Нравственные письма 7 страница

Что в душу человека не глядим.

Мы смотрим лишь, кто ярче разукрашен,

И ест глаза богатства жгучий дым.

Для глупого - все ново, и, отчасти,

Его несчастий корень - в новизне.

Для мудрого - известные несчастья

Заранее испытаны вполне.

"Ах! Я не знал, что ждет меня такое..."

Твердит иной и кличет докторов.

Другой - готов на всё...И тем спокоен...

Предвидимое - легче.

Будь здоров.

============================================

Письмо LXXVII (О готовности к смерти)

Луцилия приветствует Сенека!

Сегодня показались корабли,

За ними флот с зерном, что по сусекам

Для Рима египтяне подмели.

Они заметны тем, что малый парус

Не опускают в гавань заходя,

Другим - запрещено. И млад, и старый

Их различают в пелене дождя.

Когда суда заходят за Капрею

И мыс Минервы, ветер сразу стих.

Их паруса полощатся на реях,

"Посыльный" обгоняет их, прости...

Толпа спешит на берег к их прибытью,

Я вслед ей с удовольствием гляжу:

Ни прибыли большой, и ни убытка,

В грядущих письмах я не нахожу.

На день пути довольно хлеба крохи,

А сколько нужно мне в моем пути?

Осталось больше денег, чем дороги,

И ту, не до конца готов идти...

В пути есть цель, и цель та - в завершеньи,

Сама дорога - только cуета.

А жизнь не может быть несовершенной,

Пусть коротко, но, честно прожита.

Твой Марцеллин был в юности спокоен,

Состарился внезапно, заболев.

Созвал друзей, лишь тех, кто был достоин,

Как перед смертью одряхлевший лев.

Один твердил от робости нескладно,

Другой не мог понят: что хочет друг?

Один Аттал сказал незаурядно:

Еда, любовь и сон - вот весь твой круг...

Нет, Марцеллин, не мучайся, как будто

Решаешь очень важные дела:

Живут рабы и пес у входа в будке,

Важней, чтоб смерть в спокойно к нам пришла.

Он оказал и дружескую помощь:

От страха исцелил его рабов,

И Марцеллину не забыл напомнить,

Оставить им наследство "на зубок".

Все обошлось без крови и насилья,

Поголодавши три недолгих дня,

В горячей ванной, в сладостном бессильи,

Он умер, жизнь на смерть легко сменяв.

Я назову невеждой, не иначе,

Того, кто в ожиданьи встретить смерть,

Отлынивает, вздрагивает, плачет...

Не жившему, как умереть посметь?!

Не забывай: ты лишь один из многих,

Прошедших до конца по жизни путь.

Душа его проходит, а не ноги,

А телу - смерть вовек не обмануть.

Ты ждешь, чтоб я привел пример Великих?

Ребенка приведу тебе в пример:

Спартанец, мальчик с мужеством на лике,

Воскликнул: Я не раб! И принял смерть...

Свобода не приемлет панибратства:

Она лишь в тех, кто все отдать ей рад.

А, жизнь с боязнью смерти - то же рабство,

Ты раб людей, вещей, ты - жизни раб.

Ты - лишь цедило, сколько бы кувшинов

Сквозь мочевой пузырь ни пропустить...

Но настает момент... нужна решимость

Сказать себе "последнее прости"...

Чего ты ищешь в маленьком оконце?

Друзей? Отчизну? Оценил их? - Нет.

Сумев, ты б погасил с собой и солнце...

Что ты свершил, достойного, как свет?!

У Цезаря плененный просит казни:

"Молю тебя, ты милостью слывешь..."

Готов помочь, но - как? Скажи мне: Разве

Ты думаешь, что все еще живешь?!

"Я жить хочу! Обязанности жизни

Желаю неустанно соблюдать..."

Такой же долг у каждого: для тризны

родным и близким верный повод дать.

Что наша жизнь? - Сюжет древнейшей пьесы...

Пусть коротка, конец-то был - хорош?

Тогда и зритель вспомнит с интересом!

Подумай о финале...

Будь здоров.

======================================

Письмо LXXVIII (О преодолении боли)

Луцилия приветствует Сенека!

