В мою сторону. 1 страница

ЮД: Если не объясняешь дуновения, касающегося твоего тела....

В: Ощущаю это дуновение.

ЮД: Ощущение также является мыслью. В момент, когда отделяешь себя от дуновения, эта чувственная активность интерпретируется в рамках имеющегося у тебя знания. Не говорю, что ты это ветер. Говорю только, что всё, что ты говоришь, является частью имеющегося у тебя знания. Иначе не можешь отделить

дуновение ветра от тела.

В: Следовательно, нет чего-то такого, как новый опыт.

ЮД: Вообще не существует нового опыта. Но потребность переживания заново одного и того же, задействует весь механизм памяти для целей, к которым она не предназначена.

В: Возможно ли нам увидеть, что память не должна быть активным фактором сознания.

ЮД: Сомневаюсь в существовании сознания потому что, то, что называем сознанием, является памятью.

Осознаёшь что-либо благодаря имеющемуся у тебя знанию, находящемуся в памяти. Следовательно, все эти разговоры о подсознании, бессознательности, уровнях сознания и тому подобном, ловкое изобретение мышления, находчиво и изобретательно сохраняя, таким образом, собственное постоянство.

В: Существует ли для тебя разница между вниманием и сознанием?

ЮД: Внимание не имеет для меня смысла, поскольку не является инструментом для понимания чего-либо,

а тем более изменения. Так как нет тут ничего, что следовало бы менять, то и использование внимания или

иного инструмента не имеет значения. Внимание никогда нельзя отделить от активности мозга. По этой причине, всегда описываю то, что здесь происходит (указывает на себя), только физическими терминами.

«Отражение любого предмета, чем бы он ни был, на сетчатке глаза и переживание этого без называния»,

просто ловкая игра, в которую мы играем сами с собой. Думаешь, что распознавание чем-то отличается от

называния. Это неправда. Они являются одним и тем же. Назову это или нет, само распознавание тебя как

человека или этого как подушки, означает, что называние уже произошло, независимо от того, использовал

слово или нет. По этой причине, людям говорящим, что слово не вещь, отвечаю, что слово является вещью.

Если слово не вещь, чем же тогда оно, чёрт возьми, является? Это занятие философов, сидеть и без конца

дискутировать о том, что слово не вещь. Отсюда следует, что существует что-то другое, чем слово. Не можешь согласиться с фактом, что слово является предметом. Даже когда говоришь, что существует предмет, без использования слова, это означает, что здесь существует разделение. Пытаюсь показать тебе, как возникает это разделение.

В: Разделение является началом дуализма.

,

ЮД: Никогда не говорю тебе или себе, что являюсь столом. Это абсурдно. Говорю, что нет возможности по

собственной воле отделить себя, за исключением тех случаев, когда возникает такая необходимость, идущая извне. Задаёшь вопрос: «Что это?». У нас с тобой, в памяти, есть одна и та же информация. Не имеет значения, каким воспользуемся словом, французским, английским, немецким или латинским. Отправной точкой является стол, о котором ты меня спрашиваешь. Итак, говорю, что это стол, и что он белый. У тебя и у меня есть одинаковая информация. Когда вопрос отсутствует, вообще мог не смотреть на стол, а тем более говорить себе, что это стол. Это не значит, что он мной «безвыборочно осознаётся». Есть только отражение этого предмета на сетчатке глаза. Не могу пережить даже это утверждение, потому что вызов и реакция на него, являются одним целостным движением. В тот момент, когда говоришь, что есть внимание, уже появляется разделение.

В: Почему поддерживаем это разделение...?

ЮД: Это единственный способ дальнейшего существования. В противном случае, наступит конец. «Ты» каким себя знаешь, «ты» каким себя переживаешь, это «ты» являешься здесь этой самостью. Благодаря

постоянной потребности использовать память, ей удаётся таким образом сохранять своё постоянство. Если

нет этого «ты», не знаешь, что происходит. Поэтому, выражение «свобода от известного», бывает очень

заманчива до определённого момента. Когда ты уже свободен от известного, нет никакой возможности об

этом сказать. Следовательно, когда слушаю кого-то, такого как ты, говорящего о потребности свободы от

известного, то твоё упорство в том, что существует потребность свободы от известного, уже стало частью известного. Мысль просуществовала много миллионов лет и знает все эти фокусы под солнцем. Сделает всё, чтобы сохранить своё постоянство.

В: Следовательно, в понимании чего-либо, на самом деле, нет места для мышления.

