Часть 1 3 страница. Но отпустило Эвана довольно быстро: все случилось за пять секунд

Но отпустило Эвана довольно быстро: все случилось за пять секунд. Он решился сделать шаг, неуклюже пошатнулся и споткнулся обо что-то твердое. Поймав рукой стену, он оперся о нее со всей корявой непринужденностью, присущей пьяному джентльмену. Джей и Сидни рассмеялись.

– Чего ржете? – сказал Эван. – Ноги так запросто не трезвеют.

Кейт тоже опомнилась и обнаружила, что на бедре лежит рука Честера.

– Что ты делаешь? – спросила она. Честер рассеянно посмотрел на ладонь и спокойно убрал ее.

– Промахнулся, – сказал он без смущения, но приглушенно, будто издалека. – Думал, твоя рука еще там. Хотел взять тебя за руку.

– Зачем?

– Проверить, не холодная ли.

Кейт не сомневалось, что он говорит правду, и ей стало жутковато.

– Кто что запомнил? – сказал Сидни. – Быстрее говорите, пока не забыли. Ощущения, как после сна.

– Запомнил, как руку отрубили человеку, – сказал Джей. Он сидел, обхватив одно колено. – Ближний Восток. Начало нашей эры, судя по окружению. Прямо посреди базара. Отловили, на пень положили, хвать! – и нет руки. Никаких церемоний. Слишком реалистично для кино…

– Да хватит! – сказал Эван, снова борясь с приступом тошноты. – Другое не мог вспомнить, придурок? Там же вроде девушки в бикини были! Не мог вспомнить девушек в бикини?

– Тебе в интернете их не хватает? А таких съемок не найдешь. Кровища хлещет из обрубка, и эти глаза…

Эван побежал в ванную. За ним выстроилась очередь.

Сидни в ванной немного задержался. Когда он вернулся в комнату, Честер и Кейт сидели на мешках (но теперь не на соседних). Эван пялился в монитор вместе с Джеем. На экране уже был какой-то текст. Джей имел обыкновение отдыхать за чтением случайной статьи спорного содержания и вслух это содержание нещадно критиковать.

– Ты что творишь! – крикнул вдруг Сидни, и Джей чуть не свалился со стула. – Скажи, что ты не закрыл сайт корпорации!

– Ты чего раскричался? – спросил Джей. – Неужели мы будем второй раз смотреть?

Однако на вкладке с сайтом корпорации был белый экран: медленно грузилась новая страница. Сидни облегченно опустился в кресло-мешок.

– Понял? – сказал Сидни. – Я после видео нажал. Лучше ее не закрывать. Лучше вообще ничего не трогать...

Теперь-то Сидни был строго серьезен, что случается чрезвычайно редко.

– Мне кажется, я знаю, что это было, – сказал Честер. – Тест на восприимчивость.

Все к нему повернулись.

– Просвещай, – распорядился Сидни.

– Видеозапись – тест Бенджамина на восприимчивость.

– Это парень, который транссексуальность исследовал? – Джей усмехнулся.

– Нет, – сказал Честер. – Другой.

Он пересел на противоположный мешок, чтобы всех видеть, как если бы приготовился к докладу.

– Наш профессор Элдридж рассказывал. Он странный тип, имейте в виду. Промывка мозгов, говорит, со Второй Мировой считалась эффективным способом насильственного управления человеком. Но со временем обнаружилась проблема. Человек, открытый всему новому, одновременно всегда был достаточно сознателен, чтоб сопротивляться внушению. Несознательный человек, наоборот, обычно был слишком толстокожий для эффективной промывки – убедить-то убедишь, а ничего в голове надолго не оседает. У пропаганды такой же принцип, правильно? Ее надо грузить постоянно, иначе эффект пропадает. Это похоже на правду: иначе промывка даже в мирное время стала бы оружием массового поражения. На войне проблемы нет: накачал солдата – и в бой, где нет времени думать.

