Родовыми признаками, и переход права собственности 3 страница

Все сказанное приводит к выводу о том, что последствие договора аренды предприятия представляет собой не что иное, как универсальное правопреемство, но в определенных границах одного имущественного комплекса <1>.

--------------------------------

<1> См.: Белов В.А. Указ. соч. С. 180.

Особый интерес в данной ситуации представляет то обстоятельство, что обязательства из договора аренды предприятия позволяют приобрести арендатору право собственности также и на недвижимые вещи, которые по определению не могут считаться генерическими, а, наоборот, всегда являются индивидуально-определенными. Этот примечательный эффект связан с особыми характеристиками, которые присущи вещам в составе предприятия: все они должны служить общей цели и обладать в своей совокупности оговоренной в соглашении стоимостью. Эти два признака позволяют превратить из индивидуально-определенных в генерические даже вещи, относимые законом к категории недвижимых.

Еще один момент, заслуживающий упоминания, состоит в соотнесении между собой правовых режимов двух категорий объектов (главным образом вещей, конечно) из состава предприятия: объектов, о юридической судьбе которых в договоре содержатся специальные условия, и элементов имущественного комплекса, которые подчиняются общему правовому режиму предприятия.

Ранее изложенные рассуждения и финальный тезис о том, что аренда предприятия есть не что иное, как универсальное правопреемство в рамках определенного имущественного комплекса, касаются только объектов второй категории. Относительно объектов первой категории законодатель предоставляет сторонам полную свободу договорного регулирования: в соглашении могут быть предусмотрены ограничения их использования и распоряжения ими со стороны арендатора.

На наш взгляд, отсутствие таких ограничений будет свидетельствовать о существовании двух совершенно различных групп обязательств из одного договора. Первую группу будут составлять арендные правоотношения (арендатор в силу договорных ограничений не имеет права распоряжаться объектом аренды, что с неизбежностью указывает на индивидуальную определенность предмета обязательств, арендатор лишь владеет и пользуется вещью в определенных договором границах). Что касается второй группы обязательств, то здесь ситуация выглядит совершенно иначе, поскольку эти правоотношения не имеют ничего общего с арендой: содержание этих необычных обязательств сводится к тому, что "арендодатель" передает "арендатору" (в данном случае это условные обозначения сторон договора) в собственность совокупность вещей, служащих определенной цели, а "арендатор" обязуется через определенный срок передать арендодателю любую другую совокупность вещей не меньшей стоимости и способную служить той же цели.

Нет сомнений, что данный институт не имеет ничего общего с классической арендой, однако весьма очевидны общие черты с договорами иррегулярной перевозки и хранения вещей с обезличением. Эти соглашения призваны обслуживать различные интересы сторон, но все они приводят к переходу права собственности на предмет обязательств. Их объединяет и то, что они оперируют не столько определенными вещами, сколько их стоимостью, которая проявляется с разной степенью абстракции: в случае с хранением и перевозкой это стоимость, представленная вещами строго одного типа, а в случае с предприятием - это любые вещи, которые способны служить определенной цели и в совокупности оцениваются в определенном размере.

Доверительное управление имуществом

Рассматривать институт доверительного управления имеет смысл прежде всего в отношении предприятия, так как передача в доверительное управление вещей, определенных родовыми признаками, на иных условиях хоть и допустима теоретически, но все же встречается редко <1>. Тем более что законодатель ввел прямой запрет на передачу в доверительное управление, пожалуй, наиболее распространенного типа генерических вещей - денег (п. 2 ст. 1013 ГК РФ).

--------------------------------

<1> В то же время не следует забывать о том, что в тех случаях, когда закон специально упоминает о возможности введения доверительного управления в отношении имущества собственника без его согласия (ст. ст. 38 и 1173 ГК РФ), в составе этого имущества вполне могут оказаться и генерические вещи. Наши рассуждения о доверительном управлении касаются, конечно, и этих случаев тоже.

Институт доверительного управления возник как способ замены собственника в эксплуатации определенного имущества, которая, как правило, требует специальных навыков. При этом управляющий именно заменяет собственника; сам он собственником в отношении вверенного ему имущества не становится, что специально подчеркивается в законе (абз. 2 п. 1 ст. 1012 ГК РФ). Доверительный управляющий осуществляет все правомочия, составляющие право собственности, но делает это только в интересах выгодоприобретателя.

