Прошлое и будущее социологической теории

М. Уотерс

Большинство обзоров теоретической литературы по со­циологии завершаются либо растерянными оправданиями, либо сомнительной торжественностью по поводу ее неспо­собности предложить однозначные ответы на вопросы: на чем основан со­циальный порядок, каков смысл социальной жизни? Если сначала теория определяется как продукт различных школ научной мысли, то затем авторы этих обзоров вынуждены признавать, что подобное многообразие вряд ли желательно. Вот некоторые из этих признаний:

«Для того, кто ждет готовых ответов, ответов, так сказать, "с иголочки", социология, конечно же, не тот предмет, к которому следует обращаться, ибо область ее предмета в большей степени характеризуется приверженностью к живым спорам, наличием противоречивых подходов и версий, и, безуслов­но, присущих ей вопросов»¹.

¹ GufTE., Sharrock W., Francis D. Perspectives in Sociology (3rd edn). L.: Unvin Hyman, 1990.

«Если социальный мир, то есть мир, изучаемый социологией, представить в виде шляпы, то мы сможем вытащить из нее не одних только кроликов, но и любых других животных, многие из которых причудливы и удивительны»².

Одни авторы считают, что такой разброс мнений унаследован от классики:

«В высших сферах социологической теории... не только нет признанной парадигмы, но социологи часто, кажется, не стремятся к ее созданию. В учеб­никах по истории социологической мысли великие мыслители прошлого выделяются в школы и противопоставляются друг другу... Вплоть до наших дней все новые и новые социологические секты провозглашают, что нашли свое собственное и окончательное решение проблемы социологии, и отвер­гают любое достоинство в конкурирующих подходах, при этом все же оста­ваясь небольшими сектами»³.

Другие связывают отсутствие теоретического центра с отходом от клас­сической традиции:

«Социологическая теория в настоящее время состоит в основном из об­работки отдельных идей, взятых из концепции Вебера, Дюркгейма и Марк­са. Большей частью уходят в прошлое широкие теоретические взгляды, на­значение которых заключается в обосновании развития интегрированного единства всех взаимосвязанных конкретных обществ. Уходит и тот вид рас­суждений, который постоянно вертится вокруг дискуссий о моральной, по­литической и экономической структурах»⁴.

Расходятся так же и оценки такого теоретического многообразия. Неко­торые авторы высказывают свое величайшее недоумение следующим:

«Существует много разных теоретических подходов... среди этих общих теоретических перспектив есть глубокое расхождение по существенным воп­росам... Социологическая теория, таким образом, в высшей степени эклек­тичная область научной деятельности, и ввиду этого она в целом проблема­тична»⁵.

Третьи пытаются найти достоинство в разнообразии:

«Этот (возрожденный) фокус (на теорию) не означает, что мы имеем или, вероятно, получим в ближайшем будущем единую совокупную теорию или добьемся примирения противоборствующих теоретиков. Неясно, правда, хороша ли будет эта идея... Когда приступаешь к анализу отдельных облас­тей социальной жизни, сталкиваешься с тем, что в зависимости от многооб­разия перспектив часто возникает широкий спектр различных взаимодопол­няющих взглядов»⁶.

Вопреки соблазну избежать всех возможных затруднений за счет много­вариантности теоретических перспектив, противоречащие друг другу кон­цепции не могут все сразу быть верными и истинными. По крайней мере они возможны, только если допустить, что разнообразие и наличие внутренних проблем присуще не только теории, но, даже в большей степени, социаль­ному опыту.

² Graib I. (1984; 2nd end 1992). Modern. Social Theory. Hemel Hempstead: Harvester Wheatsheaf, 1992.

¹ Menell S. Sociological Theory. N.Y.: Praeger, 1974.

⁴ Wardell M., Turner S. (eds.). Sociological Theory in Transition. Boston: Allen & Unwin, 1986.

⁵ Turner J. The Structure of Sociological Theory (5th end). Belmont: Wadsworth, 1991.

⁶ Wallace R., Wolf A. Contemporary Sociological Theory (3rd edn). Englewood Cliffs: Prentice-Hall, 1991.

