Часть 1 2 страница. – Подойди ближе, мне пиво нечем открывать

– Подойди ближе, мне пиво нечем открывать! – гаркнул на него Эван, но повернулся обратно к камере с радушной улыбкой. – Как видите, распродажа вызвала ажиотаж и среди лондонского бомонда. А какие у нас ожидания, Сидни?

– Если хочешь знать, Эван, я надеюсь ни много ни мало прикоснуться к тайнам настоящего воровского ремесла!

– Не знаю насчет тайн, но, по-моему, мы вправе рассчитывать на ураганный шоппинг!

– Воистину! – Сидни предъявил кирпич банкнот в одной руке и веер кредиток – в другой.

В это время что-то загудело со стороны склада. Ворота начали подниматься. Огромные руки фокусника засветились неоном.

– Волшебство вот-вот произойдет! – Эван своими руками изобразил логотип на камеру, и компания присоединилась к людскому потоку.

Внутри было темно. Длинный коридор шел через все здание. По сторонам располагались в ряд по три павильона с высокими потолками. Они занимали все пространство склада.

Павильоны друг от друга мало чем отличались. Они были заполнены застекленными стеллажами, полками и витринами с воровскими принадлежностями – как и обещал сайт корпорации.

Места внутри хватило всем. Кто-то расхаживал по рядам и рассматривал товары словно экспонаты в музее, другие быстро определились с выбором и, стоя у своей витрины, с тревогой искали глазами продавца-консультанта. Группа китайцев применила привычно системный подход и составляла номенклатуру. Так или иначе, все держали наличные наготове.

Но ничего не происходило.

Сидни и его товарищи потратили на изучение ассортимента почти сорок минут и встретились во втором павильоне слева, поближе к коридору – обменяться впечатлениями.

В расположении товаров не было никакой системы. Даже одинаковые экземпляры находились в разных местах. Персонала или аппаратуры для самообслуживания они не нашли, как не увидели и понимания в глазах окружающих: что тут вообще происходит. Разнообразие торговых марок товаров отметало версию о промоакции. Наличие среди них оборудования для криминалистики и экспертиз отметало версию об отмывании денег.

– Уже неплохо, – резюмировал Сидни. – Это все, господа?

– Ну, я не знаю… – сказала Кейт.

– Что «я не знаю»? – Сидни взял ее за плечо – возможно, с большей нежностью, чем следовало. – Выкладывай. Если вы не знали, мисс Кейт, за этим «я не знаю» обычно скрывается самое интересное.

– Здесь неуютно как-то. Ощущение, что все искусственное: ассортимент, сам магазин. Как площадка для…

– Эксперимента, – помог Честер. – Да, что-то в этом есть.

Эван облокотился о ближайшую витрину и стал разглядывать инструмент наподобие электронной отвертки.

– Хех, женская интуиция, – сказал он. – Давайте без гипотез. Подождем, что будет.

Ждать пришлось недолго. В павильоне вдруг посветлело. Все подняли глаза: свет шел от больших электронных часов над проходом (в других павильонах, судя по оживлению, произошло то же самое). Раньше, в темноте никто не обращал на них внимания.

Раздался тот же звук, что при открытии склада, и часы начали обратный семиминутный отсчет. Коллективному разуму посетителей хватило полуминуты, чтобы разобраться, в чем дело.

Сначала в соседнем павильоне разбили витрину. В ответ осуждающим голосам женщина оправдывалась: «Нет, я не краду! Сказано, что по самой низкой цене – значит, бесплатно. Если бесплатно, то можно взять!» Несколько человек одновременно пришли к этой же мысли, и мысль эта волной прокатилась по всему складу. Следующая волна – уже звук бьющегося стекла. Самые находчивые и беспринципные забирали бесхозный товар.

Беспорядочное движение нарастало, вместе с ним рос и градус напряжения. Внутри становилось все теснее и тревожнее – сплошная толкотня и ругань.

– Чего будем делать? – сказал Эван.