Замучили простуды? Это мне

знакомо: отекающие веки,

С утра - озноб, а к вечеру - в огне...

Пока был юн, я презирал болезни:

Усильем воли хвори прекращал.

Но, постарел, и верх берут, хоть тресни

Теперь я ослабел и отощал.

Не раз хотел покончить я с собою

Держала мысль о старости отца:

Как он перенесет борьбу с судьбою?

Решил дожить хоть до его конца.

И, знаешь в чем нашел я утешенье?

Лекарств всех, философия сильней.

Здоровьем благодарен ей, решеньем

Проблем и жизнью...Всем обязан ей!

Друзьям немало также я обязан:

Поддержкой их, вниманьем ободрен,

Я верил: Жив, покуда с ними связан,

Дух будет в них, не в бездне растворен.

И ты испробуй эти же лекарства.

Послушай, что тебе подскажет врач.

Когда здоровья нет, нам деньги, царства

не радость принесут, а скорбный плач.

В любой болезни тяжелы три вещи:

Страх смерти, жизнь без радостей и боль.

И что нам угнетает душу хлеще,

Спокойно разберем сейчас с тобой.

О смерти говорили мы довольно:

В ней страх перед природой. Кашель мой

Продлил срок смерти: некто, из невольниц,

Калигуле сказала: Он - покой...

Я выздоровел, не подвергшись казни...

Двух бед за раз я избежать сумел.

Болезни человека губят? Разве?!

Всем, кто живет, и без болезней - смерть.

Острей всего боль в тонкой части тела

Там сила увеличена ее.

Сустав - в огне... и, вдруг, как онемело,

Так острота ломает самое.

Подагра и хирагра - очень больно...

И первый зуд в них тягостней всего...

А боль в зубах, в глазах, в ушах? Невольно

Сознание теряем - ничего...

Невеждам боли в теле так несносны,

Поскольку нет в них мысли: Что душа?

Разумный, благодарен Богу, просит:

Не дай Бог, телу - душу сокрушать!

Нам легче, если посмотреть на боль, как

Случайный, заблудившийся комок.

Любой из нас несчастен лишь настолько,

Насколько сам поверить в это смог.

Не говори друзьям о прошлых болях,

Хоть радостно об этом рассказать...

Страх будущих растет в тебе тем боле,

Чем крепче узел в памяти связать.

В тяжелый день подумай: "Будет время

Со сладостью об этом вспоминать..."

И боль отступит - не дал Бог нам бремя,

А дал - всего лишь тягот имена.

Кулачные бойцы, терпя удары

По телу, по рукам и по лицу,

Идут к победе. Бьемся мы - недаром...

Неужто уступаешь ты бойцу?!

Боль подступает, поначалу слабо...

"Как больно! Здесь...А здесь? - Еще больней!"

Но, если ты ведешь себя, как баба,

Невзгоды обступают лишь сильней.

Храбрец над палачами, раз за разом,

Смеялся, дав понять: В их душах - грех.

Неужто не сильнее боли разум,

Раз пытки победить способен смех?

В болезнях - добродетели есть место,

Не только при оружии в строю.

Всем в бедах наше мужество заметней:

Его в минуты тягот узнают.

Теперь о наслажденьях, их два рода:

Телесные придется ограждать...

Но, лишь приятней, такова природа,

В ограниченьях вкус свой услаждать.

Кто жаждет, для того вода прекрасна,

Как, для гурмана, редкое вино.

Окончен пост - мороженое мясо

Заморским угощениям равно.

А, радость для души - куда вернее

И ярче, без нее впадаем в плач.

Зависит от тебя свиданье в нею,

В том отказать не смеет даже врач.

"Больной несчастен..." Отчего? - Простыми

Путями нужно к радости идти...

Страсть к роскоши, чтоб яства не остыли,

Готова с ними кухню принести.

Мы вытерпим лекарства и отвары,

Что не понять изнеженным душой.

Предел добра и зла, исток их свары,

Понять - считай, что истину нашел.

Не может опостылеть жизнь от разных

Божественных, великих, нужных дел.

Невыносимы в жизни лень и праздность,

Затмившие разумного удел.

Пусть смерть зовет к себе: Расстанься с жизнью.

