Структура методологического знания. 47 страница

Однако, помимо «специфических» отношений с помощниками, («Замок»), которых К. подвергал всяческим унижениям, при случае избивая их и кнутом и розгами, тема садо-мазохизма встречается и в романе «Процесс». Чего стоит только сцена в чулане, когда Йозеф К., застает избивание розгами двух «провинившихся» сотрудников банка.

В тот вечер он уходил с работы (в банке, где он служил одним из руководителей) последним, и, проходя по коридору к лестнице, ведущей к выходу, он неожиданно «… услыхал вздохи за дверью, где, как он думал, помещалась кладовка… он остановился, удивленный, прислушался, чтобы убедиться что не ошибиться. На минуту там стало тихо, потом снова послышались вздохи.

К. …охватило такое… любопытство, что он буквально рывком распахнул дверь. Действительно, как он и предполагал, там была кладовка. За порогом громоздились старые, ненужные проспекты, опрокинутые глиняные бутылки из-под чернил. Но в самой комнатушке стояли трое мужчин, согнувшись под низким потолком. Свечка, прикрепленная к полочке, освещала их сверху.

-- Что вы тут делаете? – спросил К., запинаясь от волнения, но стараясь сдержать свой голос.

На одном из мужчин – очевидно, начальнике над остальными – была какая-то странная кожаная безрукавка с глубоким вырезом, так что руки и грудь были обнажены. Он ничего не ответил. Но те двое закричали:

-- Ах, сударь! Нас сейчас высекут, потому что ты пожаловался на нас следователю!

И тут только тут К. узнал… Франца и Виллема: третий держал наготове розгу, словно собираясь их высечь. […] – Ничего этого я не знал, а кроме того, я никоим образом не требовал для вас наказания…

… -- И все они зря болтают, ты не расстраивайся, -- сказал третий, обращаясь к К. – Наказание их ждет и справедливое, и неизбежное.

-- Ты его не слушай… -- сказал Виллем и осекся, торопливо поднося к губам руку, по которой его хлестанула розга…

… -- Неужели эта розга так больно сечет? – спросил К. и потрогал розгу, которой помахивал перед ним экзекутор.

-- Да ведь нам придется раздеться догола, -- сказал Вилли.

-- Ах вон оно что, -- сказал К. и пристально посмотрел на экзекутора… разве нет возможности избавить их от порки? – спросил он.

-- Ну нет! – с улыбкой сказал тот и тряхнул головой. – Раздевайтесь! – приказал он…»[312].

Йозеф К., попытался было, дать экзекутору денег, чтоб он не избивал «провинившихся», -- но это ему не удалось (тот не взял), и как только К. вышел из кладовки – оттуда послышались стоны и свист розог.

На другой день, решив заглянуть в кладовку – К. увидел там ту же самую картину: полуобнаженного экзекутора, голых «провинившихся» (тех же) и в ужасе отшатнувшись от двери – услышал свист розог и стоны избиваемых[313].

Вообще же, если внимательно подойти к вопросу проявления мазохизма и (неразлучного с ним) садизма в сочинениях (и в особенности в рассматриваемых нами романах) Франца Кафки, то, по всей видимости, можно сказать, что встречается подобное и не только в отношениях с помощниками; но и с другими людьми, с которыми, волей-неволей, приходится контактировать главным героям. Причем, чтоб нам еще более четче различать садизм – то его вполне можно рассматривать в контексте с агрессивностью (находя в чем-то синонимичность слитности и взаимодополняемости этих понятий), а мазохизм – во встречающейся (уже, право, значительно реже) податливости, зависимости, намеках пусть и на призрачную – но всеподчиняемость. Другими словами, -- там где

«наезжают» главные герои – мы видим проявление садизма, а где «наезжают» уже на них – мазохизма. И тогда уже подобной агрессивности встречается не в пример много (намного больше, чем ее, быть может, и должно быть).

(Особенно примечателен в этой ситуации главный герой романа «Америка» Карл Россман. Несмотря на 16 лет – возраст сравнительно подростковый – перед нами предстает вполне сформировавшийся человек, мужчина, который легко подчиняет своей силе контактирующих с ним людей – это и кочегар с теплохода, на котором Карл Россман прибыл в Соединенные Штаты Америки, и бродяги Робинсон и Деламарш…)[314].

И тогда уже, в качестве завершения, в принципе (при желании) бесконечной тематики (ибо, и садизм и мазохизм в произведениях Ф. Кафки, вполне – и достаточно долго – еще можно и находить и анализировать), и, в равной мере, не желая заниматься ненужной (и не уместной в данном случае) тавтологией (можно разобрать, конечно, каждое предложение Кафки, проинтерпретировав его в нужном нам ключе),-- сделаем вывод: и мазохизм, и садизм, – занимали неотъемлемое место в бессознательном Кафки; это было то – что неким таинственным образом проецировалось (сублимировалось) на страницы создаваемых им творений. Потому,-- как верно заметил Фрейд, – бессознательное и творчество – суть одно и тоже!

Тема латентной гомосексуальности, на наш взгляд, была достаточно проработана в психологическом анализе личности Кафки. Тогда как, по отношению к его творчеству – стоит заметить, что подобный характер «взаимоотношений» вполне прослеживается в мотивах поведения главных героев всех трех романов Кафки («Америка», «Процесс», «Замок»). И, основная черта, которая «роднит» всех героев (и Карл Россман, и Йозеф К., и К.),-- это отношения с мужчинами. Без явно выраженных (в сознательном варианте; все скрыто глубоко в подсознании) гомосексуальных отношений (подобное в произведениях Кафки не встречается нигде). И тогда уже, постараемся найти то общее в трех романах, что, на уровне подсознания,-- обращает на себя внимание.

Дата добавления: 2015-06-04