Прочёсывание теней

ДЛЯ ОПЫТНОГО ВОИНА ТЕНИ СТАНОВЯТСЯ СВЯЗЬЮ МЕЖДУ ПОЗНАННЫМ И НЕПОЗНАННЫМ — ПОДОБИЕМ ДВЕРЕЙ, БЛАГОДАРЯ КОТОРЫМ МОЖНО ВИДЕТЬ НЕПОЗНАННОЕ, ОСТАВАЯСЬ В РАМКАХ ПОЗНАННОГО.

Мы переходим к обсуждению пятого аспекта правила сталкера. Нам предстоит познакомиться с одним из тех стран­ных и загадочных принципов Пути Воина, которые чрезвычайно редко правильно понимаются теми, кто не следует Пути Свобо­ды. Маги называют этот принцип пристальным созерцанием те­ней и используют эту технику для перехода к измененным состо­яниям восприятия. Воины Свободы применяют этот метод нес­колько иным образом и именуют его прочесыванием теней.

Как и любой обычный человек, воин сталкивается в своей жизни с такими обстоятельствами, когда ему приходится высту­пать против значительно превосходящих сил; на первый взгляд кажется, что воин просто не может двигаться вперед и в прямом смысле слова оказался меж двух огней. Однако все подобные си­туации представляют собой лишь результат иллюзии, и эта ил­люзия неизбежно приводит к тому, что воин оказывается зажа­тым рамками конкретного взгляда на мир. Это может прозву­чать странно, так как читатель вспомнит, что у воина нет жест­кого взгляда на мир, — как же он может оказаться в ловушке какого-либо мировоззрения? И все же не стоит забывать и о том, что, хотя воин действительно не имеет жесткого взгляда на мир, окружающие обычно оказываются полностью запутавшимися в своих собственных мировоззрениях, и потому при взаимодейс­твии с этими людьми воину поневоле приходится принимать во внимание взгляды на мир своих собратьев.

Хотя воин свободен в своем выборе любого взгляда на мир, подходящего для его стратегии, встречаются такие битвы, кото­рые требуют, чтобы воин пользовался тем же мировоззрением, что и его противник. Однако любой взгляд на мир имеет свои ограничения, которые способны затруднить действия даже вои­на, так как в тех случаях, когда ему приходится действовать толь­ко в рамках данного взгляда на мир, воин, разумеется, обязан ограничивать свои поступки навязанными этим мировоззрени­ем рамками. Таким образом, несмотря на тот факт, что воин прекрасно осознает, что имеет дело с присущей любому взгляду на мир иллюзией, эти иллюзорные представления не всегда легко и просто преодолеть, одновременно оставаясь в контексте того мировоззрения, к которому они относятся.

Чтобы прояснить сказанное выше, вновь вернемся к приме­ру Шона и его брата Уиллиса. Вступая в битву с Уиллисом, Шон не имеет иного выбора, кроме необходимости принимать во внимание взгляд Уиллиса на мир. Шон просто не может начать свое сражение, не столкнувшись с братом в рамках мировоззре­ния Уиллиса. Это означает, что Шону нужно общаться с Уилли­сом на его территории и приспособить свои внешние действия к требованиям мировоззрения брата. Любой другой подход при­вел бы лишь к тому, что Уиллис еще острее ощутил бы угрозу со стороны Шона и в результате стал бы более нервным, подозри­тельным, воинственным и недружелюбным, чем прежде. Оче­видно, что, если Шон хочет «выиграть» свою битву с братом, ему совершенно необходимо выслеживать Уиллиса в условиях сот­рудничества. В действительности Шон может добиться этого только одним способом — заставить Уиллиса поверить в то, что тот одолел Шона, после чего Шону придется играть свою роль в соответствии с параметрами, определенными взглядом Уиллиса на мир.

Хотя у воина нет жесткого взгляда на мир, при вступлении в битву он все же может на время оказаться в ловушке тесных рамок чужого мировоззрения. Для опытного воина подобная ло­вушка станет лишь временной неприятностью, которой, однако, не всегда следует избегать. Таким образом, воин иногда по собс­твенной воле, сознательно вступает в подобную западню, если такое действие способствует его стратегии и, в особенности, в тех случаях, когда его стратегия предусматривает необходимость усыпить противника ложным ощущением безопасности. Одна­ко, если воин окажется в такой ловушке неожиданно, он немед­ленно прибегнет к практическому применению пятого аспекта правила сталкера, который гласит: сталкиваясь с неравным противником, воин открывается окружающему миру и позволяет своему разуму заняться мелочами жизни.

Воплощение на практике пятого аспекта правила сталкера обычно оказывается совершенно обманчивым тактическим приемом, так как у противника неизменно возникает впечатле­ние, что он уже перехитрил воина. Как только воин «попадает в западню», он незамедлительно совершает самое неожиданное с точки зрения противника: прекращает всякое сопротивление. Разумеется, это только иллюзия, так как в действительности во­ин лишь временно приостанавливает битву, чтобы получить возможность тщательно оценить сложившиеся обстоятельства. Иными словами, на время отвлекаясь от прямого столкновения, воин заново оценивает и ситуацию, и свою тактику, чтобы до­биться преимущества над противником. Вследствие этого он вовсе не терпит поражение, но, отклоняясь от борьбы, просто собирается с силами, чтобы неожиданно, в любой миг вновь пе­рейти в нападение с еще большим запасом твердости и силы, чем прежде.