– Надо действовать, – просто ответил Сидни. – Чем мы хуже?

Компаньоны смотрели на него с удивлением.

– Что? – он развел руками. – Может быть, они правы? Забирайте, что приглянется. Потом оплатим, если потребуют… Бегом! Бегом!!!

Повинуясь командирскому тону, они включились во всеобщее сумасшествие.

Народ подгонял таймер, назначение которого в первые минуты оставалось неясным. Но затем из коридора послышался крик: «Ворота! Ворота начали опускаться!». В другом павильоне кто-то выстрелом в воздух вздумал проложить себе дорогу к выходу, и это был не полисмен.

Возбуждение мигом переросло в панику. Покупатели били стекло, не жалея рук, и хватали все подряд. На каждой второй витрине появились следы крови.

Некоторые, повинуясь рефлексу приличия, оставляли на месте товаров наличные, но через мгновение их забирали другие. Тут и там возле стеллажей происходили драки за редкий экземпляр товара. Жадность и страх правили бал.

Крайняя точка безумия толпы застигла Честера в дальнем павильоне. По дороге обратно он использовал опыт игры в регби, лавируя в метеорном потоке людей. У перехода между павильонами он разглядел пожилого мужчину, который шарил рукой по полу в поисках, видимо, очков. Честер изменил курс, на секунду потерял бдительность и сразу был наказан. Пролетавший мимо увалень сбил его с ног. Когда он поднялся, старик уже исчез из поля зрения.

Кейт пыталась заполучить «терагерцевые очки» (что бы это ни значило), но какой-то отморозок отобрал добычу и угрожал «ножом с алмазным напылением». Еле вырвав себя из оцепенения, она начала медленно продвигаться к выходу.

– Осталась без игрушек, куколка?

На плечо Кейт легла большая, как медвежья лапа, руку. Она повернулась и увидела хищный оскал уродливого мужчины в рабочей одежде.

– Возьму-ка тебя с собой, – сказал он. – Дам поиграть со своими.

Кейт вздумала отделаться от него уничтожающим взглядом, но горгоны Медузы из нее не вышло. Мужчина хохотал, а ее снова охватил немой страх. К счастью, подоспел Сидни.

– Простите, сэр, эта модель продана, – сказал он и, схватив ее за руку, поволок к выходу.

На выходе из павильона она сообразила, что кое-чего не хватает.

– Погоди! – крикнула она Сидни. – Я туфлю потеряла!

– Новые куплю, дорогая! – отвечал Сидни. – Новые куплю!

– Нельзя оставлять... что если... может, это будет улика!

– Слишком много думаешь для красотки, мисс Кейт!

– Я серьезно! Надо вернуться!

– Давай вернемся, – сказал Сидни, продолжая пробираться сквозь толпу. – Только я тебя этой туфлей отлуплю, идет?

Он смеялся на бегу, что сбивало его с темпа.

– Ты больной?! Нашел время! Ты видишь, что творится?!

– Да хоть бы и смерть! Смеяться! Смеяться ей в лицо!! Как иначе почувствовать жизнь?!

Глаза Сидни горели как никогда. Сколько же энергии в нем таилось! Он остановился, поцеловал Кейт, прежде чем она успела что-то понять, и побежал дальше. Свободной рукой он без разбора расталкивал людей в стороны с животной яростью и на эту минуту, казалось, потерял человеческий облик.

...

Эван выскочил из магазина первым из команды и с полной сумкой товаров. Он вырос в трущобах Ньюхема в многодетной семье и знал, как вести себя в условиях «бери, пока дают».

Ворота уже опустились до двух метров над землей, по таймеру оставалось полторы минуты. Эван кинул сумку, сел на корточки и стал непослушными руками набирать Сидни, наблюдая, как толпа рассеивается по поляне.

Сидни не отвечал, но через несколько секунд проскочил под воротами с сумкой через плечо. За собой он вытащил и Кейт. Они с Эваном обменялись нечленораздельными репликами и продолжили вместе следить за проходом.