«Я предлагаю не рассматривать действие ни как только инструменталь­ное, ни как только нормативное, а в их сочетании. Кроме того, важно пред­ставить себе, что такое действие определяется как внешними, так и внутрен­ними структурами. Только используя метод диалектической критики к ре­шению возникшей дилеммы, можно понять, что социальная теория многомерна, а многомерность является тем стандартом, посредством кото­рого я предлагаю оценивать теоретическую логику»⁷.

Александер допускает многомерность, не исключающую противоречия внутри самой социологической теории, так как социальный мир берется с его противоречиями, что в общем-то приемлемо, хотя различные индивидуаль­ные теории, составляющие одно целое, сами по себе многомерными не яв­ляются.

По крайней мере Александер недвусмысленно указывает на наличие про­блемы. Другие же авторы не прочь поговорить о соразмерности или уровнях социальной реальности, в то же время отрицая их существование. Уже став­ший привычным пример выделяет два уровня теоретизирования:

«Большая часть сколько-нибудь стоящей социологической теории имеет дело с одним из двух уровней социальной реальности, хотя кое-где берутся со вниманием оба. Первый уровень — это уровень социального действия и взаимодействия; второй — это уровень социальной структуры и системы»⁸.

Однако необходимость такой теории, в соответствии со стандартами са­мого автора, не подлежит сомнению, так как она не ограничивает себя од­ним уровнем.

«Лишь после того как удастся прояснить смысл высказываний по поводу социального действия, взаимодействия, социальной структуры и социальных систем, становится возможным объяснить или предложить пути объяснения причин изменения и устойчивости социальных систем и их свойств; и это возможно сделать, не занимая ту или иную сторону в бесплодных дебатах о границах структурно-функциональной модели общества с другими моделя­ми или при обсуждении достоинств "модели интеграции или консенсуса..." по сравнению с так называемой "моделью конфликта — принуждения"»⁹.

Недавний пример еще очевиднее содержит противоречия. Здесь автор однозначно заявляет, что:

«Социальный мир на самом деле не делится на уровни»¹⁰.

Он вовсе не допускает мысли о том, что его анализ может быть подвер­жен влиянию социальной реальности:

«Хотя идея уровней так или иначе присутствует в большей части социо­логии, ей до сих пор уделялось относительно слабое внимание. Нам важно было сконцентрироваться на уровнях, но мы не только постараемся прояс­нить прежде туманные стороны данной проблемы, а и пойдем дальше этого.

В заключительной части данного приложения вы найдете концептуаль­ную картину основных уровней социального анализа»''.

⁷ Alexander J. Theoretical Logic in Sociology. Vol. 1. Positivism, Presuppositions, and Current Controversies.L.: Routledge, 1982.

⁸ Cohen P. Modern Social Theory. L.: Heinemann, 1968.

⁹ Ibid.

¹⁰ Ritzer G. Sociological Theory (3rd). N.Y.: McGraw-Hill, 1992.

¹¹ Ibid.

Ритцер вряд ли заслуживает порицания, поскольку, как он говорит, его мнение широко распространено, и если он настаивает на нем, то только чтобы показать, что уровни являются чисто аналитическими частями реальности. Вот еще пример в подтверждение тому.

«Разделение на микро-, макро- и мезо- (уровни) происходит в головах теоретиков. Если смотреть на мир "извне", то не заметишь, что он состоит из уровней или слоев, какими являются микро-, макро- и мезо-. Социальный мир является более цельным и сплошным; когда мы делим теории на мак­ро-, микро- и мезо-, мы совершаем это в целях удобства анализа»¹².

Необходимо сказать, что теория социального мира, отвергающая реаль­ность своих собственных, в том числе аналитических, настроений еще бо­лее смехотворна, чем та, которая не может достичь согласованности своих разделов. Мы, следовательно, не должны оценивать значимость теории с точ­ки зрения ее удобства или полезности, а требуется идти дальше.