Когда воин временно отступает в результате столкновения лицом к лицу с превосходящими силами противника, он исполь­зует для отстранения от ситуации свое умение различать. Отс­траняясь от ситуации, воин ни в коей мере не ослабляет свой контроль, но, напротив, усиливает его. Таким образом, по опре­делению Толтеков, такое «отступление» вовсе не означает бегс­тва — напротив, оно понимается в самом буквальном смысле слова, то есть как шаг назад и новое наступление с использовани­ем иной тактики. Может показаться, что воин сдал позиции и опустил свой меч, но на самом деле он просто готовится предп­ринять другие, новые действия.

Это естественным образом переносит нас к более глубокому рассмотрению понятий действие, ответное действие и отклик. В словаре воина они не являются синонимами, поскольку каждое слово несет в себе особый смысл, хотя их содержания тесно вза­имодействуют друг с другом.

ДЕЙСТВИЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТ СОБОЙ ОТКЛИК ВОИНА НА ПРЕДНАЗ­НАЧЕНИЕ ЕГО СНОВИДЯЩЕГО. ТОГДА КАК ОТВЕТНОЕ ДЕЙСТВИЕ ЯВЛЯЕТСЯ ОСНОВНЫМ СРЕДСТВОМ, КОТОРЫМ ОБЫЧНЫЙ ЧЕЛО­ВЕК ПРИКОВЫВАЕТ СЕБЯ К ГЛУПОСТИ СВОИХ СОБРАТЬЕВ.

Действие предполагает применение чего-то нового и ориги­нального, будь то новый уровень восприятия, новые ощущения, эмоции и образ мышления, новый способ говорить, есть, вести дела или общаться с окружающими. Действие означает умение жить в текущем мгновении и, следовательно, танцевать на гра­ни. Таким образом, действие возможно лишь тогда, когда чело­век расстается со своим жестким взглядом на мир. Это сводится к пробуждению во сне и обретению контроля над содержанием этого сна. Воин, добившийся контроля над содержанием своего сна, одновременно получает власть над своей жизнью; в свою очередь, это значит, что он безупречно един с предназначением своего сновидящего. Воин безупречно откликается на предназна­чение своего сновидящего, постоянно предпринимая действия на физическом плане; поскольку любые его действия неизменно новы, каждое из них переносит его к новым сферам пережива­ний, а каждое новое переживание порождает новые измерения силы.

С другой стороны, ответное действие, как уже пояснялось во второй главе, представляет собой просто повторение собс­твенной глупости, то есть нечто такое, что с точки зрения воина является не только пустой тратой времени и личной силы, но и верным путем к продолжению жесткой прикованности к чужой глупости. Таким образом, если во время битвы воин совершает временное отступление, он не подчиняется ситуации, но предп­ринимает действие, ведущее его к новым знаниям.

Чтобы целиком и полностью уловить значимость этого принципа, необходимо осознать, что всякий раз, когда обычный человек сталкивается с тем, что кажется ему превосходящими силами, он либо пытается тем или иным путем избежать сложив­шихся обстоятельств, либо просто отдается на милость против­ника. Иными словами, обычный человек ошибочно полагает, что превосходящие силы в том или ином смысле означают его полное поражение и потому он должен подчиниться воле сопер­ника независимо от того, является его противником другой че­ловек или ряд жизненных обстоятельств. Однако повторение од­ной и той же ошибки означает повторное проявление собствен­ной глупости.

Понимая, что столкновение с неравными силами представ­ляет собой просто испытание, позволяющее исследовать непоз­нанное, воин не покоряется поражению, даже если со стороны может показаться, что он уже проиграл битву. Вследствие этого воин использует сложившуюся в результате его мнимого поражения возможность для полной переоценки текущих обстоя­тельств с точки зрения того, что называют прочесыванием теней.

Прочесывание теней представляет собой действие, которое само по себе является упражнением выдержки, и в этом отно­шении его значение четко описано в предшествующей главе. Поскольку техника прочесывания теней возникает благодаря проявлению выдержки, то для правильного понимания этого принципа необходимо полностью осознать, что именно подра­зумевает это загадочное выражение, и по этой причине нам предстоит обсудить смысл понятия «тень».

Те наши братья, которые следуют Пути Великого Приклю­чения, воспринимают слово «тень» буквально и используют тех­нику пристального созерцания для непосредственной работы с достаточно причудливыми свойствами физических теней. Раци­ональное обоснование техники пристального созерцания теней заключается в том факте, что физические тени возникают в ре­зультате существования предметов, препятствующих естествен­ным потокам и распространению света. Толтеки прошлого рас­сматривали это явление с точки зрения сопротивления. Иными словами, предмет отбрасывает тень по той причине, что он от­ражает, поглощает или частично пропускает падающие на его поверхность лучи света. Однако независимо от того, был свет отражен, поглощен или частично пропущен, то есть встречен с сопротивлением, справедливым остается тот факт, что свет не может пройти сквозь предмет и этот предмет препятствует сво­бодному распространению света, что Толтеки считают сопро­тивлением.