Не содрогайся, зная жизни плод.

Привыкший к наслаждениям - пусть взвизгнет,

Я рад, что в моей жизни был полет.

Проникнись этой мыслью - радость с нею

Для тех, кто носит званье "Человек".

"У мудрого - и день, куда длиннее,

Чем у невежды бесконечный век."

Не падай в бедах, и не верь удаче,

Не радуйся твореньям поваров,

Крепи свой дух, пусть слабый духом плачет!

Чего мы ждем - не страшно.

Будь здоров.

=========================================

Письмо LXXIX (О признании добродетели)

Луцилия приветствует Сенека!

Я жду письма: Что видел по пути

В Сицилии? Увижу смежив веки

Места, что не смогу я навестить...

О Сцилле знаю: там утес отвесный,

Но, с ним Харибда, как раскрытый рот.

Как раз о ней, мне мало что известно:

Всегда ли там бурлит водоворот?

И, правда ли, что все, что он захватит

Уносится водой на много миль

К Тавромении берегу? Иль хвастать

Так любят люди, хлебом не корми?

Я жадно жду отчет о приключеньях

Тебя ль нашедших, ты ли смог найти...

Тогда осмелюсь дать я порученье:

На Этну, в мою честь, тебе взойти.

Одни твердят, что Этна стала ниже

Не видно мореходам из дали...

А, может быть огонь и дым пожиже,

Лениво к нам выходят из земли?

И то, и это - равно вероятно:

И, что огонь способен жрать ее,

И, что из моря видится превратно,

Гора огню лишь строгий путь дает...

Гефестион известен всенародно

Огонь там бродит, почву изменя.

Но, эта область очень плодородна,

Там все растет, в бессилии огня.

Стихами опиши мне прелесть Этны:

Овидий за Вергилием писал,

Север Корнелий, с мастерством поэта,

Поведал о природных чудесах.

Они не исчерпали эту прелесть,

Сумели только контуры назвать.

Внимательно на Этну взгляд нацелив,

Найдешь у предков нужные слова.

Идущим вслед, в поэзии попроще:

Есть новизна в перестановке слов.

Слова - не вещи, первый здесь не ропщет.

Рифм новизна - услада для ослов.

Насколько знаю, ты, при виде Этны,

Раскроешь рот и потечет слюна...

Ты станешь равен давешним поэтам,

Ведь скромность не позволит обогнать.

У мудрости достоинство такое:

Не победить поднявшихся наверх,

Там - все равны под Божеской рукою.

Побеждены - кого Господь отверг.

Луна не изменяется в размерах,

И солнце - всё одной величины.

Во всей вселенной неизменны меры,

Все мудрые - той мерою равны.

В одних есть поведенья совершенство,

В том - ясен слог, а в этом - все темно...

Но то, что превращает жизнь в блаженство,

В их душах одинаково, равно.

Падет ли Этна?- Может быть, свидетель

Уведит разрушение ее...

Не знает умаленья добродетель

Попробуем подняться до нее!

И лучший среди худших - не хороший,

Пусть он доволен, что покинул мрак...

Весь свет дневной душе моей дороже,

Чем солнца луч, пробившийся в овраг.

Тогда душа летит к родному небу

И занимает место в вышине...

С Божественными помыслами мне бы

Пожить, порок оставив в стороне.

За добродетелью - признанье, слава,

Как тень ее, чуть ниже, виден след...

То впереди, то сзади... слева, справа...

А в ней самой - желанья славы нет.

Та тень растет, когда отступит зависть...

Твердили, что безумен Демокрит,

Катона погубила ее завязь,

Сократ, ей осужден, в веках стоит.

Рутилия невинность неизвестна

Осталась бы...Несправедливый суд

Не знающий, что значит слово "честность",

Ее облек в незыблемый сосуд.

Взгляни, как все гордятся Эпикуром...

А кто его при жизни замечал?

Теперь, кто изучив его, кто сдуру,

В нем видят светоч мудрости, причал...

И Метродор, их дружбу прославляя,

Признал: их просияют имена,

И многие их вспомнить пожелают!

При жизни же - молчания стена...

Пусть добродетель до поры таится,

Не ей, а - окружающим во вред,

Знай: день придет и славой освятится

Под злобой века погребенный след.