ЮД: Вообще не существует никакого мышления. Нет никакого мыслящего, нет никаких мыслей. Нельзя

сказать, что существует исключительно мысль, а мыслящего нет. Мысли не приходят отсюда (указывает на

свою голову), они приходят извне. Объяснение чувственного восприятия в контексте структуры твоего опыта

является мыслью. И ты используешь эти мысли для достижения цели.

В: Должен что-то узнать об этом мышлении. Оно эпизодично....

ЮД: Нет, можешь сам в этом убедиться. Я не собираюсь тебя чему-то учить. То, что здесь происходит, это что-то механическое, как компьютер. Происходит механическая операция, попытка узнать, имеется ли в компьютере (указывает на свою голову) скрытая информация, касающаяся темы нашего разговора. «Сейчас

узнаю», «Надо подумать»; просто высказываешь подобные мнения, но ни какой дальнейшей активности и ни какого мышления там не происходит. Это иллюзия, что существует кто-то, кто мыслит и высказывает информацию. Смотри, это ничем не отличается от этого необычного устройства, поисковика слов. Жмёшь

клавишу, компьютер отвечает «Готов». Тогда вводишь запрос; компьютер отвечает «Идёт поиск». Этот вот

поиск является мышлением. Но это механический процесс. В этом поисковике слов или компьютере нет мыслящего. Нет там никакого мыслящего, который бы мыслил. Если есть там какая-то информация или что-

то связанное с темой, компьютер это сопоставит и ответит. Только это и происходит. Мы не готовы принять тот факт, что мысль механична, потому что это разрушает всё наше представление о том, что мы являемся не только машинами. Это исключительная машина. Не отличаемся от используемых нами компьютеров. Но это (указывает на своё тело) является чем-то живым, обладает жизненным свойством, жизненностью. Оно не только механически повторяет; оно несёт в себе энергию жизни, подобно энергии электротока.

В: Одна из вещей, часто используемая людьми, это воображение....

ЮД: Концепция того, что переживаешь, целостность своего тела, рождена твоим воображением. На самом

деле, нет возможности пережить его целостность. Твое переживание тяжести собственного тела вызвано силой гравитации. Иногда, ощущаешь тяжесть собственного тела, когда не воздействует мысль. В каждом,

временами, мысль замедляет свой бег. В такой момент, чувствуешь себя тяжелей самой тяжёлой вещи. Такое ощущение, что как будто весишь 640 кг или вдруг ощущаешь такую лёгкость, что можешь парить в воздухе. Это естественное поведение тела, описанное в духовных категориях, которым придаётся такой большой вес.

В: Поэтому, люди в сфере этих представлений, думают, что свободное мышление может приносить плоды новыми возможностями, благодаря чему, можно жить полнее, легче или приятней....

ЮД: Это не так.

В: Так считают люди. Если кому-то представился случай сделать это, пусть сделает. Что здесь не так?

ЮД: Видишь ли, в определённых сферах это оправдывается. Возьмём любую математическую задачу.

Обдумываем её. Находишь ответ и утверждаешь, что это продукт твоего мышления. А временами бывает

исчерпываешь все возможности, варианты и комбинации открытия решений конкретной математической задачи или научной проблемы. Уставший, ложишься спать. А, проснувшись, имеешь готовый результат. Это

возможно только в области технических проблем. Мышление не может помочь нам в решении жизненных

проблем. Не имеем возможности применить его в решении человеческих проблем. Поэтому не удаётся нам

решить наши проблемы. Ничего оно тут не тронуло (указывает на своё тело). Все наши убеждения ничего

здесь не коснулись. Не знаем, что сделаем в конкретной ситуации. Потребность быть готовым ко всем случаям и будущим ситуациям, является основной причиной наших проблем. Каждая ситуация настолько

отлична от всех предшествующих, что наши приготовления для встречи с ней при помощи, имеющегося у нас знания, не могут нам помочь.

В: Что, поэтому, означает выражение «жизненный вызов»? Я имею в виду новую ситуацию....

ЮД: Это не является вызовом. Неадекватность использования того, что уже имеешь, приготовление и вопрос, как справиться с ситуацией, здесь отсутствуют. В связи с этим, исчезает вопрос вызова. Поэтому

говорю, что нет тут проблем. Это мы их создаём. Если решения, предлагаемые этими людьми, на самом деле таковыми не являются, то фактически не имеешь проблем. Факт состоит в том, что если у тебя нет проблем, то ты их создашь. Ты не можешь жить без проблем.