Толтеки считают все существующее выражением жизни, а всем формам жизни в той или иной степени необходимы живот­ворные свойства физического, солнечного света. Уже на ранних этапах своего поиска знаний Толтеки-видящие серьезно заинте­ресовались тем, почему физические формы жизни отражают, поглощают или частично сопротивляются свету. Пользуясь сво­ей способностью видеть процесс жизни, Толтеки быстро поня­ли, что явление, которое называют сопротивлением, вызвано не столько плотностью предметов, сколько состоянием их осоз­нанности, которая присуща всем уровням существования, вклю­чая даже те из них, которые, с научной точки зрения, невещест­венны; именно состояние осознанности порождает плотность и образование пучков.

После этого открытия Толтекам не потребовалось много времени, чтобы сообразить, что тени действительно обладают определенными свойствами, непосредственно связанными с осознанием. Иными словами, будучи проявлением того или ино­го состояния осознания, сопротивление может иметь различные уровни интенсивности, и эти степени интенсивности сопротив­ления определяют качество отдельной тени. Таким образом, хо­тя для обычного зрения все тени выглядят совершенно одина­ковыми, опытный видящий способен выявлять различия в ха­рактеристиках теней. Эта особенность привела Толтеков к прак­тике пристального созерцания теней, поскольку в конечном сче­те тени — не просто тени. При правильном истолковании уме­лых внутренних видений тень раскрывает богатые сведения о господствующем состоянии осознания того предмета, который эту тень отбрасывает, независимо от того, является этот предмет человеком, животным, растением или камнем.

Применяя технику пристального созерцания теней, маг мо­жет сдвигать и смещать свою точку сборки, используя в качестве проводника свойства теней. Однако эта техника целиком осно­вана на отождествлении — чего Воины Свободы избегают, слов­но чумы, так как отождествление почти никогда не ведет к сво­боде. Несмотря на это, сейчас мне придется разъяснить эту тех­нику — совсем не потому, что ученикам Пути Свободы рекомен­дуется отождествление, но лишь по той причине, что без знания техники пристального созерцания теней не удастся понять проче­сывание теней.

Занимаясь пристальным созерцанием теней, практикующий выбирает любую тень, а затем «открывается» вибрационному качеству этой тени. Необходимость открыться чему-либо требу­ет полного внутреннего безмолвия, и, разумеется, это возможно только при отсутствии внутреннего диалога, который, как следу­ет помнить, играет роль щита, отгораживающего человека от внешнего мира. Когда достигнуто такое состояние внутреннего безмолвия, то есть человек избавляется от отделяющего щита, ему довольно легко перейти в состояние полного отождествле­ния с тем, на чем он сосредоточивается. Если человек сосредото­чился, к примеру, на тени какого-либо дерева, он вскоре начнет отождествляться с качеством, присущим этой тени. Продолжительное отождествление с этим качеством рано или поздно зас­тавляет точку сборки либо сдвигаться, либо смещаться, так как это необходимо для полной настройки на соответствующее ка­чество. Такая настройка окажется измененным состоянием вос­приятия, позволяющим человеку ощутить ту часть осознания дерева, которая порождает его сопротивление.

Читатель, без сомнения, обратит пристальное внимание на то, что было сказано в отношении настройки на осознанность дерева. Отметим, что такая настройка целиком опирается на отождествление, которому недостает объективности, так как любое отождествление лишено трезвости и потому представля­ет собой полную противоположность отстраненности. Человек настраивается не на полное осознание дерева, но лишь на ту его часть, которая порождает сопротивление.

Вспомним о том, что десять точек человека перемежаются и соединяются двадцатью двумя аспектами осознания, именуе­мыми самоцветами. Однако помимо этих двадцати двух самоц­ветов, которые называют самоцветами света, или просто свет­лыми самоцветами, существует еще одиннадцать темных самоц­ветов, названных так, потому что всем им свойственно отра­жать, поглощать и частично пропускать свет. Хотя не все темные самоцветы обладают свойством сопротивления, нас интересует тот из них, который так и называется: сопротивление, поскольку этот темный самоцвет в определенном смысле представляет со­бой само воплощение сопротивления.

Почти невозможно пояснить сущность темных самоцветов до знакомства и полного понимания светлых самоцветов. По этой причине достаточно будет сказать, что темные самоцветы являются присущими осознанию характеристиками, и потому их не следует смешивать с такими принципами, как зло или то, что можно было бы назвать силами тьмы. Темные самоцветы — обширная часть непознанного, но они представляют собой такие обманчивые и неуловимые оттенки непознанного, что возникает впечатление, будто они противятся поглощению светом познан­ного. Таким образом, под темными самоцветами понимается то, что относится к темной стороне осознания, хотя темная сторона осознания не имеет ничего общего с тем, что называют силами тьмы.

В связи с этим полезно будет слегка отклониться от основ­ной темы, чтобы поговорить о том, что многие люди считают злом, дьяволом и Сатаной. С точки зрения Толтеков, подобные концепции вообще лишены смысла, так как Толтекам прекрасно известно, что в проявленной вселенной все имеет определенное предназначение. Поскольку все предназначения с неизбеж­ностью достигают своего исполнения в форме развития осозна­ния, ни одно из них не может считаться злым. И все же, как прекрасно сказано в старой пословице, «Во всем непонятном кроется дьявол».