Короче, был такой психолог и лингвист Брайан Бенджамин. В восьмидесятые годы он разрабатывал всякие обучающие и развивающие программы. Он считал, что мозг априори настроен на развитие. То есть методы промывки намного легче использовать в созидании. Думал, что восприимчивый человек не будет... отторгать позитивное влияние. Вот он и проводил всякие тесты, чтоб определить подсознательную восприимчивость человека.

Например, показывал такие видеоролики, с частой сменой кадров и с каким-нибудь шоковым содержанием. Элдридж говорит: записи были специально смонтированы так, чтобы подопытные входили в транс. Оказалось, что эти тесты сами могли повлиять на человека: укрепить связь между разными участками памяти или что-то в этом роде. Человек мог начать мыслить немного по-другому.

Бенджамин, ясно, хотел все это дело продвинуть, но исследования его прикрыли. Сказали, что тесты опасные, неизученные и вообще неуравновешенного человека могут «наградить» психозом.

– Так и знал! – сказал Джей. – Добром не кончится!

– Вот дерьмо! – сказал Эван, схватившись за голову. – Мы мозги, что ли, повредили, или как?

– Не паникуй, Эван, – устало сказал Сидни. – Тебе там повреждать особенно нечего.

Эван удивленно развел руками.

– Прости, – сказал Сидни, потирая шею. – На меня этот тест уже повлиял, и отнюдь не «позитивно».

Кейт подошла к нему и стала массировать ключицы и верхние позвонки.

– ПиДжей, ты можешь определить, откуда идет сигнал пейджера? – Сидни закрыл глаза и медленно выдохнул.

– Никак нет, – ответил Джей. – Это ж пейджер. Работает только на прием.

– Я, наверное, поторопился вас напугать, – сказал Честер. – Элдридж увлекается конспирологией и еще много чем, лежащим за пределами этики. Не будь он таким толковым преподом, его бы давно вышвырнули из университета. Не удивлюсь, если его рассказы даже антинаучны – я не изучал вопрос...

– О! кажется, страница загрузилась, – объявил Джей.

***

«Вы еще живы, участники? Прекрасно! Добро пожаловать в корпорацию «Наследие Локсли»! С нетерпением ждем вас на встрече в воскресный день (место встречи сообщим через сутки). Обменять свой пейджер на пригласительный билет на встречу вы сможете в Музее искусства современности, что в Саутварке. Следуйте указателям и не заблудитесь. Не в лесу живем!»

– Ого... – сказал Сидни.

Честер обреченно опустился на мешок, Эван снова схватился руками за голову, Джей тяжело выдохнул. Выглядели они так, будто услышали по новостям о надвигающемся конце света.

Тут Кейт стала узнавать подробности, которые по своей же вине не услышала днем в ресторане. Оказалось, что участники шоу «Укради сам» получали инструкции в таком же стиле. Более того, в ходе расследования полиция не нашла ни одного человека, который бы получал приглашение на шоу, но отказался. Сей факт звучал весьма зловеще в свете того, что корпорация уже считает прочитавших свое сообщение какими-то «участниками».

Не выказывал страха лишь Сидни. Кейт знала этот нездоровый огонек в глазах, который так и ждет, когда голова придумает ему оправдание. Сидни вроде бы пошел заварить чаю, но остановился в дверях и повернулся.

– Рановато мы струхнули, господа, – сказал он. – Если контрагент уже был вовлечен в сомнительные операции, каждый его партнер имеет преимущество на переговорах.

– Чего? – сказал Эван.

– Мы ничем не рискуем, связываясь с корпорацией, если говорить проще, – он заложил руки за спину. – Представляете, сколько человек получили сегодня приглашение корпорации с помощью пейджера? Каждый знает ее темное прошлое. Каждый может позвонить в полицию. В любой момент. Он защищен этой возможностью. Нам нечего бояться.

– То есть расслабиться? – спросил Эван. – Людей в черных масках не ждем?

– Что-то мне подсказывает, он намекает на большее, – вздохнул Честер.

– Ну да, – сказал Сидни. – У нас есть целые сутки до объявления места встречи. Получив столь вежливое приглашение, отказываться неудобно...