– Мы туфлю... там... оставили, – мямлила Кейт, прислонив пальцы к губам. Она в растерянности ковыляла по поляне из стороны в сторону. – Туфлю... оставили...

– И двух человек, но это ерунда, – сказал Сидни, чем привел ее в чувства.

Честер выполз из-под ворот одним из последних, хотя с собой ничего не взял. Дверь закрылась, и десятки рук забарабанили изнутри. Эван бросился звонить Джею. Между тем у входа стояло еще человек двадцать – тоже недосчитались товарищей.

Сидни в исступлении отчитывал Честера, а Кейт смотрела на разбегающихся покупателей-воров. Она остановила взгляд на полисмене, который стоял на месте и говорил по рации. Было заметно, что он подошел только сейчас – скорее всего, по вызову.

Через минуту ворота вновь поднялись, всего на полметра. Кто-то ими управлял, или это было запрограммировано?

Запоздавшие вырвались на свободу. Дутая куртка Джея была порвана в двух местах, и все же он излучал самодовольство.

– Я там наснимал! – воскликнул он. – Нормально так наснимал!

– Ты придурок! – Сидни переключил свой гнев на него. – Весь ум в ноутбуке оставил?! Бог знает что там могло случиться!

Странно было слышать такое от человека, который только что хотел смеяться смерти в лицо.

– Перестань на него орать, – сказал Эван. – Он старался ради расследования!

– Если ты еще хоть раз скажешь про свое расследование…

– Ребята! – крикнула Кейт. – Разберетесь потом. По-моему, тот бобби топает к нам.

Джей посмотрел поверх ее головы.

– Действительно, – сказал он. – Здесь будет настоящее расследование, уж поверьте.

Сидни вздохнул и оглядел компаньонов, которые ждали его решения.

– Настоящее расследование? Черта с два!

Он снял с Кейт вторую туфлю и швырнул ее в сторону полисмена.

– Сматываемся!

Огромный склад, разъяренная толпа, полиция – все осталось позади. Они бежали через поля. Парни передавали друг другу тяжелые сумки прямо на бегу. Поначалу оглядывались в страхе, затем хохотали, задыхались и хохотали снова. Раскинув руки в стороны, ловили встречный поток ветра и кричали от распиравшего грудь чувства свободы.

Только завидев автобусную остановку, Эван позволил себе рухнуть на землю. Лежа звездочкой на увядшей траве, он повторял в перерывах между вдохами:

– Вроде получилось… вроде получилось…

***

Автобус подошел быстро, и кэб вызывать не стали. Поначалу почти не говорили и приходили в себя. Джей, открыв лэптоп, смотрел в интернете первые загруженные видеозаписи с других складов – также переживших разгром. Эван отряхивал шевелюру от земли и травы и каждую минуту спрашивал Кейт, не холодно ли ей. Кейт отвечала, что не холодно, и прятала голые грязные ступни под сиденье.

Сидни, с сумкой на коленях, вежливо улыбался посторонним пассажирам, но иногда бросал хмурый взгляд на Честера. Честер смотрел в окно. А за окном сгущались сумерки уже над другим городом – городом, где происходят вот такие вещи.

– Не думала, что лондонцы бывают… дикарями, – заговорила наконец Кейт. – Цапались за каждую мелочь. Отвратительно.

Она легонько провела рукой по плечу Сидни.

– Узрели мы природу человека! – сказал он. – А кое-кто действительно раздобыл нам мелочь, причем самую бесполезную. Расскажите всем, мистер Брэди, какой вы кретин!

Несколько секунд Сидни со злобой смотрел на Честера, а остальные напряженно смотрели на него. Но затем Сидни зашелся хохотом.

– Прекрати так делать, Сид! – сказал Эван, облегченно выдохнув. – Однажды ты рассердишься всерьез, а всем будет плевать.

– Это его проблема, – сказал Джей. – Интереснее узнать, почему Честер – кретин.