Кто поколенью сверстников угоден,

Тот для немногих пользу приносил.

Смотри вперед, пусть дух несет, свободен,

К потомкам свет и благо, полон сил.

Пусть зависть похвале уста закроет...

Кто верил: рядом с ними жил пророк?!

Но, без пристрастий, в будущем героям

Воздаст потомков мненьем верный рок.

Рядиться и румяниться? Зачем же,

Кто муж добра, тот не бывает плох.

Нам нужно быть - всегда одним и тем же,

Увидят ли, застигнут ли врасплох.

В притворстве мало пользы - что вертеться

С личиною, надетой для пиров.

Ложь - явна, если пристально взглядеться!

Кого она обманет?!

Будь здоров.

=========================================

Письмо LXXX

Луцилия приветствует Сенека!

Сегодня я свободен. В дни жары

Сижу один, толпа вся, до калеки,

Сбежалась посмотреть игру в шары...

Я дерзко говорю, что нет помехи:

С ристалища донесся громкий крик...

За этим криком мысль моя, как эхо,

Помчалась сопоставить жизней миг.

Народ желает зрелища и хлеба,

А мудрость пребывает в пустоте...

Все радуются - шар взлетает в небо!

А кто блажен в душевной красоте?

И главное: насколько было б легче

Душе, когда в ней выстроен редут!

Но, тратят годы, укрепляя плечи,

А душам - и минуты не найдут.

Что нужно, чтобы стать таким?- Желанье!

Раб за свободу все отдать готов,

А ты - рожден свободнее, чем лани.

Неужто ты ничтожнее рабов?

Что смотришь в ларь? - Нельзя купить свободы...

Что список граждан? - В нем свободы нет...

Все в рабстве, и цари, и их народы.

Ищи в душе ее волшебный свет.

Освободись сперва от страха смерти,

От страха бедности освободись:

Фортуна богачами больше вертит,

Их золото - стеснением в груди.

Слывя счастливым, веселясь притворно,

С печалью, скрытой в тягостный нарыв,

Играют роль царей в глазах придворных,

Хоть горести - как летом комары.

Кто говорит: "Я - Аргоса властитель!"

В спесивости своей задравши нос?

Он - раб. (Легко проверить, коль хотите)

И друг его последний - старый пес.

"Молчи, о Менелай! Тебе все мало?

Ты от руки моей сейчас падёшь!"

Но, спит он под лоскутным одеялом,

А, перед сном, считает каждый грош.

Вам нужен конь - велите снять попону,

Вам нужен раб - одежды нужно снять...

Что человек, возвышенный законом?

Раздеть его... и, хочется менять.

Царя сарматов ты узнаешь цену

Без украшений, подданных даров.

Что весишь ты?! - Пускай тебя разденут!

Сам разберись с собою!

Будь здоров.

======================================

Письмо LXXXI (О благодарности)

Луцилия приветствует Сенека!

Неблагодарность встретил у людей?

Что, в первый раз?! Как глупость, в человеке

Живет она столетьями везде.

Возможно прежде был ты осторожным?

Здесь осторожность не ведет к добру:

Из опасений, мнимых и ничтожных

Благодеянья гаснут на ветру.

Уж лучше не найти ни в ком ответа,

Чем благо, хоть одно, не совершить.

Пройдут года засушливого ветра,

И снова в поле сеятель спешит.

Чтоб благодарность изредка хоть встретить,

Стрела благодеяния летит.

Неясность дела мудрому не претит?

(Точнее в удареньях) - не претит.

Жизнь цепенеет в праздности покое,

Для тех, кому дорогу торит нрав.

Пусть неудачи... Ну, и что такое?

Попробуй вновь, раз знаешь, что ты прав.

Пусть кто-то нам помог, но всё испортил...

Сквитался? Или мы ему должны?

Пусть польза оказалась меньше порчи,

Судья признает: стороны равны.

Хоть оскорбленья тяжелее бремя,

Но, доброе он сделал до того...

Приняв в расчет влияния и время,

Поймем итог: не должен ничего.

И важно знать: помог он добровольно?

А, повредил случайно, может быть?