– Что ты предлагаешь? – Кейт встала и уперла руки в боки. – Пойти на контакт с преступниками? Совсем сбрендил?

– Я могу объяснить ход его мыслей... – начал было Честер.

– Не-не-не! – оборвал его Джей. – Молчи. Ты вечно его оправдываешь. Известная история. Но сейчас это уже не шутки.

– Постойте, мистер Ост, не нужны мне заступники, – сказал Сидни. – Я как капитан команды, как играющий тренер предлагаю тактический маневр. Не сидеть в обороне. Мы же хотели репортаж о корпорации, вы помните, мистер Эмерсон? – он взял Эвана за плечо. – А тут нам приходит от нее приглашение! Такие возможности на дороге не валяются. Сходим завтра на разведку. Осторожненько. Ничего незаконного делать не станем. Все будет нормально. Вы же мне доверяете, ну?

Не его слова, но его уверенность успокоила встревоженных друзей. Кейт даже пристыдила себя за трусость.

– Осторожно – хорошо, – она опять присела. – Если что, конституция у меня под рукой, – Кейт постучала пальцем по виску. – Только никакого криминала, поняли?

Взгляд Эвана остановился на видеокамере – символе, способном вызвать у журналиста жажду профессиональной охоты.

– Надо участвовать! – твердо сказал он. – Сидни прав! Возможность есть – хватай, а не сиди, как мышка в норке. Я чувствую, эта историю так и ждет, чтобы взорвать медиа-пространство!

Он вскочил с места. Возникший в голове образ надо было срочно во что-то воплотить. На складе он успел обменяться контактами с несколькими девчонками. Ему вздумалось, что привлечь их – отличная идея. Но Сидни так не считал, и этот, казалось бы, ерундовый спор высветил первое серьезное противоречие.

Взять все в свои руки или разделить ответственность с кем-то другим? Кейт успела понять, что Джей, хотя и часто спорит, делает это для порядка – в качестве игры в оппозицию. Но если Эвану, куда менее резкому на слова, что-то подсказывает чутье, он не отступится. Не мог, как виделось, отступиться и Сидни – по природе своей.

Спорили они не одну минуту, спорили местами ожесточенно. Но Кейт не покидало ощущение, что каким бы судьбоносным ни был спор, он никак не может поколебать их личные отношения.

– Это же естественный отбор, мистер Эмерсон, – снова и снова убеждал Эвана Сидни. – Те девчонки пришли на склад, но пейджер взять не догадались. Зачем они нам? Хочешь поделить с ними авторство нашего расследования?

Эван насупился.

– Что в громкой статье важнее всего? – продолжал Сидни.

– Эксклюзивность, – признался Эван.

– Вот и не будем ее разбазаривать.

По счастью, в этом месяце привилегия курения принадлежала именно Эвану и Сидни. Они вышли на улицу на пять минут, а когда вернулись – решение было готово. Как ни странно, Сидни уступил. Завтра перед походом в музей они обратятся за помощью того самого Ллойда Бэйкона, редактора журнала «Уикенд Ролл». По уверению Эвана, информационные базы журнала пригодятся для расследования.

Джей при этом не стал напоминать, что через знакомых айтишников способен получить доступ к более широким базам и без всякого посредничества. Ведь базы данных были тут ни при чем. Дело было в том, что они – лишь студенты, неспособные вести настоящее расследование самостоятельно.

Кейт нередко испытывала это чувство беспомощности во время практики. И никогда не останавливалась, пока не побеждала его. С ним же она засыпала и сегодня, разглядывая в полумраке разрисованные стены спальни. Подтянув одеяло к подбородку, она ежилась, хотя женская пижамка, которую Сидни откопал в шкафу, была теплая.

К неприятным чувствам, связанным с профессией, примешивались и личные – никуда не денешься. Планы сохранить сугубо деловые отношения с новыми знакомыми пошли прахом. Ничего, ради расследования можно было потерпеть.

