Нас превращают в зверей

Сегодня верующим, выступающим против электронной кодификации людей, нередко говорят: «Позвольте, ну какое отношение имеет эта чисто техническая и формальная операция по присвоению ИНН и личных кодов к религии, к духовно-нравственной сфере?» Отношение становится понятным, если раскрыть духовный смысл «операции». Тогда открывается, что вопрос о личных кодах и «новейших компьютерных технологиях идентификации личности» затрагивает самые глубины православного учения о человеке, о его богообразности и богодарованной свободе.

Присвоение человеку пожизненного и несменяемого идентификационного номера – это замена имени собственного на число, словесного имени на безсловесное, числовое «имя». Все это говорит об обезличении. «Имя, – писал великий русский философ А. Ф. Лосев, – предполагает ту или иную личность. О слове мы можем говорить в отношении любого предмета; об имени же – только в отношении или личности, или вообще личностного предмета». Словесное имя носит существо словесное, разумно-личное, а безсловесное «имя» показывает, что и носитель его безсловесен.

Что такое духовное безсловесие? По словам святого Григория Синаита, «святые в будущем веке (на небесах) вещают между собою внутреннее слово, Духом Святым изглашаемое»[6]. Отсюда получается, что безсловесие человека – это его неспособность изречь внутренний глагол, сказать внутреннее, личное, родное слово. Это утрата способности к личному общению, т. е. духовное озверение.

В большей или в меньшей степени безсловесие (отчужденность, звериность) присутствует в каждом из нас. Подобно Адаму и Еве, все мы «вкушали дерзостно безсловесия снеди» и, подобно Каину, «убивали ум (дух) безсловесными стремленьми» (из Великого покаянного канона св. Андрея Критского). «Преклонився, Иисусе, безсловесными сластьми, безсловесен явихся, и скотом воистину, о Иисусе мой, страстно окаянный уподобихся, Спасе: тем же Иисусе, безсловесия мя избави», – молимся мы в каноне Иисусу Сладчайшему. Или, например, в каноне предпразднства Рождества Христова (21 декабря по ст. ст.) читаем: «…в яслех возлег (Богомладенец Христос) безловесных, разрешил еси безсловесия ны…». А в каноне святым апостолам мы обращаемся к ним: «Иже словом безсловесие разрешивше языков, апостоли, от безсловесных деяний люте омраченное сердце мое, Утешителя благодатию просветите, апостоли». Есть в церковных молитвословиях и песнопениях немало и других мест, говорящих о духовном безсловесии.

Имя дается душе, а число присваивается телу. Имя указывает на внутреннего человека, на «я», а цифровой код – на внешнего, на «мое». Значит, те, кто вводит эту систему цифрового обезличивания, хотят, чтобы все люди забыли о своем высоком человеческом достоинстве, о своем внутреннем человеке и были бы все внешними, плотскими, духовно мертвыми. Они хотят, чтобы человек был сведен до своей плоти, ограничен только внешним, видимым и представал бы передокружающими не как личность, а как бездушный предмет. Ведь если человек рассматривается как носитель личного, собственного имени, и к нему обращаются по этому имени, то это говорит о признании в нем отдельной и неповторимой личности, а если человека считают носителем идентифицирующего его номера и обращаются к нему по номеру, значит, личность в нем отрицается.

Вот почему в 13-й главе Апокалипсиса числовое имя называется «звериным» (см. славянский текст). Звериное – значит обезличивающее, лишающее человека богоданной свободы и богоподобного достоинства его безсмертной личности, превращающее его в скотоподобное существо, в зверя. Потеря имени метафизически связана с утратой личности, т. е. с духовным озверением человека. Поэтому было бы большой духовной ошибкой рассматривать такое явление, как присвоение людям числовых имен, само по себе, а не в самом широком контексте современной «звериной» эпохи. Отсюда в высшей степени принципиальным является вопрос:

Дата добавления: 2015-05-29