Для того чтобы доверительный управляющий мог осуществлять свои полномочия в отношении предмета управления, должна состояться передача имущества в его ведение. И мы сталкиваемся с ситуацией, во многом схожей с арендой предприятия: имущественный комплекс, передаваемый в доверительное управление, не может не включать в себя вещи и (или) другие объекты, определенные родовыми признаками; их передача не может не влечь приобретения доверительным управляющим права собственности на них.

В связи с этим ряд норм гл. 53 ГК РФ о доверительном управлении следует применять по-разному в зависимости от того, что именно является предметом доверительного управления. Так, одной из отличительных характеристик этого института является особое свойство юридических и фактических действий, которые совершает управляющий с предметом управления, - они должны быть направлены строго на удовлетворение интересов выгодоприобретателя (абз. 1 п. 2 ст. 1012 ГК РФ). Это достижимо только при условии, что предмет управления по каким-либо признакам индивидуализирован.

Еще одним следствием юридических свойств генерических вещей является возможность доверительного управляющего произвольно, своим односторонним волеизъявлением определять, когда именно он будет действовать в качестве доверительного управляющего, о чем он должен оповещать своих контрагентов (п. 3 ст. 1012) и, следовательно, когда он обязан распоряжаться тем или иным имуществом в интересах учредителя доверительного управления. Все это позволяет говорить о двух группах объектов с различными правовыми режимами в составе имущественного комплекса, передаваемого в доверительное управление:

1) индивидуально-определенные объекты, в отношении которых все действия доверительного управляющего ограничены интересами выгодоприобретателя и распоряжаться которыми он может только в качестве доверительного управляющего под страхом личной имущественной ответственности;

2) объекты, определенные родовыми признаками (прежде всего генерические вещи), которые обезличиваются при передаче имущества в доверительное управление. В вопросе распоряжения ими доверительный управляющий абсолютно свободен, потому что их передача не может не привести к правопреемству. Относительно вещей это выражается в переходе права собственности на них к доверительному управляющему.

Заметим, что переход права собственности на генерические вещи не способно предотвратить даже требование законодателя об обязательном обособлении имущества, передаваемого в доверительное управление, во-первых, от имущества учредителя управления и, во-вторых, от имущества доверительного управляющего, что предусмотрено в п. 1 ст. 1018 ГК РФ. Бессильна здесь и необходимость учета имущества на отдельном балансе доверительного управляющего, упомянутая в том же пункте названной статьи: отдельный баланс способен лишь помочь в случае возврата имущества учредителю доверительного управления и для выяснения, каков доход учредителя от доверительного управления. Следует отметить, что и в той и в другой ситуации фигурируют не столько конкретные вещи, сколько общая стоимость управляемого имущества, поскольку именно ее величина является показателем того, насколько успешно управляющий справляется со своими обязанностями. Можно также смело утверждать, что вопрос о его ответственности перед учредителем (ст. 1022 ГК РФ) тоже непосредственно связан со стоимостью имущества, находящегося в ведении доверительного управляющего.

Таким образом, можно говорить о том, что существуют две формы доверительного управления: регулярная и иррегулярная.

Нормы гл. 53 ГК рассчитаны именно на регулярную форму, так как подразумевают индивидуализацию предмета доверительного управления. Это необходимое условие для того, чтобы имущество управляемое не смешивалось с имуществом управляющего. Без этого невозможно последовательное управление вверенным имуществом, так как у управляющего появляется возможность по своему усмотрению определять, какое именно имущество находится у него в доверительном управлении.

По названным причинам иррегулярное доверительное управление нельзя считать видом доверительного управления. Передача в управление по договору генерических вещей приводит к возникновению обязательств особого рода: их содержание сводится к обязанности управляющего вернуть своему кредитору любое другое имущество взамен полученного, но как минимум не меньшей стоимости. При этом управляющий имеет право требовать вознаграждения за свои услуги.

Относительно доверительного управления обозначенная проблема обретает особую актуальность, так как оно рассчитано прежде всего на имущественные комплексы, отличительной чертой которых является то, что все объекты, находящиеся в их составе, определяются родовым признаком - принадлежностью к этому комплексу, т.е. к определенной совокупности объектов, объединенных общим целевым назначением, стоимостью и некоторыми другими признаками <1>. Трудно не заметить, что этот факт совершенно не сочетается с одной из главных отличительных черт доверительного управления - четкого противопоставления собственника-учредителя управления и самого управляющего. Ведь вещно-правовой принцип специализации подразумевает, что для сохранения за субъектом после передачи вещей права собственности на них необходима строгая индивидуализация предмета обязательств.

