. Свою книгу 1957 г. Рубинштейн называет не «Деятельность и сознание» и, тем более не «Материя и сознание», а «Бытие и сознание». Бытие в качестве объекта соотносится с субъектом, но это соотнесение осуществляется в гносеологическом плане: субъект познает действительность, выступающую в качестве объекта, противоположного субъекту. Но ретроспективно можно раскрыть и другое значение категории «бытие»: бытие – не только существование материи, но и способ существования человека. В предисловии к «Человеку и миру» речь идет именно о бытии самого человека, а не только о бытии вне человека, противоположное его сознанию.

Но такое определение объекта психологии, в свою очередь, потребовало переосмысления ее предмета, которое и привело к обращению к категории субъекта, ее введению в психологию. Однако, прежде чем раскрыть методологическое значение этой категории для психологии, необходимо еще раз проанализировать, в каком качестве рассматривал «субъекта» С.Л. Рубинштейн в своей философской антропологии.

Рубинштейном была философски раскрыта онтологическая специфика человека как особого способа существования сущего, бытия, обладающего качеством субъекта. Здесь объект и субъект совмещались. Но как гносеолог, Рубинштейн понимал, что в теории познания утверждается противоположность субъекта и объекта, радикально отличная от их совпадения, совмещенности в онтологии. В этом он видел принципиальное неразрешенное противоречие проблемы субъекта. Для нахождения способа соотнесения этих двух значений категорий субъекта (гносеологического и онтологического) Рубинштейн предложил два решения. Первым он прибег к своеобразной «иррадиации» категории субъекта, предположив, что на каждом из нижележащих относительно человека уровней существуют различные субъекты с разными способами существования. Он назвал их субъектами разных способов изменения и существования даже на уровне неживой природы. Это представляется парадоксальным ходом, снижающим высокий статус категории субъекта. Однако, качество человека как субъекта он определил не как существование, а как осуществление своей сущности, то есть субъекта активности, самодеятельности, субъекта в высшем смысле этого слова. Причем, человек не противостоит объективной действительности – он «внутри» сущего как высший уровень его развития. Вторым решением он, в свою очередь, понизил статус гносеологического субъекта, чтобы смягчить категоричность его противостояния объекту. Если первое определение субъекта он дал через характеристику сущности человека, то второе – гносеологическое - лишь как его познавательную способность, наряду с другими способностями – деятельности и созерцания. Таким образом, принципиальное единство человека как субъекта и объекта, уже не противоречило одному «случаю» проявления их противоположности в гносеологическом отношении. Причем эту противоположность он определил не как априорную в кантовском понимании, а именно как способность субъекта в процессе познания выявлять действительность и соотноситься с ней в качестве объекта. Тем самым для психологии открылась возможность не считать гносеологическое определение психического как отражения основным и исчерпывающим, а включить его в ряд других характеристик.

Однако после смерти С.Л. Рубинштейна психологии еще только предстояло раскрыть методологическое содержание этих его решений и еще раз на их основе вернуться к определению и объекта, и предмета психологии. Этот методологический анализ был осуществлен нами в начале семидесятых годов в нарочито заостренной постановке проблемы: «кому принадлежит психика, сознание?». Решение ее заключалось в обосновании специфики объекта психологии как принадлежащего особому уровню бытия человека, а именно – индивидуальному, в обнаружении в качестве объекта психологии субъекта такого уровня и масштаба, который был бы эквивалентен специфике психологического определения сознания. В книге «О субъекте психической деятельности» было найдено онтологическое основание психологии, более конкретное, чем абстракция «человек» – индивидуальный субъект, личность, которой принадлежит психика как ее природная и социальная способность. Но одновременно потребовалось доказательство того, что именно психика является субъектом. Оно было построено через раскрытие той реальной функциональной роли, которую выполняют психика, сознание в воспроизводстве, сохранении и поддержании качественного своеобразия индивидуального бытия. Тем самым было найдено новое методологическое решение проблемы личности, которая в психологии определялась через совокупность общественных отношений как всесторонне и гармонично развитая или рассматривалась субстанционально как ее структура (связь темперамента, воли, характера и т.д.) в ее внутренней, обособленной от способа функционирования организации. Мы предложили рассматривать личность в ее функционировании во времени и пространстве ее жизненного пути. Таким образом, была обозначена сфера, охватываемая, организуемая сознанием и деятельностью личности вне ее структуры. Тем самым открылась возможность выявить особое качество личности субъекта жизни. Личность в жизненном пути была определена через совокупность жизненных отношений и противоречий, решая которые она становится субъектом организации жизни.

