Программы оптимизации организационной структуры 12 страница

– Только не перенапрягайтесь! – она взяла в пальцы его ладонь. – Послезавтра у вас вторая операция. – на лице у неё было такое выражение, что Ник даже покачал головой. Эта преисполненная состраданием и сочувствием девушка – его напарница? Та самая, что так тщательно культивировала у окружающих представление о себе, как о вышколенной хладнокровной аристократке, бизнес-леди, ставящей интересы дела превыше всяких чувств? Великое чудо – американская женщина! Он был уверен, что Сильвия вела бы себя так же, даже если не была обязана Готлибу жизнью. Просто она поняла, как тяжко жилось этому человеку последние десятилетия. И как это всё незаслуженно и несправедливо.

– Десять снимков я забираю. – продолжила Сильвия, не отпуская ладони Даймлера. – Если буду сканировать по десятку в день, месяца через три–четыре обработаю всю коллекцию. Так что у вас будет полный альбом в электронном виде. Новый-то альбом достаточно удобный?

– Конечно. – Даймлер продолжал улыбаться, переводя взгляд с Сильвии на Ника и обратно. – Да и не в нём счастье. Неделю назад, я считал, что доживаю свой век, и максимум радости для меня – отсутствие плохих новостей. А потом встретил вас… Я и не думал, что такие люди есть в настоящей жизни. И теперь мне очень хочется жить… Знаете что, я обязательно поправлюсь! Встану на ноги и снова буду кататься. На велосипеде. По мостам между островами. И я хочу пригласить вас с собой. Это такое замечательное ощущение! Я мечтаю снова его пережить. И поделиться с вами. Вы согласны?

– Ну, конечно. – Сильвия погладила его по плечу.

– Понятно, это будет не раньше, чем через полгода, но я буду лечиться изо всех сил.

– Вообще-то, у нас велосипедов нет… – начал было Ник.

– Купим к тому времени. – Сильвия укоризненно посмотрела на него. – Или ты не умеешь ездить?

– Я!? Да я в детстве такое выделывал!

– Вот и вспомнишь заодно. Кроме того, это ещё один способ тренировки. Для разнообразия.

В палату вошла медсестра с кюветой шприцов, градусников и прочей медицинской мелочи.

– Так, молодые люди, посещение окончено. Больному нужен покой.

– Конечно, конечно! – Сильвия поцеловала Даймлера в лоб и поднялась. – До завтра, Готлиб.

– Счастливо! – Ник пожал слабую ещё ладонь недавнего клиента.

– Всего доброго, ребята. Спасибо вам за всё.

За дверью Ник спросил:

– Ты и в самом деле хочешь купить велосипед?

– Почему нет? Представь себе, как это здорово! Ну, попробуй! – она ткнула его локтем в бок.

Ник прикрыл глаза и представил. Солнечный день. Свежий ветер. Бесконечный водно-небесный простор. Стрела шоссе, на тонких опорах уходящая к ближайшему островку в виде желто-зеленой шапки над водой. Редкие машины, корабли у горизонта, катера в проливе, яхты, самолет в небе. Крики птиц, стая дельфинов. И удовольствие от того, как легко ты можешь двигать себя только собственной силой и выносливостью… Рядом Сильвия, из всех сил делающая вид, что запросто может удержать его темп…

– Что ж, возможно…

Днём в больнице было не так спокойно, как в два ночи, и хотелось поскорее туда, на волю.

– Как думаешь, что Готлиб сделает с этими деньгами? – спросила Сильвия, когда он распахнул перед ней наружную дверь.

– Сначала ему вылечиться надо. Это же не только расходы на операции. Обследования, лекарства. Он ещё нескоро отсюда выйдет. Да и потом… Не знаю, сколько в итоге останется… Но на ремонт крыши должно хватить.

– И все? Всё-таки семьсот тысяч.

– Меня в этой истории больше всего поразил Мавродакис. Замечательный оказался мужик! Сразу всё понял, примчался, за два дня выбил эти деньги из начальства.

– Видимо, оно того стоит.

– Наверное… – Ник уселся в машину и завел двигатель. – Главное, что теперь формула лекарства станет общедоступной и наркоконтроль в курсе существования этого вещества, раньше, чем его начнут использовать.

