Нарушения ВПФ при очаговых поражениях глубоких структур мозга

Амузия

Синдром Герстмана

Впервые в 1927 г. Герстман опубликовал ряд своих наблю- дений (Gerstmann J., 1927; цит. по И. М. Тонконогому, 1973), в которых описал комплексный синдром.

В этот синдром входят пальцевая агнозия, сочетающаяся с «чистой» аграфией, нарушением ориентировки в правом и ле- вом, а часто и с нарушениями счета — акалькулией. Герстман расценивал это сочетание как отдельный особый синдром, в основе которого лежит невыраженная аутотопагнозия. Указан- ный синдром известен в настоящее время как синдром Гер- стмана (по имени автора, описавшего его). По данным автора, при этом синдроме очаг поражения локализован в теменно- затылочной области левого полушария (угловая и вторая за- тылочная извилины левого полушария у правшей).

Нарушение музыкальных способностей. Наблюдается в тех случаях, когда эти способности существовали до болезни. Опи- сывают случаи амузии при локальных поражениях мозга у профессиональных музыкантов, но нарушение узнавания или воспроизведения хорошо знакомых мелодий может выявляться

у больных, специально не обучавшихся музыке, но способных правильно спеть и узнать знакомую мелодию.

а) Сенсорная амузия Характеризуется нарушением узнавания хорошо знакомых мелодий. Больные затрудняются в идентификации двух предъ- являемых последовательно коротких мелодических отрывков, принимают разные мелодии за одинаковые и, наоборот, за- трудняются в сопоставлении двух тонов по высоте. Професси- ональные музыканты не могут оценить величину интервала меж- ду двумя музыкальными тонами, что приводит к невозмож- ности нотной записи коротких мелодий. Часто сенсорная амузия сопровождается нарушением чтения нот — музыкальной алексией.

Сенсорная амузия может выступать как самостоятельное расстройство или сочетаться с нарушениями слухового гнозиса— «чистой» речеслуховой агнозией, при которой нарушается уз- навание не только мелодии, но и других окружающих звуков и шумов (голосов животных и птиц; шума, производимого ветром, движением поезда и т. п.).

б) Моторная амузия Нарушение способности петь и играть на музыкальных ин- струментах. Мелодии знакомых песен воспроизводятся неточ- но, искаженно, нарушается последовательность музыкальных звуков, мелодический рисунок. У профессиональных музыкан- тов нарушается воспроизведение новых, незнакомых мелодий, повторение заданного музыкального тона, воспроизведение рит- мического рисунка мелодий. Больные, которые могли играть на музыкальных инструментах, теряют эту возможность. Они не только затрудняются в игре по нотам, но часто не могут воспроизвести хорошо выученные музыкальные произведения.

Следует сказать, что нарушение музыкальных способностей никак не сказывается на речи больных, не изменяет ее инто- национно-мелодическую и ритмическую структуру. Моторная амузия выявляется лишь при пении. У больных с эфферент- ной моторной афазией в случаях грубого распада экспрессив- ной речи (эмболофазия) в большинстве случаев сохраняется правильное воспроизведение хорошо знакомых мелодий, а пе- ние со словами часто способствует растормаживанию речи.

Описание сенсорной и моторной амузии содержится в пуб- ликациях ряда авторов: Е. Feuchtwanger (1930), К. Kleist (1928), R. Brain (1963), И. М. Тонконогого (1973).

Амузия возникает чаще при поражении правого полушария. При сенсорной амузии очаг поражения расположен в передне- средних отделах височной области, а при моторной — в задних отделах второй лобной извилины.

3.3.10. Синдромы поражения лобных долей k)

Симптомы поражения лобных долей мозга весьма много- образны; их выделяют в отдельные синдромы в зависимости от внутридолевой локализации патологических очагов. Поэто- му, в специальной литературе рассматриваются варианты лоб- ного синдрома, в основе которых лежат общие факторы, свя- занные со структурно-функциональной организацией этих эво- люционно наиболее поздних образований мозга.