Нередко, знать намеренье довольно,

Чтоб про ущерб невольный позабыть.

Кто за добро заплатит доброй волей,

Тот благодать найдет в своей душе.

Забыв обиды, пусть их было боле,

Благодеяний наполняй кошель.

А, как же: "Зуб - за зуб, за око - око"?

Для тех, кто не принес сперва добра.

Благодеянье выше зла настолько,

Как солце ярче в полдень, чем с утра.

"Благодарить" - давать по доброй воле.

Не говорим: "Он благом заплатил".

Добром не платят (ссуду дали что-ли?),

Но, воздают дающим, что есть сил.

Мудрец измерит взятое, как надо:

Где, от кого, когда, что получил.

Ему в благодеяньи больше радость,

Чем глупому - к сокровищам ключи.

Способен только мудрый: благодарность

Возвысить больше дара самого...

(Прикроюсь здесь от зависти бездарной):

И Метродор был мнения того!

Хотя он удивлялся изреченьям:

"Лишь мудрый любит!? Он лишь - верный друг!?

Лишь в мудрых - верность!?" Да, без исключенья!

Здесь благодарность замыкает круг.

Пускай же нас бесславить перестанут:

Честь - в мудрецах, подобие - в толпе.

Умелый - делать благо не устанет,

Желающим - за благом не поспеть.

И не размер здесь важен - время, место...

Даешь публично или взаперти...

Денарий, данный вовремя и честно,

Способен от падения спасти.

Распространяться можно очень долго:

Забудьте зло обидчиков своих,

Не нарушая верности и долга,

С обидой... не коснувшейся других.

Поверь, что благодарность - не безделки!

Не зарекаясь тюрем и сумы,

Взгляни на возвращающего деньги

Он радостней берущего взаймы.

Заимодавцу платят сверх за ссуду,

Благодеянья глупым не в цене.

Неблагодарный потерял рассудок,

Когда за благо не платил вдвойне.

Кто помощь получил - всегда поможет,

Кто защищен - сумеет защитить,

Добро - по кругу возвратиться сможет,

Примеры зла - лишь повод отомстить.

Чем чаще благодарность будет с нами,

Тем выше мы поднимемся в душе:

Здесь прибыль от поступка - не в кармане,

В самом поступке, будь он совершен.

Благодарю - не ради славы века,

Благодарю - душой, а не "с руки".

Хранящий честь, пребудет Человеком,

Пройдя сквозь гнев, бесславия плевки.

Кто получил, что дал: удел обычный...

Сознанье благодарности - в тебе:

Души твоей высокое отличье,

Угодное и Богу, и судьбе.

Кому ущерб мошны страшней кинжала,

Тот не подаст убогим, даже часть.

Любой неблагодарный будет жалок,

Да, что там будет? - Жалок он сейчас.

Бесчестность обдает прохожих пеной,

А худшее её - всегда при нас.

"Злонравный выпивает постепенно

Весь яд, что для других тайком припас."

Неблагодарный сам себя и мучит,

Пытаясь умалить свой долг добра,

Обиды раздувает, злобу пучит,

И умирает...с горстью серебра.

Мудрец не ищет в жизни лишь плохое,

Он грех людской относит на судьбу,

Не обижаясь, он всегда спокоен,

И доброта - звездой горит во лбу.

Быть благодарным - презирать мирское,

Идти в изгнанье, вынести нужду,

И кровь пролить, и пренебречь покоем,

И сделать благо...на свою беду.

Благодеянье - нет тебя дороже...

Пока его желаем получить.

А, получив, другому корчим рожи,

Чтоб к новой двери подобрать ключи.

Бредем в плену порочного виденья,

К нему стремим поспешные стопы...

Отдельных лиц обман и заблужденья

Становятся желаньями толпы.

Кто ценит мудрость, кто атласность кожи,

Те любят труд, а эти - серебро...

И, лишь в одном, народов мысли схожи:

Быть благодарным сделавшим добро.

Благодеянье страшно дать соседу:

Готов убить, чтоб не платить оброк.

Через две тыщи лет к чему приедут?

Страшна неблагодарность...

Будь здоров.

======================================

Письмо LXXXII (О легкой жизни и смерти)

Луцилия приветствует Сенека!

