Антропологический смысл общественных конвенций в защиту инакомыслящих, инакоделающих, инакоживущих

Во многих человеческих сообществах существуют общественные конвенции в защиту инакомыслящих. Иначе говоря, существуют более или менее прочные традиции терпимости [9] к ненормативному поведению, к нетрадиционным ценностным ориентациям и т.д. (веротерпимость; отношение к душевнобольным как к "блаженным"; снисходительно-поощрительное отношение многих народов к "людям не от мира сего", к изобретательствующим "чудикам"; запрет обижать шутов и юродивых; продвинутые общественные конвенции и практики толерантности в современных западных обществах; в какой-то мере это и законы гостеприимства и т.п.). Безусловно, эти общественные конвенции ограничены и сосуществуют с повседневной нетерпимостью к инаковым, со всевозможными ксенофобскими общественными конвенциями. Например, политкорректность, постепенно приобретающая в западных обществах статус обычаев, предстает феноменом сугубо публичной жизни. В частной жизни, в интимном быту семейных и дружеских отношений политкорректность массового западного человека уступает место обычным социальным фобиям по национальным, "сословным", культурным и прочим основаниям.

Тем не менее, инакомыслящие, инакоделающие, инакоживущие, ИНАКОВЫЕ [10] - единственный для человечества источник развития, единственный инструмент приспособления к изменяющейся действительности, база естественного социального отбора.

Так вышло, что у вида Homo sapiens биологический естественный отбор постепенно замещается (или уже замещен) социальным естественным отбором. Если у всех остальных видов живых существ базой естественного отбора (приспособления к изменяющимся условиям внешней среды) являются случайные генетические мутации, то у вида Homo sapiens базой естественного отбора являются случайные "социальные мутации". "Социальные мутации" - это и есть те "внесистемные" социальные, духовные и технологические инновации, которые производят инакомыслящие, инакоделающие, инакоживущие. Чем бережливее сообщество к своим инакомыслящим, тем больше у сообщества шансов выжить в борьбе, в соревновании с природой и другими сообществами. Что, собственно, и доказала западная цивилизация с ее беспрецедентными практиками терпимости в XVII-XX веках.

Много тысячелетий назад общественные конвенции в защиту инаковых открыли второе дыхание эволюции Homo sapiens. Естественный биологический отбор оказался слишком медлительным и тесным для этого странного вида с нециклической сексуальностью и способностью к рефлексии. Сегодня практики терпимости достигли своего апогея, по крайней мере, в части человеческих сообществ.

Неслучайно в наиболее развитом виде общественные конвенции в защиту инаковых сформировались в XX веке в индустриальных и постиндустриальных западных обществах. В последние 100-150 лет научно-технический прогресс и либеральная демократия практически свели на нет рудименты естественной селекции в местных популяциях вида Homo sapiens. Даже война перестала играть роль эволюционного механизма, поскольку военные технологии ХХ века уничтожали не наименее пригодных для жизни в эпоху модерна, а любых или даже лучших (как известно, одаренные невротические личности на фронтах Первой и Второй мировых войн погибали первыми и почти всегда).

После геноцидных ужасов Реформации и Тридцатилетней войны практики терпимости предстали в Европе как естественная гигиеническая мера в условиях господства пожирающих друг друга религиозных и прочих идентичностей. Общественные конвенции внутриевропейской религиозной терпимости постепенно распространялись на иные сферы жизни и вкупе с другими полезными для Европы факторами обеспечили ей сверхразвитие и процветание на ближайшие 300 лет.

В результате в ХХ веке всесилие медицины, продовольственное благополучие и гуманность либерально-демократического устройства обеспечили выживание и самореализацию практически любым представителям человечества, по рождению или по собственной прихоти, попадавшим внутрь западных сообществ. Получившееся в итоге этно-био-медико-социально-культурное человеческое сверхразнообразие для неразрушительного сосуществования нуждалось в оформлении, институциализации. Во второй половине ХХ века как ответ на этот вызов стали формироваться беспрецедентные по своей изощренности плюралистические практики и поддерживающие их общественные конвенции. Политкорректность и мультикультурализм сформулировали соответствующую систему ценностей.

Чем больше в обществе общественных конвенций в защиту инакомыслящих, чем разнообразнее они, тем шире база для социального естественного отбора, тем выше у общества потенциал развития. Чем развитее у сообщества способность к сохранению инаковых ценностей и практик, тем быстрее и лучше оно приспосабливается к изменениям окружающей среды, тем живучее оно в кризисные периоды. И наоборот.

Но у всего есть свои обратные, темные стороны. Терпимость - враг идентичности, даже если в основе идентичности - терпимость.

Кроме того, есть подозрение, что уровень терпимости в обществе прямо пропорционален уровню достатка и социального комфорта его обывателей ("простых", "средних", "обычных" людей). Чем благополучнее общество, тем оно терпимее, тем шире объект общественной конвенции о "полноправном человеке", тем более терпимо "социальное большинство". И наоборот, нарастающее неблагополучие сужает сферу терпимости.

Уже сегодня мы являемся свидетелями того, как в США и в европейских странах под давлением переселенческих волн и террористической угрозы разрушаются общественные конвенции терпимости и политкорректности в отношении мигрантов, приверженцев ислама и др.

В каких-то обстоятельствах жесткие социальные конструкции, основанные на агрессивном поддержании идентичности, прошитые общественными ксенофобскими конвенциями, могут предстать как наиболее подходящий способ выживания и сохранения сообщества. Тем более, что плюралистические общественные конвенции никогда не бывают абсолютными. Никогда не бывает толерантности ко всем. Всегда есть кто-то, кто чужой, чьи ценности и практики не просто инаковые, но и конкурирующие с моими или даже им противоположные, подрывающие мой привычный образ жизни.

Наращивающий внутреннюю толерантность Западный мир абсолютно не толерантно в XVII-XX веках осваивал Америку, Азию и Африку. В Западной Европе внутренний еврокоммунизм вполне соответствовал западным представлениям о политическом плюрализме, а внешний советский социализм уже не соответствовал. И т.д. и т.п.

Но, но и но. Относительность и непоследовательность человеческой терпимости не может отрицать пользы самой терпимости. Плюралистическое мышление естественным образом обращает внимание человека на естественное многообразие мира. А многообразие человеческих взглядов и практик - это прежде всего разнообразие возможностей, разнообразие в выборе лучшего, правда для тех, кому нравится выбирать. Но… И т.д. и т.п.

Дата добавления: 2015-05-31