Честер кинул Джею небольшой черный предмет. Это был пейджер с логотипом корпорации. На обратной стороне была цифра «8».

– Напомнил мне о простых временах, – сказал Честер с напускной грустью. – Когда мы были ближе друг к другу.

– Это вся добыча мистера Брэди, господа, – сказал Сидни. – Мы, рискуя жизнью, охотились за сокровищами, – он похлопал по сумке, – а мистер Брэди разжился гребаным пейджером!

Сидни снова захохотал, и Честер тоже усмехнулся.

– Зачем ты его взял в самом деле, Честер? – спросил Эван.

– На входе в третий павильон мне попался парень с безумными глазами, – сказал Честер. – Покрутил перед носом этой штукой и говорит: я взял пейджер, а тебе не достанется. И я понял, что не могу жить без этого пейджера. Вот так надо рекламировать товар. К тому же, это единственная вещь с логотипом корпорации, которую я видел.

Ненадолго воцарилось молчание.

– К черту пейджер, если позволите, леди и джентльмены, – сказал Сидни, махнув рукой. – Да и корпорацию туда же. Поедемте на Черч Маунт!

– В смысле на ночь? – неуверенно спросил Джей.

– Почему бы и нет? Коллегам можно, – Сидни приобнял Кейт и вопросительно посмотрел на Честера.

– Коллегам можно, – согласился тот, пожав плечами.

Кейт высвободилась из объятий.

– Да я, пожалуй, домой, – сказала она. – Свяжемся, когда в интернете появятся подробности о корпорации.

– Вы что, мисс Кейт? – удивился Сидни. – Надо поделить добычу под общей крышей. У клуба «Матч» все общее. Мы же от копа вместе бежали! Равно что кровью скрепить союз!

Приятели помогли ему шутками на свой лад, но замаскировать серьезность предложения не удалось. Кейт наклонилась к Сидни и заговорила шепотом:

– Ты не знаешь меня. Они – тем более. Я не собираюсь встраиваться в какую-либо вашу схему. Вам же лучше будет.

По его лицу промелькнула тень сомнения, но тут же оно просветлело от новой идеи.

– Ладно, – Сидни поднял руки. – Как пожелаешь. Только сперва надо купить тебе туфли. Ребята этим займутся. Я пока улажу дома кое-какие дела, а потом отвезу сумки на Черч Маунт, где буду дожидаться... своих коллег. Такой ход событий всех устроит?

Парни стали голосить, что их все устраивает – пришлось согласиться и Кейт. Однако она чувствовала, что так просто все не кончится.

За туфлями они поехали подозрительно далеко – в самый центр. Босиком в магазин Кейт пойти не могла. Она осталась сидеть на лавке неподалеку и сообщила размер и цвет – светло-каштановый.

Коллеги поднесли ей штук двадцать пар: кремовые, карамельные, охровые, шоколадные. Она согласна была на любые, но стоило ей проговориться, что цвет не тот, они сами отправлялись обратно в магазин за новой парой. Когда же она перестала называть цвет принесенных туфель, они вдруг начали ошибаться с размером. Примеряли они ей туфли самостоятельно и с помпой и таким вот образом играли в нее, золушку, минут сорок. Было как-то глупо и неприятно... но все-таки приятно.

Кейт сразу предложили пройтись по барам, чтобы обновить туфли. Своим твердым «нет» она неожиданно «глубоко оскорбила» спутников, и твердое «нет» превратилось в мучительное «да». Пришлось даже волосы распустить. Проблема была лишь в том, что Кейт отказывалась пить, и одних уговоров было недостаточно. Поэтому парни заключили с ней сделку: за каждую драку, инсценированную в одном баре, она выпивает два коктейля в следующем.