А насчет новых коллег Кейт все же не обманывалась. Немало она сегодня услышала такого, что не предназначалось для ее ушей. «Конечно же, она без парня. Стал бы иначе Сидни ее приглашать?» – сказал Джей. «А что Сидни думает с ней вот такой занозой делать?» – ответил Эван так, словно и сам был бы непрочь «сделать» что-нибудь. Иного от четверки одиноких молодых людей она и не ждала.

***

Кейт проснулась посреди ночи. Она резко села, прижала колени к груди и с силой втянула воздух сквозь сжатые зубы. Несколько секунд она не могла унять дрожь. В голове мелькали кадры из видеоролика. Мысли заполняла пустота. Ощущение было, что внутри рушится нечто неосязаемое, но очень важное.

Дрожь быстро прошла – как след от кошмара после пробуждения. Она огляделась. Сидни спал на матрасе, Эван и Джей – на второй кровати. Честер сидел на подоконнике, свесив одну ногу. Его белая сорочка блестела лунным светом. Голова прислонилась к стеклу, а взгляд был устремлен в ночную темноту. Хоть картину пиши.

Он коротко посмотрел на Кейт и прикрыл окно, которое заменяло сломанный кондиционер. Кейт промочила горло жидкостью из бокала на табуретке, подошла к окну и села с другого конца подоконника.

– Расскажи что-нибудь, пока не усну, – прошептала она. – Что-нибудь чарующее.

– Очарование ночи в тишине, – ответил Честер, не переводя на нее взгляд.

Кейт несколько минут пыталась очароваться тишиной.

– Странно вы иногда между собой разговариваете, – сказала она. – Молодежь так сто лет не говорит.

Честер, как обычно, взял паузу перед ответом.

– Сидни как-то сказал: джентльмены, мы ведь однажды станем главными лицами в правительстве, а клоунов там не жалуют. Нам необходимо прикрытие. Культура речи – постановить!.. И постановил. Пускай уж, это никогда не лишнее. Слова любят бережное отношение.

Честер посмотрел на Кейт. Она все еще ждала от него колыбельной.

– Мой отец – театральный постановщик, и чаепития у нас в семье тоже были как представления, как в Стране Чудес. Ни в одну минуту за весь день ты не скучал, ведь знал, что скоро по расписанию чаепитие. А там кто-нибудь непременно чем-то удивит: анекдотом ли, историей, новой идеей. Сэйнт-Хэскл перенял сию славную традицию.

Сейчас мы занимаемся этим... не так увлеченно, но все же. Декорации остались, фигурально выражаясь. Каждый обставляет свою жизнь, как умеет. По-моему, у нас вышло неплохо. В стенах этого дома даже Сидни чувствует себя «одним из», а не одним на всем белом свете. Это кое-чего стоит...

– В стенах этого дома, – сказала Кейт. – Снаружи ведь обычная жизнь.

– А что такое обычная жизнь? Отец говорит, что страсть к актерству есть у всех и впервые проявляется у ребенка, когда он произносит реплику от лица своей игрушки. С возрастом сказки рушатся, и взрослые дети ищут для себя новые игры. На той же сцене, на фондовой бирже – не важно.

– Ты просто словами жонглируешь. Ваша коллективная иллюзия не имеет ничего общего с реальностью. Это какое-то ребячество... даже хуже, это самообман.

Честер рассмеялся.

– Слышал бы тебя Эван. Он, конечно, добрая душа и девушкам всегда потворствует. Особенно таким... Но сейчас он бы тебя отчитал.

– Ты от себя скажи, зачем на других ссылаешься?

Честер склонил голову и не ответил.

– Ну говори же? Нечего?

– Что тебе говорить, ты же пустое место.

У Кейт перехватило дыхание. Она думала, что сейчас сползет с подоконника. Но по выражению лица Честера вовремя поняла, что он это несерьезно.

– Ты ненормальный, – сказала Кейт. – Вы оба с Сидни ненормальные.

