Диагностический процесс и эмпирический цикл 2 страница

1. Ориентация на жалобу.

2. Идентификация проблемы.

3. Порождение взаимно независимых гипотез, дающих свое объяснение проблемы (для предотвращения преждевре­менного вывода).

4.Выбор методик и процедур сбора данных для проверки гипотез.

5.Формулирование рекомендаций, предполагающих ак­тивные формы помощи (интервенция). В рамках этой модели диагностика понимается как ана­лог процесса научного исследования. Существует нечто, что нуждается в объяснении, а объяснение должно строить­ся на основе закономерностей. Предполагается наличие предшествующего фактора и поведенческих психологиче­ских феноменов. Закон применяется, если в наличии опре­деленные предпосылки. Например, в объяснении нуждается следующий факт: Джон не обладает необходи­мыми способностями к обучению, чтобы заниматься в на­чальной школе. Существует закономерная связь между двумя, по крайней мере, вещами. Каждый ученик седьмой

ступени с коэффициентом интеллекта ниже 75 по Вексле-ровской шкале интеллекта для детей (плюс-минус одно стандартное отклонение) и со скоростью работы, которая явно ниже, чем у сверстников, не обладает способностями для успешного окончания начальной школы. В данном кон­кретном случае важны следующие обстоятельства: Джону придется остаться в классе в третий раз, его коэффициент интеллекта значительно ниже 75, и скорость его работы по сравнению с одноклассниками также ниже.

Такое объяснение вызывает вопросы. Во-первых, доста­точно ли закономерной является связь для такого вывода. Во-вторых, достаточно ли надежны и валидны методики и наблюдения, чтобы гарантировать правильное заключение. В-третьих, разумно ли формулировать вывод в виде указа­ния на детерминацию. Ясно, что закономерностям необхо­димо эмпирическое обоснование.

В общих чертах МПГ принята как модель одной из фаз диагностической деятельности и сообщения результатов. С этой точки зрения, обсуждение оценки или диагностиче­ского процесса получило дальнейшее развитие. Диагности­ческий процесс организован в соответствии с эмпирическим исследованием, что делает для него справедливыми заме­чания Ван Страйна о трудностях распространения законо­мерностей на отдельных индивидов, кроме того, диагностический процесс предполагает интервенцию.

Как кратко отмечалось в первой главе, существуют раз­личия между диагностическим и эмпирическим циклами. В эмпирическом цикле, описанном Де Гроотом, при осмысле­нии ответа на запрос он дедуктивным способом выводится из теорий и корреляций, полученных экспериментальным путем. Эта процедура не может быть перенесена на отдель­ного человека. Как, например, возможна, проверка гипоте­зы, когда коэффициент корреляции равен нулю для данной популяциии, или проверка альтернативной гипотезы, когда коэффициент корреляции отличен от нуля (см. Kirk, 1968)? Ван Страйн предлагает более широкое понимание цикла, чем Де Гроот. В социальных науках теории вообще имеют более неопределенный характер (см. MacKav, 1993; Snow, 1937).

В этом разделе речь шла об этапах диагностического процесса. В характеристиках эмпирического и диагности-

ческого циклов использовались описания и предваритель­ные замечания относительно диагностической деятельно­сти. Можно признать интеграцию двух циклов плодотворной для повышения качества оценивания. Но ин­теграция не устраняет различий, существующих между циклами.

7.4.5. Помощь диагносту в принятии решений

В предыдущих разделах показано, каким образом с по­мощью методологических правил можно построить диагно­стический процесс так, чтобы получить новые знания о поведенческих феноменах. Чаше всего исследователи поль­зуются эмпирическим циклом. Существуют и другие спо­собы получения прочных знаний, но они, по крайней мере в диагностике, не слишком привлекают специалистов. Столь разное отношение может объясняться тем, что диаг­ностический процесс рассматривается как разворачиваю­щаяся во времени история со специфической структурой. В данном случае внимание будет в большей степени уделено согласованности и приемлемости частей структуры и гораз­до меньше — выяснению причин проблем клиента и воз­действию со стороны диагноста.

Этот раздел рассматривает вопросы помощи диагносту в принятии решения. Она может принимать форму прохож­дения через определенные, специально организованные этапы или форму нормативных моделей процесса. Послед­ние были заимствованы из теории решений. Подобное ис­пользование оправдано, если учитывать возможность предубеждений со стороны диагноста, нерациональность диагноза и тот факт, что человеческое суждение не всегда безупречно.

