Лангобардская легенда

Лангобарды ("Длиннобородые": в латинском - лангобарди, в древнеанглийском - лонгбеарданы) были германским народом, известным из-за его жестокости.От своих древних домов в Скандинавии они двигались на юг, но мы очень мало знаем об их истории до середины шестого века нашей эры. В это время их королём был Аудойн, форма его имени приведена в работе Historia Langobardorum учёным дьяконом Полем, умершим около 790 г. Аудойн и древнеанглийскийЭадвайн (позднее Эдвин) показываются точным соответствием друг друга, они являются исторически одним и тем же именем (в древнеанглийском ea произошёл от первоначального дифтонга au). О значении ead см. ранее и сравните с эадвайнами, как названием нолдоров в древнеанглийском, IV.

Сыном Аудойна был Альбойн, снова точно соответствующий в древнеанглийском Эльфвайну(Эльвину). История, которую Освин Эррол рассказал своему сыну (1), известна из произведения дьякона Поля.В великой битве между лангобардами и другим германским народом, гепидами, Альбойн, сын Аудойна, убил в единоборстве Туризмода, сына гепидского короля Туризинда; и, когда лангобарды возвратились домой после своей победы, они попросили Аудойна дать его сыну звание партнёра за королевским столом, так как победа в тот день была завоёвана благодаря бесстрашию Альбойна. Но тот Аудойн не сделал сего, ибо, как он сказал, "не заведено среди нас, чтобы сын короля сидел со своим отцом, прежде, чем сам он не примет оружие от короля какого-нибудь другого народа". Когда Альбойн услышал это, он отправился с сорока юными лангобардами к королю Туризинду, чтобы потребовать это почтение от него. Туризинд приветствовал его, пригласил его на королевский пир и посадил его по правую руку, где сидел ранее его погибший сын Туризмод.

Но, пока продолжался пир, Туризинд начал вспоминать о смерти своего сына, и, когда он увидел Альбойна, его убийцу, на его родном месте, горе короля прорвалось наружу со словами:

- Это сиденье очень приятно мне, - сказал он, - только тяжело видеть того, кто сидит на нём.

Возбуждённый этими словами, второй сын короля Кунимунд стал оскорблять лангобардских гостей; оскорбления посыпались с обоих сторон и скрестились мечи. Но на самой грани схватки Туризинд выскочил из-за стола, преградив своим телом гепидов от ломбардийцев, и пригрозил покарать первого, кто начнёт бой. Так он смягчил ссору; и, взяв оружие своего погибшего сына, отдал его Альбойну и отправил непрошенного гостя в безопасности назад, в отцовское королевство.

Есть общее согласие, что после этого латинского прозаического сказания дьякона Поля, также, как после его истории о смерти Альбойна, развивается героическое направление: как с самого раннего следа древней германской поэзии, которым мы располагаем.

Аудойн умер приблизительно через десять лет после битвы, и Альбойн стал королём Лангобардов в 565 году. Была развязана вторая битва против гепидов, в которой Альбойн убил их короля Кунимунда и захватил в плен его дочь Розамунду. В Пасху 568 года Альбойн начал завоевание Италии; и в 572 году он был убит. В истории, рассказанной дьяконом Полем,на банкете в Вероне Альбойн подал принадлежащей ему королеве Розамунде вино в кубке, сделанном из черепа короля Кунимунда, и весело побуждал её выпить за её отца ("и если это кажется кому-то невероятным, - писал Поль, - я заявляю, что свидетельствую в истине перед Христом: я видел принца [Радгизла], державшего тот самый кубок в своей руке на пире и показавшего на тех, кто сидел за столом с ним").

Здесь Освин Эррол закончил историю и не рассказал своему сыну, как отомстила Розамунда. Результатом её интриг было то, что Альбойн был убит в своей кровати, и его тело похоронили "на верхней площадке лестницы, проложенной рядом с дворцом" под горький плач лангобардов. Его могила была раскопана во времена дьякона Пауля главой Вероны Гизлбертом, который взял оттуда меч Альбойна и остальное имущество, которое было похоронено с ним; "которое он использовал, чтобы похвастать с его обычным тщеславием перед несведущими, что он видел Альбойна лицом к лицу".

Слава этого грозного короля была такой, что, по словам Поля, "даже вплоть до наших нынешних дней, среди баварцев и саксонцев и других народов родственной речи, его твёрдая рука общеизвестна и знаменита, его удача и бесстрашие в войне прославлены в их песнях". Замечательное свидетельство этому обнаружено в древней английской поэме Видсифа, где встречаются следующие строки:

Swylce ic waes on Eatule mid AElfwine:

se haefde moncynnes mine gefraege

leohteste hond lofes to wyrcenne,

heortan unhneaweste hringa gedales,

beorhta beaga, bearn Eadwines.

(Я был в Италии с Альбойном:

по словам всех мужчин, которых я слышал,

он имел руку, скорую на прославляемые поступки,

сердце, наименее скупое в дарении колец,

сияющих браслетов, сын Аудойна.)*

_____________________________________________________________________

* Щедрое сердце Альбойна, рука, скорая на прославляемые поступки, произвели необыкновенное впечатление на завоёванное население Италии в шестом столетии. От стен Римского папы Григория великие стражники были уведены прочь "ужасными лангобардами", связаны вместе за шеи, чтобы быть проданными, как рабы: и в одном из писем он приветствовал приход бубонной чумы, ибо "когда мы обдумываем способ, от какого другие люди умрут, мы находим утешение в отражении на внешнем виде смерти, которая грозит нам. Что за увечья, что за безжалостность, причиняемые людям, видим мы, для которых смерть - только исцеление, и жизнь среди которых - пытка!"