Фортуна может горько навредить,

Ты сам себе не повредишь вовеки

Вот главное, что можно подтвердить.

Пусть лучше будет плохо, чем полегче.

(Под "плохо" здесь считаю, как народ,

Заботы, что навалены на плечи,

Когда их много, молвят: "полон рот".)

Завидуют, кому легко живется...

Но, в легкости изнежится душа.

Я рад тому, в ком твердый дух найдется:

Он смеет жить, взволнованно дыша!

Лежащий в ароматах благовоний

Бездельник многим издали знаком.

Он труп, уже при жизни, своей волей,

Подобен тем, что волокут крюком.

Лежишь один - с ума сойдешь со скуки,

Возникнут без причины грусть и смех.

Досуг без упражнения в науках

Как погребенье заживо для всех.

Нам от тревог нельзя уединиться,

К ним поводы - дежурят за стеной.

От зла нигде "ни спрятаться, ни скрыться",

Оно шумит раскатистой волной.

Вне нас и в нас самих... Одно спасенье

Надежность философии стены,

За ней душа живет без опасенья:

Фортуне не хватает рук длины.

Стремись держаться от судьбы подальше:

Познай природу, и познай себя.

Способен избежать желаний фальши

Твой разум, сущность блага возлюбя.

Смеется, кто спокойно дни проводит,

Твердя: Что философия дает?

Но, в час, когда домой беда заходит,

Их позднее признанье настает...

Когда палач протягивает руку,

Не помогают громкие слова...

Вот боль! (что объявлял ты вслух "не мукой"...)

Вот смерть! (что ты "не страшной" называл...)

Где мужество, и где отвага в сердце?

Ты упражнял не душу, а язык...

Язык же онемел при виде смерти,

Он мягок - к болтовне давно привык.

Зенон прибегнул к умозаключенью:

"Во зле нет славы, в смерти - может быть

Так смерть - не зло." От этого леченья

Способен ли о страхе кто забыть?!

Нет. Не угодно ль говорить серьезней,

И не смешить идущего на смерть?!

Здесь празднословье будет слишком поздним...

И, кто столь глуп, чтоб так сказать посметь?

И сам Зенон дает софизм отличный:

"Что безразлично - славным не бывать,

Есть в смерти слава - смерть не безразлична."

Но это все - слова, одни слова...

Не бедность хвалят, но ее поправших,

Не ссылку хвалят - тех, в ком дух сильней,

Не в болях слава - в их не признававших,

Не в смерти слава - в стойких перед ней.

Хвала Катону!- Что сказать про Брута?

Ведь смерть его постыднее, чем жизнь...

Поклялся жизнью: Лягу! (Это круто...

Когда палач велел ему: Ложись!)

Чуть не добавив: Как Антоний молвит...

Преданью...жизни, чуть не заслужив...

Все наши смерти в будущем напомнят

Потомкам: кто был мужествен, кто лжив.

Толпа глупа, как маленькие дети:

Богатства, власть, страданья, ссылки, смерть

Добро иль зло? Злонравье-Добродетель

Вот Выбор! С ним бы справиться суметь...

Все остальное - сутью безразлично,

Добру и злу лишь форму придает.

Что добродетель делает отличным,

Ужасно, в ком злонравие поет.

Хоть смерть не зло, обличье зла имеет:

Любовь к себе, желание пожить,

Потеря благ, страх перед мраком тлеют...

При жизни эти мысли - как ножи.

Смерть презирать... не принято, хоть должно,

А, в суеверьях - многое смешно:

"Огромный пес, что охраняет Орк..." - нам

Наверное увидеть не дано.

Пойти на смерть во благо - подвиг главный,

Так стаю прикрывает старый волк.

Кто будет мешкать, не познает славы.

Знай: добродетель - воля, а не долг.

Хитросплетенья дряхлых ухищрений

Не могут посылать людей на смерть.

Запутать разум могут, но, на время.

Здесь нужно проще действовать суметь.

"Ничем не ободряю вас сегодня,

Позавтракаем."- Молвил Леонид...

"А ужинать мы будем в преисподней!"

И все сумели верность сохранить...