Три диагноза

Поскольку социология является в высшей степени рефлексивной дисцип­линой, то можно убедиться в огромном разбросе мнений не только на стра­ницах книг и академических журналов, но в бесчисленных застольных бесе­дах, конференциях и аспирантских семинарах. Рассмотрим три наиболее ярких примера.

Мертон: поиск большой теории

Говоря простым языком, точка зрения Мертона заключается в том, что социология пытается бежать, еще не научившись ходить¹³. Социология для него — это молодая дисциплина, не имеющая таких достижений, как, ска­жем, современная физика. Если в этом свете взглянуть на интеллектуальную историю, то будет видно, как попытки развить единые теории, из которых могут быть выведены все второстепенные теории, сводятся лишь к аргумен­там, эквивалентным ранним философским воззрениям на вселенную. Рас­суждая так, легко докатиться до определения социологических эквивален­тов мира, покоящегося на спине черепахи, поддерживаемого четырьмя сло­нами, или к Птоломеевой системе мироздания. Мертон был удивительно прозорлив, еще в 1949 г. предсказывая, что движение общей теории засто­порится, если каждый «харизматический социолог» попытается развивать свою собственную общую теорию: «Постоянство такой практики может при­вести лишь к "балканизации" социологии, где каждая отрасль управляется собственной теоретической системой»¹⁴.

Он рекомендует теории, которые находятся посередине между разработ­кой эмпирических исследований, предполагающей детализацию повседнев­ности, и теоретическими парадигмами, требующими осмысления всех собы­тий в социальном мире. Он обобщает свои аргументы о теориях среднего уровня следующими принципами:

♦ Теории среднего уровня фокусируются на ограниченных областях, позволяющих выводить из них специфические гипотезы.

♦ Теории среднего уровня могут в принципе в дальнейшем консолиди­роваться и интегрироваться в более широкие теоретические схемы.

¹² Turner J. The Structure of Sociological Theory (5th end). Belmont: Wadsworth, 1991. ¹⁵ Merton R. Social Theory and Social Structure (enlarged edn). N.Y.: Free Press, 1968. ¹⁴ Ibid.

♦ Они достаточно абстрактны, чтобы выходить за рамки специфических событий и форм.

♦ Они проводят различие между микро- и макроуровнями.

♦ Они дают объяснения, которые общие или главные теории дать не в состоянии ввиду их скорее умозрительного, чем объяснительного ха­рактера.

♦ Теории среднего уровня согласуются с некоторыми из этих главных умозрительных схем и могут, следовательно, связывать их воедино.

♦ Многие теории среднего уровня являются наследием классической традиции.

♦ Теории среднего уровня наиболее важны в определении областей, ко­торые социологии пока неведомы.

Мертон полагает затем, что мы должны вернуться к классической тради­ции обращения к отдельным насущным событиям и проблемам.

Александер: положительное варварство

Если мнение Мертона таково, что теория, в известном смысле, слишком «теоретична», то Александер полагает, что она недостаточно теоретична. Со Второй мировой войны, утверждает он, социология двигалась в направлении того, что он называет «позитивистским убеждением», которое освобождает ее от истинно теоретического и, следовательно, интеллектуального устрем­ления. Позитивизм включает четыре постулата:

♦ Существует радикальное отличие между эмпирическими и неэмпири­ческими утверждениями.

♦ Большинство обобщенных неэмпирических утверждений, метатеория и философия не имеют принципиального значения для социологичес­кой практики.

♦ Поскольку естественная наука также избегает метатеории, социология должна смоделировать себя на естественную науку.

♦ Следовательно, теорию можно свести к утверждениям, носящим харак­тер эмпирических обобщений: ее следует выводить индуктивно, ее раз­ногласия надо разрешать эмпирически, тогда не будет логического ос­нования для научного разногласия¹⁵.

Пагубное следствие позитивистского убеждения, заявляет Александер, заключается в истощении социологии по интеллектуальным параметрам и, в итоге, в отрицании ее особенного вклада как дисциплины. Для Алексан-дера не удивительно, что совокупная теоретическая система не может по­явиться в социологии, когда так мало социологов занимаются разработкой общей теории.