Однако, этим была решена только часть методологической проблемы – школа С.Л. Рубинштейна осуществила дифференциацию философско-антропологического содержания категории субъекта (раскрытого Рубинштейном) от ее методологической роли для психологии.

Методологическое значение рубинштейновской категории субъекта позволило решить проблему дифференциации конкретных субъектов и, одновременно, на основе этой категории – интеграции всей психологии и гуманитарного знания в целом. Многомодальность, многокачественность отношений человека к миру в философской антропологии С.Л. Рубинштейна была раскрыта как методологическое основание определения содержания дифференциальных понятий «субъекта» в психологии (Б. Г. Ананьев).

Интеграция методологического и интенсивно развивавшегося теоретико-исследовательского уровней науки позволила А.В. Брушлинскому ретроспективно дифференцировать деятельностный подход А.Н.Леонтьева от субъектно - деятельностного С,Л. Рубинштейна и раскрыть многочисленные теоретические закономерности функционирования деятельности (кроме ее традиционной формулы – цель, мотив, средство, результат) на основе «реабилитации» ее субъекта. Несмотря на огромную методологическую роль раскрытия сущности субъектно - деятельностного подхода (отказа от взгляда, что «деятельность сама себя осуществляет»), и проведение теоретико-эмпирических разработок проблемы субъекта деятельности, совокупность этих субъектно-ориентированных исследований не покрывала всего научно-исследовательского пространства психологии. (Однако следует сразу отметить, что дифференциальные понятия субъекта более конкретны и частны, чем понятие субъекта, использующееся для определения предмета психологии.)

Было проанализировано, как в книге «Человек и мир» Рубинштейн выявляет общие характеристики человека как субъекта и основные способы его взаимодействия с миром, с другими людьми. Субъект деятельности изменяет объект, преобразует его, создавая предметы потребностей людей, «вторую действительность». Субъект познания реально не изменяет объекта, раскрывая его сущность в независимом от его познания и деятельности качестве. Субъект созерцания, общения выражает свое отношение к человеческой действительности, действительности субъектов и природы. На основании этого было показано, что субъекты различаются по уровням и масштабам своей активности, способам взаимодействия с действительностью, способам разрешения противоречий, возникающих в этом взаимодействии, способам самоорганизации (саморегуляции) и способам саморазвития, самосовершенствования.

Но не сразу удалось преодолеть обособление психологии личности как теоретической области общей психологии от ее роли в определении объекта и предмета последней. В стороне оставались вопрос об объекте психологии, онтологизацию которой осуществил С.Л. Рубинштейн, от которого психологи отошли уже как будто от решенного вопроса, и вопрос о предмете психологии в связи с проблемой личности (не в качестве субъекта деятельности, но как специальной области психологии личности).

Интеграция отечественной и мировой психологии, пришедшаяся на 60 - е годы, содержала в себе и негативную и позитивную тенденцию для методологической постановки проблемы личности в соотношении с проблемой предмета и объекта психологии.