Цедиций знал, как с воином общаться,

Сказал: "Дойдите! Вот - на день харчей.

Назад не жду, не нужно возвращаться..."

Величие не терпит мелочей.

Для легионов встреча с лютым змеем

Была страшней врагов и ратных дел.

Свалив скалу, хребет сломать сумели,

Истратив зря запасы пик и стрел.

Больших чудовищ бьют большим снарядом,

То, что сказал ты, соглашусь - остро,

Но смерть не остановишь острым взлядом.

Льва хочешь встретить шилом?

Будь здоров.

======================================

Письмо LXXXIII (О пьянстве)

Луцилия приветствует Сенека!

Велишь, чтоб описал я по часам

Мой каждый день от альфы до омеги...

Поверь: боюсь оглядываться сам.

И все ж, не скрыть ни мыслей, ни деяний,

От Бога: Он присутствует в душе.

Мы перед Ним - без всяких одеяний

Беспомощны в пожизненном туше.

Я подчиняюсь.- Твой совет - хороший:

О будущем мы грезим...Что нас ждет?

Редки воспоминания о прошлом,

Хоть прошлое советы подает.

Сегодня спал и занимался чтеньем,

А время, что осталось между тем,

Я посвятил телесным упражненьям...

Устал мгновенно: старость - дряхлость тел.

Мой Фарий - мальчик юный и не грубый.

Наш общий "кризис" он подметил тут:

У нас обоих выпадают зубы...

Жаль, у него лишь... новые растут.

Устав, я принял порцию купаний

Холодная вода меня бодрит...

Когда купаться буду только в бане,

Пойму, что я законченный старик.

О чем я размышляю? День вчерашний

Напомнил, как разумные мужи

Столь путано твердят о самом важном:

Что выводы - опасней гнусной лжи.

Зенон сказал:"Кто пьяному доверит?

Но доверяют тем, кто муж добра...

Кто добр, для пьянства запирает двери!"

Бой пьянству? Иль словесная игра?

Пародия: "Не доверяют спящим.

Но доверяют тем, кто муж добра...

Кто добр - не спит!" Не правда ли, изящно?

Но, смысла здесь не видно...

Наш Посидоний предложил защиту:

"Зенон бичует пьянство, как порок...

Здесь пьян не тот, кто в данный миг "упитый"

Кто тягу к пьянству одолеть не смог."

Защита здесь срабатывает плохо:

Ход буквой "Г" конем - не для ферзя,

Зенон искал возможность для подвоха...

Так истину найти, поверь, нельзя.

Для Цезаря убийство примеряя

(Того, кто государство захватил),

И пьяным больше трезвых доверяли,

(Взять Цимбра - много пил, о том шутил).

Был вечно пьян Писон, но Рима двери

Хранил, от них ключей не потерял

И Август ему многое доверил:

Ты помнишь, кто фракийцев усмирял?

Позднее Косс (хмельным в сенат пришедший,

Заснул, и выносить пришлось его),

В доверье был... (Тиберий - сумасшедший?)

О тайнах не болтал он ничего.

О пьянстве разглагольствовать не стоит:

Как сусло может бочку разорвать

Согревшимся на дне ее отстоем,

Так пьяный не умеет тайн скрывать.

Ты лучше обличи его открыто,

Сказав, что это грех (читай - порок).

Немного - хорошо для аппетита,

Блажен, кто эту страсть умерить смог.

Постыдно загонять в свою утробу

Вина излишек и сходить с ума...

От этого, до истинного гроба

Дистанция короткая весьма.

Сам Македонский смерти был достоин:

Гнев в пьянстве опустил его на дно.

Наш стыд - пороков враг. Вот - храбрый воин...

Но, падает ничком перед вином.

От пьянства не рождаются пороки

Оно их выставляет напоказ

И заставляет им платить оброки

Той мерой, что жива в любом из нас.

Речь пьяного бессмысленна, бессвязна,

Ослабли ноги, кружится весь дом...

Наутро - и в желудке боль от спазмы,

И разум подчиняется с трудом...

Вино врагу и храбрых предавало,

Что не клонились к бездне на краю,

И крепости ночами открывало,

Годами защищенные в бою.

Дата добавления: 2015-06-26