Единственной причиной того, что невежественный человек взирает на поступки других как на чистое зло или считает их источником дьявола или самого Сатаны, является тот факт, что все кажущиеся дурными поступки неизбежно восходят к непра­вильному использованию одного из одиннадцати темных са­моцветов. Если человек не понимает, чем являются эти самоцве­ты на самом деле, он просто не в состоянии обращаться с ними безупречно, а последствия неумелого обращения с этими самоцве­тами неизменно проявляются разрушительным или дьяволь­ским образом. Поскольку обычные люди по привычке предпо­читают играть во взаимные обвинения, а не нести ответствен­ность за свои поступки, Сатана, или дьявол, становится для них чрезвычайно удобным козлом отпущения; в результате этого люди с большой охотой обвиняют во всем бесов или Сатану. На самом же деле таких созданий, как Сатана, просто не существует, так как в конечном счете дьявол представляет собой лишь оли­цетворение отсутствия у человека безупречности, причиной ко­торого становится неведение в отношении собственной темной стороны.

Однако наиболее ироничной особенностью общей кон­цепции Сатаны является тот факт, что обычные люди вовсе не относятся к поступкам своих ближних как к зеркальным отраже­ниям их собственного поведения. В результате немалая часть лю­дей полностью погружена в выявление последователей Сатаны среди окружающих; эти люди не отдают себе отчета в том, что те черты других, которые они считают дурными или злобными, в Действительности представляют собой только отражения их соб­ственного поведения в прошлом и настоящем или в потенциаль­но возможном будущем. И все же, со всей страстностью предаваясь игре во взаимные обвинения и стремительно осуждая своих ближних как дурных людей, обычный человек извечно пытается отделить себя от тех, кого он считает злыми, и в этом процессе непрерывно строит планы о гибели, крахе и уничтожении Сата­ны и его приверженцев. Подлинная ирония кроется в том факте, что слово «сатана» буквально означает «заговор» или «козни против кого-либо». Таким образом, настоящими сатанистами являются те заблудшие души, которые настолько отделены от внешнего мира своим ложным ощущением святости, что неп­рестанно горят желанием наказать любого человека, чьи взгляды не совпадают с их собственными. Такое нелепое положение дел можно сравнить с выстрелом в собственную ногу, поскольку именно те, кто верит в дьявола или Сатану, как раз и оказывают­ся самыми ревностными сатанистами!

Такие рассуждения неизменно вызывают вопрос: «Значит ли все это, что зла вообще не существует?» Ответ очень прост, но в то же время его трудно выразить в нескольких словах. Доста­точно будет сказать, что единственным настоящим злом на свете является грех отделенности, и потому любое действие или ответ­ное действие, основанное на неведении в отношении взаимосвя­занности всего живого, следует считать потенциальным злом. Обратите внимание на то, что я назвал это зло «потенциаль­ным», так как не все проявления разделенности непременно ока­зываются злом. Умение различать, без сомнений, тоже связано с разделенностью, и все же при отсутствии такого умения осознан­ность просто не смогла бы развиваться. Только побуждение к по­иску отличий делает применение умения различать «добрым» или «дурным». Иными словами, если человек упражняется в этом умении, чтобы добиться ясности в каком-либо вопросе, это действие является «хорошим»; с другой стороны, если он предв­зято различает людей по их расовой принадлежности, цвету ко­жи, культуре, вероисповеданию и прочим подобным признакам, то делает это лишь потому, что стремится к отделенности, и та­кое различение можно по праву называть «дурным».

Другой часто задаваемый вопрос связан с тем, кого в Хрис­тианской Церкви называют Люцифером, падшим ангелом. Хотя на текущем этапе изложения учений такой вопрос вполне право­мерен, на него почти невозможно дать удовлетворительный от­вет, если спрашивающий не обладает глубокими познаниями в области космологии, иначе этот вопрос становится похожим на обращенную к математику просьбу рассказать о дифференциальном исчислении, хотя тот, кто об этом просит, еще не знаком с основами алгебры. Таким образом, я могу в лучшем случае по­пытаться объяснить, что Люцифер представляет собой не некое создание, но, скорее, коллективное сознание целого сонма древ­них существ, относящихся к неорганической ветви жизни. Кро­ме того, ученик Пути Воина не должен допускать ошибки и ве­рить в то, что Люцифер является воплощением зла. Хотя в опре­деленном смысле это правильно, сами Толтеки не считают Люцифера чем-то более плохим, чем неразвитый потенциал любого человека. Мы вновь столкнулись с тем, что «во всем непонятном кроется дьявол». Имя «Люцифер» означает «несущий свет», и его смысл трудно связать со злом. В настоящий момент я просто не могу сказать ничего больше и в завершение просто приведу одно изречение — те, у кого есть глаза, смогут извлечь из него один-два намека на подлинную природу и предназначение Люцифера.