В постановке и поиске решения этих проблем «импортирование» в Россию зарубежных теорий личности сыграло значительную роль. Их глубина, оригинальность и разнообразие не позволили отечественной психологии на данном этапе найти методологическое основание их сравнения и обобщения. Внезапность открытия отечественной наукой этого огромного проблемного поля еще более побуждала выделить его в еще более самостоятельную и обособленную область психологии. Между тем развитие идей Рубинштейна на новом этапе психологии предполагало постановку проблемы личности не только как теоретической, но как методологической, то есть ее рассмотрение в контексте объекта и предмета психологии. Предложенная нами концепция личности как субъекта жизненного пути имела не только теоретический, но и методологический статус. Важнейшим являлось превращение проблемы личности из специальной области психологии в генеральную проблему объекта психологии. Для этого было недостаточно указать на личность как объект психологии. Было необходимо раскрыть эту сферу объективной действительности, которая охватывается способом бытия личности, во-первых, и раскрыть сущность этого способа бытия, во-вторых. Это и было нами определено через качество личности как субъекта, через становление субъекта в его трех основных значениях.

Имманентной и специфической сферой действительности, охватываемой личностью – ее сознанием, деятельностью, общением – является ее жизненный путь с его особыми временно-пространственными характеристиками, в котором осуществляется ее развитие. С этим связано первое значение личности как субъекта. Второй сферой является ее интеракция с обществом – время, пространство и способ этой интеракции, включающей два уровня функционирования личности (включение и обособление, социализация – индивидуализация и т.д.). Это – второе значение понятия личности как субъекта. Третье значение – становление личности индивидуальностью как достижение высшего уровня своего и общечеловеческого развития. Все три сферы и значения частично совмещаются, накладываются друг на друга, вписываются друг в друга или вступают в противоречие. Они не могут быть сведены ни к идеальному, ни к виртуальному, ни к духовному: развитие личности как субъекта – это и духовное, и культурное и жизненно-практическое развитие.

С точки зрения определения объекта психологии – это и не психика, и не сознание, и не личность как таковая, а их взаимосвязь в осуществлении личностью своей субъектной сущности - единствапсихики, сознания, деятельности.

В жизненном пути личность как его субъект приобретает и реализует более конкретные качества: субъекта деятельности, субъекта общения, субъекта познания (чем отнюдь не отрицается роль коллективного субъекта и субъекта совместной деятельности как предмета социальной психологии).

Личность выступает как координатор жизненных событий, отношений, способный их строить и изменять. В качестве субъекта она интегрирует и оптимально организует жизненные этапы, решаемые на каждом из них задачи и проблемы, соотносит эти этапы с жизненными целями, устанавливает их последовательность. Она планирует не только деятельность, но и будущее, и в качестве субъекта «размещает» и смысловым образом связывает в ходе жизни деятельность, познание, общение. Личность в качестве субъекта способна организовать жизнь в целом, определив ее способ и выбрав свою стратегию. Стратегия жизни заключается в способности личности привести в максимальное соответствие свою индивидуальность (или свой тип) с теми жизненными условиями, обстоятельствами, требованиями, которые существуют объективно и субъективно. Это о первом значении категории личности как субъекта.

Второе значение раскрывается в связи с противоречием, обнаруженным Фрейдом и Марксом, между возможностями, способностями, индивидуальными особенностями и притязаниями личности, с одной стороны, и требованиями общества обращенными к ней, нормативными, не совпадающими с ее индивидуальностью условиями, с другой. Личность как субъект обладает способностью вырабатывать свой способ разрешения этих постоянно возобновляющихся противоречий, носящих конкретный, разнообразный характер. Жизненные противоречия выступают в формах жизненных задач и проблем. Выявлено, как и в какой мере личность становится субъектом, разрешая противоречия между системой целей, ценностей, притязаний и способностей и системой общения, труда, самой жизни с ее обстоятельствами, ситуациями, порождающими эти противоречия.

Личность как субъект целенаправленно использует все свои психические, личностные, профессиональные возможности, способности, опыт как средства решения этих задач и проблем. Она не просто обладает восприятием, мышлением, памятью, и не только способна видеть, думать, помнить, но определяет, как надо видеть,думать, вспоминать, чтобы решить определенную жизненно-практическую задачу. В этом и проявляется ее качество субъекта. Таким образом разработана теория личности как субъекта жизненного пути, согласно которой направление, способ и стратегия жизни определяются субъектом. Она включила наиболее перспективные идеи Б.Г. Ананьева о жизненном цикле и его понятия субъекта деятельности, субъекта познания, субъекта общения. Категория личности как субъекта жизни раскрывает зависимость личности от хода жизни в обществе и обратную зависимость жизни и способа жизни от личности. Она раскрывает новое качество, которое обретает личность, реализуя себя как субъект.