_____________________________________________________________________

В письме от 1964 года (приведённым ранее) мой отец писал, как если бы его целью было найти одно из самых ранних воплощений отца и сына в лангобардской истории:

Это началось со сходства отца с сыном между Эдвином и Эльвином в настоящее время, и представлялось в воображении при путешествии в легендарное прошлое по направлению к Эадвайну с Эльфвайном из приблизительно 918 года, и Аудойну с Альбойном из Лангобардской легенды...

Но там нет и намёка на то, что со временем это стало чуть больше, чем мимолетная мысль; см. далее.

Два англичанина именовались Эльфвайнами (2).

Самый младший сын короля Альфреда был назван Эфельвеардом, и в двенадцатом веке историк Вильям Мальмесбурский зафиксировал, что сыновья Эфельвеарда - Эльфвайн и Эфельвайн пали в битве при Брунанбурге в 937 году.

Спустя годы мой отец славил Эльфвайна, умершего в Мальдоне при возвращении домой Беортнота, где Торхельм и Тидвальд обнаружили его труп среди погибших:

И здесь - Эльфвайн: с молодой бородкой, с противником над ним.

Ссылка Освина Эррола на субстрат (5).

Говоря простым языком, теория субстрата описывает очень важные явления, такие как толкование лингвистического изменения из-за влияния, оказанного на речь, когда народ отказывается от своего собственного старого диалекта и принимает другой; для такого народа будут сохраняться их привычные способы произнесения звуков и переноситься в новый язык, таким образом создавая лежащий в основе его субстрат. Действие различных субстратов на широко распространённый язык в разных сферах вследствие этого рассматривается как фундаментальная причина другого фонетического изменения.

Древнеанглийские стихи об Эльфвайне многостранствующем (10).

Эти стихи в той же самой форме, за исключением определённых признаков правописания, использовались в титульных страницах к Квэнта Сильмариллиону (см. далее); см. также (iii) Ненаписанные главы.

Наименования и слова на эльфийских языках.

Повсюду эрэссэйский заменил нуменорский. Возможно, чтобы соответствовать ПН 2,§ 2:

Однако они взяли речь эльфов Благословенного Королевства, какой она была и есть в Эрэссэа...

Термин эльфийская латынь, применённый для Альбойна к эрэссэйскому (6) и (9), встречается в Ламмасе (см. далее). Там это относится к устаревшей речи Первого Рода эльфов (линдаров), которая стала ранонеизменной...как стиль высокой речи или манеры письма, и как всеобщая речь среди всех эльфов; и всё население Валинора изучало и знало этот язык.

Это было названо квэнья, эльфийское наречие, тарквэста - высокая речь, и пармаламбэ - книжное наречие. Но в Утраченном Пути не объясняется, почему Альбойн назвал язык, который "проникал" к нему, именно этим термином.

Амон-эрэб (3):

эскиз этого отрывка имел Амон Гварэф, изменённый неоднократно и закончивший Амон Тхорос. Амон Эрэб (Одинокий Холм) встречается в Анналах Белерианда (аннал 340)и в КС § 113.

Берега Белерианда (4):

черновик имел здесь "скалы Фалассэ". Форма Фалассэ встречается в Амбраканте, карта IV (IV).

"Alda" значит "дерево" (это слово я уже давно нашел) (7).

Альда "дерево" находим в очень раннем "словаре" (I), где также встречается слово lome, о котором Альбойн также здесь упоминает, со значениями "сумрак, мрак, тьма" (I).

"Anar", "Isil" и "Anor", "Ithil" (8):

в КС § 75 названия Солнца и Луны, данные божествами -Урин и Исиль, а эльфами - Анар и Рана (см. комментарии к этому отрывку).

Эрэссэйский фрагмент о Падении Нуменора и Прямом Пути (11) немного отличается в черновом тексте.

Ar Sauron lende numenorenna... lantie nu huine... ohtakarie

valannar... manwe ilu terhante. eari lantier kilyanna numenor

atalante... malle tera lende numenna, ilya si maller raikar.

Turkildi romenna... nuruhuine me lumna.

И Саурон пришёл в - Нуменор...пал под Тень...войной - пошли

на - Стихии...?? разломал. моря - хлынули в - Пропасть. Нуменор

следом - пал...путь прямой пролёг на запад, все нынешние дороги стремятся.?

на восток...Смертная - Тень нам - тяжела.

Имя Тар-калион здесь отсутствует, но есть Саурон (см. выше Раннюю историю легенды) и оно переведено, как имя. Очень заметно, что эта версия имела manwe (слово, которое Альбойн не смог перевести) вместо позднейшего herunumen "Владыка Запада", см. далее (ii) Нуменорские главы.

Об имени Хэрэндиль (= Аудойн, Эадвайн) (12) см. Этимологии, основа KHER.

(ii) Нуменорские главы

Отец сказал в своем письме от 1964 по этому поводу, что "в моем рассказе мы должны были прийти, наконец, к Амандилю и Элендилю, вождям партии верных в Нуменоре, когда страна уже попала под власть Саурона".

Дата добавления: 2015-06-04