В НАЧАЛЕ ЗАРОЖДЕНИЯ ЭТОЙ СОЛНЕЧНОЙ СИСТЕМЫ ДУХ АТЛЯ ВОПЛОТИЛСЯ И ПРИНЯЛ ФИЗИЧЕСКИЙ ОБЛИК ВСЕХ ОСКОЛКОВ СОЛНЦА. ОСКОЛКИ СОЛНЦА ПРЕДСТАВЛЯЮТ СОБОЙ НЕПРЕОДО­ЛЕННОЕ ИСПЫТАНИЕ. ОСТАВШЕЕСЯ ОТ ПРЕЖНЕЙ СОЛНЕЧНОЙ СИСТЕМЫ; ПО ПРИРОДЕ СВОЕЙ ОНИ ЯВЛЯЮТСЯ ФОРМОЙ ИЗЛУ­ЧЕНИЯ. ПОТЕНЦИАЛЬНО СПОСОБНОЙ ЛИБО ВЗОРВАТЬСЯ ОСЛЕПИ­ТЕЛЬНЫМ СИЯНИЕМ. ЛИБО СЖАТЬСЯ В АБСОЛЮТНУЮ ТЬМУ. ИМЕННО ОСКОЛКИ СОЛНЦА, ПРОНИКШИЕ В СВЕТЯЩИЙСЯ КОКОН ЗЕМЛИ. ПРИДАЮТ ВСЕМ ФОРМАМ ЖИЗНИ НА ЭТОЙ ПЛАНЕТЕ СТРАННУЮ СКЛОННОСТЬ К ИНЕРТНОСТИ. НО ОДНОВРЕМЕННО НАДЕЛЯЮТ ИХ ПОТЕНЦИАЛЬНОЙ СПОСОБНОСТЬЮ СТАТЬ ЛУЧИС­ТЫМ ИСТОЧНИКОМ РАДИОАКТИВНОГО СВЕТА. ПО ЭТОЙ ПРИЧИНЕ ВСЮ СОВОКУПНОСТЬ ЭТИХ ОСКОЛКОВ НАЗВАЛИ ЛЮЦИФЕРОМ. «НЕСУЩИМ СВЕТ».

Вернемся к теме сопротивления. Итак, темные самоцветы не являются злыми или дурными, хотя по сути своей все типы соп­ротивления представляют собой проявления разделенности, и потому следствием неправильного использования темных са­моцветов обычно оказывается та или иная форма зла. Это сооб­ражение очень важно для обсуждения пристального созерцания теней, так как совершенно очевидно, что, если человек отождествляется только с сопротивлением, это сопротивление окажет­ся не на надлежащем месте, так как не будет рассматриваться в контексте целого, неотъемлемой частью которого оно является. Чтобы прояснить это, вновь обратимся к примеру умения различать.

Если бы люди не могли объективно различать день и ночь, свет и темноту, лето и зиму, мужчину и женщину, положитель­ное и отрицательное, прибыль и расходы и так далее, человечес­тву никогда не удалось бы развить рациональный ум в целом, а без разделяющих свойств рационального ума не было бы ни ма­тематики, ни науки, ни технологии; невозможным стало бы раз­витие религий, образования и даже политики. Вследствие этого мир оставался бы в хаотическом беспорядке, а человеческие су­щества по-прежнему мало отличались бы от животных, которые живут только инстинктами. И все же, несмотря на важность умения различать для развития осознания, окружающий мир дает нам ясно понять, что человек не может позволить себе отрывать это качество от контекста, так как в противном случае вместо различий между тем, что во имя ясности можно назвать «пра­вильным» и «неправильным», человек начал бы предвзято разли­чать явления исходя из соображений отделенности.

Люди никогда не понимали умение различать так, как это следует делать, именно потому, что вырывали его яз контекста. В результате люди хотят, чтобы лето длилось круглый год, чтобы никогда не поднимался ветер, чтобы на небе всегда сияло солнце и эту радость не портили ни тучи, ни дожди. Однако больше всего они хотят к тому же, чтобы все вокруг имели одинаковый цвет кожи, относились к одной и той же культуре, говорили на одном языке и исповедовали одну религию. Научившись разли­чать предвзято, а не объективно, люди в целом заявляют о своем стремлении к равенству, но на деле оказываются чрезвычайно разборчивыми в отделении одного от другого, и в результате нигде на свете не существует подлинного равенства. Напротив, повсюду царят разделенность и ненависть, подозрительность и страх; неуклонно усиливается тенденция к скучному единообра­зию, в котором почти невозможно определить, где женщина, где мужчина, что по-настоящему ценно, а что лишено значения, что «правильно» и что «неправильно» — и, прежде всего, какие зако­ны являются всеобщими, а какие установлены человеком.

Сопротивление, как и умение различать, следует развивать и рассматривать в соответствующем контексте, иначе его приме­нение может стать разрушительным. Любой, кто просто поневоле настраивается на ту или иную форму сопротивления, неиз­бежно становится антиобщественным мятежником, не понима­ющим даже того, почему ему захотелось восстать, не говоря уже о том, хорошо ли он представляет себе, против чего восстает. Таким образом, логично предположить, что отождествление с сопротивлением дерева попросту глупо, независимо от того, по каким соображениям человек пытается это сделать, так как в ко­нечном счете люди являются не деревьями, а человеческими су­ществами — какой же смысл противиться жизни так, как это делает дерево?

Очарование силы, предлагаемое Путем Великого Приключе­ния, настолько велико, что те, кто свернул на этот путь, с ра­достью становятся еще более отделенными и с готовностью отождествляются с чем угодно, лишь бы это обеспечило им дос­туп к таким способностям, которые возвысят их над собратьями и другими созданиями. Основным принципом Пути Свободы является путь с сердцем; подобно этому, лейтмотивом Пути Ве­ликого Приключения становится алчность. Правильное приме­нение умения различать на Пути Свободы порождает свойства всеохватности и смирения, а злоупотребления этим умением на Пути Великого Приключения приводят к развитию качеств от­деленности и эгоцентричности. Эгоцентричность представляет собой еще один темный самоцвет, самым распространенным проявлением которого является алчность. С другой стороны, умение различать относится к светлым самоцветам, хотя, как уже стало понятно, злоупотреблять можно и этими самоцвета­ми. Нетрудно понять, насколько опасными могут быть темные самоцветы, поскольку по самой своей природе они вызывают соблазн и подталкивают практикующего к злоупотреблениям.