В: Это правда. То, что говоришь, в определённом смысле означает, что человеческие существа, на самом деле, не отличаются от животных.

ЮД: Должен признать, что мы более продвинутые в эволюционном плане, чем друге животные. Это наше преимущество, благодаря которому, можем функционировать лучшим образом. Не люблю использовать

слово «лучший», а скорее «более естественным образом». Мы свободны от определённых опасностей. Со

всеми этими проблемами можем справиться при помощи высокоразвитой структуры, которой наделены. Поэтому то, что называем парапсихологическими силами – ясновидение, телепатия и прочее – присутствует

в животных. Мы тоже ими обладаем. В случае некоторых людей, использующих медитативные техники и подобные фокусы, мысль замедляется. У них появляются временные переживания так называемых сил, которые они считают духовным опытом. Вероятно в нашем случае, этот механизм более чувствителен, чем у животных. Не знаю. Не могу утверждать. Нет никакой возможности понять, как функционируют животные.

Все эти фокусы и идеи о повторном опыте рождения, возрождения и тому подобном вздоре, являются попыткой вернуться ко времени своего рождения с целью пережить своё рождение из этой точки. На самом деле, переживаешь не своё рождение, а то чем являешься сейчас. Пользуешься этим опытом, приукрашая его, и воображаешь, что переживаешь своё собственное рождение. Это хорошо для рекламы их продукта, но не имеет с ним ничего общего.

В: Почему люди развили в себе определённые свойства, превратившие их в совершенных губителей всего, что их окружает?

ЮД: Как уже говорил, это отделение от целостности окружающих нас вещей и идея, утверждающая, что всё

было создано для нашего блага, и что сами мы созданы для великих и благородных целей, в отличие от всех

остальных видов на этой планете, явилось причиной этого уничтожения. Это мощное использование мысли всегда будет деструктивным. Мысль является защитным механизмом. Поэтому, всё рождённое мыслью будет деструктивным, несмотря на то, является она религиозной, научной или политической. Мы не готовы принять к сведению, что именно мысль является нашим врагом. Не знаем, как жить в этом мире, не используя мысль. Можно изобрести всевозможные вещи и пробовать освободиться от бремени мысли, но не можем согласиться с фактом, что она не является инструментом, благодаря которому, будем жить в этом мире здраво и разумно. Будучи самодвижущимся механизмом, мысль контролирует и формирует наши идеи и поступки. Все наши действия рождены концепциями. Наши концепции, будучи мыслями, передаются нам из поколения в поколение. Мысль не является инструментом, который поможет нам жить в гармонии с

окружающей нас жизнью. Именно поэтому, создаём все эти экологические проблемы, проблемы связанные с загрязнением и возможным уничтожением нас самих при помощи наиболее разрушительного оружия, которое изобрели. И поэтому, нет выхода. Можешь сказать, что я пессимист, циник и ещё, бог весть кто. Но

я надеюсь, что когда-то осознаем, что ошибки, которые совершаем, уничтожат всё. Планета не находится в

опасности. В опасности находимся мы.

В: Если это так, то можем перенестись на другую планету. Стремление пережить – откуда идёт это желание жить после смерти тела и неизбежных последствий?

ЮД: Потому что, каким-то образом тебе известно, что то, что ты о себе знаешь, закончится. Прожил 60, 70 или 100 лет жизни; имел большой опыт; достиг многих вещей; много всего получил; до много додумался.

«Неужели всё это должно закончиться, не оставив ничего после себя?» Поэтому и создаём «потусторонний

мир».

В: Почему позволяем иллюзии и нереальности находиться в сознании или в мысли...?

ЮД: Ты не отделён от этой иллюзии. Ты и есть эта иллюзия. Если уйдёт одна иллюзия, её место всегда займёт следующая. Почему? Потому что конец иллюзии будет концом «тебя». Это означает смерть. Конец

веры будет концом «тебя», который здесь находится. Поэтому, не является это поэтической, романтической

смертью, описанной как – «умирание для своих вчерашних дней». Физическая смерть – это единственный

способ избавиться от того, что поместила туда вся твоя культура.

В: Хоть и в меньшей степени, но могу что-то увидеть, несмотря на иллюзию....

