КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
В. Привязанность матери и ребенка
Привязанность — это слово, которым обозначают прочные эмоциональные связи между ребенком и одним или несколькими взрослыми. Эти узы устанавливаются начиная с возраста 6 месяцев как следствие врожденного поведения ребенка (плач, смех) на окружение взрослых (Goossens & Swaan, 1983). Послевоенное развитие детской психиатрии происходило под влиянием Rene Spitz и John Bowlby. Spitz опубликовал в 1945 г. исследование под названием «Госпитализм» в первом номере «Психоаналитического исследования ребенка» («The Psychoanalytic Study of the Child»), что само по себе является четким ориентиром. Старая — сексуальная — травма не выдерживает испытания временем, а на свет появляется новая психотравма, приход которой горячо приветствуется. Spitz в своем сравнительном исследовании описывает две группы детей, находящихся соответственно в «яслях» при тюрьмах, в которых содержатся молодые матери этих детей, и в детском доме. У детей, которые находились в последнем учреждении более 6 недель, отмечались признаки выраженного госпи-тализма, в то время как у детей, находящихся в «яслях», никаких я-14«113 симптомов не отмечалось. Причина, по Spitz, в том, что «мать дает ребенку все, что хорошая мать обычно дает, и даже более того» (возможно, это своего рода соревнование?). Дети, проживающие в детдомах, обходились без этого. Pinneau (1955) подверг резкой критике эту и более поздние публикации Spitz. Он указал на серьезные методологические ошибки, в том числе на значительные расхождения между группами по расовой принадлежности, социальному фону, что дела: ет группы несопоставимыми. Pinneau также отмечал, что Spitz описывал матерей «ясельных» детей как «социально дезадаптированных, слабоумных, имеющих психический дефект, психопатических или криминальных». В заключение Pinneau приходит к выводу, что исследование Spitz не дает оснований для утверждения, что у госпитализированных детей, разлученных с родителями, обнаруживаются нарушения развития, даже несмотря на его уверения, что ребенку лучше быть рядом с матерью,.чем в детском доме. Наиболее значимым положительным эффектом публикации Spitz было значительное улучшение ситуации с детскими домами, больницами и детскими учреждениями. Никто не отрицал, что условия в этих учреждениях были ужасными. Но в то же время нельзя, исходя из этих экстремальных условий, делать вывод, что любая краткая или длительная разлука с ребенком имеет одинаковые последствия, и было бы неправильно приводить результаты Spitz в качестве доказательства травмирующего эффекта любой разлуки. Идеи Bowlby внесли значительный вклад в формирование мифа. Вся критика содержит элементы, требующие серьезного научного исследования. Особый интерес представляет исходный пункт Bowlby: он прибавляет к двум основополагающим инстинктам Фрейда (либидо и агрессия) третий — привязанность. Привязанность определяется как «поведенческий комплекс», служащий целям.привязывания к фигуре матери или другим взрослым из окружения ребенка, пользующимся его доверием. Этот поведенческий комплекс остается активным и в последующей жизни индивидуума — при формировании взаимоотношений с людьми. Такое объяснение представляется более вероятным, чем мысль Фрейда о том, что эмоциональная связь с матерью (и другими) — это вытесненная форма сексуальной связи. Если этот контакт эротизируется или сексуализируется, тогда мы рассматриваем его как аномальный. Фрейд предполагает, что ребенок привязывается к своей матери через условно-рефлекторный процесс, в частности, потому, что она обеспечивает ему питание и уход. Это относится к теории «оральной фазы». Эта теория не выдерживает критики. Привязанность, по Bowlby, нельзя сводить к половому инстинкту (или агрессивному инстинкту) — это самостоятельная биологическая сила. Bowlby по заданию ООН провел исследование судеб детей, разлученных со своей семьей на своей родине. В 1951 г. был опубликован его отчет под заголовком «Maternal Care and Mental Health» («Материнская забота и психическое здоровье»). Существование «госпитализма» стало уже фактом, и хотя этот термин не совсем подходящий (понятие не всегда относится к специализированному учреждению или больнице), тем не менее последствия были очевидны. Bowlby отмечал, что «длительное отсутствие материнской заботы имеет выраженные и далеко идущие последствия для характера и соответственно всей будущей жизни». Материалом данного исследования были дети в возрасте от 5 до 10 лет (на период обследования), поэтому выводы автора представляются несколько преждевременными и чересчур категоричными. «Материнская любовь в младенческом и детском возрасте так же важна для психического здоровья, как витамины и белки для физического здоровья», — это