Это приводит нас к необходимости обсуждения подлинного характера и цели сопротивления, поскольку при отсутствии по­нимания этого аспекта осознания не удастся постичь истинный смысл прочесывания теней. Самый простой путь понять подлин­ное значение сопротивления заключается в том, чтобы рассмот­реть пример одного из его наиболее распространенных проявле­ний, а именно силы трения. Если бы трения вовсе не было, чело­век не смог бы ни ходить, ни пользоваться автомобилем, ни уп­равлять лодкой; ему не удалось бы даже удержать на месте ни один не прикрепленный к полу предмет мебели. Люди склонны относиться к силе трения как к чему-то само собой разумеющемуся, и потому они не осознают, какое неоценимое значение имеет эта сила. Сила трения представляет собой лишь одно из многочисленных проявлений сопротивления, тогда как само соп­ротивление, как мы уже убедились, является одним из одиннад­цати различных проявлений единой и всеобщей силы под назва­нием инертность — древнейшего аспекта солнечного осозна­ния.

Сопротивление проявляется на всех уровнях проявленной вселенной, и без него развитие осознания стало бы невозмож­ным — по той простой причине, что даже эволюция осознания целиком и полностью зависит от разнообразных форм трения. К примеру, если в жизни человека не будут возникать испытания, ему никогда не заявить свои права на силу. Ни разу не столкнув­шись с конфликтом, человек никогда не научится умению разли­чать. Основой общего процесса сопротивления является всеоб­щий закон под названием Гармония путем Борьбы, так как там, где не возникает противостояния, не может быть сопротивления и трения, а при отсутствии сопротивления не возникло бы пот­ребности уметь различать, то есть не было бы никакой возмож­ности достичь гармонии, — ведь в этом случае проявленная все­ленная пребывала бы в единообразном состоянии хаоса.

Сопротивление обладает тремя важнейшими свойствами: заставляет как одушевленные, так и неодушевленные предметы отражать, поглощать и частично пропускать свет или прояв­лять в своем поведении различные сочетания двух или всех трех свойств.

Ограничимся обсуждением сопротивления человеческого осознания. Толтеки определяют всю проявленную вселенную в понятиях разумности, которая предполагает существование осознания и его развитие. Таким образом, даже растения и кам­ни пользуются сопротивлением для развития своей осознаннос­ти, но цели данной книги не позволяют нам отклоняться к обсуждению развития осознания в иных царствах природы, кро­ме человеческого. Я упоминаю о них лишь для того, чтобы чита­тель не забывал, что, если он надеется овладеть более сложными учениями Пути Воина, ему необходимо воспитывать в себе при­вычку мыслить в категориях всеохватности и взаимосвязаннос­ти всего живого.

Все самоцветы осознанности — то есть и светлые, и темные самоцветы (которые иногда называют скрытыми самоцветами), а также особые самоцветы, именуемые запретными, — ведут се­бя во многом подобно атомам. По существу, атомы представляют собой нестабильные ионы, соединяющиеся с другими атома­ми при образовании молекул; сходным образом, все аспекты осознания также являются нестабильными ионами, извечно со­четающимися с другими атомами и образующими молекулы осознания. Молекулы осознания способны либо кристаллизо­ваться в жесткие структуры мышления, либо сохранять свое ес­тественное текучее состояние бытия; в последнем случае атомы осознания непрестанно «соприкасаются краями с другими ато­мами самым фантастическим и захватывающим образом.

Важным для понимания соображением является тот факт, что всякий раз, когда атом осознания соприкасается краями с другим атомом, эти атомы на какое-то время соединяются и об­разуют то, что можно назвать молекулами восприятия, — разум видящего зрительно воспринимает эти образования как пузыри восприятия. Таким образом, в случае человека с кристалличес­кой структурой осознания эти пузыри восприятия настолько сдавлены, что в осознанности этого человека почти не возникает движения. Даже те движения, которые в ней проявляются, ока­зываются настолько медленными, что практически не поддают­ся восприятию. С другой стороны, чем текучее становится чело­век, тем свободнее и быстрее образуются и перемещаются такие пузыри восприятия, и со временем этот человек превращается в по-настоящему текучего воина, сознание которого выглядит по­хожим на пенящийся фонтан в отличие от почти «твердого» кристалла осознания обычного человека.

Что же именно подразумевают понятия отражение, погло­щение и частичное пропускание^? При использовании связанных с осознанием понятий слово «свет» становится синонимом «вос­приятия»; таким образом, когда говорится, что человек отража­ет свет, это означает, что он отражает восприятие. С чисто ло­гической точки зрения это выглядит достаточно ясным, за тем лишь исключением, что нам до сих пор не известно, что значит отражать, поглощать и частично пропускать восприятие.