– Прости, мисс Кейт, – Честер виновато улыбнулся. – Представь теперь, что ты услышала такое от старого друга. На трезвую голову, не в пылу ссоры, подходит такой и говорит: ты пустое место. Или, наоборот, возлюбленный всей твоей жизни берет тебя за руку, – Честер взял ее за руку для демонстрации, – и говорит... к примеру... о, Кейт, скажи мне – нет иль да, душа не может более томиться... любви ли чашу мне испить до дна иль быть убитым горем, но освободиться...

Кейт нехотя отдернула руку и воздала хвалу небесам, что сидит в тени, и ошеломления на ее лице не видно.

– Конечно, люди такой искренности побаиваются, – говорил Честер, – но представь, что ты искреннее признание услышала. И сразу на седьмом небе. Пара фраз может разрушить дружбу или соединить сердца. Так уж вышло: больше всего наши души волнует то, что нельзя потрогать, то, что рухнуть может в одну секунду. А ты говоришь – ваша иллюзия. Да все – иллюзия. Выбираешь то, во что хочешь верить, ну и живешь дальше – так в сказках говорится, а они никогда не врут.

Кейт не решилась заговорить снова и просто закрыла глаза.

За окном гудел мотор. Сосед, начинавший рабочий день рано утром, завел старый пикап. Правую фару до сих пор не починил. Доживающая свой век развалюха нередко напоминала Честеру его первую аварию – в десять лет на переднем сидении отцовской машины. Они столкнулись на трассе с люксовым автомобилем банкира Сэма Этерингтона.

Отказ от претензий, чашка кофе на автозаправке, званый ужин, знакомство с Сидни, испорченным пацаном с неуемной энергией, который через мистера Брэди проникся духом театра даже больше Честера. Все это вспоминалось как части целой картины. Если бы отец тогда затаскал Сэма по судам, никакой бы картины не было.

Но раньше Честер не задумывался о том, что и прямая польза от знакомства отца с влиятельным человеком оказалась куда большей, чем максимально возможная компенсация в результате аварии. А тут вдруг именно это пришло в голову.

Прогнав прочь дурные мысли, Честер взглянул на Кейт. Она заснула прямо на подоконнике.

В районе одиннадцати утра они бодро шли через Риджентс-парк в направлении Вестминстера. На лацкане пиджака Кейт сиял значок: улыбающийся серебристый шар (именно шар, а не смайл или мяч) в одной руке держал трость, другой – приподнимал цилиндр.

Это была такая же приятная глупость, как вчерашняя бесконечная примерка обуви. Утро для Кейт началось неважно: болела голова, она стыдила саму себя за ночную развязность, обвиняя во всем алкоголь. Но во время чаепития, когда она сидела на кухне, хмурая и в пижаме, коллеги вдруг вошли как строй королевских гвардейцев, а Сидни нес на подушке этот самый значок клуба «Матч».

Все действа клуба казались спонтанными, частью его естественного несерьезного образа жизни. Кейт, таким образом, не могла им противиться. Ведь иначе она бы тем самым признавала серьезными сущие глупости, а этого достойная леди не имеет права себе позволить.

По дороге Кейт наслушалась о деятельности клуба вне своей резиденции. Это были в основном разовые провокационные или сатирические акции. Летом ребята организовали протестный митинг «В защиту зеленых китов», собрали пятьсот человек и чуть не дошли до Трафальгарской площади. Во время шумихи вокруг Сирии они разгуливали в форме американских солдат недалеко от здания нефтяной биржи. В тот раз их даже арестовали. В прошлом году Джей нашел в интернете адрес управления светофорами на одном из перекрестков. Сидни сыграл роль фокусника и полчаса, слушая команды Джея через наушник, простоял на перекрестке, делая вид, что сам управляет светофорами.

Джей тем временем был молчалив, как никогда. Эффект от вчерашнего видео накрыл его только сейчас. Куда ни кинь взгляд – везде мерещится что-то ужасное. Даже при виде башни Би-Ти Тауэра он вспомнил статью о взрыве 1971, прочитанную несколько лет назад и благополучно забытую. Впрочем, Джей никогда не волновался из-за беспорядка в мыслях и чувствах. Он верил, что в мозгу человека заложен лучший дебаггер на свете. Тот сам устранит проблему, которая, как и в программном коде, чаще всего кроется в пустяке. Только дай ему время.