Наконец, третье значение личности как субъекта совпадает с предложенным Б.Г. Ананьевым и С.Л. Рубинштейном пониманием индивидуальности как высшего уровня развития личности. Субъект – это направленность развития личности на самосовершенствование, достижение идеала, вершину самореализации. В понимании субъекта жизни заложена идея восходящего развития личности, отвечающего ее потребности в самоактуализации (А.Маслоу), оптимальности, свободе. Развитие личности, как известно, имеет два вектора – прогресса и регресса. Оно оказывается регрессивным в силу неспособности раскрыть и реализовать свой потенциал, сверхтрудности жизненных противоречий, трудности соотнесения внешних и внутренних ценностей, иногда эмпиричности, стихийности способа жизни и т.д. Совершенствование же личности, одновременно с достижением подлинности своей жизни связано с жизненной стратегией, отвечающей смыслу жизни. Отношение личности к себе как к субъекту, источнику жизненных перемен, причине событий и поступков позволяет ей не ограничиваться рамками своего личностного типа, а выявить новые, еще неиспользованные возможности, стремления, силы. И тогда стратегия жизни превращается в подлинное творчество жизни и самой себя (Е. Б. Старовойтенко)

Эти три значения понятия личности как субъекта расположены на трех векторах ее жизни:

1 - способа самовыражения;

2 - способа самореализации в жизни и в социальной действительности через ее организацию и самоорганизацию;

3 - способа развития и саморазвития как индивидуальности, идущего по «восходящей».

Личность как субъект жизненного пути становится системообразующей категорией психологии, что отвечает основному содержанию системного подхода, разработанного Б.Ф. Ломовым и его последователями.

Доказательством превращения «личности – субъекта» в системообразующую категорию является дальнейшее развитие принципа детерминизма С.Л. Рубинштейна. Его формула «внешнее через внутреннее» в известной мере была ответом на его обвинения оппонентами в признании двойной детерминации психического: миром и мозгом. Но само это обвинение исходило из принципа линейного детерминизма, то есть представления, что причина может быть только одна. Определение личности в качестве субъекта означает переход к нелинейному детерминизму, то есть к признанию множества детерминант и их взаимодействия. Их упорядочивание, иерархизация, снятие противоречий встречных детерминант осуществляется личностью как детерминантом третьего, четвертого и т.д. порядка.

Иерархичность трактовки детерминизма имманентна категории субъекта как высшего оптимального уровня организации человека. Категория становления личности субъектом предполагает обретение ею способности упорядочивать нижележащие уровни своей собственной организации (саморегуляция) и уровни многочисленных детерминант действительности, имеющих разную степень значимости. Однако, кроме того, качество субъекта обозначает введение принципа ценности как избирательности, выбора личностью своего отношения к объекту и одновременно как духовной определенности, безотносительной к практической полезности и соотнесенной с духовно – жизненно - нравственными законами, которых личность придерживается по собственной воле.

В психологии, опирающейся на парадигму субъекта, изменяется характер теоретико-эмпирического исследования: отношение предмет – объект изменяется на отношение психолог (субъект) – предмет - объект (субъект). Если психология рассматривает в качестве своего объекта субъекта, то психолог не может ограничиться такими гипотезами, моделями, в которых априорно, теоретически заданы качества объекта изучения. Он должен перейти к выявлению реальных качеств, проявлений и т.д. личности – субъекта (ее психологии, сознания). В формулу психологического исследования должно быть включено признание личности субъектом как возможность самодетерминации ее проявлений, поступков и т.д.