Тем не менее это не единственная причина «балканизации» теории. Алек­сандер также прогнозирует проблему в проблеме. Социология, по его утвер­ждению, обладает особенной включенной структурой, которая определяет место ее деятельности. Многие попытки создания теории не смогли преодо­леть позитивистское убеждение именно потому, что они грешат «конфляци-онизмом»¹⁶ внутри этой включенной структуры — им свойственно предла­гать одномерные теоретические основания, в то время как социальная жизнь

¹⁵ Alexander J. Theoretical Logic in Sociology. Vol. 1. Positivism, Presuppositions and Current Controversies.L.: Routledge, 1982.

¹⁶ Конфляционизм — объединение двух вариантов текста в один. — Прим. перев.

многомерна, а потому и теория должна быть многомерной. Мнение Алек-сандера состоит в том, что в настоящий период лишь теория Парсонса, хотя и отдаленно, приближается к стандарту многомерности.

Холмвуд и Стюарт: несовместимый дуализм

То, что Александер считает достоинством, Холмвуд и Стюарт (1991) счи­тают недостатком. Они называют пропагандируемую Александером много­мерность несовместимым дуализмом, притязанием на реальность взаимоис­ключающих теоретических категорий. Социальная жизнь, утверждают они, не может быть одновременно субъективно вызываемой и созидательной, с одной стороны, и внешней и довлеющей —с другой. «Балканизация» теории является для них следствием неумения взаимоувязать стороны и перефор­мулировать подобные противоречия¹⁷.

Эти противоречия появляются тогда, когда социологи сталкиваются с фак­тами, которые не соответствуют предлагаемой теории. В подобных ситуациях социологическая теория впадает во всеобщее заблуждение — она позволяет, чтобы непокорный факт поглощался теорией и при этом не вносились бы из­менения в эту теорию. Они выделяют два варианта заблуждения: горизонталь­ный и вертикальный. Теоретики, повинные в «горизонтальном» заблуждении, имеют в виду, что несовместимые элементы теории по отдельности проявля­ются в разных частях общества. Веберу также присуще подобное заблуждение, когда он заявляет, что некоторые испытывают объективное принуждение со стороны класса, а иные — статуса. Холмвуд и Стюарт утверждают, что следо­вало бы внести новые термины в теорию неравенства, отличные от класса и статуса, если необходимо разрешить эти противоречия. Теоретики, впадающие в «вертикальное» заблуждение, имеют в виду, что противоречия будут погло­щаться и «оправдываться» набором заменяемых терминов, даже если возник­нут расхождения теории с опытом. Наиболее очевидным примером является мнение Маркса о том, что имеет место противоречие между отчуждением и эксплуатацией рабочих, с одной стороны, и их кажущимся одобрением капи­тализма — с другой. Данное противоречие «оправдывается» посредством за­меняемых понятий идеологии и ложного сознания.

Объяснение возрастающего объема конкурирующих теорий содержится в том, что никому пока еще не сопутствовал успех. И все это потому, что никто из них не стремился применить теорию к практике. На современном этапе развития теории, как мы уже видели, для разрешения несовместимого дуализма могут быть применены разнообразные стратегии:

♦ Гидденс ратует за элизию¹⁸: по его мнению, структуры создают как воз­можности, так и ограничения.

♦ Александер идет дальше и приходит к двойной элизии многомернос­ти: социальный мир является как инструментальным, так и норматив­ным и, одновременно, субъективным и внешним.

♦ Эльстер не может разрешить проблему нормативности и возвращается к предложению об ограниченной рациональности.

♦ Хабермас сочетает членение системы и жизненного мира по горизон­тали с вертикальной точкой зрения на возможность корректировки по-

¹⁷ Holmwood J., Stewart A. Explanation and Social Theory. Basingstoke: Macmillan, 1991.

¹⁸ Элизия от лат. elisio — выжимание, выталкивание. — Прим. перев.

ведения посредством опыта, вводя понятие «систематически искрив­ляемой коммуникации». Ни одна из предлагаемых стратегий не решает проблем, связанных с со­зданием новой единой теории, и требуются все новые усилия в этом направ­лении.

Дата добавления: 2015-06-04