Чтобы полностью понять этот принцип, приведем несколь­ко простых примеров. Прежде всего, рассмотрим человека, кото­рого легко запугать словами или действиями. Обычно те люди, которых легко запугать, быстро ощущают потребность самоза­щиты и становятся либо очень говорливыми, пытаясь словесно оправдать свои действия, либо довольно агрессивными вплоть До стремления физически расправиться с тем человеком, от которого исходит ощущаемая ими угроза. В данный момент важ­нее всего осознать, что основой обоих стилей поведения непре­менно оказывается ощущение опасности.

Когда такой тревожащийся о своей безопасности человек — скажем, Джон — общается с другим человеком — назовем его Питером, — испытываемое Джоном ощущение угрозы будет от­ражено, поглощено или частично пропущено Питером в соот­ветствии с уровнем восприятия самого Питера. Если Питер так­же в той или иной мере не уверен в собственной безопасности, он отразит чувство угрозы Джона, то есть начнет вести себя по отношению к Джону таким образом, что немедленно примется оправдывать свои действия или — в ином случае — станет агрес­сивным. Однако в обоих случаях Джон начнет злиться: либо его будут раздражать оправдания Питера, либо он почувствует, что Питер перекладывает вину на него самого; это произойдет и в том случае, если Питер станет агрессивным безо всякой видимой причины. Так или иначе, и Джон, и Питер будут просто отра­жать восприятие друг друга — разумеется, именно в этом и зак­лючается принцип зеркал.

Однако если Питер окажется из той породы людей, которые всегда правы, он незамедлительно попытается доказать свое пре­восходство над Джоном — словесно, физически или обоими спо­собами. В зависимости от того, насколько убедительным окажет­ся Питер в своей напористости, Джон либо рассердится, либо ощутит еще большую угрозу; в последнем случае он, скорее все­го, просто ускользнет прочь, как наказанное животное. Очевид­но, что в этом случае Питер будет частично пропускать воспри­ятие Джона.

С другой стороны, если Питер не настолько тверд в своем взгляде на мир и обладает более текучим уровнем восприятия, он не станет стремительно откликаться на общение с Джоном и вместо этого тщательно оценит их общение в категориях собс­твенных знаний. В этом случае Питер начнет поглощать воспри­ятие Джона, чтобы полностью впитать и усвоить его в соответс­твии со своим уровнем восприятия.

Этих простых примеров вполне достаточно, чтобы ясно по­нять, что означают отражение, поглощение и частичное пропус­кание, когда речь идет о восприятии, и все же необходимо осоз­навать, что все три рассмотренных случая связаны с сопротивле­нием, так как даже поглощение представляет собой свойство соп­ротивления. Большей части учеников нетрудно понять, почему отражение и частичное пропускание восприятия относятся к сопротивлению, однако ученикам намного сложнее сообразить, по­чему его третьим свойством является поглощение.

При любом поглощении в действие приводится самоцвет умения различать, но, поскольку эта способность по самой своей природе разделяет, поглощающее действие неизменно оказыва­ется связанным с разделенностью. Иными словами, даже если Питер является чрезвычайно текучим воином, не допускающим на практике никаких проявлений разделенности, он все же не может неразборчиво поглощать общение с Джоном. Питеру по-прежнему необходимо объективно различать — собственные знания от того, что относится к знаниям Джона. Таким образом, независимо от уровня безупречности Питера и несмотря на то, что в глубине сердца он может прекрасно понимать, что, как и Джон, является частицей единой жизни, Питер не имеет воз­можности избежать акта различения. Он в состоянии избежать только одного: злоупотребления умением различать, то есть в той или иной мере предвзятым различением по отношению к Джону. В конечном счете, несмотря на чрезвычайную важность умения различать, оно все равно остается разделяющим. Такое положение дел было определено силой, и потому самый безупреч­ный и всеохватывающий воин не способен избежать проявлений сопротивления при необходимости мудро различать в акте пог­лощения.

В разговоре о сопротивлении я намеренно упрощаю все нас­только, насколько это возможно, но читателю следует понимать, что, если он хочет добиться успеха на Пути Воина, ему совершен­но необходимо уделять внимание каждому фрагменту передава­емых учений и исследовать всю глубину их смысла, постигая лю­бую тонкость каждого оттенка. Ни один Нагваль не в силах пере­дать учения во всей полноте, поскольку жизнь слишком коротка для их словесного выражения. Вследствие этого Нагваль переда­ет только самое необходимое для понимания того или иного принципа, позволяя ученику воплотить каждую грань учений на практике и таким образом на собственном опыте во всех подроб­ностях пережить то, на разъяснение чего потребовались бы непомерные объемы времени. В связи с этим читателю рекоменду­ется никогда не забывать следующее изречение.

ПОЛУЧИВ УКАЗАНИЯ В ОТНОШЕНИИ ЛЮБОГО ФРАГМЕНТА ЗНА­НИЯ. УЧЕНИК ЗА СЧИТАННЫЕ МИНУТЫ ПРАКТИЧЕСКИХ ЛИЧНЫХ ПЕРЕЖИВАНИЙ В СООТВЕТСТВУЮЩЕЙ СФЕРЕ МОЖЕТ ДОБИТЬСЯ НАМНОГО БОЛЬШИХ ЗНАНИЙ. ЧЕМ ВОЗМОЖНО ИЗВЛЕЧЬ ИЗ ОГ­РОМНЫХ ОБЪЕМОВ СВЕДЕНИЙ. СООБЩЕННЫХ ЕМУ ЗА ДОЛГИЕ НЕДЕЛИ.