--------------------------------

<1> См., например: Белов В.А. Указ. соч. С. 56; Каминка А.И. Очерки торгового права. М., 2006. С. 97 - 123.

Иррегулярные договоры

Проведенный анализ позволяет сделать вывод о том, что основной объединяющей чертой рассмотренных договоров является смешение вещей, первоначально принадлежавших разным сторонам договора. В этом своем качестве они не уникальны: встречаются также и другие гражданско-правовые институты, где происходит аналогичное смешение.

Так, общим условным "прародителем" подобных договоров можно, несомненно, считать договор займа. В п. 1 ст. 807 ГК РФ прямо закреплено, что объектом обязательств, возникающих из этой сделки, могут быть только вещи, определенные родовыми признаками. Следствием этого является неизбежный переход права собственности на них одновременно с их передачей. Взамен такого предоставления кредитор получает право требования возврата через определенный срок такого же количества вещей того же рода и качества. Отличительной чертой займа является то, что здесь переход права собственности изначально предполагается сторонами.

Рядом с займом стоят родственные ему договоры, в частности договоры банковского счета и вклада.

Благодаря тому обстоятельству, что предметом займа чаще всего являются деньги, этот договор ярче всех остальных демонстрирует предоставление должнику некоторой стоимости, выраженной в вещах определенного рода, которой тот может распорядиться как ему заблагорассудится. В связи с этим обращает на себя внимание один из типов договора займа - целевой заем.

В п. 1 ст. 814 ГК РФ указывается, что "если договор займа заключен с условием использования заемщиком полученных средств на определенные цели (целевой заем), заемщик обязан обеспечить возможность осуществления заимодавцем контроля за целевым использованием суммы займа". Казалось бы, хозяйственная сторона взаимоотношений сторон по данному договору совершенно ясна: если кредитор согласился выдать кредит, чтобы помочь должнику достичь определенной цели, то он хочет быть уверенным в том, что выданные им средства пошли на достижение именно этой цели, а не были истрачены на какие-то посторонние нужды. Но юридическая сторона здесь не настолько очевидна: если договор займа подразумевает передачу кредитором вещей должнику в собственность, можно ли ожидать от последнего, что он будет использовать их только в определенных пределах? Право собственности является по своей природе наиболее полным вещным правом, оно несовместимо ни с какими целевыми ограничениями. В противном случае это будет уже не право собственности.

Тогда в чем же заключается обязанность должника по договору целевого займа? Из данного соглашения вытекают следующие два основных правоотношения: во-первых, собственно заемное обязательство вернуть полученные средства в определенном количестве; во-вторых, обязательство, по которому должник обязан потратить на определенную в договоре цель любые средства, лишь бы они были в целом эквивалентны по размеру сумме займа.

Здесь, как и в случае с иррегулярным хранением, арендой предприятия и другими подобными договорами, не может не возникнуть смешение вещей, предоставленных кредитором, и вещей, изначально принадлежавших должнику. Это обусловливает относительную свободу в действиях последнего: полученными от кредитора средствами он, будучи собственником, может распорядиться как угодно. Доказать то, что он распорядился не по назначению именно вещами, предоставленными ему кредитором, просто невозможно, так как они никак не индивидуализированы <1>. Следовательно, нарушителем заемщик станет только в случае, если не заключит соответствующие сделки, направленные на определенную договором цель, и не истратит на них средства, эквивалентные по стоимости сумме целевого займа.

--------------------------------

<1> Вот, например, цитата из одного комментария к ст. 814 ГК РФ: "Приобретая право распоряжения заемным капиталом по целевым договорам займа, заемщик подвергается дополнительным ограничениям в его использовании. В этом случае он вправе использовать средства в собственных экономических интересах, но не на любые цели, а только на те, которые поддерживает кредитор и которые закреплены в договоре займа. В этом случае заемщик обязан обеспечить заимодавцу возможность контроля за целевым использованием заемных сумм, который может предусматривать предоставление заемщиком документов, свидетельствующих об использовании денег по назначению (например, товарных чеков)" (Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй / Под ред. С.П. Гришаева, А.М. Эрделевского (СПС "КонсультантПлюс")). Для нас примечателен тот пример доказательства целевого расходования суммы займа, который приводит комментатор, - товарный чек. Но ведь этот документ по своей сути способен лишь подтвердить факт заключения соответствующего договора, а в качестве доказательства того, что предметом возникших обязательств были именно средства, полученные по договору целевого займа, он, конечно, совершенно непригоден.

