Песнь восьмая. Третье небо — Венера — Любвеобильные

Третье небо — Венера — Любвеобильные

1

В погибшем мире[1211]веровать привыкли,

Что излученья буйной страсти льет —

Киприда, движась в третьем эпицикле;[1212]

4

И воздавал не только ей почет

Обетов, жертв и песенного звона

В былом неведенье былой народ,

7

Но чтились вместе с ней, как мать — Диона,

И Купидон — как сын; и басня шла,

Что на руки его брала Дидона.[1213]

10

Той, кем я начал, названа была

Звезда, которая взирает страстно

На солнце то вдогонку, то с чела.[1214]

13

Как мы туда взлетели, мне неясно;

Но что мы — в ней, уверило меня

Лицо вожатой, став вдвойне прекрасно.

16

Как различимы искры средь огня

Иль голос в голосе, когда в движенье

Придет второй, а первый ждет, звеня,

19

Так в этом свете видел я круженье

Других светил, и разный бег их мчал,

Как, верно, разно вечное их зренье.[1215]

22

От мерзлой тучи ветер не слетал

Настолько быстрый, зримый иль незримый,

Чтоб он не показался тих и вял

25

В сравненье с тем, как были к нам стремимы

Святые светы, покидая пляс,

Возникший там, где реют серафимы.[1216]

28

Из глуби тех, кто был вблизи от нас,

«Осанна» так звучала, что томился

По этим звукам я с тех пор не раз.

31

Потом один от прочих отделился

И начал так: «Мы все служить тебе

Спешим, чтоб ты о нас возвеселился.

34

В одном кругу, круженье и алчбе

Наш сонм с чредой Начал[1217]небесных мчится,

Которым ты сказал, в земной судьбе:

37

«Вы, чьей заботой третья твердь кружится»;[1218]

Мы так полны любви, что для тебя

Нам будет сладко и остановиться».

40

Мои глаза доверили себя

Глазам владычицы и, их ответом

Сомнение и робость истребя,

43

Вновь утолились этим щедрым светом,

И я: «Скажи мне, кто вы», — произнес,

Замкнув большое чувство в слове этом.

46

Как в мощи и в объеме он возрос

От радости, — чья сила умножала

Былую радость, — слыша мой вопрос!

49

И, став таким, он мне сказал: «Я мало

Жил в дельном мире;[1219]будь мой век продлен,

То многих бы грядущих зол не стало.

52

Я от тебя весельем утаен,

В лучах его сиянья незаметный,

Как червячок средь шелковых пелен.

55

Меня любил ты, с нежностью не тщетной:

Будь я в том мире, ты бы увидал

Не только лишь листву любви ответной.

58

Тот левый берег, где свой быстрый вал

Проносит, смешанная с Соргой, Рона,

Господства моего в грядущем ждал;[1220]

61

Ждал рог авзонский, где стоят Катона,

Гаэта, Бари, замкнуты в предел

От Верде к Тронто до морского лона.[1221]

64

И на челе моем уже блестел

Венец земли, где льется ток Дуная,[1222]

Когда в немецких долах отшумел;

67

Прекрасная Тринакрия, — вдоль края,

Где от Пахина уперся в Пелор

Залив, под Эвром стонущий, мгляная

70

Не от Тифея, а от серных гор,[1223]—

Ждала бы государей, мной рожденных

От Карла и Рудольфа, до сих пор,

73

Когда бы произвол, для угнетенных

Мучительный, Палермо не увлек

Вскричать: «Бей, бей!» — восстав на беззаконных.[1224]

76

И если бы мой брат предвидеть мог,

Он с каталонской жадной нищетою

Расстался бы, чтоб избежать тревог;[1225]

79

Ему пора бы, к своему покою,

Иль хоть другим, его груженый струг

Не загружать поклажею двойною:

82

Раз он, сын щедрого, на щедрость туг,

Ему хоть слуг иметь бы надлежало,

Которые не жадны класть в сундук».

85

«То ликованье, что во мне взыграло

От слов твоих, о господин мой, там,

Где всяких благ скончанье и начало,

88

Ты видишь, верю, как я вижу сам;

Оно мне тем милей; и тем дороже,

Что зримо вникшим в божество глазам.

91

Ты дал мне радость, дай мне ясность тоже;

Я тем смущен, услышав отзыв твой,

Что сладкое зерно столь горьким всхоже».[1226]

94

Так я; и он: «Вняв истине одной,

К тому, чем вызвано твое сомненье,

Ты станешь грудью, как стоишь спиной.

97

Тот, кто приводит в счастье и вращенье

Мир, где ты всходишь, в недрах этих тел

Преображает в силу провиденье.

100

Не только бытие предусмотрел

Для всех природ всесовершенный Разум,

Но вместе с ним и лучший их удел.

103

И этот лук,[1227]стреляя раз за разом,

Бьет точно, как предвидено стрельцом,

И как бы направляем метким глазом.

106

Будь иначе, твердь на пути твоем

Такие действия произвела бы,

Что был бы вместо творчества — разгром;

109

А это означало бы, что слабы

Умы, вращающие сонм светил,

И тот, чья мудрость их питать должна бы.

112

Ты хочешь, чтоб я ближе разъяснил?»

И я: «Не надо. Мыслить безрассудно,

Что б нужный труд природу утомил».

115

И он опять: «Скажи, мир жил бы скудно,

Не будь согражданином человек?»

«Да, — молвил я, — что доказать нетрудно».

118

«А им он был бы, если б не прибег

Для разных дел к многоразличью званий?

Нет, если правду ваш мудрец[1228]изрек».

121

И, в выводах дойдя до этой грани,

Он заключил: «Отсюда — испокон

Различны корни ваших содеяний:[1229]

124

В одном родится Ксеркс, в другом — Солон,

В ином — Мельхиседек, в ином — родитель

Того, кто пал, на крыльях вознесен.[1230]

127

Круговорот природы, впечатлитель

Мирского воска, свой блюдет устав,

Но он не поглядит, где чья обитель.[1231]

130

Вот почему еще в зерне Исав

Несходен с Яковом,[1232]отец Квирина

Так низок, что у Марса больше прав.[1233]

133

Рожденная природа заедино

С рождающими шла бы их путем,

Когда б не сила божьего почина.[1234]

136

Теперь ты к истине стоишь лицом.

Но чтоб ты знал, как мне с тобой отрадно,

Хочу, чтоб вывод был тебе плащом.[1235]

139

Природа, если к ней судьба нещадна,

Всегда, как и любой другой посев

На чуждой почве, смотрит неприглядно;

142

И если б мир, основы обозрев,

Внедренные природой, шел за нею,

Он стал бы лучше, в людях преуспев.

145

Вы тащите к церковному елею

Такого, кто родился меч нести,[1236]

А царство отдаете казнодею[1237];

148

И так ваш след сбивается с пути».

Дата добавления: 2015-06-25