Первое, что помогает диагносту,— это развертывание процесса решения в цепочку определенных этапов. Так, планирование позволяет не упустить из виду существенных элементов процесса. Вейнстейн и Файнберг (1980) на мно­гочисленных примерах показали пользу такого планирова­ния. Прийти к ясному решению можно, учитывая соответствующие компоненты:

1. Проблема должна быть ясно сформулирована. Невозмож­но сформулировать ее всю сразу. Первый этап — катего­ризация проблемы. Нет ли у ребенка дизлексии? Есть ли

конфликт между родителями и детьми? Имеются ли труд­ности в обучении?

2. Диагност определяет ход процесса. Каков порядок его действий, когда лучше начать работу? Иногда необходимо прямое воздействие, а иногда требуется время, чтобы оп­ределить, к какой категории относятся проблемы. Каждое отдельное решение является вкладом в общее дерево ре­шений и содержит оценку определенных исходов.

3. Диагност должен организовать все необходимые этапы стратегии принятия решения. На каждом этапе он опре­деляет, что делать: применять тесты или нет, собирать новые данные или нет, применять воздействие или нет, информировать кого-то или нет, помещать клиента в со­ответствующий социальный институт или нет. После пе­речисления и объяснения преимуществ, предоставляемых альтернативными действиями, можно рассчитать, какое из них в наибольшей степени обеспечивает достижение критерия. В конкретных случаях диагност может выби­рать между а/ переводом ребенка в другую школу или б/ вторым годом обучения в той же школе по специальной или обычной программе в сочетании с дополнительным обучением родителями или без него. Вопросы, на которые необходимо ответить: какая информация существенна для выработки решения, какое действие способствует по­вышению шансов в достижении критерия.

4.Диагност должен сделать выбор, прибегнуть к воздейст­вию или нет, и выбрать вид воздействия, обеспечивающий максимальный результат при минимальных затратах для него и клиента. Такая схема весьма близка к оптималь­ной. Она помогает обратить внимание на наиболее суще­ственные моменты и обдумать наиболее важные шаги. Диагносту требуется время, чтобы взвесить все за и про­тив. Было бы интересно узнать от практиков, хорошо ли действует такой вид помощи в их практической работе. Практики говорят, что МПГ (которая также предписыва­ет этапы, но не требует подсчета возможностей) — гро­моздкая система, ничего не добавляющая к тому, что они делают и без нее.

Второй формой помощи диагносту является модель по­лезности ожидаемых последствий (multiattribute utility theory) и правило Байеса. Эти модели используются в тео­рии решений. Некоторые диагносты предпочитают форму­лировать проблему как решение проблемы. С точки зрения

других психологов, вообще все поведение можно рассмат­ривать как совокупность решений. Эта метафора содержит в себе перспективные возможности для диагностики.

Первая модель требует сформулировать диагностиче­ский вопрос как проблему выбора между альтернативами. Модель полезности ожидаемых последствий помогает оста­новиться на одном из нескольких реальных выборов. Раз­личные выборы можно сравнить по их характерным чертам. Приведем пример использования такой модели (Vlek, 1987, стр. 74—75): у пожилой супружеской пары имеется три ва­рианта выбора: а/ остаться в своем доме;

Ь/ переселиться в квартиру, где им будет предоставлен ежедневный уход;

с/ переселиться в дом для престарелых.

Выбор определяется семью признаками (обстоятельства­ми, аспектами, чертами), степень важности которых зави­сит от специфики супружеской четы: 1/ стоимость; 2/ переезд; 3/ легкость ремонта; 4/ повседневная забота;

5/ собственные возможности в отношении транспорта; 6/ личная свобода; 7/ личный комфорт.

Супруги должны оценить в баллах (например, от 1 до 10) три возможных выбора по степени привлекательности (по­лезности). Они должны взвесить для себя важность каждого признака, сравнивая и выбирая между ними. Результаты этого «взвешивания» возможных выборов должны сумми­роваться (до 10). Три выбора оцениваются по семи призна­кам в баллах от 1 до 10. Веса умножаются на число оценок и суммируются. Выбор, получивший наибольшее число баллов, указывает на реально предпочитаемый вариант. Если же набранное количество баллов по отдельным выбо­рам мало отличается, конечно, трудности выбора остаются. Вторая модель — правило Байеса. Это правило может применяться при индивидуальном диагностическом анали­зе проблем конкретного клиента. Суть правила в том, что имеется некая априорная гипотеза, которая изменяется в

зависимости от получаемой информации. Правило облека­ется в различную форму. Вот пример простой формы:

Вероятность, что гипотеза Н (маленький Джон лжет) достоверна, как показывают данные наблюдений (запина­ется и краснеет) D = [вероятность запинок и покраснения (D) как следствия лжи (Н) + (оценка в 95%) умножается на априорную вероятность, что ребенок обманывает, оце­ненную в 3% ] = 0,95 х0,03 = 0,0285. Эта величина делится на следующее выражение: |сумма вероятностей, среди ко­торых (а) вероятность последствий из обмана в форме за­пинок и покраснения (равная 95%) умножается на вероятность лжи (равную 3%) плюс (Ь) вероятность утвер­ждения, что капризный ребенок лгун (Hi 10%), умножает­ся на вероятность, что ребенок не лгун (1,00-0,03 = 97%) ] = 0,1255.