После того, как их выгнали за добросовестный скандал из третьего места подряд, у Кейт проснулась совесть. Ребята были готовы на любые свершения, лишь бы заманить ее в свою обитель. Она была милостива, как и подобает герцогине, и позволила отвезти себя, куда захотят ее слуги. О нет, герцогиней она, конечно же, не была. Она играла роль герцогини в последнем баре, и сам факт ее согласия на эту роль говорил, что пора бы остановиться. Власть опьяняет быстрее, чем алкоголь.

В начале десятого вечера Сидни забрал их на кэбе, и они поехали на Черч Маунт. Там клуб «Матч» и проводил свои вечеринки. Дом находился в одном из районов, где, как полагала Кейт, скупает недвижимость только истеблишмент. Компаньоны не рассказали, откуда у Сидни дом за несколько сотен тысяч, а она не стала спрашивать.

По прибытии Кейт сразу заметила, что дом разительно отличается от соседей по улице. Во-первых, у него был собственный двор, а точнее сад с пятью деревьями. Вместо живой изгороди вокруг всего участка стоял низенький забор. Войдя через калитку, Сидни нажал на ней какую-то кнопку, и... все засияло. Бледно-голубые огни гирлянд, как звезды на небе, осветили периметр, двухэтажный дом, опутанный плющом, и деревья. На центральном дереве был досчатый домик, а от него веревочные лестницы шли к остальным деревьям.

– Это для детей, – пояснил Сидни, проследив за взглядом Кейт. – Сюда иногда приходят играть дети. Соседские, знакомые, родственники.

– Зачем вам что-то для детей в холостяцком доме? – спросила Кейт.

– Дом, который не рад детям – мертвый дом, – важно сказал Джей.

На Кейт нахлынули воспоминания. В пять лет в деревне у нее с подружками тоже был свой домик рядом с дачей. Потому-то она сейчас и впечатлилась. Вообще она так запросто не впечатлялась. А может, это была усталость.

По дороге сюда Кейт узнала, что у дома есть имя – Сэйнт-Хескл. Никто не знал или не помнил, кто и зачем это придумал. Ребята называли его «резиденцией», «храмом», «штаб-квартирой», но чаще – просто Сэйнт. Наверное, сказал Сидни, потому, что кроме общего дома у них нет ничего святого. И дабы не опорочить эту святость, клуб «Матч» имел одно обязательное правило: всегда говорить только правду. А еще был обычай придумывать себе необязательные правила. Например, эта четверка договорилась, что курить в один месяц могут только двое из них.

Кейт поначалу сочла наличие у дома имени и правил отчаянной попыткой оживить то, что обречено быть неживым. Однако оказалось, что Сэйнт жив и безо всякого имени.

Большая прихожая была уставлена горшками с растениями, в каждом из которых стояло собранное детьми из конструктора строение. Стены здесь были усеяны детскими рисунками, а в спальне – рисунками высокого качества и разной стилистики: романтизм, реализм, фэнтези, фантастика. Там же на широком серванте стояло множество фигурок персонажей из кино и детских поделок. Под ним валялись красивые куклы для кукольного театра. В углу покоились сундуки с надписью «реквизит», откуда торчали шляпы, тубусы, фейерверки, мягкие игрушки...

Большинство предметов, по примеру своего обиталища, имели названия и имена. На некоторых даже были наклеены стикеры (это сделал Эван, когда раскурил какую-то «трубку мира» в одиночестве).

От всех этих деталей было немного не по себе. Но одновременно Кейт понимала, что каждая игрушка и шляпка кем-то любимы, все рисунки – сделаны с любовью. Каждый сантиметр дома имел свою историю. Она попала не в музей детства, которым порой становится опустевшая комната ребенка в родительском доме, а уж скорее в детский сад.

Так она и сказала во время экскурсии по дому своему гиду Честеру, игравшему в этот момент на акустической гитаре по имени «Клара». Он аккомпанировал тихой музыке Бетховена, доносившейся с кухни, где Сидни порхал между плитой и холодильником в переднике и дирижировал вымытой лопаткой для сковороды. Эван в это время наводил в доме порядок, а Джей – искал информацию о корпорации за компьютером в зале.