А. Р. Фурия (1978) специально выделяет лобные области (3-й структурно-функциональный блок), связывая их с функ- циональными системами произвольной регуляции ВПФ и по- ведения человека на основе программирования и контроля за реализацией психических функций. Известно, что поражение лобных долей за пределами передней центральной извилины (поражения этой области вызывают нарушения произвольных движений, а левосторонний дефект у правшей — эфферентную моторную афазию), не вызывает отчетливых расстройств в двигательной, сенсорной и гностической сферах. Вместе с тем, обнаруживаются весьма сложные, полиморфные расстройства психической деятельности, личности и поведения.

Опубликовано большое число работ с описанием тех пато- логических изменений психики, которыми сопровождаются передне-лобные поражения. Большинство публикаций принад- лежит психиатрам, которые отмечают нарушения абстрактного мышления, снижение инициативы (часто по типу апато-абу- лического синдрома), отсутствие критической оценки своих поступков, а также грубые эмоциональные расстройства. Под- робные описания нарушений психики, которыми характеризу- ются передне-лобные поражения, можно найти в работах В. М. Бехтерева (1907), который считал, что нарушения психики при передне-лобных поражениях могут быть сведены, в основ- ном, к следующему: 1) изменению личности и характера, 2) апатии и безразличию, 3) снижению интеллекта и ослаблению воли. Позже было обнаружено, что особенности тех или иных нарушений психики определяются во многом локализацией очага в пределах лобной доли. При поражении базальной коры лобной доли и ее связей на первый план выступают патоло- гические изменения характера. В одних случаях преобладают эгоцентризм, несдержанность, циничность, гипербулия и де- монстративная эротичность, в других — апатичность, подозри- тельность, дурашливость, нелепые поступки и др. Это, однако, не исключает возникновения, т

ак называемого, псевдопарали- тического синдрома — эйфории, склонности к нелепым, пло- ским шуткам и немотивированным поступкам.

Типичным для поражения конвекситальных отделов лобной коры (в ее премоторной области) является: аспонтанность, без- ынициативность, снижение критичности. Нарушения интеллек- туальных функций, в частности мышления, характеризуется дефектами в обобщении, абстрагировании и целенаправленной деятельности в целом. Все эти психопатологические характери- стики «лобных» больных являются сугубо описательными, ин- тегрируя опыт и наблюдение за больными с патологией лобных долей различного генеза (нейротравма, опухоли, сосудистая па- тология и т. п.) (Шмарьян А. С., 1949 и мн. др.).

Многолетние фундаментальные исследования А. Р. Лурия, его сотрудников и учеников позволили раскрыть психологические и психофизиологические механизмы вариантов лобного синдрома, выявить специфические особенности патологии психических функций и состояний в зависимости от локализации очагов по- ражения и патогенеза заболевания (Лурия А. Р., 1969, 1973, 1982; Хомская Е. Д., 1972, 1987 и др.). Результаты многочис- ленных исследований «школы» А. Р. Лурия нашли отражение в двух известных сборниках трудов: «Лобные доли и регуляция психических процессов» (1966), «Функции лобных долей мозга» (1982).

Обобщая теоретические, клинико-психологические и экс- периментальные исследования, можно с достаточной убеди- тельностью утверждать, что поражение конвекситальных от- делов лобных долей мозга вызывает многие симптомы, среди которых ведущее место занимают нарушения произ- вольной регуляции различных форм ВПФ — двигательных, мнестико-гностических и интеллектуальных на фоне пове- денческих расстройств, но при относительной сохранности запаса знаний и ряда «частных» операций в структуре ин- теллекта. Наиболее отчетливо эти симптомы проявляются при двусторонних поражениях (Хомская Е. Д., 1987). Так, например, выделены синдромы динамической афазии (левая лобная область), кинетической апраксин конечностей (один из ее вариантов по А. Р. Лурия), симптомы эхопраксии, пер- севераций в двигательной и речевой сферах, особенно четко проявляющиеся при выполнении серийно организованных дей- ствий — воспроизведении ритмов и т. п.

