Песнь девятая. Третье небо — Венера (окончание)

Третье небо — Венера (окончание)

1

Когда твой Карл, прекрасная Клеменца[1238],

Мне пролил свет, он, вскрыв мне, как вражда

Обманет некогда его младенца,[1239]

4

Сказал: «Молчи, и пусть кружат года!»

И я могу сказать лишь, что рыданья

Ждут тех, кто пожелает вам вреда.

7

И жизнь святого этого сиянья

Опять вернулась к Солнцу,[1240]им полна,

Как, в мере, им доступной, все созданья.

10

Вы, чья душа греховна и темна,

Как от него вас сердце отвратило,

И голова к тщете обращена?

13

И вот ко мне еще одно светило[1241]

Приблизилось и, озарясь вовне,

Являло волю сделать, что мне мило.

16

Взор Беатриче, устремлен ко мне,

В том, что она с просимым согласилась,

Меня, как прежде, убедил вполне.

19

«Дай, чтобы то, чего хочу, свершилось,

Блаженный дух, — сказал я, — мне явив,

Что мысль моя в тебе отобразилась».

22

Свет, новый для меня, на мой призыв,

Из недр своих, пред тем звучавших славой,

Сказал, как тот, кто щедрым быть счастлив:

25

«В Италии, растленной и лукавой,

Есть область от Риальто до вершин,

Нистекших Брентой и нистекших Пьявой;[1242]

28

И там есть невысокий холм[1243]один,

Откуда факел снизошел, грозою

Кругом бушуя по лицу равнин.[1244]

31

Единого он корня был со мною;

Куниццой я звалась и здесь горю

Как этой побежденная звездою.

34

Но, в радости, себя я не корю

Такой моей судьбой, хоть речи эти

Я не для вашей черни говорю.

37

Об этом драгоценном самоцвете,[1245]

Всех ближе к нам, везде молва идет;

И прежде чем умолкнуть ей на свете,

40

Упятерится этот сотый год:[1246]

Тех, чьи дела величьем пресловуты,

Вторая жизнь[1247]вослед за первой ждет.

43

В наш век о ней не думает замкнутый

Меж Адиче и Тальяменто[1248]люд

И, хоть избит, не тужит ни минуты.

46

Но падуанцы вскорости нальют

Другой воды в Виченцское болото,

Затем что долг народы не блюдут.[1249]

49

А там, где в Силе впал Каньян, есть кто‑то,

Владычащий с подъятой головой,

Кому уже готовятся тенета.[1250]

52

И Фельтро оросит еще слезой

Грех мерзостного пастыря, столь черный,

Что в Мальту[1251]не вступали за такой.

55

Под кровь феррарцев нужен чан просторный,

И взвешивая, сколько унций в ней,

Устал бы, верно, весовщик упорный,

58

Когда свой дар любезный иерей

Преподнесет как честный враг крамолы;

Но этим там не удивишь людей.[1252]

61

Вверху есть зеркала (для вас — Престолы),

Откуда блещет нам судящий бог;

И эти наши истины глаголы».[1253]

64

Она умолкла; и я видеть мог,

Что мысль она к другому обратила,

Затем что прежний круг ее увлек.

67

Другая радость,[1254]чье величье было

Мне ведомо, всплыла, озарена,

Как лал, в который солнце луч вонзило.

70

Вверху весельем яркость рождена,

Как здесь — улыбка; а внизу мрачнеет

Тем больше тень, чем больше мысль грустна.[1255]

73

«Бог видит все, твое в нем зренье реет, —

Я молвил, — дух блаженный, и ничья

Мысль у тебя себя украсть не смеет.

76

Так что ж твой голос, небо напоя

Среди святых огней,[1256]чей хор кружится,

В шести крылах обличия тая,

79

Не даст моим желаньям утолиться?

Я упредить вопрос твой был бы рад,

Когда б, как ты в меня, в тебя мог влиться».

82

«Крупнейший дол, где волны бег свой мчат, —

Так отвечал он, — устремясь широко

Из моря, землю взявшего в обхват,

85

Меж розных берегов настоль глубоко

Уходит к солнцу, что, где прежде был

Край неба, там круг полдня видит око.[1257]

88

Я на прибрежье между Эбро жил

И Магрою, чей ток, уже у ската,

От Генуи Тоскану отделил.[1258]

91

Близки часы восхода и заката

В Буджее и в отечестве моем,[1259]

Согревшем кровью свой залив когда‑то.[1260]

94

Среди людей, кому я был знаком,

Я звался Фолько; и как мной владело

Вот это небо, так я властен в нем;

97

Затем что не страстней была дочь Бела,

Сихея и Креусу оскорбив,[1261]

Чем я, пока пора не отлетела,

100

Ни родопеянка, с которой лжив

Был Демофонт,[1262]ни сам неодолимый

Алкид[1263], Иолу в сердце заключив.

103

Но здесь не скорбь, а радость обрели мы

Не о грехе, который позабыт,

А об Уме, чьей мыслью мы хранимы.

106

Здесь видят то искусство, что творит

С такой любовью, и глядят в Начало,

Чья благость к высям дольный мир стремит.

109

Но чтоб на все, что мысль твоя желала

Знать в этой сфере, ты унес ответ,

Последовать и дальше мне пристало.

112

Ты хочешь знать, кто в этот блеск одет,

Которого близ нас сверкает слава,

Как солнечный в прозрачных водах свет.

115

Так знай, что в нем покоится Раава[1264]

И, с нашим сонмом соединена,

Его увенчивает величаво.

118

И в это небо, где заострена

Тень мира вашего,[1265]из душ всех ране

В Христовой славе принята она.

121

Достойно, чтоб она среди сияний

Одной из твердей знаменьем была

Победы, добытой поднятьем дланей,[1266]

124

Затем что Иисусу[1267]помогла

Прославиться в Земле Обетованной,

Мысль о которой папе не мила.[1268]

127

Твоя отчизна, стебель окаянный

Того, кто первый богом пренебрег[1269]

И завистью наполнил мир пространный,

130

Растит и множит проклятый цветок,[1270]

Чьей прелестью с дороги овцы сбиты,

А пастырь волком стал в короткий срок.

133

С ним слово божье и отцы забыты,

И отдан Декреталиям весь пыл,[1271]

Заметный в том, чем их поля покрыты.[1272]

136

Он папе мил и кардиналам мил;

Их ум не озабочен Назаретом,

Куда раскинул крылья Гавриил.[1273]

139

Но Ватикан и чтимые всем светом

Святыни Рима, где кладбище тех,

Кто пал, Петровым следуя заветам,

142

Избудут вскоре любодейный грех».[1274]

Дата добавления: 2015-06-25