Четвертая мировая война?

Евразия: безопасность и границы//Роль приграничных регионов в развитии Евразийского пространства. Материалы Международной научно-практической конференции, 22-23 апреля 2004 г. – Костанай. 2004. С. 148-150.

Евразия: безопасность и границы

Вопрос границ в разные эпохи и в разных исторических ситуациях ставится по-разному. Когда существует определенная политическая международная стабильность, этот вопрос носит технический характер. В других случаях, это наш случай, вопрос границ, их конфигурации, их смысла, их значения носит фундаментальный философский характер.

В данный момент, в начале XXI века, мы живем в тревожное и сложное время передела зон влияния в мировом масштабе. В человеческой истории такие сложные эпохи исчезновения одних и возникновения новых государств, столкновения различных интересов приводят к серьезным военным конфликтам, и поэтому вопрос о границах - это сегодня не вопрос техники, а вопрос философский, вопрос: «Быть или не быть?». Следовательно, я предлагаю заострить внимание на неких фундаментальных вопросах, связанных с тем, что можно назвать философской онтологией границ.

Следует обратить внимание на то, что в этом сложном периоде мы сталкиваемся с двойственным пониманием того, что такое граница.

Существует два типа фундаментальных границ. Первое - это административные юридические границы, которые закреплены в правовых международных и внутренних актах в соответствии с универсальной правовой системой. Это почти единственная категория традиционно устойчивого мира, например, того мира, который сложился после сорок пятого года, так называемого ялтинского мира, а в моменты исторических катаклизмов понимание границы отходит от классического представления. Возникает иное сложное понятие, которое мы определяем как геополитические границы.

Геополитические границы принадлежат сфере возможного, юридические границы принадлежат сфере действительного. Юридические границы закреплены в правовых актах, геополитические границы не закреплены ни в каких правовых актах. И, тем не менее, они оказывают огромное влияние на судьбы народов и историю международных отношений, а также могут служить причиной как процветания народов, так и катастроф, гибели и геноцида.

В понятие «геополитическая граница» входят такие факторы как экономические, этнические, конфессиональные, стратегические, военные, природные, ландшафтные, криминальные границы и зоны влияния. Вся совокупность этих границ на самом деле представляет собой довольно живую и подвижную и, самое главное, практически нигде не закрепленную юридически стихию.

Превалирование того или иного фактора приводит в определенных случаях к очень серьезным катаклизмам и катастрофам. То, что является геополитической границей, то рано или поздно может или становится границей юридической. Мы видим, что были юридические границы Югославии. Были и геополитические границы, проходящие по этносам, по культурам, по религиям. Сейчас эти границы актуальны. Но когда существовала единая Югославия, когда эти внутренние границы были лишь потенциальными и геополитическими, уже тогда следовало к ним отнестись со всем вниманием, понимая, что может из этого следовать.

Иными словами, следует обращать внимание на геополитические границы и оперировать с ними, исходя из интересов национальной безопасности, стремления не допустить кризисных и катастрофических явлений.

Так вот, очень важно понять двойственность этих типов границы с точки зрения строгой юридической базы. Граница административная представляет собой линию. Граница геополитическая всегда представляет собой более или менее неопределенную зону. Причем, эта геополитическая граница может быть настолько широкой зоной, что включает в себя огромные пространства, целые государства и народы.

Надо сказать несколько слов, коль скоро мы говорим о геополитике, о некоем основном законе геополитики. Он был сформулирован Хелфордом Макиндером: «Тот, кто контролирует Евразию, тот контролирует весь мир».

Естественно, в центре геополитической дисциплины лежит противодействие по поводу контроля над евразийским материком. Вот в этом и заключается вся геополитическая методология, которая предопределяет все остальное. Контроль над Евразией может быть внутренним и внешним. Евразию можно контролировать из самой Евразии, а можно из внешнего так называемого, морского полумесяца. Контроль над Евразией со стороны внешнего пространственного стратегического образования имеет название в геополитики - атлантизм.

Во второй половине XX века он связан с мощью и ролью США и с его продолжением - блоком НАТО. Эта политика заключается в том, чтобы освоить береговую зону Евразии и через стратегию анаконды создать свои полуколониальные зоны влияния по береговой зоне евразийского континента, от Западной Европы до Дальнего Востока.