Все самые глубокие, оригинальные, учитывающие сложность личностной организации теории в конечном итоге выражают не более, чем законченноетеоретическое представление данного психолога о личности. Как правило, это идеальная модель личности в двух значениях понятия «идеального»: в смысле идеального объекта науки и в смысле идеала личности. Между тем, субъектный подход предполагает в исследовании новую плоскость - взаимодействие и детерминационные отношения в ходе исследования между психологом и объектом, имеющим качество субъекта. Объект исследования, поскольку им является субъект, имеет право и реально «вносит поправку» в любые теоретические гипотезы и модели, что придает исследованию характер непрерывного взаимодействия.

В современных дискуссиях оказалось представлено не только множество качественно определенных субъектов (субъект деятельности, субъект общения, субъект жизни и т.д.), но и целое пространство определений субъекта, имеющих в своей основе совершенно различные критерии. Одни рассматривают субъекта как самую общую категорию, охватывающую и общество как субъекта, и группу, и общность, и личность, т.е. выявляют существенное качество, объединяющее разного уровня, масштаба и качества субъектов. Другие фиксируются только на соотношении понятий «личность» и «субъект»: шире понятие личности по отношению к понятию субъекта или уже. Высказывается точка зрения, согласно которой субъект возникает до личности, что квалифицируется как новая парадигма.

В теоретическом плане разные авторы связывают появление качества субъекта с разными возрастами или с разными стадиями учебной, профессиональной деятельности. Можно и нужно различать появление качеств субъекта на разных этапах онтогенетического развития, но в таком случае необходимо выдвигать четкие критерии, которым это качество отвечает. Последнее время стало распространяться понятие «субъектности», преимущественно связывающееся с активностью в разных сферах проявления личности. Оно также требует уточнения критериев и раскрытия содержания.

При определении последнего крайне важно различение собственно методологического, теоретического и конкретно-теоретического уровней рассмотрения субъекта и субъектности. Это можно показать на примере определения общения Б.Ф.Ломовым через субъект-субъектные отношения, которое осуществлено на методологическом уровне. На теоретическом и эмпирическом уровне выявляется, что у разных личностей отношение к другому (другим) может иметь субъект - объектный (другой как средство), объект - субъектный (я –средство, исполнитель для другого) и т.д. характер, что не отменяет методологического принципа.

Наше рассмотрение личности в качестве субъекта относится не к конкретно-теоретическому уровню, на котором возможно выделение множества этапов и разной меры становления субъектом (и их критериев), а к методологическому, на котором вскрывается сам принцип субъектно-личностной организации, объединяющий жизненное, интерактивное, деятельное пространство функционирования личности с ее самоорганизацией, саморегуляцией (самоуправлением своими психическими, личностными и т.д. возможностями) и развитием в направлении совершенствования своей индивидуальности. Этот подход обозначается как парадигмальный, поскольку он дает возможность выделения адекватного для данного этапа развития психологии предмета и объекта и открывает новое направление и способ психологического исследования.

Из вышеупомянутой дискуссии очевидно, что субъектный подход действительно открыл новые перспективы и реализован во множестве исследований. Он может быть уже в силу этого признан парадигмальным. Но кроме того, он сегодня объединяет практически все методологические принципы: субъектно - деятельностный, развития, отражения, детерминизма, ценности, индивидуального и общественного и т.д. Он является не монометодологическим, а полиметодологическеим. Кроме двух его функций: ориентации и перспективы для теоретико-эмпирических исследований и интеграции основных методологических принципов, субъектный подход открывает не только адекватный методологии и теории, аутентичный психологии объект, но и служит ключом для радикально нового выхода психологии в практику.