– Вы не чувствовали сегодня покалывание? – спросил Джей, ощупывая череп. – На голове. После видеоролика. Назовите мнительностью, как угодно. Трещит в прямом смысле!

Сидни и Эван бросились поочередно ощупывать голову Джея, приговаривая: «Я чувствую! Я чувствую!» Кейт вдруг так заливисто расхохоталась, что Джею сразу стало полегче.

Старое офисное здание «Уикенд Ролл» досталось журналу от какой-то корейской или японской конторы. Мраморная облицовка в отдельных местах с правой стороны шла трещинками и крошилась. У крыльца стоял необычный для двадцать первого века персонаж – зазывала. Мальчишка в старомодном кепи и твидовом костюме размахивал глянцем и выкрикивал заголовки.

Редакция «Лондон сегодня» располагалась на втором этаже. Идея печатного издания иному «сетевому» человеку представляется архаичной. Вчера освобожденное алкоголем воображение Кейт после разговора с Эваном рисовало образ толпы энергичных журналистов в брюках на подтяжках, может быть, с карандашом за ухом и на роликах, рассекающих под ритмичный стук клавиш печатной машинки и шелест бумаг.

В действительности – обыкновенный опен-спейс. Хотя жизнь и вправду кипела: сотрудники бегали друг к другу за советами и консультациями. Общались они преимущественно криками через все помещение, игнорируя телефон и компьютер.

В паре шагов от двери в кабинет Ллойда двое мужчин валяли дурака на рабочих местах. На гостей они не отвлеклись. Один из сотрудников был поглощен проблемами своей виртуальной фермы, чьи коровы готовы были отбросить копыта от обезвоживания.

Кабинет главного редактора был оформлен классически. Выбивались из общей картины только три больших монитора. Немного сутулый человек в вязаном свитере рылся в картотеке. Он мельком глянул лишь на вошедшего первым Эвана.

– А, Эклс, наконец-то! – сказал он, не отрываясь от своего занятия. – Наконец-то вправлю тебе мозги! Если ты не любишь фейс-контроль, это не значит, что в статье охранников можно сравнивать с помощниками сутенеров в публичном доме! Это что за черт! Хочешь, чтобы нас внесли в черные списки ночных клубов?..

– Ллойд, это я, – сказал Эван.

Ллойд обернулся и с удивлением обнаружил в кабинете пятерых. Он добродушно рассмеялся вместо извинений и предложил всем сесть. Сам продолжил перебирать папки в длинном ящике.

Ллойду Бэйкону было немного за тридцать. В браке бывший спортсмен начал набирать вес. Он сочетал в себе чопорность английского управленца и молодецкий азарт журналиста нового издания. Не обращал внимания на алкоголь и бумажные самолетики в офисе, но однажды уволил сотрудника лишь за обращение «мой Ллорд» в свой адрес.

Ллойд покончил с картотекой, уселся в кресло и сложил руки замком. Оказалось, левая его бровь до уровня правой вообще не опускалась, оттого на лице и застыл этот вечно удивленный взгляд.

– Ты по поводу колонки в журнале? – спросил он. – Или экскурсию проводишь?

– Не совсем, – ответил Эван. – У меня тут одно дело наклевывается…

– Дело? Какого рода? Дело – это хорошо.

– Помнишь, ты мечтал о резонансных расследованиях?

Ллойд безмолвно выразил глубочайший интерес.

– Так вот, у меня тут, эта, одна история… и я, по ходу, внутри буду. Понимаешь? Может, буду передавать от себя, без посредников...

Зная о своем длинном языке, Эван настолько боялся сболтнуть лишнего, что его не поняли и друзья.

– Продолжай, – сказал Ллойд и нажал кнопку вызова секретаря. – Маргарет, принеси нам чаю.

– Я бы мог состряпать неплохой материал, – говорил Эван. – Но дело такое, понимаешь? Хочется чувствовать, что спина прикрыта.