Эта зона представляет собой зону атлантистского присутствия. Она направлена на то, чтобы контролировать Евразию извне и подчинить своим интересам. Эта зона представляет собой некую геополитическую границу или полосу, в которой действуют два импульса: внешний - атлантистский и внутренний - евразийский. Евразийский импульс представляет собой стремление контролировать Евразию изнутри.

Итак, задача атлантизма состоит в расширении береговой зоны вглубь континента. Это мы видим в книге Збигнева Бжезинского, это мы видим в нашей истории 90-х годов, когда разрушение Советского Союза и Восточного блока представляло собой сужение зоны влияния евразийского импульса на материке Евразии. Это - битва за контроль над Евразией. По мере расширения геополитических границ в пользу атлантизма сужается геополитическая граница в сторону евразийства.

В чем же заключается геополитический смысл и вектор евразийского присутствия? В том, чтобы, наоборот, отодвигать свое присутствие все дальше и дальше в сторону береговой зоны. Конечно, речь не идет о прямых аннексиях, о колониализме или завоевании.

Экспансия не является единственной формой геополитического влияния. Мы видим, что Западное влияние часто происходит за счет совершенно иных факторов, а не от прямой военной оккупации тех или иных земель. США достигает свои цели и задачи как раз через геополитическую экспансию, через экономическую, культурную, технологическую, дипломатическую, стратегическую и т.д. Они используют в полной мере геополитический инструментарий в большей степени нелегитимный, и поэтому сегодня мы сталкиваемся с представителями американских и натовских спецслужб уже на нашей территории, где идет прямое геополитическое столкновение.

Геополитическая цель евразийской стратегии - в движении в противоположном направлении. Путем стратегического, экономического, культурного, национального, духовного, информационного партнерства расширить свое влияние как Евразии.

На основании этих основных постулатов можно сформулировать евразийский подход к пограничной политике.

Во-первых, необходимо признать, что для существования более серьезного образования, которое имеет общее название - Евразийский Союз или Евразия, необходимо всячески способствовать интеграционным процессам в рамках СНГ, и стремиться к тому, чтобы границы стран СНГ были как можно более прозрачными, а интеграционные процессы набирали силу.

Если мы будем руководствоваться концепцией геополитических границ и интересами евразийской стратегии, то увидим, что в рамках СНГ, как минимум, необходимо укреплять экономическое сотрудничество, способствовать интеграции в единый Таможенный Союз, стремиться к созданию единой финансово-валютной зоны, т.е. созданию единого евразийского общего рынка, унификации экономических принципов для того, чтобы одни и те же экономические законодательства действовали на территориях всех стран СНГ.

Во-вторых, нам необходимо позитивно использовать многоэтнический состав стран СНГ. Вместо того, чтобы делать из межэтнических отношений зону конфликтов, необходимо, наоборот, взять курс на интеграцию стратегическую, поменять местами само значение этнического фактора. Такими же принципами нужно руководствоваться и в отношении конфессий/

В стратегической интеграции нам необходимо всячески укреплять единое общее командование вооруженными силами стран СНГ.

Также необходимо проводить соответствующую политику и в криминальной сфере, создавать единое правовое, если угодно, единое полицейское пространство.

Последнее, что я хотел бы сказать - это о Казахстане. Нурсултан Назарбаев, Президент Казахстана, давно провозгласил курс на евразийство. Следовательно, он ведет политическую ориентацию на интеграцию с Россией и, следовательно, на снижение самого статуса границы. И поэтому значение внутренних границ в Евразийском Союзе должно ориентироваться на снижение изолирующих функций и на максимальную интеграцию прилегающих к границе стран. И в данном случае от того, как будет сконфигурирована приграничная политика, в значительной степени зависит и некая демонстрация состоятельности евразийского проекта.

В статье использованы материалы Центра Геополитических Экспертиз, которые были опубликованы в виде текста выступления председателя ЦГЭ Дугина А. Г. в сборнике "Границы безопасности и безопасность границ" (под ред. В. Е. Хвощева, Челябинск, 2001).