При массивных поражениях обнаруживаются нарушения мнестической деятельности, которые квалифицируются как псевдоамнезии. Страдает произвольная регуляция мнестиче- ского процесса запоминания и воспроизведения, снижение психической ак

тивности, спонтанности и продуктивности при произвольном запоминании вербального и невербального сти-

мулов. Наиболее грубо это проявляется при опытах с интер- ференцией, в частности при удержании и воспроизведении вербального материала. Псевдоагностические расстройства вы- являются при анализе сюжетных картинок, складывании «сю- жета» из последовательных картинок, понимания смысла по- словиц и поговорок, понимания юмора и эмоционального фо- на картин и т. п.

Изучение нарушений произвольной регуляции интеллекту- альной деятельности показало, что больные с поражением лоб- ных долей сравнительно неплохо понимают условия интеллекту- альных задач, но не в состоянии составить конкретную програм- му их решения (Лурия А. Р., Цветкова Л. С., 1966), так же как и при анализе сюжетных картин, решение принимается импуль- сивно, на основе какого-либо одного элемента (картины, задачи и т. п.), отсюда ошибки узнавания и решения даже простых за- дач (при устном предъявлении). Специальная организация экс- перимента, например письменные условия решения той же за- дачи, существенно облегчает ее решение. Характерна низкая «обучаемость» больных, которые в силу инертности операций мышления персеверативно выполняют серии однотипных задач, исходя из опыта решения одной из них, чаще первой. В силу этих же обстоятельств возникают существенные трудности при классификации объектов, например в методике К. Гольдпггейна «Классификации». А. Р. Лурия (1969) обращает внимание на пробу «отсчитывание из 100 по 7» (или ее аналоги), как весьма информативную для диагностики элементов лобного синдрома. Кроме ошибок отсчитывания и типичных перссвераций выявля- ются элементы некритичности и инактивности. Указанные вари- анты лобного синдрома наиболее отчетливо выявляются при по- ражении левой лобной области (у правшей) в силу нарушений регулятивной деятельности речи и речевого мьппления. Симп- томы речевых расстройств при этом (бедность речи, ее аспон- танность и др.) уже описаны более детально. Сохраняются и уси- ливаются эти расстройства при массивных двусторонних пора- жениях премоторных областей лобных долей.

При поражении правой лобной области выявляются симп- томы моторной амузии, динамического праксиса (более в левой руке), дефекты воспроизведения и узнавания (при рас- пространении очага на височную область) эмоционально окрашенной речи, а по ряду данных — нарушение узнавания и классификации фотографий эмоционально выразительных лиц. Ряд данных об особенно

стях психической деятельности у больных с изолированными поражениями правой лобной области (у правшей) приводятся Т. А. Доброхотовой (1974), Т. А. Добро-

хотовой и Н. Н. Брагиной (1977), Penfild W. а. Roberts L. (1959), D. Kimura (1964, 1973), Н. Несаеп (1969), N. Geschwind (1978) и др.

Как справедливо отметила Е. Д. Хомская (1995), проблемы функциональной асимметрии полушарий в отношении лобных долей мозга и нейропсихологической диагностики поражений правой лобной доли в целом остаются малоразработанными.

Изучение клинико-психологических феноменов, возника- ющих при поражениях различных уровней подкорковых структур головного мозга, непосредственно связано с разви- тием нейрохирургии и стереотаксической неврологии, совер- шенствованием технических средств диагностики мозговой патологии. Очевидно, что результаты нейропсихологического исследования больных с хорошо верифицированным диагно- зом (современная лучевая диагностика, нейрохирургические или стереотаксические вмешательства на определенных мозго- вых «мишенях») позволяют с большей строгостью и надежно- стью оценивать роль глубоких структур мозга в механизмах нарушений психических функций, процессов и состояний.