– Не детский сад, а сказочный уголок, – сказал Честер. – Мы же не нянчимся с детьми, а учим их и ставим театральные представления с их участием. Конечно, общение с детьми накладывает отпечаток. Несет свои издержки. Но оно того стоит. Дети возвращают в тот мир, где воображение – это все еще часть реальности, полноценное измерение. Человек, который отказывается от целого измерения, разве может называться человеком?

Кейт спросила, чему же они «учат» детей. Честер рассказал, что на втором этаже находится Храм знаний: библиотека и комната для занятий, где гости Сэйнта подтягивают друг друга в учебе. Наличие такой причуды Честер объяснил просто: Кембридж закончится через год, а его «маленький филиал» в Сэйнте – с ними навсегда.

На слове «навсегда» Кейт не сдержала усмешки. Теперь она с трудом верила слухам, что спрос на вечеринки в этом доме сильно превышает предложение.

Зал был по размерам существенно больше спальни. Два компьютерных стола стояли по углам (рядом с окном), один круглый приземистый – посередине. Возле широкой стены была плазменная панель с высокими колонками и внушительный стеллаж с книгами. Остальное пространство заполняли цветастые кресла-мешки и подушки. Здесь Кейт вздохнула свободнее. Она закатала рукава блузки, расстегнула верхнюю пуговицу и опустилась на один из мешков. Но просидела недолго.

– Пи, как успехи? – спросил Честер.

– Кое-что есть, – сказал Джей. – Несколько записей в блогах, в соцсетях. Видео телефонного качества хватает. Со склада в Бромли есть профессиональная съемка. Не одни мы такие умные. Правда, записи старательно отовсюду удаляют. Кто, интересно? Уж поверьте, это хреновы федералы... прошу прощения. В новостях пишут: несколько человек госпитализированы. Но жертв нет ни на одном из складов. Сейчас больше нарою... – и через пару минут добавил: – Оп! Нашел.

Все подскочили к монитору. Пользователь анонимной сети под ником Кулбой1661 в теме о корпорации писал, что товары со складов – фальшивка. Техника – низкопробная или неработающая.

Эван мигом принес обе сумки и вывалил награбленное на стол. Слова Кулбоя оказались преувеличением, но в целом правдой. Товары были самыми обыкновенными: в фотоаппарате – никакого сканера сетчатки; «лазерный нож» – простая лазерная указка, и так далее.

Кейт была немного разочарована, и в то же время от души отлегло. Ничего ценного они точно не украли. Единственное, о чем стоило переживать, – реакция Сидни. Обман со стороны таинственной корпорации, на которую он возлагал большие надежды, мог бы его подкосить. Но Сидни воспринял известие с надменной легкостью. Засим переживаниям пришел конец.

Они провели оставшийся вечер так, словно ничего особенного сегодня не случилось. Особенно Кейт запомнился обряд чайной церемонии, который в клубе тоже был свой. Ребята вдруг перешли на официальную речь, но при этом рассказывали самые грязные университетские сплетни.

Игра в покер, бокал дорогого коньяка, удобное кресло-мешок, расслабляющая музыка. Кейт позабыла о дискомфорте от компании четырех незнакомцев в замкнутом пространстве. Сидя почти что в деловой позе, положив ногу на ногу, она будто бы и не заметила, как задралась ее юбка. Ребята – разумеется, истинные джентльмены – промолчали.

После второго бокала Кейт даже понравилась история названия «Матч». Оно появилось в 2010 году и было составлено из первых букв названий футбольных клубов, которые закончили чемпионат в первой четверке. Джей, назвав эту историю великой тайной, возмутился оказанному Кейт доверию, хотя она для клуба «еще ничего не сделала». На что Кейт ответила: «Это можно исправить». Она расстегнула вторую пуговицу на блузке и провела указательным пальцем по колену вверх. Юбка съехала еще чуть выше. Джей был достаточно пьян, чтобы не смутиться, но продолжить эту игру не решился.