– Угу, – Ллойд подпер щеку, и она растеклась по ладони.

– Нам нужен доступ к базам. И хорошо бы зачислить нас в журнал на какой-нибудь сдельной основе.

Дверь в кабинет осталась приоткрытой, и через щель слышалось грустное мычание коров из браузерной игры. Ллойд схватил карандаш, подошел к двери и швырнул его с богатырским размахом. Пораженная цель протянула «э-э-э», весьма похоже на своих парнокопытных подопечных.

– Даллас, Корбейн, вашу мать! – крикнул он. – Займитесь делом наконец!

Он прикрыл дверь, но в кресло не сел, а оперся о стол.

– Меньше пользы, чем эти лодыри в штате, мы точно не принесем, – заметил Сидни, несколько неучтиво для постороннего.

Ллойд отмахнулся:

– Остальные-то немногим лучше. Мельтешат по офису – дескать глядите, мы повсюду и очень заняты! О да... К сожалению, при работе в глянце имитация деятельности не менее увлекательна, чем сама деятельность…

Эван, собутыльник Ллойда со стажем, знал, как любит тот менять тему разговора, и поспешил прервать:

– Так что насчет нас? Устроишь?

– А что за дело-то, я прослушал?

– Это секрет… но материал будет клевый, не переживай.

– Извини, но вслепую не могу.

Эван удивился не меньше, чем если бы узнал, что футбол придуман не в Англии. Ллойд, предложивший ему вести колонку, отказывал в таком, на первый взгляд, пустяке. Джей сказал «пойдемте» и ждал поддержки.

– Да ничего нелегального! – сказал Эван. – Ты что же, не доверяешь мне?

– При чем тут доверие? Сам посуди. Вот тебе пример. Младший космический инженер приходит к старшему и говорит: «Слушай, Боб, надо вот здесь и здесь прикрутить еще титановых листов. Я точно знаю, ты же мне доверяешь?» Боб, допустим, доверяет помощнику, но знает: еще пара тонн титана, и шаттл не взлетит. Следишь за мыслью? Вся ответственность на Бобе.

Боб, вымышленный персонаж «примеров» Ллойда, вечно попадал в красноречивые ситуации.

– Ладно, понял тебя, – пробубнил Эван. – Наверное, не будет большой трагедией, если рассказать…

– Нет! – выпалил Джей. – Ты предложил. Он отказался. Кто не рискует, тот сидит с обзорами о работе лондонских ночных клубов. Разговор окончен.

– Что за эмоции, мистер Ост? Сядьте-ка, – сказал Сидни. – Думаю, старший инженер способен сохранить все разговоры со своим помощником в тайне, я прав?

– Конечно, – сказал Ллойд и медленно кивнул.

Джей, Эван и Кейт были в смятении, и Сидни, видя это, задумчиво жевал губу – говорить или нет? Он залез в нагрудный карман рубашки и совершил в нем какие-то манипуляции. Честер же занимался своим делом: пристально следил за реакцией Ллойда. Тот сидел с равнодушным лицом и барабанил пальцем по щеке.

– Мы… – сказал Сидни. – Мы вступили в некие отношения с некоей корпорацией «Наследие Локсли».

Пальцы Ллойда замерли, и он затаил дыхание – всего на пару секунд.

– Что-то слышал об этом, да, – сказал он. – Что-то читал. Два года назад было шоу, потом закрыли, да? А теперь что у них?

– Склады разворовали, – сказала Кейт. – Весь город об этом слышал.

– Точно, – бросил Ллойд. – Периодически случаются такие истории с непонятными компаниями. Наверное, однодневки. Не наш профиль, но ты пишешь сносно, Эван. Может, раскрутишь инсайд, – он собрал пальцем пыль с поверхности стола. – Ну и грязища, сейчас Маргарет получит нагоняй…

Сидни вопросительно посмотрел на Честера, тот утвердительно кивнул.

– Послушайте, мистер Бэйкон, – Сидни встал, – доверие Эвана к вам притупило его настороженность, но мы-то в своем уме. Мы знаем, что «Наследие Локсли» – никакая не однодневка, и видим, что вам известно даже больше того. Давайте карты на стол.