В основе теории системной организации высших функций мозга лежали прежде всего представления о многомерности любой функциональной системы ВПФ в пределах конвекси- тальных отделов болыпих полушарий, о принципиальной роли межкортикальных (горизонтальных) связей. При этом верти- кальным связям коры с подкорковыми структурами отводи- лась вспомогательная роль (Лурия А. Р., 1973). Разрабатывая концепцию трех основных функциональных блоков мозга, А. Р. Лурия отводил первому блоку преимущественно фун- кции регуляции тонуса и бодрствования. Он считал, что 1-й функциональный блок мозга: мозговой ствол, образования межуточного мозга и медиальных отделов коры не имеют пря- мого отношения ни к процессам приема и переработки ин- формации, ни к программам поведения (Лурия А. Р., 1978, стр. 126). Таким образом подчеркивалась опосредованная роль глубоких мозговых структур в реализации психических про- цессов только через нейродинамические механизмы.

В настоящее время накоплен богатый и разносторонний фактический материал, который позволяет существенно допол- нить обозначенные выше представления. Модели клинико-пси- холого-анатомических соотношений позволяют получить дан-

ные о том, что в системной организации ВПФ существенная роль принадлежит принципам многоуровневости и что глубо- кие структуры мозга с их обширными вертикальными связя- ми играют более определенную роль в механизмах нарушений ВПФ при локально-органической патологии.

Глубокие структуры мозга — понятие условное. Это слож- ный комплекс весьма неоднозначных в эволюционном плане морфо-функциональных образований, физиологическая значи- мость которых достаточно хорошо изучена (Смирнов В. М. с соавт., 1978; Бехтерева Н. П., 1988 и др.).

В нейропсихологической литературе выделяют следующие уровни глубоких структур мозга (Блинков С. М., 1978; Смирнов В. М., Мучник Л. С. и Шандурина А. Н., 1978): мозговой ствол (продолговатый мозг, варолиев мост, средний мозг), межуточ- ный мозг — верхний этаж мозгового ствола (гипоталамус и та- ламус), медио-базальные отделы коры лобной и височной долей (гиппокамп, миндалина, лимбические структуры, базальные ядра старой коры и др.). К глубоким структурам также относится сре- динная комиссура мозга — мозолистое тело.

Как показывают аналитические данные и результаты собствен- ных исследований многих авторов (Смирнов В. М. с соавт., 1973, 1978; Смирнов В. М., 1976; Московичюте Л. И., Симерниц- кая Э. Г. и др., 1982; Корсакова Н. К., Московичюте Л. И., 1985; Бехтерева Н. П., 1980, 1988; Московичюте Л. И., 1995; Gazzaniga М, 1970; Sperry R. 1973; Riklan М. et al., 1975; Vilkki J., 1979; Ojemann G. et. al, 1980; Uzzel В., 1982 и др.), пора- жения различных уровней глубоких структур мозга приводят к изменениям психических процессов и состояний, которые при анализе могут иметь определенное топико-диагностическое значение'.

При поражении нижних отделов мозгового ствола и рети- кулярной формации возникают нарушения, в основе которых лежат механизмы поддержания общей психической активности человека и саморегуляции функционального состояния коры больших полушарий: нарушение сознания, расстройства в си- стеме «сон — бодрствование», снижение активного внимания, модальностно-неспецифические нарушения памяти в непос- редственном и отставленном воспроизведении и в объеме удержания вербальных и невербальных стимулов, общая инак-

~ Топический диагноз поражения глубоких структур мозга строится, главным образом, на основании совокупности клинических и паракли- нических данных. Результаты нейропсихологического исследовани

я (в от- личие от поражения кортикальных структур) носят вспомогательный, фе- номенологический характер.

тивность в поведении и деятельности. Следует отметить, что 1 при неглубоких поражениях у больных остаются сохранными интеллект, эмоциональная и личностная сфера, а расстройства внимания и памяти преодолеваются специальной организа- цией эксперимента.