Я продолжу делать все, что в человеческих силах, чтобы пе­редавать как можно больше сведений во всех своих книгах, но я был бы несправедливым по отношению к читателю, если бы не подчеркнул, что бремя ответственности за воплощение на прак­тике всех передаваемых учений целиком и полностью лежит на самом ученике, так как только личный опыт позволяет усвоить эти учения в полном объеме. Следует осознавать, что даже в том случае, если я буду писать книги вплоть до самой смерти, мне все равно не удастся изложить учения Толтеков во всей их полноте.

Следует помнить, что до сих пор мы рассматривали сопро­тивление только с точки зрения человеческого осознания, хотя и при этом во имя ясности я умышленно лишь скользнул по поверхности, темы. Теперь стоит задуматься об остальных упо­мянутых самоцветах, помимо которых есть еще тридцать де­вять! Не будем забывать о взаимодействии между всеми этими самоцветами. Но и после всего этого вне нашего внимания оста­нутся десять измерений и взаимодействия между этими измере­ниями и самоцветами, не говоря уже о смысле этих понятий в рамках МЭПВ. Надеюсь, этот пример ясно показывает всю об­ширность учений Толтеков и объясняет, почему так важно, что­бы каждый ученик дисциплинированно использовал все воз­можности для обучения на собственном опыте.

Все, что было сказано ранее, должно не только внести яс­ность в смысл явления сопротивления, но и отчетливо подчерк­нуть, какие глубинные взаимодействие, взаимозависимость и взаимосвязанность присущи всем аспектам осознания. Более то­го, в настоящий момент становится понятным, почему Толтеки определяют тень как порождение сопротивления.

СОПРОТИВЛЕНИЕ НЕРАЗРЫВНО СВЯЗАНО С АКТОМ ВОСПРИЯТИЯ. КАК ТРЕНИЕ — С ДВИЖЕНИЕМ. ПРИ ОТСУТСТВИИ СОПРОТИВЛЕ­НИЯ ВОСПРИЯТИЕ ПРЕВРАТИЛОСЬ БЫ В БЕССМЫСЛЕННОЕ ДЕЙС­ТВИЕ. А ПЕРЕЖИВАНИЯ НЕ ПРИНОСИЛИ БЫ ЗНАНИЙ.

Любые тени представляют собой то, что мы до сих пор на­зывали недостатками, поскольку независимо от того, что имен­но оказывается недостатком человека, такие недостатки неиз­менно становятся результатом того или иного проявления сопро­тивления. Иными словами, недостатки возникают всякий раз, когда человек отражает, частично пропускает или поглощает восприятие. Кроме того, чрезвычайно важно помнить о том, что недостатки человека определяются его нераскрытыми потенци­альными способностями; разумеется, это подразумевает, что те­ни скрывают в себе некий потенциал, исследование которого — долг человека, так как тени представляют собой не только про­ход к силе, но и билет к свободе.

Однако потенциальное кроется не только в тенях самого человека, но и в тенях всех остальных людей и существ. Опыт­ный воин, даже если он не является видящим, способен понимать язык теней, подобно тому как обычные люди способны читать открытую книгу. Таким образом, все то, что мы узнали до сих пор, позволяет без труда понять, что прочесывание теней означа­ет «считывание» недостатков самого себя и других людей. Следу­ет, впрочем, осознавать, что любое подобное «считывание» под­разумевает восприятие. Поскольку все осмысленные формы вос­приятия основаны на правильном применении сопротивления, прочесывание теней формально определяется как состояние от­страненности, вызванное положительным сопротивлением.

Теперь читателю должно быть понятно, почему в начале этой книги я опять и опять повторял, что при отступлении воин не убегает и не покоряется своему поражению. Любое подобное отступление представляет собой лишь внешнее свидетельство того, что воин перешел к состоянию отстраненности, вызванно­му положительным сопротивлением. Понятие «положительное сопротивление» применяется для обозначения поглощающего ас­пекта сопротивления — в противоположность отрицательному сопротивлению, как называют аспект частичного пропускания, и нейтральному сопротивлению, то есть отражающему аспекту. Таким образом, хотя воин отстраняется от текущих обстоятель­ств, он остается полностью поглощенным ими; это значит, что он остро осознает самые мельчайшие подробности происходя­щего.

В данный момент очень важно понять, что, несмотря на пос­тоянную бдительность безупречного воина, прочесывание теней представляет собой уровень осознания, превосходящий обычное осознание; это означает, что уровень восприятия воина повыша­ется, и, следовательно, воин осознает происходящее острее, чем на обычном уровне осознания. Это соображение является важ­нейшим, поскольку обычный человек смещается к такому уров­ню осознания лишь тогда, когда под угрозу поставлено его фи­зическое выживание, но даже в этих случаях он редко оказывает­ся способным отстраниться от происходящего в такой мере, что­бы не поддаться страху или панике. С другой стороны, воин уме­ет добиваться и добивается такой полной отстраненности от всех подробностей ситуации — включая его собственные эмоции, — что способен рассматривать ее с точки зрения совершенно объективного свидетеля и в результате воспринимать те кро­шечные детали, которые в противном случае остались бы неза­меченными.

Все это легче понять, рассмотрев пример из жизни обычного человека.

Дата добавления: 2015-06-04