Ллойд сказал «хм» и откинулся на спинку кресла.

– Признаю, история этой корпорации вызывает интерес, – произнес он и кряхтя встал с кресла. – У меня есть знакомые, которые ее отрабатывают. Тут много факторов. Никаких обид, ребята, это просто привычка – не спешить трепать языком. Я же вас не знаю, хотя вы и друзья Эвана.

Он начал прохаживаться вдоль стола. Тем временем дверь открылась. В проеме стояла маленькая кудрявая женщина в летах.

– Через десять минут, Маргарет, – сказал Ллойд, и когда дверь закрылась, бойко продолжил: – Ну что ж, я могу вас оформить… Но вот какая идея возникла. Что если мне записать вас сразу в штат, на испытательный, а? В отдел «городские находки». Хоть завтра зачислим, только запросите рекомендательные. Плюс, составьте выжимку имеющегося материала, с парочкой цепляющих деталей. Чтоб мне не объяснять руководству, зачем понадобились разом пять сотрудников. Как вам? Сейчас сделаем.

Не дожидаясь ответа, он сел за компьютер, видимо, печатать бланки заявлений.

– Не торопись, друг, – сказал Сидни и пригладил волосы. – Странно, что Эван молчит. Хотя почему странно? Он все еще тебе доверяет. А я вот припоминаю, что любой постоянный сотрудник автоматически передает права на публикуемые материалы изданию. То есть наша «вызывающая интерес история» станет вашей историей.

– И в самом деле, – сказал Ллойд с невинной улыбкой. – А это проблема?

Сидни рассмеялся.

– Ты переоцениваешь мое коварство, – сказал Ллойд уже слегка нетерпеливо. – Мое коварство и мой интерес. Я же до сих пор не знаю, есть ли у вас что-либо стоящее.

– Возможно, это подогреет твое любопытство.

Сидни показал ему на телефоне материал, отснятый Джеем на складе. Для эффекта включил с момента, когда покупатели запаниковали. Ллойд вдруг распрямился и уже не казался таким сутулым.

– Я смотрю на твои антикварные часы, – продолжал Сидни, – и вспоминаю, что на складе мы нашли одну старинную вещицу, но уже эпохи электроники.

Ллойд присел на край стола и нахмурил брови. Его простодушно-удивленный взгляд куда-то пропал.

– Вы правильно сделали, что решили провести расследование под нашей эгидой. Бланки уже напечатаны, Маргарет их принесет. Вы оформитесь, будете докладывать мне о каждом своем шаге и делиться... своими находками – для координации нашей совместной работы. Так будет лучше для вас.

Эван был разочарован, Джей – полон презрения. Кейт, наоборот, закипала, и эмоции, обличенные в юридическую терминологию, готовы были вот-вот из нее вырваться.

– Лучше для нас? – переспросил Сидни. – Звучит крайне невежливо. Пожалуй, мы с тобой не договоримся.

– Договоримся, – Ллойд двинулся вперед. – С бременем такой информации вы не сможете спокойно ходить по Лондону.

– Это следует понимать как угрозу?

– Конечно нет. Я констатирую, а не угрожаю.

– Ну, мы все же рискнем.

Сидни кивнул остальным и направился к двери.

– Не советую выходить из кабинета, молодой человек, – сказал Ллойд. – Лучше успокойтесь, сядьте и подпишите бумаги. По-хорошему прошу.

Сидни остановился, подошел к Джею и что-то ему отдал – кажется, телефон.

– По-хорошему меня просишь? – Сидни подошел к Ллойду. – Я всегда умиляюсь, как людишки вроде тебя ведут себя с позиции силы. Глава одной из редакций печатного издания, умирающего бизнеса. Хозяином мира здесь может ощущать себя лишь тот, кому просто не дано забраться выше. Да одна статья о «Наследии» будет стоит в десять раз больше всего твоего журнала, малыш.

Дата добавления: 2015-05-26