5.2. Евразия: безопасность и границы//Евразийский ежегодник: Сборник научных статей, посвященных памяти лауреата Государственной премии Республики Казахстан, заслуженного деятеля науки, члена-корреспондента Германского археологического института, доктора исторических наук, профессора Кималя Акишевича Акишева//Под ред. С.А. Абныманапова и Ж.А. Ермекбаева. – Астана: изд-во ЕНУ им. Л.Н. Гумилева. 2005. С. 82-85.

Вопрос границ в разные эпохи и в разных исторических ситуациях ставится по-разному. Когда существует определенная политическая международная стабильность, этот вопрос носит технический характер. В других случаях, это наш случай, вопрос границ, их конфигурации, их смысла, их значения носит фундаментальный философский характер.

В данный момент, в начале XXI века, мы живем в тревожное и сложное время передела зон влияния в мировом масштабе. В человеческой истории такие сложные эпохи исчезновения одних и возникновения новых государств, столкновения различных интересов приводят к серьезным военным конфликтам, и поэтому вопрос о границах - это сегодня не вопрос техники, а вопрос философский, вопрос: «Быть или не быть?». Следовательно, я предлагаю заострить внимание на неких фундаментальных вопросах, связанных с тем, что можно назвать философской онтологией границ.

Следует обратить внимание на то, что в этом сложном периоде мы сталкиваемся с двойственным пониманием того, что такое граница.

Существует два типа фундаментальных границ. Первое - это административные юридические границы, которые закреплены в правовых международных и внутренних актах в соответствии с универсальной правовой системой. Это почти единственная категория традиционно устойчивого мира, например, того мира, который сложился после сорок пятого года, так называемого ялтинского мира, а в моменты исторических катаклизмов понимание границы отходит от классического представления. Возникает иное сложное понятие, которое мы определяем как геополитические границы.

Геополитические границы принадлежат сфере возможного, юридические границы принадлежат сфере действительного. Юридические границы закреплены в правовых актах, геополитические границы не закреплены ни в каких правовых актах. И, тем не менее, они оказывают огромное влияние на судьбы народов и историю международных отношений, а также могут служить причиной как процветания народов, так и катастроф, гибели и геноцида.

В понятие «геополитическая граница» входят такие факторы как экономические, этнические, конфессиональные, стратегические, военные, природные, ландшафтные, криминальные границы и зоны влияния. Вся совокупность этих границ на самом деле представляет собой довольно живую и подвижную и, самое главное, практически нигде не закрепленную юридически стихию.

Превалирование того или иного фактора приводит в определенных случаях к очень серьезным катаклизмам и катастрофам. То, что является геополитической границей, то рано или поздно может или становится границей юридической. Мы видим, что были юридические границы Югославии. Были и геополитические границы, проходящие по этносам, по культурам, по религиям. Сейчас эти границы актуальны. Но когда существовала единая Югославия, когда эти внутренние границы были лишь потенциальными и геополитическими, уже тогда следовало к ним отнестись со всем вниманием, понимая, что может из этого следовать.

Иными словами, следует обращать внимание на геополитические границы и оперировать с ними, исходя из интересов национальной безопасности, стремления не допустить кризисных и катастрофических явлений.

Так вот, очень важно понять двойственность этих типов границы с точки зрения строгой юридической базы. Граница административная представляет собой линию. Граница геополитическая всегда представляет собой более или менее неопределенную зону. Причем, эта геополитическая граница может быть настолько широкой зоной, что включает в себя огромные пространства, целые государства и народы.

Надо сказать несколько слов, коль скоро мы говорим о геополитике, о некоем основном законе геополитики. Он был сформулирован Хелфордом Макиндером: «Тот, кто контролирует Евразию, тот контролирует весь мир».

Естественно, в центре геополитической дисциплины лежит противодействие по поводу контроля над евразийским материком. Вот в этом и заключается вся геополитическая методология, которая предопределяет все остальное. Контроль над Евразией может быть внутренним и внешним. Евразию можно контролировать из самой Евразии, а можно из внешнего так называемого, морского полумесяца. Контроль над Евразией со стороны внешнего пространственного стратегического образования имеет название в геополитики - атлантизм.

Во второй половине XX века он связан с мощью и ролью США и с его продолжением - блоком НАТО. Эта политика заключается в том, чтобы освоить береговую зону Евразии и через стратегию анаконды создать свои полуколониальные зоны влияния по береговой зоне евразийского континента, от Западной Европы до Дальнего Востока.