ЮД: Это очередная иллюзия. Иллюзией является то, что «видение это конец». Нет возможности отделить

себя от видения. Видение есть иллюзия; видящий является иллюзией. Видящий говорит себе, что «видение

является концом», но это не вызывает конца. Следовательно, видящий не хочет этого конца. Видящий это

иллюзия. Не знаю; лучше не говорить об этих вещах. Изобретая то, что называется «видение иллюзии

является концом», видящий набирает разгон и постоянство. В момент, когда хочешь что-то «увидеть», ты

отделяешь себя от этого, в результате чего, должен появиться видящий, и благодаря этому видению сохранить своё постоянство. Поэтому, видение не поможет нам; оно ничего тут не привело к концу.

В: Этот диалог, наш разговор, в этот момент – как бы его назвал? Только ли это физический обмен.... эта игра, происходящая здесь?

ЮД: (Смеётся) На самом деле не хочу повторять одно и то же. Тут сидит только кукла. Ну, две куклы, два

компьютера, два звучащих магнитофона, вот и всё.

В: Что бы не говорил – слушание тебя не вызовет в нас перемены?

ЮД: Абсолютно никакой. Ты даже не слушаешь. Не существует ничего такого, как искусство слушания. Ты

вообще не слушаешь. Это не лежит в сфере твоих интересов. Ты интерпретируешь.

В: Осознаю это. Наверное, есть что-то такое, как слушание. Пытаюсь вставить ключ в замок и....

ЮД: Зачем употребляем все эти выражения, «Я осознаю это, то и ещё вон то». Если начнёшь тренировать то, что называешь «вниманием», дотренеруешься до болезни Альцгеймера, которая касается каждого. Это

я прочитал в каком-то журнале, то, что она касается каждого. Фрэнк Синатра страдает от этой болезни. Это

есть где-то здесь, в твоих бумагах. Он ещё не стар. «Ключ» у тебя в руке, но не знаешь, как им пользоваться

и как открыть дверь.

В: Поэтому, на самом деле, говоришь то, что тело обладает необыкновенной разумностью, поскольку все его функции прекрасно взаимодействуют своим собственным образом.

ЮД: Наши усилия направлены на то, чтобы научить тело тому, что его вообще не интересует, способствуя

созданию проблем.

В: Хотел бы ещё что-то сказать?

ЮД: Что сказать? Много уже сказал.

В: По-видимому, да. Хотелось бы ещё тебя спросить о физической боли – разве....

ЮД: Оставим это в покое. Если появится боль, прими что-нибудь, чтобы её успокоить. Не говорю, что не должен ничего делать, позволяя телу терпеть эту боль. В действительности, только увеличиваешь боль.

Смотри, пока есть боль, могу взять таблетку и освободиться от неё на какое-то время, так как нет никакой

особой привлекательности, духовной или иной, чтобы убедить себя и других, что можем выдерживать боль.

Не об этом говорим. Но то, что можем сделать, это оставить боль в покое без постоянного вмешательства.

Считаем, что знаем больше, чем это тело. Считаем, что знаем, что для него хорошо, создавая ему, тем самым, проблемы. Оно знает то, что хочет знать. Если бы мы понимали эту простую связь между телом и мыслью, тогда, возможно, позволили бы телу функционировать и использовать мысли исключительно в практических целях. Мысль имеет практическую ценность и не может нам помочь в достижении целей, поставленных нами и нашей культурой.

В: Существует ли физический смысл боли?

ЮД: Это выздоровление. Боль является процессом выздоровления. Но мы параноики. Очень сильно беспокоимся и делаем всё, чтобы не страдать. Не утверждаю, что не должен использовать доступную тебе помощь. Нет смысла страдать как христианским святым, терпеть и не ходить к врачам. Не об этом речь. Факт в том, что о чём бы сейчас не говорили, является бесполезным. Как поступим в конкретной ситуации, пусть каждый догадается сам. Остановимся на этом и оставим это как есть. Если извлечёшь из этого какой-то смысл, значит извлечёшь. Если нет, значит, нет. Мне бы хотелось, чтобы никто и ничего не запомнил из того, о чём до этого момента разговаривали. Если что-то запомнилось, то уже это пропало. Кроме того, вовсе не пытаюсь сказать, что то, о чём говорю, должно каким-то таинственным образом влиять на всё человеческое сознание.

В: Думаю, что боль действительно является выздоровлением. Согласен. Но она врождённая.

ЮД: Она здесь. Пытается нас оздоровить, когда происходит нарушение равновесия. Но я хочу подчеркнуть то, что нет урока в страдании; должна утихнуть, чтобы быть более сносной. Не вижу ни малейшего смысла в

любой форме страдания.