Несмотря на оптимистический характер категории субъекта, многими психологами современное состояние психологии оценивается как ее кризис. Отмечается снижение концептуального уровня, измельчание тематики исследований. Не отрицая этих фактов, в дискуссионном порядке приведем два аргумента против этой оценки. Возвращаясь к началу статьи и самой истории психологии, следует напомнить, что она переходила от общего с философией предмета к поиску собственного объекта через кризис. Точнее, кризис был связан с невозможностью осуществлять исследования на уровне существовавшего определения предмета – в его рамках. Следующий кризис в связи с другими причинами и в другое время – в конце сороковых годов – повторился, когда психологии было предложено заменить ее предмет предметом физиологии высшей нервной деятельности. В настоящее время в психологии происходит нечто иное. Радикально изменилось определение предмета психологии в соответствии с ее объектом, а переход от предмета к объекту оказался выходом психологии в практику. В практике она и имеет дело со своей сферой объективной действительности в ее сложнейших и многообразных связях, способах существования. Именно для этого психология и должна была к настоящему времени, чтобы ответить на «вызов» практики, найти своей объект – человека, личность, людей, обладающих психикой и сознанием – в котором закономерности и способ функционирования последних в свою очередь включены сотнями отношений детерминации в социальные, экономические, политические сферы жизни, ее события и изменения. В действительности психическое, сознание, личность находятся в иной диспозиции, чем это понятийно, категориально, теоретически определено в предмете психологии. В последнем закономерности психического обобщены по иным основаниям, чем в самой действительности, где существенными оказываются другие зависимости, в которых еще должна быть выявлена та или иная роль «психологического фактора».

В порядке методологического обобщения нового вектора движения науки – от объекта – к комплексному исследованию, раскрывающему существенные для практики функции сознания, психологии личности, общностей и т.д., сформулирован психосоциальный подход, который исходит из включенности сознания, психики, личности в социально-экономические, социокультурные и другие отношения системы действительности, выявляя не только их влияние на психику, сознание, личность, но и роль последних в комплексе этих отношений, систем и их изменений (С.Московичи, К,А.Абульханова, А.Л.Журавлев, и др.).

Последний, во-первых, ориентируется на выявление реальных, связанных с конкретно-историческими, конкретно-социальными, социокультурными условиями особенностей личности, ее сознания, психологии. Этот подход позволяет исследовать личность как представителя данного поколения, данной эпохи, данной страны, а также в ее принадлежности определенному социальному слою и далее – в порядке увеличения степени конкретности. Поэтому психосоциальный подход реализуется кросскультурным, типологическим и подобными методами, комплексным исследованием, обеспечивающими выявление множественности детерминант и их взаимосвязей.

Во-вторых, психосоциальный подход направлен на выявление функциональных возможностей личности, ее сознания, психики и т.д. в решении реальных социальных жизненных задач. Он выявляет психологическое обеспечение определенных социально-экономических процессов, событий и т.д.. Разные личности обладают различной способностью к адаптации или, напротив, способностью к изменению наличных условий в зависимости, например, от активности мышления в решении социальных проблем, оптимизма или пессимизма, наличия в сознании противоречий старых и новых ценностей и т. д.

В-третьих, психосоциальный подход направлен не только на особенности специального объекта психологии, а прежде всего, сложной объективной действительности, являющейся одновременно объектом ряда наук, что связано с задачами практики. Это не значит, что психология становится практико-эмпирической наукой, прикладным знанием. Наряду с выявлением реальных качеств личности, сознания и т. д., она ищет – на основе своих теоретических обобщений – соотношение реального и идеального (оптимального), что и отвечает субъектному подходу, и предлагает практике свои рекомендации по оптимизации. (В этом аспекте задачи психологии сближаются с акмеологией).

Встречные векторы движения - от предмета психологии к объекту и от последнего – к предмету, к теоретическим обобщениям, и породили ситуацию в психологии, которая представляется кризисной, но в основе своей имеет глубоко позитивный характер. Его позитивность заключается в том, что движение от теоретического уровня объекта психологии – к уровню практики и от практики – к теории при всей своей конкретности, сложности, полимодальности имеет единую ось, единый методологический стержень, которым является субъект.

Что же именно позволяет говорить о категории субъекта как новой парадигме психологии?