Эта зона представляет собой зону атлантистского присутствия. Она направлена на то, чтобы контролировать Евразию извне и подчинить своим интересам. Эта зона представляет собой некую геополитическую границу или полосу, в которой действуют два импульса: внешний - атлантистский и внутренний - евразийский. Евразийский импульс представляет собой стремление контролировать Евразию изнутри.

Итак, задача атлантизма состоит в расширении береговой зоны вглубь континента. Это мы видим в книге Збигнева Бжезинского, это мы видим в нашей истории 90-х годов, когда разрушение Советского Союза и Восточного блока представляло собой сужение зоны влияния евразийского импульса на материке Евразии. Это - битва за контроль над Евразией. По мере расширения геополитических границ в пользу атлантизма сужается геополитическая граница в сторону евразийства.

В чем же заключается геополитический смысл и вектор евразийского присутствия? В том, чтобы, наоборот, отодвигать свое присутствие все дальше и дальше в сторону береговой зоны. Конечно, речь не идет о прямых аннексиях, о колониализме или завоевании.

Экспансия не является единственной формой геополитического влияния. Мы видим, что Западное влияние часто происходит за счет совершенно иных факторов, а не от прямой военной оккупации тех или иных земель. США достигает свои цели и задачи как раз через геополитическую экспансию, через экономическую, культурную, технологическую, дипломатическую, стратегическую и т.д. Они используют в полной мере геополитический инструментарий в большей степени нелегитимный, и поэтому сегодня мы сталкиваемся с представителями американских и натовских спецслужб уже на нашей территории, где идет прямое геополитическое столкновение.

Геополитическая цель евразийской стратегии - в движении в противоположном направлении. Путем стратегического, экономического, культурного, национального, духовного, информационного партнерства расширить свое влияние как Евразии.

На основании этих основных постулатов можно сформулировать евразийский подход к пограничной политике.

Во-первых, необходимо признать, что для существования более серьезного образования, которое имеет общее название - Евразийский Союз или Евразия, необходимо всячески способствовать интеграционным процессам в рамках СНГ, и стремиться к тому, чтобы границы стран СНГ были как можно более прозрачными, а интеграционные процессы набирали силу.

Если мы будем руководствоваться концепцией геополитических границ и интересами евразийской стратегии, то увидим, что в рамках СНГ, как минимум, необходимо укреплять экономическое сотрудничество, способствовать интеграции в единый Таможенный Союз, стремиться к созданию единой финансово-валютной зоны, т.е. созданию единого евразийского общего рынка, унификации экономических принципов для того, чтобы одни и те же экономические законодательства действовали на территориях всех стран СНГ.

Во-вторых, нам необходимо позитивно использовать многоэтнический состав стран СНГ. Вместо того, чтобы делать из межэтнических отношений зону конфликтов, необходимо, наоборот, взять курс на интеграцию стратегическую, поменять местами само значение этнического фактора. Такими же принципами нужно руководствоваться и в отношении конфессий.

В стратегической интеграции нам необходимо всячески укреплять единое общее командование вооруженными силами стран СНГ.

Также необходимо проводить соответствующую политику и в криминальной сфере, создавать единое правовое, если угодно, единое полицейское пространство.

Последнее, что я хотел бы сказать - это о Казахстане. Нурсултан Назарбаев, Президент Казахстана, давно провозгласил курс на евразийство. Следовательно, он ведет политическую ориентацию на интеграцию с Россией и, следовательно, на снижение самого статуса границы. И поэтому значение внутренних границ в Евразийском Союзе должно ориентироваться на снижение изолирующих функций и на максимальную интеграцию прилегающих к границе стран. И в данном случае от того, как будет сконфигурирована приграничная политика, в значительной степени зависит и некая демонстрация состоятельности евразийского проекта.

В статье использованы материалы Центра Геополитических Экспертиз, которые были опубликованы в виде текста выступления председателя ЦГЭ Дугина А. Г. в сборнике "Границы безопасности и безопасность границ" (под ред. В. Е. Хвощева, Челябинск, 2001).

Дата добавления: 2015-05-29