одна из посылок из того же отчета. Печальное последствие этого—то, что родители в любом случае отвечают за судьбу своего ребенка. Как следствие, создается «приторный» образ идеальных родителей, который пропагандировался во всем мире. Было даже хуже: бесчисленное количество родителей оказались под угрозой вины и были дезориентированы в своем отношении к ребенку неким призраком. «Сомнительная любовь» — назвал это явление Van den Berg; Green (1946, 1955} характеризует его как «личностную абсорбцию» («Personality Absorption») — когда ребенок является узником, находящимся в постоянной амбивалентной зависимости от оков взрослых, и каждый момент спокойного пребывания ребенка в одиночестве — это и «брошенность», и «недостаток любви». Давайте более подробно рассмотрим концепцию Bowlby. Первая критика относится к шестидесятым и семидесятым годам, причем среди критиков следует упомянуть Chess & Thomas (1982) и Herbert et al. (1982). Лонгитюдинальные исследования не выявили прямых связей между отношением и поведением родителей и развитием ребенка; но они указывали на изначальное активное воздействие собственной индивидуальности (темперамента) на взаимоотношения с родителями. Chess & Thomas ссылаются на публикацию Bell (1968), который исследовал детей с физическими дефектами (глухие и слепые дети) и который указывал на пластичность мозга, а также психические возможности детей научиться эффективно справляться со сложными ситуациями и осуществлять контроль в стрессовом окружении. Вместе с тем автору не удалось установить каких-либо корреляций с характеристиками родителей; идея лишения материнской заботы не получила своего подтверждения. Крупные лонгитюдинальные исследования перечисленных авторов, а также четырех других групп исследователей привели к одному и тому же выводу: опыт ребенка на первом году жизни, включая взаимоотношения между матерью и ребенком, не является надежным предиктором2 поведения в более позднем возрасте. Безусловно, мать оказывает важное влияние на развитие ребенка, но и отец, и братья с сестрами, и покровитель семьи, и образ функционирования семьи, а также школа, группы сверстников, более широкое социальное окружение наряду с личностными характеристиками ребенка являются не менее значимыми. Развитие ребенка является результатом взаимодействия всех этих влияний на последовательном временном отрезке, и нет одного такого фактора или одной фазы развития, которые играли бы решающую роль. В течение длительного времени среди исследователей царило разумное согласие по проблеме. Но в последние годы мнения опять стали расходиться. В начале многие исследователи обозначали период жизни с нуля до пяти лет как «критический период», в настоящее время высказываются мнения, что критическая фаза — это первый год жизни или даже первый час после появления на свет. Klaus & Kermell (1977) пишут: «Изначальная связь между матерью и ребенком является источником всех других связей и центральной основой, вокруг которой ребенок строит образ себя. На протяжении жизни качество и сила этой привязанности будут влиять на качество связей с другими людьми». Они также отмечают: «Это один из наших принципов: события в раннем возрасте имеют длительные последствия. Тревога матери о грудном ребенке, даже если речь идет о легкоразрешимой проблеме, может испортить ее отношения с ребенком на длительное время». Принцип «критической фазы» или «периода ранимости», пришедший из (раздела привязанности) этологии (ср. Lorenz, 1935), выдвигается заново: «Мы убеждены в том, что неотъемлемый принцип привязанности состоит в том, что существует «период ранимости» в первые минуты и часы после рождения, оптимальный для установления привязанности между родителем и ребенком». 2 Предиктор — фактор, предсказывающий развитие (примеч. ред.). 116 «Оптимальное развитие» было бы невозможно, если бы ребенок в эти первые часы был отделен от матери. Эти взгляды принесли много вреда. Идеальных матерей в их понимании мы видим лишь в телевизионных мелодраматических сериалах, но реальность вносит свои коррективы — в жизни они невозможны. Rutter (1981) пересмотрел свою прежнюю точку зрения и отмечал следующее: «Существует предположение, что первая привязанность качественно отличается от всех остальных. Данные последних исследований показывают, что это не так. Bowlby утверждает, что отношения между ребенком и матерью отличны от других взаимоотношений, особенно это касается качества привязанности, но результаты научных исследований не подтверждают эту точку зрения». Herbert et al. (1982) опубликовали другую обзорную статью с такой же тенденцией. Они ссылаются на добрую дюжину исследований, которым не удалось подтвердить особую роль непосредственного контакта новорожденного со своей матерью и соответственно отрицательное