При поражении центральных отделов мозгового ствола и структур гипоталамуса описываются, так называемые, диэнце- фальные синдромы, которые могут возникать и йароксизмаль- но. Основная клиническая симптоматика — комплекс вегета- тивных дисфункций на фоне отрицательно окрашенных эмо- циональных состояний (тревога, страх, агрессивность). На этом фоне наблюдаются более выраженные, чем в первом слу- чае, модальностно-неспецифические нарушения внимания и памяти, легкой отвлекаемости, некоторой некритичности. При массивных поражениях этой области (например, при аденомах гипофиза) возникают яркие психопатологические расстройст- ва, напоминающие корсаковский синдром.

В нейропсихологическом аспекте весьма детально изучены нарушения психических функций при поражении зрительного бугра — таламуса. Это связано прежде всего с тем, что это мас- сивное парное подкорковое образование стало одной из первых «мишеней» стереотаксических воздействий (Смирнов В. М., 1976). Таламус является многоядерной, «парной» структурой межуточного мозга, «крышей» мозгового ствола. Через релей- ные ядра таламуса, как известно, проходят проводники всех видов чувствительности по пути к центрам приема и перера- ботки информации — корковым отделам височной, теменной и затылочной долей. Обширные связи имеются у таламуса с лобными долями и с лимбической системой. Функциональная анатомия таламуса хорошо известна (Смирнов В. М. с соавт., 1978 и др.), существует и большая литература в связи с изу- чением психологических феноменов его поражения в зависи- мости от локализации и латерализации очагов, стереотаксиче- ской деструкции или лечебно-диагностической электростиму- ляции (Смирнов В. М. с соавт., 1978; Московичюте Л. И., Корсакова Н. К., 1985 и др.).

Массивное двустороннее поражение таламуса, по данным ряда авторов, может привести к грубым нарушениям когни- тивных процессов и личности (Vilkki J., 1979), которые, одна- ко, наблюдаются не всегда или степень их выраженности не соответствует тяжести органического процесса. Левосторонние

13десь и далее не упоминаются клинико-неврологические и др. сим-

птомы

, весьма характерные для поражения мозгового ствола; они хорошо

описаны в современных руководствах по неврологии. 185

таламические дефекты могут вызвать смешанные речевые рас- стройства дизфазического типа (нестойкие и обратимые) с па- рафазиями, речевыми стереотипиями и персеверациями, на- рушениями называния, трудностями в запоминании вербаль- ного материала на фоне общего снижения инициативы и психической активности. Например, при поражении «подушки» и дорсомедиальных ядер таламуса в его левой части описаны элементы амнестической афазии, дефекты счетных опера- ций, нарушения памяти на вербальный (зрительный и слу- ховой) материал. Если очаги поражения захватывают внут- реннюю капсулу — пути, идущие к передней центральной извилине,— могут возникнуть симптомы, напоминающие эфферентную моторную афазию.

При стереотаксической деструкции «подушки» таламуса, связывающей его с правой теменной долей, возникают рас- стройства «схемы тела» (Смирнов В. М., 1976).

После двусторонней стереотаксической деструкции дорсо- медиальных ядер обнаруживаются преходящие нарушения ког- нитивных процессов, снижение эмоциональной реактивности, нарушения «схемы тела>, ориентировки во времени и про- странстве, элементы деперсонализационных расстройств.

Более отчетливые интеллектуальные расстройства наблюда- ются при стереотаксической деструкции вентро-латеральных (VL) ядер таламуса. При этом разрушение левого VL ядра та- ламуса (у правшей) приводит к достаточно отчетливым (но преходящим) дефектам узнавания и называния предметов, на- рушениям кратковременной памяти на вербальные стимулы, персеверациям и нестойким парафазиям. При разрушении правого VL ядра наблюдаются преходящие расстройства крат- ковременной памяти на невербализуемые объекты, например, незнакомые лица, индентификации ритмов и нарушения зри- тельно-пространственных преобразований.

При лечебной или диагностической электростимуляции ле- вого VL ядра наблюдаются те же явления, что и при деструк- циях, но более флюктуирующего характера: легкая смазанность речи, лабильные (корригируемые) парафазии при повторении предложений и короткого рассказа, нарушения называния ре- дко встречающихся изображений предметов, легкая общая инактивность и аспонтанность.

Эффекты электростимуляции правого VL ядра таламуса на- поминают вышеописанные при лечебных деструкциях, только менее выраженные и более лабильные.

Медио-базальные отделы коры левой и правой височной и лобной областей

тесно связаны с зрительным бугром и лим-

бической системой. По данным литературы, медио-базальные структуры (миндалина, базальные ядра, гиппокамп и др.) ко- ординируют связи между корой головного мозга, лимбической системой (частью которой они являются) и ближайшей под- коркой.

В связи с этими обстоятельствами при поражении медио- базальных образований коры возникают как обп1ие, неспеци- фические нарушения психических процессов и состояний, так и специфические (латерализованные) расстройства. Двусторон- ние дефекты указанных областей, например, при фокальной эпилепсии («зеркальные» очаги), приводят к модальностно-не- специфическим нарушениям кратковременной и долговремен- ной памяти, расстройствам активного внимания, эмоциональ- ной неустойчивости и изменениям личности (снижение кри- тичности, интересов, мотивации деятельности и т. п.). Последний аспект особенно выражен при нарушениях связей указанных отделов с лобными долями мозга.

Нарушения эмоционального поведения и мнестические расстройства весьма характерны для стереотаксической де- струкции миндалины и гиппокампа. Гиппокамп вместе с по- ясной извилиной является «центром» лимбической системы. Это полисенсорное образование древней коры. Информация поступает в гиппокамп в частично переработанном виде, так как прямых сенсорных связей он не имеет. Это образование, так же как и вся лимбическая система, играет важную роль в эмоциональной организации поведения и консолидации следов прошлого опыта (долговременная память). Гиппокамп с рядом других подкорковых образований (ядра четверохолмия, мам- милярные тела и др.) является центральным звеном «круга» Пайпеца — морфологического субстрата эмоционального пове- дения и памяти (Фурия А. Р., 1974; Смирнов В. М. с соавт., 1978).

При односторонних поражениях или стереотаксических де- струкциях миндалины и гиппокампа (например, при эпилеп- сии) выявляются нестойкие мнестические расстройства мо- дальностно-специфического характера: нарушения удержания и воспроизведения вербального материала (особенно при интер- ферирующей деятельности) при левосторонпих очагах и невер- бализуемого — при правосторонних. Отмечаются отчетливые трудности при переходе от кратковременной к долговременной памяти (гиппокамп).

Существуют специфические особенности и в нарушениях эмоциональной реактивности (Доброхотова Т. А., Брагина Н. Н., 1977 и др.). Грубые и массив

ные поражения лимбической си-

стемы в разных ее отделах вовлекают в процесс базальные ядра коры (хвостатое ядро, «скорлупу», бледный шар, «огра- ду») и другие подкорковые структуры. В этих случаях могут возникнуть более грубые нарушения психики: нарушения со- знания, памяти по типу корсаковского синдрома, неспеци- фические дефекты речи и эмоционального поведения (Бех- терева Н. П., 1988).

К глубоким структурам мозга относится и срединная ко- миссура мозга — мозолистое тело. По ряду клинических пока- заний эта спайка между полушариями рассекается на различ- ных уровнях. Возникает синдром «расщепленного мозга», ко- торый детально изучен в работах М. Gazzaniga (1970), R. Sperry (1973). Ряд симптомов нарушений ВПФ при хирургических операциях на мозолистом теле описываются Л. И. Москови- чюте и Э. Г. Симерницкой (1982) и др. авторами'. Комплекс весьма сложных симптомов поражения ВПФ при рассечении срединной комиссуры связан прежде всего с нарушениями ин- тегративной деятельности мозга и рассматривается в контексте функциональной асимметрии полушарий.

Таким образом, материалы, которыми мы располагаем, по- зволяют утверждать, что та специфичность, которая характе- ризует деятельность корковых структур по отношению к рече- вым, мнестическим, гпостическим и некотором другим вы- сшим функциям мозга, в значительной мере относится и к подкорковым полушарным образованиям и к ближайшей под- корке. Характер этих расстройств, как и корковых, во многом определяется латерализацией повреждения. Однако в отличие от корковых, нейропсихологические синдромы, вызванные подкорковыми очагами, более диффузны и не столь очерчены. Тем не менее можно с определенностью говорить о специфи- ческих дефектах, сопровождающих поражения подкорковых об- разований мозга, начиная с уровня зрительного бугра, что сви- детельствует об участии данных образований, наряду с корко- выми, в осуществлении высших психических функций.

Есть основание утверждать, что на уровне подкорковых структур, главным образом таламуса, начинает осуществляться взаимодействие вербальных и мнестических функций, реали- зовываться перцептивно-гностическая деятельность и форми- роваться функциональная асимметрия полушарий головного мозга.

~ Нейропсихологические аспекты проблемы «расщепленного мозга» тре- буют специального рассмотрения. Адресуем читателя к авторам упомянутых работ и др. специальной литературе

.

стемы в разных ее отделах вовлекают в процесс базальные ядра коры (хвостатое ядро, «скорлупу», бледный шар, «огра- ду») и другие подкорковые структуры. В этих случаях могут возникнуть более грубые нарушения психики: нарушения со- знания, памяти по типу корсаковского синдрома, неспеци- фические дефекты речи и эмоционального поведения (Бех- терева Н. П., 1988).

К глубоким структурам мозга относится и срединная ко- миссура мозга — мозолистое тело. По ряду клинических пока- заний эта спайка между полушариями рассекается на различ- ных уровнях. Возникает синдром «расщепленного мозга», ко- торый детально изучен в работах М. Gazzaniga (1970), R. Sperry (1973). Ряд симптомов нарушений ВПФ при хирургических операциях на мозолистом теле описываются Л. И. Москови- чюте и Э. Г. Симерницкой (1982) и др. авторами'. Комплекс весьма сложных симптомов поражения ВПФ при рассечении срединной комиссуры связан прежде всего с нарушениями ин- тегративной деятельности мозга и рассматривается в контексте функциональной асимметрии полушарий.

Таким образом, материалы, которыми мы располагаем, по- зволяют утверждать, что та специфичность, которая характе- ризует деятельность корковых структур по отношению к рече- вым, мнестическим, гностическим и некотором другим вы- сшим функциям мозга, в значительной мере относится и к подкорковым полушарным образованиям и к ближайшей под- корке. Характер этих расстройств, как и корковых, во многом определяется латерализацией повреждения. Однако в отличие от корковых, нейропсихологические синдромы, вызванные подкорковыми очагами, более диффузны и не столь очерчены. Тем не менее можно с определенностью говорить о специфи- ческих дефектах, сопровождающих поражения подкорковых об- разований мозга, начиная с уровня зрительного бугра, что сви- детельствует об участии данных образований, наряду с корко- выми, в осуществлении высших психических функций.

Есть основание утверждать, что на уровне подкорковых структур, главным образом таламуса, начинает осуществляться взаимодействие вербальных и мнестических функций, реали- зовываться перцептивно-гностическая деятельность и форми- роваться функциональная асимметрия полушарий головного мозга.

~ Нейропсихологические аспекты проблемы «расщепленного мозга» тре- буют специального рассмотрения. Адресуем читателя к авторам упомянутых работ и др. специальной литературе

.

Глава IV

Дата добавления: 2015-06-04