Далее вероятность (0,95x0,03) делится на 0,1255. В ито­ге получаем результат, равный 0,227. Итак, а-приори ве­роятность встретить ребенка, который лжет, равна 0,03 и а-постериори (после получения информации о том, что он запинается и краснеет) равна 0,227. Корректировка значи­тельная (от 0,03 до 0,227), но еще не очень высокая, несмот­ря на то, что признаки имели тесную связь с ложью (95 %).

Для того чтобы применять данное правило, необходимы некоторые сведения и установленные величины. Напри­мер, допускается, что 3% детей имеют склонность лгать; что 95% из них могут быть пойманы на обмане и что о 10% несправедливо говорят, что они лгут. Правило показывает, что нечасто встречающиеся феномены при определенных условиях становятся более вероятными, но здравый смысл легко переоценивает их вероятность. Невозможно быть полностью уверенным, что ребенок лжет, если он краснеет или запинается. Правило подкрепляется эмпирическими данными, поэтому применение правила может помочь ди­агносту.

Для того, чтобы применять обе модели, необходимы эм­пирические знания о феноменах. Вдобавок надо упорядо­чить и структурировать проблему таким образом, чтобы

можно было применять формулы. Специалисты, критику­ющие эти модели, указывают на возможную слабость имен­но этих допущений. Эльстер (1989), например, спрашивает, всели последствия выборов реально известны, известны ли возможности каждого выбора, связаны ли воз­можности с исходами, к которым они могут привести. Не существует простого пути получения хорошей оценки фе­номенов, особенно феноменов, на которых лежит своего рода табу. И что делать, если диагност предлагает клиенту наиболее подходящее решение в этой ситуации, а клиент говорит, что такой совет сделает его очень несчастным. Диагност оказывается вестником Соломонова решения. Юмористический случай, рассказанный в новелле Кроля (1978), показывает подобную ситуацию. Этот писатель — специалист в области вычислительной техники. В одной своей книге он упоминает об игре, в которую играл во время перерыва. Он просил коллег выбрать в офисе девушку, ко­торой они хотели бы назначить свидание, а затем охарак­теризовать женщин (своих коллег) по некоторым признакам (мы не приводим их здесь). В результате раци­ональная модель полезности ожидаемых последствий сое­динила его сослуживцев не с теми, кого они выбрали раньше. С точки зрения модели, первый выбор был нераци­ональным.

Модель должна быть снабжена самыми последними зна­ниями в конкретных областях. Существует тенденция кон­струировать экспертные системы. Такая система содержит эмпирические законы и некоторые эвристические правила. Модели подпитываются количественной и качественной информацией. Модели могут дать ответ на вопрос^ напри­мер, провести его категоризацию. Экспертная система Блонка (1995) для диагностики трудностей в обучении сравнивалась с суждениями опытных клиницистов. Модель надежна в высшей степени и требует меньше времени. Ожи­далось, что за короткий период времени экспертная система будет давать консультация по многим проблемам и вопро­сам. Этого не произошло. Нелегко разработать совершен­ную экспертную систему. Вестенбсрг и Коули (1993, стр. 369) утверждают, что в психодиагностике не существует экспертных систем и что будет очень трудно их сконструи-

ровать, поскольку отсутствуют сами строгие причинно-следственные отношения.

В этом разделе показано, что диагностический процесс можно структурировать, выделив его этапы. На каждом этапе может быть получено решение, и оно может быть связано с оценкой вероятностей, при которых положение дел или будет сохраняться, или изменится. Теория решений предлагает нормативные модели, которые называют неко­торые условия, позволяющие принять лучшее решение. Применение этих моделей связано с эмпирическим под­тверждением оценок и требованием, чтобы заключитель­ная реконструкция проблемы отражала реальную проблему. Модель должна содержать существенные аспек­ты реальных проблем. Вклад различных моделей в диагно­стику изучен только частично. Существуют проблемы, чье решение с помощью этих моделей может быть значительно улучшено. Практики не часто работают с этими моделями, а единственный способ показать их возможности и ограни­чения — использовать их. Как гласит поговорка, «не по­пробуешь — не узнаешь». Использование экспертных моделей также ограничено.