влияние разделения матери и ребенка после родов (в соответствии с правилами больницы либо в связи с необходимостью содержания ребенка в кувезе). Пре-, пери- и постнатальные факторы, как описывалось, не могут влиять на взаимоотношения между матерью и ребенком. В отличие от мистически окрашенных идей кровных уз, приемные родители оказываются равными биологическим родителям во всех отношениях, а иногда даже лучше (Tizard, 1977). В ситуации с запущенными детьми опыт разлуки с матерью в раннем детском возрасте был наиболее значимым. Здесь ключевая роль принадлежала другим факторам, таким, как нестабильная ситуация в семье, психические расстройства, незрелость родителей и т. д. Несмотря на то что многие из нас придают большое значение понятиям «любви» и «тепла», интересно посмотреть, в какой степени это подтверждается данными научных исследований. Dunn & Richards (цит. по: Herbert et al., 1982) провели экстенсивное исследование корреляций между некоторыми видами поведения, которые мы обычно расцениваем как признаки материнской любви. Несмотря на некоторые различия в стиле взаимодействия матери и ребенка, он коррелировал с ситуацией родов, собственными качествами ребенка, но не эмоциональным отношением к контакту. Говоря другими словами, уже с самого раннего возраста ребенок вносит свой вклад в общение с матерью. После рождения одни дети могут опережать других в тех или иных аспектах развития, в то время как другим, отстающим детям надо догонять. Klaus & Kennell указывали на длительный эффект в этих случаях; Rutter считает, что это, вероятно, касается социально незащищенных групп. И действительно, Kennell показал в 1981 г., что для женщин с низким уровнем социального обеспечения отчетливый благоприятный эффект контакта с ребенком отмечался сразу же после его рождения. Это, в частности, сказывается на более активном и положительном контакте с персоналом больницы, в которой находится мать, по сравнению с матерями, изолированными от своего ребенка. Возможно, эти женщины, лишенные многого, «выигрывают» от этих дополнительных контактов, дополнительного внимания и успокоения — таково возможное объяснение3. Вместе с тем существуют миллионы родителей, которые в условиях традиционного режима больницы были разделены со своими детьми, но тем не менее установили с ними нормальный и здоровый контакт. Если же вы сталкиваетесь с нарушением или разрывом взаимоотношений между матерью и ребенком, целесообразно поискать множественные причины вместо единственной травмы (Egeland & Vaughn, 1981). Заслуживает обсуждения критический период с восьми до двенадцати месяцев. Это связано с тем, что примерно в этом возрасте большинство младенцев начинают проявлять негативные реакции на незнакомых людей, особенно если это связано с разлукой с матерью. Ainsworth (1978) провел специальное лабораторное исследование, на что Rutter заметил, что следует быть очень осторожным в выводах, основанных на странной процедуре, при которой мать, няня и постороннее лицо входят и выходят из комнаты непонятно зачем, не вступая при этом во взаимодействие с ребенком. Он уже больше не верит в линейную модель, в которой первое место принадлежит связи мать — ребенок, из которой проистекают и другие: различия в поведении ребенка по отношению к незнакомым можно проследить уже в возрасте двух месяцев. Различные реакции в исследовании Ainsworth можно свести также и к различиям темперамента, вместо того чтобы относить их за счет характеристик привязанности (тревожная или безопасная привязанность). Особенно это может относиться к тенденциям приближения или отхода, адаптации, настроения, интенсивности реагирования. 3 Можно предположить, что тот же процесс был задействован в исследовании Spitz. Его женщины-заключенные, возможно, получали больше внимания и поддеРжки в связи с проведением исследования, что положительно сказывалось на их отношении к ребенку. Заключение. Суждения о долговременных эффектах раннего детского опыта не имеют под собой достаточных оснований в виде надежных научных исследований, но тем не менее они время от времени становились причиной пагубного терапевтического пессимизма и нигилизма. Результаты исследований скорее обосновывают обратное: долговременный эффект ряда сравнительно кратких по времени воздействия травмирующих факторов в столь юном возрасте сравнительно невелик; в возрасте менее семи месяцев эффект просто очень краток. Это справедливо для любых травмирующих событий,, включая уровень привязанности между матерью и ребенком, который не является исключением из этого правила. Таким образом, есть возможность для оптимистического взгляда на развитие человека и возможности исправления недостатков.
Дата добавления: 2015-05-31; Просмотров: 444; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |