Особенности научной теории

Поскольку одни и те же факты могут быть успешно объяснены двумя и более теориями, можно утверждать, считает Г.С. Батыгин, что теории не выводятся из фактов, но только согласуются с ними. Отсюда вытекает, что исследователь не берет теорию из жизни, а организует совокупность фактов таким образом, чтобы она обнаружила запрятанную определенную идею. «Тот факт, что самооценка интеллектуального уровня профессоров ниже, чем самооценка умственных способностей студентов, объясняется разными те-

bel Т. On the future of sociological theory// International social science journal. 1981. Vol. XXXIII. № 2.

иманов А.Л. Методологическая функция философии и научная теория. Новосибирск: Наука, 1986.. 58.

ориями. Теория относительной депривации исходит из существенных раз­личий в критериях самооценки между профессорами и студентами. Однако не исключена и иная теоретическая версия: студенты действительно умнее профессоров. Обе теории могут быть успешно подтверждены фактами, и ни одна из них категорически не отвергается. Профессора могут быть слишком критичны по отношению к себе и одновременно быть не умнее студентов»⁷. Принцип многообразия теорий означает неизбежность постоянного перехода от одной теории к другой.

Соотнося теорию со своими практическими делами, не следует забывать ряд методологических правил: 1) из теоретических суждений нельзя выво­дить эмпирические, и наоборот; 2) теоретический вывод строится по прави­лам теоретической логики, а к эмпирическим выводам применимы матема­тические процедуры.

Милтон Фридмен сформулировал следующие критерии настоящей тео­рии: теория тем проще, чем меньше знаний требуется для выдвижения ги­потез; она тем плодотворнее, чем точнее такие гипотезы и чем шире область, в границах которой данная теория рождает гипотезы, наконец, чем больше она предлагает дополнительных вариантов для последующих исследований. Единственно верной проверкой обоснованности гипотезы является ее соот­ношение с опытом³.

Вторая особенность научной теории — удивительная выживаемость в борьбе с противоречащими ей фактами. И в физике, и в социологии об­наружение противоречивых фактов вовсе не ведет к гибели теории. Они вообще не умирают. От них отказывается научное сообщество, когда убеждается, что противоречивых фактов накопилось слишком много, либо приходится «строить» для их объяснения такое количество допол­нительных конструкций, что теория становится громоздкой и малоэф­фективной. Но сходным образом ведут себя и люди, редко отказываясь от устаревших знаний, придумывая все новые и новые оправдания сво­им поступкам либо частично изменяя свое поведение, дабы угнаться за быстро меняющейся реальностью. Те и другие выживают, постоянно приспосабливаясь к жизни.

Например, в первоначальном варианте теории К. Маркса содержался довольно жесткий тезис о том, что базис (материальные отношения) од­нозначно определяет надстройку (идеологию, культуру, науку). Но поз­же, под влиянием критики, указавшей на многочисленные примеры не­зависимости надстройки от базиса, в теорию был введен дополнительный постулат об «обратном» влиянии идеологической надстройки на производ­ственные отношения. Подобное происходит не только в марксизме. По мнению Г.С. Батыгина, «не существует ни одной достаточно полной те­ории, элементы которой находились бы в отношениях взаимовыводимо­сти»⁹.

Батыгин Г.С. Лекции по методологии социологических исследований: Учеб. для высших учебных

заведений. М., 1995. С. 118, 121.

Фридмен М. Методология позитивной экономики // Эссе по позитивной экономике.Чикаго, 1953.

Батыгин Г.С. Указ. соч. С. 116.

Третья особенность научной теории: от старой теории научное сообще­ство не отказывается до тех пор, пока не создана и не заявила о себе в пол­ный голос новая, альтернативная ей. Так и люди переселяются из сарайчика только тогда, когда на садовом участке построен дом. На улицу никто не переселится, даже если старое жилье создает дискомфорт. Люди держатся за старое столь долго потому, что смена теорий — это научная революция со все­ми вытекающими последствиями, поскольку приходится отказываться от ста­рых взглядов и привычек. Однако и после научной революции старая тео­рия не исчезает. Ее элементы продолжают существовать в новой теории в качестве периферийной пристройки. Как дачник, переселившийся в новый комфортабельный домик, норовит сохранить старый под хозяйственные нужды.

Подобное действие может показаться крайне нерациональным, но толь­ко на первый взгляд. Конечно, если в конкретной сфере знания создано мно­жество теорий, а еще больше устарев­ших сохранилось, то получается весьма противоречивая система. Точно так же противоречиво мировоззрение каждого из нас, поскольку оно скроено из «лос­кутков», возникших в самое разное вре­мя, на разных этапах формирования личности и отражающих реальность, которая уже не сохранилась. Однако никто не может с уверенностью сказать, что: 1) старое под видом нового никог­да уже не вернется; 2) в реальности от­сутствуют некие законы, под которые подводятся, как под некий алгоритм, и старые и новые явления. В современной социологии прекрасно уживаются са­мые последние достижения и идеи М. Вебера, выдвинутые 100 лет назад, а студенты в обязательном порядке изучают историю науки, всякий раз обна­руживая в ней созвучные современности учения и подходы.

В результате научных революций, в ходе которых возникновение ново­го сопровождается сохранением старого, формируется крайне неоднород­ное научное целое, будь то научная картина мира, парадигма или направ­ление. В социологии прекрасно уживаются структурно-функциональный, марксистский, феноменологический, интеракционистский и другие под­ходы, по-разному описывающие одну и ту же реальность. На одних участ­ках они сталкиваются и противоборствуют, соперничая за жизненное про­странство, на других мирно уживаются, прекрасно дополняя друг друга и выполняя те функции в познании, которые не способен выполнить альтер­нативный подход. В итоге, мы можем сказать, что социология — это не ограниченный текущими исследованиями и новейшими теориями фраг­мент научного знания об обществе, а вся совокупность когда-либо возни­кавших и признанных полезными (эвристичными, плодотворными) кон­цепций, подходов и учений — от античности до наших дней.

Теории различаются своим масштабом. Одни включают десятки, а дру­гие — всего несколько понятий и категорий. Так, маркистская теория клас­сов представляет собой грандиозное «здание», в котором классы, разде­ляющиеся на господствующие и подчиненные, эксплуататорские и эксп­луатируемые, буржуазные, мелкобуржуазные, крестьянские, рабочие, класс-в-себе и класс-для-себя, различаются по размерам дохода, месту в общественной организации труда, отношению к собственности и спосо­бам получения этих доходов, включены в несколько общественно-эконо­мических формаций с разным уровнем развития производительных сил и производственных отношений (рабовладельческая, феодальная, капи­талистическая и социалистическая), обладают классовым сознанием и вступают между собой в социальные конфликты и классовую борьбу. В то же время существуют небольшие теории, содержащие всего две перемен­ные. Например, теория П. Лазарсфельда и В. Тиленса, созданная в 1958 г., объясняла успешную карьеру профессора количеством его переходов с одного места работы на другое, — постоянно повышая свой должностной статус, он достигает большего, чем коллеги, постоянно работающие на одном и том же месте. Здесь всего две переменные: карьера и число пере­мещений.

По мнению Г.С. Батыгина, теория — это совокупность необходимых и достаточныхпеременных, описывающих определенный фрагмент реально­сти. Например, теория организаций включает такие переменные, как вели­чина организации, статусная структура, степень централизации, эффектив­ность функционирования, тип лидерства и т.п. Из этих переменных созда­ются теоретические «картины», позволяющие объяснить многие события и тенденции в деятельности организаций. Например, показано, что в формаль­ных организациях существует тенденция к отклонению от первоначально установленных целей; чем крупнее организация, тем сложнее иерархичес­кая структура персонала; чем более децентрализована организация, тем от­четливее выражена статусная идентификация ее членов. Установлено, в ча­стности, что более централизованные структуры имеют более высокую про­изводительность, зато в менее централизованных сильнее выражены нормы трудовой морали. Члены организации, идентифицирующие свои интересы с интересами организации, обнаруживают высокую критичность по отноше­нию к средствам решения задач, тогда как «аутсайдеры» более критично на­строены к целям организации¹⁰.

Кроме масштаба научные теории различаются степенью обобщения. Чем больше количество фактов, объясняемых теорией, тем больше уровень ее общности. В естественных и социальных науках различают общие и частные теории, но в естественных науках частные теории четко выводятся из общих, а в социальных подобное условие почти не соблюдается, в результате част­ная и общая теории различаются тем, что описывают разные совокупности фактов.

Если рассматривать социологическую теорию с точки зрения норматив­ной методологии, ориентированной на естественно-научные принципы, то речь должна идти об идеализированных объектах (категориях, понятиях, тер-

¹⁰ Батыгин Г.С. Указ. соч. С. 113.

минах), иерархическом строении научного знания, механизмах перехода от одного уровня к другому, наконец, о развитии и движении теоретического, преимущественно категориального, знания. И если это так, то теоретичес­кий уровень социологического знания существенно отличается от эмпири­ческого. Решающим признаком теоретического исследования является его направленность на совершенствование и развитие концептуальных средств науки, движение в слое идеально-абстрактных объектов и схем. Напротив эмпирическое исследование определяется как применение к лежащей вне си­стемы понятий объективной действительности уже готовых мыслительных средств. Об этом мы будем говорить позже.

Дата добавления: 2015-06-04