– Ты мог бы вообразить, что всё так закончится, когда Готлиб к нам пришёл. – лукаво взглянув на него, поинтересовалась Сильвия, садясь рядом.

– Может быть… Сама знаешь, у нас каждое второе дело – необычное. Словно кто-то специально придумывает нам приключения.

Машина тронулась, а она всё также пристально смотрела на него

– Чего? Чего ты уставилась?

– Ты какой-то задумчивый последнее время.

– Да? Наверное… Понимаешь, за эти дни я столько народу повидал… Всех возрастов. И, почему-то, легче всего мне давалось общение с детьми и стариками. А вот с теми, кто мне ровесник или лет на десять постарше,... да и помладше, как-то не очень сложилось. Даже того же Готлиба понял далеко не сразу. И я практически по всей возрастной шкале прошёл, от восьми до восьмидесяти. А теперь, вот, думаю: где же на ней я? Нет, не по паспорту и даже не по биологическому возрасту, что бы это там не означало… А по мироощущению, что ли? Или по миропониманию?

– И всё?

– По-твоему, этого мало? Ну, хорошо, недавно одна подруга назвала меня стариком.

– Я не называла.

– Кроме тебя, я знаю ещё нескольких женщин.

– Да уж, нескольких… Это ты про Линду?

– Ага.

– Неужели у Ника Слотера перестало получаться?

– Получаться что? А, ты про секс. Нет, в этом смысле пока всё в порядке. Тьфу, тьфу, тьфу… Просто мы обсуждали наши с… Короче, неважно, что мы обсуждали, и что я сказал, но Линда ответила, что так говорят только старики. А потом оказалось, что я лучше всего нахожу общий язык со стариками и детьми.

– Так ничего удивительного нет! По мироощущению ты и есть ребенок! И не спорь, со стороны виднее. И это просто здорово, потому что ты умеешь радоваться самым простым вещам. Ты спосбен замечать такие мелочи, мимо которых взрослые проходят не глядя, поэтому ты такой хороший сыщик. А по миропониманию ты – мудрец. И я опять без иронии говорю. Старики чувствуют это и принимают тебя, как равного. И ещё, ты – просто хороший парень. Добрым людям приятно с тобой общаться. А дети добрые по определению. Жизнь ещё не успела их испортить. Что же до стариков… Наверное, есть какая-то высшая справедливость в том, что большинство доживших до преклонных лет тоже добрые…

Ник помотал головой.

– Не хватало ещё, чтобы напарница пела мне дифирамбы!

– Но я же без насмешки. Мы всегда говорим друг другу что думаем. Сейчас я думаю это…

У Сильвии зазвонил телефон.

– Привет, Кики! – жизнерадостно откликнулась она, поправляя прическу и глядясь в боковое зеркало. – А, это ты Паук. Опять потерял свой телефон? Ну, хорошо, хорошо, забыл. И забыл, где забыл, да? Ладно, не буду. В машине Ника. Ну, конечно, за рулем. Вроде, да. По какому поводу? Правда?! Вот здорово! Во сколько? Ну, само собой, о чём разговор!.. – она убрала трубку в сумочку. – Через пару часов Йен прилетает. Паук хочет закрыть бар пораньше и устроить вечеринку для своих по этому поводу. Нам с тобой явка строго обязательна.

– Класс! Вот теперь я полностью доволен жизнью. Это ж сколько мы его не видели? Уж почитай, месяца четыре… Или пять? Ну, сегодня оторвемся!

– Только не напивайся.

– Ты же знаешь, я практически не пьянею!

– Скорее теоретически… И что будем делать эти два часа?

– А давай,.. ничего. Просто посидим у воды. Помнишь, между моим домом и баром на пляже шезлонги стоят. Там вечером народу мало. Посмотрим на закат, подремлем, в конце концов. У нас с тобой столько событий было в жизни за последние дни. Пусть пару часов ничего не будет происходить.

– Согласна.

– Бабушка Полли! Бабушка Полли! Смотри, какая ракушка!

– Прекрасная ракушка, Бекки, только ты внутрь пальчик не засовывай, вдруг там ещё кто-то сидит.

– Не-а. Я туда смотрела, прям к самому глазу подносила.

– Да ты что. А если там краб был. Представь, он тебя прямо в глазик клешней мог ткнуть. Ты так больше не делай.

Маленькая девчушка, лет шести, не больше, в испуге отбросила находку бабушке под ноги.

– Ну-ну, не стоит так пугаться, наверное, там и впрямь никого нет. Давай, я погляжу, только вот очки одену. – седовласая старушка в сарафане потянулась было к сумке, но по дороге обратила внимание на других своих внуков. – Джимми! Ну-ка, вылазь из воды! Вылазь, я говорю! Я же просила тебя, так далеко не заходить. Смотри, какие волны. Кэти, хватит закапывать Марка в песок, ещё в глаз ему попадёшь. А где Алан?

– Да вон он! – махнула рукой Бэкки.

– Ба, я здесь! – отозвался самый старший внук, возводивший в отдалении абстрактную фигуру из мокрого песка.

– Давайте-ка все сюда, детки. Доедим персики, я вам расскажу кое-что интересное про эту ракушку. А то, скоро уж солнышко зайдет.

Вся ватага, возрастом от четырех до семи, с визгом, наперегонки бросилась к бабуле. Одетые в купальные принадлежности разных оттенков желтого, детишки напоминали цыплят, устремившихся к наседке.

Сильвия очнулась от полусна на соседнем шезлонге, чуть опустила темные очки и, поверх них, взглянула на напарника. Перехватила его взгляд, повернула голову направо, посмотрела на бабушку со внуками. Больше в вечерний час на пляже никого не было.

– Опять увидел родственные души?

– А ты не задумывалась, какими мы будем в старости?

– Нет.

– А я вот задумался.

– И давно.

– Прямо сейчас.

– И каков итог раздумий?

– Послушай, но ведь время не остановить. Рано или поздно мы остепенимся, обзаведемся семьями, женами и мужьями, потом детьми. Потом состаримся, появятся внуки. Неужели не интересно представить себе, как это будет выглядеть?

– Так, и что же это ты там напредставлял?

– Ты, например, выйдешь на пенсию и, со своим супругом, по имени,.. например, Сэм…

– Сэм!?

– Ну, чисто условно… Так вот, вы с Сэмом, будете жить здесь, на острове, в маленьком домике с фруктовым садом. Но не там, где живёт Готлиб, а в престижном районе, у самой воды.

– Это куда набережная упирается?

– Ага. Ты будешь писать мемуары. Нет, ты будешь писать сентиментальные романы… Нет, нет! Ты будешь писать мемуары, замаскированные под сентиментальные романы. Издательское дело через сорок лет окончательно захиреет, всё будет в сети, и писательство станет больше увлечением, чем профессией. Но у тебя будет достаточно много поклонников, чтобы ты не бросала свою работу. На летние каникулы дети станут присылать многочисленных внуков к бабушке Сильвии. По вечерам, все они соберутся в маленькой беседке, послушать бабушкины рассказы о бурных событиях молодости.

– А чего это ты всё про меня только? А ты?

– Я?.. Ну, я тоже буду тут жить. С супругой, э-э-э… скажем, Барбарой. На каникулы к нам также будут съезжаться внуки…

– Барбара?

– Да. Барбара. Такая маленькая, упитанная, румяная бабушка Барбара. С густой копной седых курчавых волос. Она и на восьмом десятке бойкая непоседа, а в молодости вообще была, как капля ртути.

– Минутку. Я её знаю?

– Нет. Даже я не знаю.

– Так вот как выглядит твой идеал!

– Так работает моя импровизация.

– И чем же ты будешь заниматься?

– Не знаю…

– А я знаю! Ты будешь читать лекции в полицейской школе. Делиться богатым опытом, так сказать.

– Точно! Я буду толстый, солидный, с треугольной бородкой, в больших роговых очках. Профессор Слотер. По вечерам я буду надевать кремовый костюм…

– Кремовый?

– Или бежевый?.. Палевый?.. В общем, такой бледный цвет, не белый, не жёлтый, не розовый, что-то среднее. В этом костюме, с тяжелой дубовой тростью, под руку с Барбарой мы степенно будем прогуливаться по набережной. Наши внуки, во главе с самой старшей, Мисси, отправятся в планетарий, и на пару часов бабушка Барбара и дедушка Ник окажутся свободны. Мы дойдем до вашего дома и увидим тебя с детишками в беседке. «Добрый вечер, миссис Старридж», – скажу я и приподниму шляпу…

– Старридж?!

– Ну, что ты цепляешься за подробности. Я же импровизирую. Первая пришедшая на ум фамилия. Сэмуэл Старридж. Разве плохое имя для будущего супруга?

Сильвия растерянно пожала плечами.

– Ты поднимешь взгляд и, увидев нас, радостно всплеснешь руками. «Барбара, Ник, как здорово, что вы зашли! А где же ваши ребятишки?». «Мы их отпустили в дельфинарий. Мелиссе уже тринадцать, она достаточно взрослая, должна за всеми приглядеть». – ответит Барбара…

– Дельфинарий? Вроде, сперва планетарий был?

– Для нашего захолустья слишком круто. И планетарий, и полицейская школа. Даже через сорок с лишним лет. А дельфинарий есть уже сейчас. Ну, не важно. И тут, из глубин сада, подает голос твой супруг: «Сильви, кто у тебя там?». «Сэм, это Слотеры!». «Так чего же они стоят, пусть заходят!». И мы проходим во двор, хозяева и гости приветствуют друг друга, обнимаются, целуются. Потом бабушки с детьми идут на кухню, чтобы подготовить чаепитие, а дедушки отправляются на причал, выпить по баночке пива и поговорить о бейсболе и рыбалке…

– Всё, всё! По-моему, тебе пора остановиться. А то я и впрямь почувствую себя бабушкой.

– Ладно. – Ник пожал плечами. – Как скажешь.

Некоторое время они молчали. Ник смотрел на проплывающую вдали роскошную яхту и думал, что даже через сорок лет профессору Слотеру на такую не скопить. Потом он понял, что Сильвия издает какие-то странные звуки. Скосил взгляд на напарницу. Та хмыкнула и прикрыла рот рукой. В глазах сверкал озорной блеск.

– Ба… – выдавила из себя Сильвия и хихикнула.

– Чего?

– Ба-арбара! – сказала Сильвия, растягивая гласные, и принялась хохотать, уже не сдерживаясь.

– Чего ты смеёшься-то? Ну, Барбара… – его тоже уже разбирал смех. Круглолицая, улыбчивая бабушка Барбара так и стояла перед глазами.

– Я не могу, Барбара! – не унималась Сильвия, хлопая себя по коленке.

– Хорош ржать!

Но Ник и сам теперь не мог сдержаться.

Неизвестно, сколько они хохотали бы так, передавая друг другу эстафету беспричинного веселья, но округу вдруг оглушил пронзительный свист. Выводок бабушки Полли, как по команде, повернул головы в сторону источника звука, словно суслики в степи. Сама «наседка» озадаченно уставилась туда же поверх очков. Сильвия так резко метнулась через Ника в том же направлении, что чуть не свалилась на песок по другую сторону, и ему пришлось схватить её за талию.

Паук свистел, сунув в рот оба мизинца. От натуги он зажмурил глаза и даже присел. Лицо покраснело, а может, казалось таким в закатных лучах, со ста ярдов не разберёшь. Рядом стоял Йен, поднимая правой рукой гитару. Левой он обнимался с Братцем Би, который, в поднятой левой, сжимал огромную бутылку шампанского. По другую сторону от бармена, размахивая и тряся руками, ногами, волосами и всем, чем только можно, скакали совсем уже не по-детски даже, а по-обезьяньи, что ли, Кики и Николь. И откуда-то сзади, из-за бара, как всегда постоянно что-то роняя и спотыкаясь на каждом шагу, спешила Дженис... Ник подумал, что эта компания больше всего похожа даже не на младшеклассников с Верхней улицы, а на стайку внуков бабушки Полли…

Сильвия подобрала правой рукой босоножки с песка и поднялась из шезлонга.

– Пойдём, Ники! – сказала она, сладко потягиваясь и протягивая ему левую руку, – Похоже, наша старость ещё очень далеко.

Октябрь 2013 г. – Февраль 2014 г.

ФГБОУ ВПО «УДМУРТСКИЙ

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Дата добавления: 2015-05-26