Легко ли быть Читателем.

(«Ленинская смена, 1 октября 1987 г. г. Горький)

Владимир Киселев живет в поселке Арья Уренского района. Он закончил Литературный институт, напечатал повесть в журнале «Октябрь», выпустил в Волго-Вятском книжном издательстве свою первую книгу прозы. Его размышления – о наболевшем.

Очевидно, этот один из основных законов мироустройства заключается в том, что с развитием цивилизации, ускорением научно-технического прогресса возрастает и количество тревог, наполняющих каждодневную жизнь человеческую. Так, никогда ранее столь остро, как сегодня, не стояли перед человечеством проблемы войны и мира, защиты окружающей среды, истощения земных недр, демографии и т.д. Из этого же ряда и проблема сохранности духовных, культурных ценностей. В частности, того, что мы называем художественной литературой.

Разумеется, нет никаких оснований бить тревогу, ибо литература, по словам Салтыкова-Щедрина, изъята из законов тления. Тревогу бить следует по поводу уменьшения количества тех, кому эта литература адресована,- Читателей. Именно Читателей с большой буквы, а не обыкновенных книгочеев, книгоглотателей, книгокопителей и иже с ними.

Заявления вроде «Мы – самая читающая страна в мире» мало сегодня утешают. Самая книгопокупающая – да, с этим можно согласиться. Да вот западает ли, более того, попадает ли купленное книжное слово в душу? Пристало ли нам умиляться фразам, что советский-де читатель читает где угодно: в метро, в автобусе и едва ли не спускаясь на парашюте? К несчастью, прав и поныне писатель Лев Гумилевский, саркастически заметивший, что «у одних книги заполняют жизнь, у других – только книжные полки».

Безотрадное это зрелище – видеть «книгокопителя», набирающего в магазине в момент привоза новые книги на руку, что тебе дрова в охапку. Как-то разговорился с одним из таких «книголюбов», получившим возможность подписаться на поэта начала девятнадцатого века Веневитинова, но не знающего, что это за автор. Счастливчик поинтересовался у меня, не сочиняет ли Веневитинов детективов или на худой случай фантастику. Услышав в ответ, что не сочиняет, разочарованно вздохнул и пошел отказываться от привалившего было ему счастья.

Но это представитель, так сказать, низшего ряда рода «книгокопителей». Высший ряд действует более гибко, работая «впрок», «про запас», заготавливая книги, как они благодушно объясняют, для подрастающих чад.

Случались разговоры и с такими «запасливыми». Увидев в руках у одного весьма ценную для специалиста книгу по творчеству Достоевского, полюбопытствовал, зачем она ему, в свободное время ничего, кроме журнала «За рулем», не читающему? И услышал лаконичный ответ: «Дочка у меня подрастает, понимаешь». «А сколько дочке лет?» «Три уже. В старших классах, глядишь, Достоевский и понадобится. А у нее уже есть».

Да, несомненно, мода на то, чтоб выглядеть культурным, приобщающимся к духовным ценностям, существует. И, как любая мода, она, я уверен, со временем пройдет, заменится какой-то иной. Ну, например, мода на личную библиотеку заменится модой на личную видеотеку.

Но не только мода, нет, не только она диктует подобный стиль поведения значительной части читающей публики. Мы отвыкаем от отношения к книге как к священному предмету, как к таинству, способному просветить во многих вопросах бытия. Мы привыкаем к чтению-отдыху, но не к чтению-работе. Что истинное чтение - тяжелая работа, наверное, нет надобности объяснять. Чтение требует от человека участия всех его чувств, сосредоточенности всего внимания.

Мы, сетующие на уменьшение читательской аудитории, слишком легко привыкли говорить: «Книга и другие виды отдыха…» И, защищая чтение от других видов времяпровождения, порой необдуманно противопоставляем книгу телевизору. Книга важнее, а телевизор – для ленивого ума. Но мыслимо ли такое противопоставление? Телевизор и книга – родные братья, поскольку язык общения у них одинаков – слово. Другое дело, что слово с экрана доходит до нас далеко не так, как, скажем, с книжного листа. Экранное слово всегда окрашено в цвет времени, в котором произносится. Вы не заметили, как быстро устаревают кинофильмы и какими наивными выглядят по прошествии лет их выразительные средства? Но попробуйте назвать лирику Данте старомодной или «уличите» в наивности авторов «Дон Кихота» и «Евгения Онегина».