– Что там доверие? – сказала Кейт серьезно. – Сами меня сюда притащили. Пеняйте на себя.

– Да кто тащил? – Джей хохотнул. – Жизнь – стихия. Ты познакомилась с человеком. Согласилась на дело. Мы неплохо провели время. И вот ты тут. Череда случайностей и неизбежностей. Люди недооценивают роль судьбы. Как говорят в Индии, судьба добывает нам успех – мы лишь занимаемся огранкой. Уж поверьте.

– Это кредо лентяев, – Сидни наполнил его стакан скотчем, а бокал Кейт – коньяком. – Возможно, ты и прав, но жить с такой установкой нельзя.

– Поддерживаю, – сказал Эван. – Я вот начинал сами знаете где, а теперь чего? Теперь оканчиваю Кембридж! Подающим надежды журналистом… – он замер. – Черт возьми, Ллойд! Я совсем забыл ему позвонить!

Эван неуверенно встал и, получив пинка от Сидни, пошел в прихожую.

– Мы можем послушать что-нибудь другое? – взмолился Джей. Из колонок звучала ненавязчивая поп-музыка на волне какой-то радиостанции.

– Тебе полезна терапия поп-чартами, – сонно сказал Честер. – Помогает при развитии интеллекта удерживать сознание в допустимом отклонении от сознания среднего человека, дабы не выпадать из социума.

– Гляньте, кто проснулся! – сказал Сидни.

Он швырнул в Честера плюшевым мячиком, который отлетел к Кейт. На игрушке была наклейка со словом «Вдохновение».

– Это еще что? – Кейт подобрала его и стала мять кистью.

– Исполнительная власть, мисс Кейт, – сказал Сидни. – Где-то есть такой же по имени «Эврика», – он пошарил глазами по комнате и ничего не обнаружил. – По-моему, под столом. Когда в вас попадают первым – соблаговолите дать старт обсуждению интересной темы, когда вторым – лаконично завершите обсуждение текущее, ежели коллеги зашли в тупик.

– Пьяный Честер умеет выбирать темы... – грустно сказал Джей.

– Я вовсе не пьян, – Честер поднял палец, – но вы должны кое-что знать... – он погрузился в поиск темы для разговора, как и было ему предписано. – Наш мир находится в яме человеческой мысли. Он сам себя переваривает. Посмотрите хотя бы на современную мультипликацию: старые архетипы, старые шутки, сюжетные линии. Создатели думают, что дети не распознают фальшь, что им красивой картинки хватит... и пары-тройки эмоциональных триггеров. Дети воспитываются на всякой дряни! Преступление! А в чем причина? Кризис новых, светлых идей! Нам надо крепиться и пережить сей печальный период. Дождаться эпохи нового духовного подъема – вроде Ренессанса или Просвещения…

– Сидни, что ты наделал? – сказал стоящий в дверях Эван. – Он сейчас опять начнет! Честер, прогуляйся в прихожую, тебя телефон зовет.

– Он у меня с собой, – Честер предъявил свой телефон.

– Тогда что вибрирует в кармане твоего пальто?

– Пейджер, что ли? – в шутку сказал Честер.

Все моментально протрезвели и повскакивали с мест. Эван тоже сообразил и побежал обратно в прихожую. Через несколько секунд фирменный пейджер корпорации «Наследие Локсли» лежал на столе. На экране и в памяти ничего не было.

Кейт включила диктофон. Следующие пять минут ожидания повторного сигнала тянулись дольше, чем весь прошедший вечер. Наконец это произошло. Никаких звуков, никакого текста – только прерывистая вибрация.

Сидни и Джей без лишних слов отправились к компьютеру – соображать, что это может быть за послание. На просторах интернета – ни слова о пейджерах корпорации.

Через семь минут последовательность сигналов устройства повторилась. Серии коротких вибраций разделялись секундными паузами. Честер и Кейт продолжали напряженно наблюдать за пейджером. Эван не мог усидеть на месте и мерил шагами комнату.