В: Если болит колено, позвоночник или голова, то там уже есть....

ЮД: Могу что-то сказать? Что бы в эту минуту мы не сказали о боли, не имеет смысла, потому что сейчас мы не чувствуем никакой боли. Если бы мы ощущали какую-то боль, то не разговаривали бы о ней, а просто

предприняли бы какие-то действия.

В: Да, это правда.

ЮД: Твоя система ценностей ответственна за человеческие беды, человеческие несчастья, вынуждая всех

приспосабливаться к этому образцу.

* * * * * * *

Вернуться в начало

Глава 2. Отбрось свои костыли

Мысль может только создавать проблемы, но не может помочь нам их решить.

* * * * *

Гуру, это кто-то, кто говорит тебе отбросить всякие костыли. Он попросил бы тебя идти и добавил бы, что если вдруг упадёшь, то встанешь, и будешь идти дальше.

* * * * *

Если человечество должно освободиться от созданного собой хаоса, ему надо освободиться от спасителей

человечества.

* * * * *

В момент повторения чего-то, что не является твоим, ты становишься чьим-то последователем.

* * * * *

То, что делают эти гуру с базара, это продают кубики льда и доставляют тебе удобные утешения.

* * * * *

Мысль по своему рождению, своему происхождению, способу выражения и действия слишком тоталитарна.

Использую слово «тоталитарная» не в политическом значении, а в значении, что мысль контролирует и формирует наше мышление и наши поступки.

* * * * *

Для тех, кто в неё верит, реинкарнация существует. Для тех, кто в неё не верит, она не существует. Но ты должен задать основной вопрос: «Что тут есть сейчас, что должно реинкарнироваться? Существует ли что-то, такое как душа, «я» или психика?» Всё, что видишь и переживаешь, создаётся имеющимся у нас об этом знанием.

* * * * *

В: Прежде всего, проанализируем это чудное понятие, каким является счастье, к которому стремиться каждый человек. Можешь ли нам сказать, чем является это счастье?

ЮД: Можешь со мной не согласиться, но когда говорим о «погоне за счастьем», то это ничем не отличается от какой- либо иной чувственной активности. Фактом является то, что все переживания, какими бы необычайными они ни были, находятся в области чувств. Это одна из главных, стоящих перед нами сейчас, проблем. Где-то, когда-то, человеческий вид впервые пережил самосознание. Это отделило человечество от остальных видов на этой планете. Я даже не знаю, есть ли что-то такое, как эволюция, но всё сделано для того, чтобы мы поверили, что она существует. Вероятно, что именно в этот момент появилась мысль. Мысль по своему рождению, своему происхождению, способу выражения и действия слишком тоталитарна. Использую слово «тоталитарная» не в политическом значении, а в значении, что мысль контролирует и формирует наше мышление и наши поступки. Поэтому, она является защитным механизмом. Без сомнения помогла она нам добраться туда, где мы сейчас находимся. Помогла нам создать наши инновационные технологии. Также позволила нам открыть законы природы. Но, будучи защитным механизмом, она заинтересована своим собственным продолжением. Одновременно, мысль является фундаментальной противоположностью функционирования этого живого организма.

Мы верим, что существует, что-то такое как ум. Но нет чего-то такого как твой или мой ум. Общество или

культура или как это не называй, создала нас исключительно и только с целью сохранения собственного своего постоянства и статус кво. Одновременно создала концепцию человеческой личности. Но на самом деле, между ними существует конфликт – концепцией личности и невозможностью функционировать

отдельной личности обособленной от совокупности человеческих мыслей и опыта.

В: Почему мыслим именно таким образом?

ЮД: Хотел бы подчеркнуть, что мысль не генерируется сама собой и не является спонтанной. Я бы даже

продвинулся на шаг вперёд и задал вопрос: «Существует ли что-то такое, как мысль?» Именно такой вопрос

возникает, когда мы предполагаем, что что-то такое существует, и что мы можем отделиться и посмотреть на неё. Но если посмотрим на то, что называем мыслью, то увидим лишь что-то на тему о мысли, но не саму мысль. «Чем является мысль?» - такой вопрос появляется благодаря предположению, что существует что-то такое, как мысль.