«Вначале было слово!» И Читателя надо прежде всего готовить, Читателя надо растить. И главную роль в этом должны сыграть школа и библиотека.

«Ох, уж эта школа!- горестно вздыхают сегодня многие из родителей.- То ли дело в наши времена. Какие литераторы были!» Было, было. Да, многое что было… Но не было телевидения, не было столь суровых требований школьной программы…

Пора забыть о том, что было, пора принять новую ситуацию, осмыслить ее и растить Читателя. С пеленок, со слушателя сказок, с составителя из букв первых слов.

Я занимаюсь в порядке, так сказать, наставничества с одним из начальных классов местной школы второй год и вижу: уже сейчас время во многом упущено – еще не умеющий читать первоклашка рискует так никогда и не стать Читателем. Учебная программа построена таким образом, что фактически не делает различия меду уроком чтения и, скажем, математики. И там, и там от ученика требуется - знать. На чтении – определенные произведения определенных писателей, на математике - таблицу умножения и арифметические правила. Но разве может быть приемлема методика урока математики для урока чтения, для которого важнее, в конечном счете, не знать но – чувствовать. Нам не дано до конца познать художественное слово, но дано почувствовать. Увы, уже начальная школа не ориентирует маленького читателя на это.

И детская библиотека, увы, не ориентирует. Какую картину выдачи книг мы видим? Подобную уроку чтения: «Вам, дети, в первой четверти положено читать от сих до сих, вот ваша полочка, а те книжки, что на верхней полочке, вы пока не трожьте». И в прокрустово ложе этих нескольких десятков тоненьких хрестоматийных книжечек вынужден вмещаться целый класс, в котором, к примеру, бойко читающему и здраво рассуждающему Саше уже давно можно читать куда более серьезную литературу, чем «ДядяСтепа», а неважно читающему Васе пока и «Дядя Степа» впору, да он и сам не возьмет еще того, что взял бы Саша, допусти его к свободному выбору. Вот где отбивается вкус к чтению!

На предприятии, где я работаю, - прекрасная библиотека. Предложил своим второклашкам посещать ее. Начали. И открыли поистине «золотую жилу». Здесь им разрешено брать любую книгу, благо есть что брать и из чего выбирать. Но вскоре последовало оговорное слово строгой тети из школьной библиотеки: «Не ходите, дети, туда, ходите только сюда». Что теперь делать Саше – срочно сдавать в полюбившуюся библиотеку недочитанного «Сына полка» и брать в энный раз «Дядю Степу»?..

Да, в библиотечных делах у нас сегодня далеко не все ладно. Общается с книжным фондом лишь библиотекарь. Для читателя, не знающего, какого писателя ему почитать, остается единственное утешение – бедный стеллажик с несколькими десятками книг для «свободного» выбора. То же самое прокрустово ложе. Как следствие закрытия свободного доступа к книжным полкам – сокращение количества читателей. Лично я с введением этой «прогрессивной формы» библиотечного обслуживания регулярно пользоваться районной библиотекой перестал.

Изоляция читателя от книг, «покупателя» от «товара» сделала библиотеку похожей на магазин, все товары в котором хранятся на складе. Но тогда к чему сама вывеска «Магазин»? Нам предлагают в поисках нужной книги пользоваться «ценником», то бишь картотекой… Но, боже мой, в каком плачевном состоянии она порой находится и насколько приблизительно отражает движение фонда!

Итак, и взрослая библиотека вывела читателя из живого общения с книгой. Цепь замкнулась. Конечности бедного читателя спутали вериги ограничений. Дано ли нам разорвать эту цепь? Этим вопросом я и хотел бы завершить свои невеселые размышления о Читателе и Книге.

Дата добавления: 2015-05-29