– Ну что там, парни? – спросил он. – Не томите!

– Да пока только один вариант, – сказал Сидни. – Вы следите, следите за ним.

Пейджер исполнил свою загадочную симфонию еще раз и успокоился.

Теперь у компьютера собрались все.

– Кто-нибудь был в Окстеде? – спросил Сидни. – Если взять нулевую долготу, а переведенный напрямую в цифры сигнал – за широту, то мы попадаем в... Ау!

Кейт дала ему подзатыльник.

– Это не координаты, – сказала Кейт. – Пейджер не их передавал, я уверена.

– Привет! – сказал Джей. – Мы на Гринвиче. Широта почти ложится в границы города. А один из складов был там, на юге. Совпадение? Сидни, не такая она у тебя и умная.

– Поумнее тебя, – Кейт погладила его по голове. – Как, ты полагаешь, до этого догадаются люди, которые не живут в городе с нулевой координатой?

– Она права, – сказал Сидни, обхватив подбородок ладонью. – Глупая догадка.

Все опять задумались. Теперь прервал тишину Честер.

– Зайди на сайт компании, – сказал он.

– Нет больше сайта, – раздраженно ответил Джей.

– А ты зайди.

Джей со вздохом ввел название в адресную строку. Страница открылась мгновенно. На черном фоне белели два окошка: «имя» и «код».

Сидни буквально оторвал руки Джея от клавиатуры, но у самого руки дрожали. В поле «имя» он вписал свое, как и при записи на распродажу, в поле «код» – полученные цифры. После этого на экране осталась лишь одна большая кнопка – круг с белым треугольником, как в видеоплеере.

Он оглядел компаньонов. Все молчали. Успокоив себя словами: «Ну, от видео еще никто не умирал», – Сидни нажал кнопку.

***

Экран оживила старая, либо же стилизованная под старую, видеозапись. Первые несколько секунд занимал кадр с печатным текстом, похожим на спецификацию. Шрифт был мелкий, картинка немного тряслась и шла с помехами. Никто не успел ее прочесть – надпись сменил винтажный обратный отсчет: 5...4...3...2...

Сидни, не отводя глаз от монитора, чуть повернул голову и открыл было рот, но так ничего и не сказал: начался видеоролик. Он представлял собой склейку фотографий, изображений и отрывков видео. Они сменяли друг друга, не задерживаясь на экране дольше пары десятых секунды. Звуковое сопровождение состояло из двух дорожек: одна – такая же рваная последовательность звуков (в основном – голосов), вторая – ритмичный техно-трек.

Рассеянный взгляд не позволял найти в этой мешанине хоть какой-то смысл. Ребята поневоле сосредоточилась. Постепенно картина вырисовывалась. Ролик без слов пересказывал историю развития рыночных отношений с древних времен. Чем дальше, тем больше акцент смещался на сопутствующее развитие воровства в различных его проявлениях: от базарных краж до финансовых пирамид.

Каждый отрывок ролика в отдельности ничуть не искажал реальный мир. Но вместе они складывались в циничное и жесткое его представление. Ко всему прочему, звуковая дорожка изобиловала криками и плачем людей, что давило на психику. От частой смены кадров разум будто бы расшатался и потерял всякое сопротивление поступающей информации. Все пятеро смотрели в экран как зомби.

…

– Сколько это длилось? – послышался голос Сидни. – И на чем все закончилось? Я не запомнил. У меня, если хотите знать, небольшой провал в памяти…

Эван перевел глаза на Сидни: тот нервно крутил сигарету пальцами. Как и остальные, он уже сидел в кресле-мешке. Себя Эван обнаружил стоящим около двери.

Колени дрогнули, и на несколько секунд его охватила паника. Какой-то тайный механизм внутри его головы пытался защитить его и вычеркнуть из памяти целый отрезок времени. Острое ощущение того, что мозг способен действовать помимо воли хозяина, доводило до нестерпимого ужаса.

Дата добавления: 2015-05-26