Используем то, что называем мыслью для достижения наших духовных и материальных целей. Духовные цели считаем «высокими». Культура, в которой живём, ставит их на более высокий уровень. Но инструмент,

используемый нами, это материя, которой является мысль. Для меня мысль является материей. Отсюда

следует, что все наши духовные цели материалистичны. И это является тем конфликтом, который здесь разыгрывается. В этом процессе, совокупность человеческого опыта, создаёт то, что мы называем отдельной самостью и отдельным умом. Но в действительности, если хочешь пережить что-либо, будь это твоё собственное тело или твой личный опыт, не можешь сделать это без знания, которое унаследовал. Иными словами, мысль – это память. Наша убеждённость в том, что были созданы для благородных и высоких целей, в отличие от других видов с этой планеты, ответственна за наше мышление, что всё нас окружающее, существует исключительно для блага человека.

Всё, рождённое человеческой мыслью, деструктивно по своей природе. Что бы ни нашли или ни открыли,

используем только для деструктивных целей. И правда состоит в том, что открыли мы немного этих законов

природы, а теории меняются всё время....

В: Нельзя ли хотя бы модифицировать этот мыслительный процесс, сделав его более конструктивным и позитивным?

ЮД: Мысль не является пригодным инструментом, кроме достижения целей, поставленных перед нами

культурой или обществом, или как это не называй. Основная проблема, с которой сейчас сталкиваемся, это то, что культурный навал или цели, поставленные перед нами обществом, являются врагами этого живого

организма. Мысль может только создавать проблемы; не может нам помочь решить ни одной из них.

В: Следовательно, существует ли стремление быть безмысленным?

ЮД: Не говорю здесь о состоянии, лишённом мысли. Даже изобретение того, что называем состоянием, лишённым мысли, предлагаемое нам многими духовными учителями в виде необходимо-достигаемой цели,

является действием мысли для того, чтобы могла, благодаря такому состоянию, сохранять собственное постоянство. Что бы ни переживали в процессе приближения к состоянию лишённого мысли, может только

усиливать ту вещь, от которой стараемся освободиться.

В: Понимаешь, имеем эту теорию причины и следствия, утверждающей, «Что посеешь, то и пожнёшь». Не считаешь ли ты, что любой наш поступок, будь то мысль или другое действие, сталкивается с реакцией, если не сразу, то через какое-то время?

ЮД: Это мысль придумала концепцию причины и следствия. Может вообще не существовать ничего такого

как причина. Каждое действие является индивидуальным и независимым событием. Связываем все эти случаи и пытаемся создать историю нашей жизни. Но на самом деле, каждое событие является событием независимым. Если осознаем тот факт, что каждое событие в нашей жизни является независимым, перед нами появляется огромная проблема в поддержании того, что мы называем самостью, являющуюся важным

фактором нашей жизни. Можем поддерживать её только неустанному применению памяти, то есть мысли,

требующей большого количества энергии, лишая нас тем самым энергии необходимой для решения наших

жизненных задач. Существует ли какой-то способ освободиться от этой самости? Как уже говорил, мысль

может только создавать проблемы, а не решать их. Благодаря диалектическому мышлению о самом мышлении только оттачиваем этот инструмент. Все философии помогают нам только оттачивать этот самый

инструмент.

Мысль имеет очень существенное значение для нашего выживания в этом мире. Но не может она помочь нам в достижении, поставленных нами целей. Они недостижимы при помощи мысли. Погоня за счастьем, как уже говорил, невозможна, так как не существует чего-то такого, как продолжительное счастье. Момент счастья может чередоваться с моментом несчастья. А желание постоянно пребывать в состоянии счастья является врагом этого тела, заинтересованного сохранением чувственных восприятий и чуткостью нервной системы, что является очень существенным для его выживания. Если используем этот мыслительный инструмент, пытаясь достичь невозможной цели продолжительного счастья, мы тем самым уничтожаем чувствительность тела. Поэтому тело отвергает всё то, чем мы заинтересованы – постоянное удовольствие и постоянное счастье. Именно поэтому, не удастся нам достичь постоянного состояния счастья.

В: Упоминал об интеллекте и его оттачивании....

ЮД: Чтобы выжить в этом мире.

В: Да. А как мы его оттачиваем? С чьей помощью?

ЮД: Благодаря процессу повторения, требующего больших затрат энергии. Если ограничить использование ума достижением только, так называемых, материальных, а не духовных целей, то разве было бы что-то невозможное в здравом и разумном функционировании. Это вовсе не значит, что предлагаю здесь какую-то

материалистическую философию или что-то в это роде. Мысль не предназначена для достижения духовных

Дата добавления: 2015-05-31