1. Категория субъекта дала возможность переосмыслить науковедческий и методологический подходы к соотношению предмета и объекта психологии, теории и практики. Она дала возможность представить объект исследования в качестве субъекта, внести новый способ взаимодействия психолога с объектом исследования. На ее основе произошло открытие «личности» как системообразующей категории предмета психологии и объекта психологии, обладающей особым качеством «субъекта» или становящейся им. Таким образом сформировалось новое представление об особой сфере объективной действительности (объекте психологии), имманентной ее предмету, обладающей специфическими пространственно-временными особенностями, иерархией детерминационных и ценностных отношений.

2. Эти методологические решения привели к целой новой системе представлений о том, как исследовать субъекта или реализовать субъектный подход (например даже в такой области, как психофизика). Парадигмальность категории субъекта проявляется в том, что она позволяет по-новому связать систему понятий: «индивид», «индивидуальность», «личность» и систему психологии в целом. Субъектная парадигма психологии включает в себя совокупность методологических принципов – детерминизма, развития, индивидуального и общественного и - как более конкретный - субъектно-деятельностный подход. Функционирование личности в качестве субъекта деятельности складывается из природных, психических, личностных условий и составляющих (в число последних входят способности, мотивы, воля и т.п.), с одной стороны, социальных условий и требований деятельности (нормативные и другие аспекты труда), с другой, и, наконец, способов организации этой деятельности самим человеком как труда, профессии, включая определение их места, ценности, роли в жизни в целом, с третьей.

На основе субъектной парадигмы сближаются общепсихологическое понятие деятельности с ее качеством как профессии, труда, сближаются общая психология, психология личности, психология развития, инженерная психология и т.д.

3. Субъектным подходом определяется необходимость введения определенных критериев для квалификации качеств дифференциальных субъектов (субъект деятельности предполагает одни, субъект общения – другие, субъект познания – третьи), соотнесения категории субъекта и дифференциальных понятий субъекта, соотнесения понятия личности и субъекта в онтогенезе, в жизненном пути, в интеракции с обществом. Кроме того, необходимо введение критериев проявления субъектности (как разных форм, уровней, и способов активности личности) на разных этапах ее онтогенетического развития, жизненного движения и самореализации (становления профессионалом, лидером и т.д.).

4. Основная парадигмальная характеристика личности в качестве субъекта заключается в том, что все свои психические особенности, возможности (ум, волю, мотивацию, способности) она использует в качестве ресурсов и средств оптимального решения жизненных и социальных задач, оптимизации общения, познания, деятельности. Она осуществляет самоорганизацию своих психических, личностных, профессиональных, культурных возможностей и их интеграцию с собой как субъектом взаимодействия с действительностью и ее изменения. Теоретически категория субъекта позволяет выявить у разных личностей разную меру их активности, разную меру интегративности, разную способность самоопределения, то есть служит целям типологизации и диагностики личности.

5. Не имея возможности изложить детально все науковедческие критерии понятия парадигмы, можно только утверждать, что это не точка зрения, позиция ученого или группы исследователей, а проникновение в науку определенного способа мышления и подхода к множеству проблем и основание открытия новых. Парадигма проявляется в изменении методологии науки – в углублении ее представлений о предмете и объекте исследования, о способе их взаимосвязи, о взаимоотношениях исследователя, его теорий и моделей с изучаемым объектом, в изменении самой технологии исследования (внесения новых принципов в исследовательские уравнения).

6. Парадигмальность современного состояния психологии связана с ее выходом на решение практических задач, с ее готовностью к их решению; определение предмета науки и ее объекта непротиворечиво объединены субъектным подходом. Парадигмальность категории субъекта обеспечивает способность к оптимальному решению практических задач. Поскольку, как известно, в методологии науки, в рамках старого знания новое может быть не понимаемо и не объяснимо, противоречивость состояния современной психологии, которое характеризуется как ее кризис, на самом деле, на наш взгляд, связана с появлением новой субъектной парадигмы. Однако парадигмальность категории субъекта в современной психологии выразилась не только в том, что на ее основе оказалось возможным по-новому поставить и даже решить целый ряд проблем психологической науки, но в той степени проблемности и перспективности, которую она имплицитно содержит в себе для будущих исследований, для открытия новых направлений развития психологической науки.

Дата добавления: 2015-05-09