Еще один институт, который следует упомянуть, - залог товаров в обороте (ст. 357 ГК РФ). Трудно отрицать то обстоятельство, что этот тип залога имеет мало общего с залогом классическим. Дело в том, что одним из принципов залогового права является индивидуальная определенность предмета залога: кредитор-залогодержатель весьма заинтересован в том, чтобы знать, какая конкретно вещь служит обеспечением обязательства, связывающего его с должником. Это связано с тем, что в случае нарушения этого обязательства требования будут удовлетворяться именно за счет стоимости этой вещи.

Залог товаров в обороте демонстрирует характеристики, казалось бы, совершенно несовместимые с указанным принципом. Залогодатель может своими действиями произвольно менять состав имущества, являющегося предметом залога. Единственным существенным ограничением, которое стоит на его пути, является требование о том, что общая стоимость товаров не должна опускаться ниже стоимости, указанной в договоре о залоге (п. 1 ст. 357 ГК РФ). Примечательно, что именно предоставленное залогодателю право изменения состава имущества, являющегося предметом залога, заставило М.М. Агаркова прийти к выводу о том, что "в случае залога товаров в обороте отсутствует та степень индивидуализации заложенного объекта, которая необходима для существования вещного права" <1>. Добавим, что такая же аргументация применима и к аренде предприятия, и к доверительному управлению, и другим аналогичным институтам.

--------------------------------

<1> Агарков М.М. Основы банковского права: учение о ценных бумагах. М., 2005. С. 102.

В целом, с учетом значительных особенностей залога товаров в обороте, можно утверждать, что он не может считаться видом залога, а представляет собой самостоятельный гражданско-правовой институт. Думается, можно согласиться с мнением М.М. Агаркова: "Залог товаров в обороте является не правом на вещь, а привилегией в отношении других кредиторов залогодателя по взысканию, обращенному на определенным образом выделенное имущество " <1>.

--------------------------------

<1> Там же.

Итак, на наш взгляд, можно считать образовавшейся особую группу договоров - иррегулярных договоров. Возможно, имеются еще некоторые договоры, которые следует в нее поместить, но в задачи настоящей статьи не входило дать их исчерпывающий перечень. На основе проведенного анализа можно назвать следующие их общие признаки.

Первый - это особый предмет - вещи, определенные родовыми признаками. Благодаря свойствам этого предмета из иррегулярных договоров возникают обязательства, обладающие значительной спецификой: в силу подобного обязательства на должника ложится обязанность "выплаты" стоимости в определенной форме - либо в форме денег, либо в форме других вещей, определяемых родовыми признаками. Следует также помнить о том, что родовые признаки могут быть самыми различными: не только количество, вес, объем и прочие подобные параметры, но также и принадлежность к имущественному комплексу.

Второй - это существенная характеристика иррегулярных договоров, непосредственно связанная с предыдущей, - смешение вещей, на которые имеет какие-либо права кредитор, и вещей, принадлежащих собственно должнику.

Третьим признаком этих договоров можно считать особую роль такой экономической категории, как стоимость. В иррегулярных договорах она проявляет себя с разной степенью интенсивности. К примеру, в условиях иррегулярных хранения и перевозки стоимость - средство для определения суммы претензии в случае возникновения охранительных правоотношений между поклажедателем и хранителем. Если же речь идет о договоре аренды предприятия, то здесь стоимость возвращаемого имущественного комплекса определяет границу, внутри которой арендатор соблюдает договорные условия, а за ней - является правонарушителем. В то же время у стоимости в иррегулярных договорах есть и общая функция: она - тот нижний предел, за который не может опускаться общий финансовый уровень должника, позволяющий исполнить принятые на себя обязательства. При этом во всем остальном должник полностью свободен: передача вещей по иррегулярным договорам не может не приводить к переходу права собственности на них независимо от целей, преследуемых сторонами.

Дата добавления: 2015-05-31