7.5. Соотношение трех уровней

Четвертый компонент психодиагностики — деятель­ность, в которой встречаются «выделенные» нами уровни. Противостояние между концепциями здравого смысла и теоретическими концепциями выражается в борьбе за на­учность практической психологии. Это противостояние ча­стично охватывает противоречия между клиническим и статистическим подходами (см. гл.2). Теоретический ана­лиз предлагает модель самой науки для того, чтобы сделать диагностику научным «предприятием». Несколько психо­логов пытались интегрировать эмпирический и диагности­ческий (или регулирующий) циклы. У них имеются как сходства, так и различия.

Математический уровень психодиагностики связан с ис­пользованием описательных моделей и моделей, предписы­вающих решения. Они играют роль в структурировании диагностического решения и помогают придерживаться не­обходимых этапов. Вдобавок они помогают интегрировать

информацию в соответствии с правилами. Эти правила ми­нимизируют некоторые типы погрешностей. Если модели применять в реальности, их использование означает, что типы погрешностей сводятся к минимальным. Если диаг­ност не использует модель в таких обстоятельствах, он дей­ствует нерационально. С другой стороны, нелегко найти модели, которые полностью применимы. Между прочим, противоречия между уровнями концептуально-теоретиче­ским и здравого смысла, с одной стороны, и математическим уровнем, с другой, упоминались крайне редко. Теперь мы приведем некоторые дискуссионные точки зрения. Во-пер­вых, диагност был убежден, что его суждение отражает не линейную, а более сложную зависимость. Практик же ду­мал, что он использует более сложные модели, чем линей­ная. Линейные модели были способны хорошо описывать результаты экспертных оценок. Давис (1979) даже говорил о здоровой красоте «ошибочных» линейных моделей в обла­сти принятия решения. Слово «ошибочные» относится к требованиям многих клиницистов. Гольдберг (1968) спра­шивал себя, кто был наивным: диагност или модель. Дис­куссия по оформлению суждения диагноста представлялась закрытой, поскольку линейная модель описывала резуль­таты достаточно хорошо. Позже, однако, отношение к про­блеме изменилось.

Круговое вращение модели «Большой пятерки» показы­вает, что восприятие личностных прилагательных может быть искажено двумя факторами, а это означает, что смысл прилагательных искажается, смешивается. Во-вторых, эм­пирический и диагностический циклы соединены в-МПГ. Необходимо, однако, видеть определенные различия между эмпирическим и регулирующим циклами. Не совсем ясно, нацелены ли они в точности на одно и то же в познании поведенческих феноменов. В-третьих, нормативные моде­ли помогают организовать процесс выведения диагноза как процесс решения. Это переструктурирование должно отра­жать, по крайней мере, некоторые центральные элементы реальных проблем. Применение модели требует эмпириче­ских знаний для того, чтобы получить достаточно точную оценку поведенческих феноменов. Этих знаний постоянно не хватает. Если элементы выделены и измерена их валид-ность, их следует объединить. Модели минимизируют по-

грешности. Они выполняют то, что от них ждут. При их применении погрешность сводится к минимуму. Обычно люди не приспосабливают свои действия к этим моделям. Это говорит о том, что они действуют нерационально. При­веденный аргумент критиковала, например, Ван Дам.

В противопоставлении трех уровней навязчиво встает интригующий вопрос: почему люди ведут себя иррацио­нально, не желая подчиняться правилам модели полезности возможных последствий и правилу Байеса? Или рациональ­ные действия (если говорить применительно к этим моде­лям) в конечном счете не адаптивны? Или в них нет необходимости? Или такие действия превышают человече­ские возможности по переработке информации? Или, при­нимая решение, его «автор» легко удовлетворяется результатом? Почему мы не желаем воспользоваться тем, что помогает нам действовать рационально? Симон (цит. по Kleinmuntz, 1990) полагает, что люди отбирают информа­цию в зависимости от того, устраивает ли она их, а не в соответствии с оптимумом, подсказываемым моделью.

В предписывающих моделях можно сомневаться и в том случае, если рассматривать их с других позиций. Почему люди должны быть рациональны (в том смысле, который заложен в таких моделях)? Почему люди должны создавать предписывающие модели, требованиям которых они никог­да не отвечают? Иногда такие модели напоминают идеоло­гические и религиозные системы, включающие в себя разного рода предписания, которым люди никогда не сле­дуют. «Кто без греха?»— риторический вопрос, полностью приложимый и к модели. Однако это не мешает постоянно фиксировать любые отклонения. Психологи вынесли воп­росы двух последних параграфов за скобки. Это справедли­во, потому что профессионалам непозволительно предписывать мышлению людей единую модель.

Этот раздел показывает непрекращающееся противосто­яние трех уровней. И оно плодотворно, т.к. обогащает ана­лиз диагностического процесса. Расхождение между тремя уровнями проявляется и в диагностическом процессе.

Дата добавления: 2015-06-04