Криминалистическая тактика 1 страница

1. Понятие и задачи криминалистической тактики.

2. Использование в криминалистической тактике данных специальных наук.

3. Понятие тактического приема, его виды.

4. Свойства тактических приемов.

5. Тактика следственных действий и соотношение с процессуальным порядком производства.

6. Тактическая операция: понятие, ее роль в раскрытии преступлений.

Криминалистическая тактика представляет собой часть науки криминалистики и соответственно этому является носителем ее основных черт. В общем виде криминалистика трактуется как производное структурное образование, базирующееся на данных ряда наук: естественных, технических и специальных, и обобщение практики борьбы с преступностью. Применительно к криминалистической тактике такими данными будут логика, психология, научная организация труда и ряд других наук. Сегодня в основном данные перечисленных наук являются основными в деле формирования и разработки тактических приемов.

Извините, если я буду путаться иногда, называя криминалистическую тактику следственной тактикой. Дело в том, что изначально эта часть криминалистики называлась следственной тактикой, и проблемы с этим не возникало в течение многих лет. Лет 10 назад стали активно называть следственную тактику криминалистической, стали писать многочисленные научные трактаты, из которых было видно, что название «следственная» не соответствует содержанию части криминалистики, почему только следователь может оперировать тем инструментарием, который разрабатывает тактика. Ведь может заниматься этим и использовать тактические приемы эксперт, судья, прокурор, другие участники процесса расследования. И поэтому, чтобы показать действительное положение вещей в тактике, ее стали называть криминалистической.

Однако, на мой взгляд, это надуманная проблема. Во-первых, нужно всегда уважительно относиться к терминологии, которая существует с рождения. Наверное, не просто так дают названия. Следственная тактика как раз подчеркивает динамический характер этой части криминалистики, и исходит она отнюдь не от слова следователь, а от слова следствие, куда включается как предварительное следствие, так и судебное. Естественно, что и во время судебного разбирательства, в процессе предварительного расследования можно использовать тактические приемы, разработанные следственной тактикой.

Что же касается экспертов, других участников, их главная задача – не оперирование тактическими приемами, хотя они тоже могут, если это необходимо, а совсем другие задачи они решают в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, и все-таки основной фигурой расследования является следователь, и оттого, какую он имеет квалификацию, насколько это грамотный специалист, будет зависеть успех того или иного расследования. Поэтому основные рекомендации в криминалистике всегда направлены именно к этому лицу, а потом уже все, кто хочет, может пользоваться.

Поэтому моему слуху более приятно название «следственная тактика». В учебниках вы можете встретить и то, и другое: всё зависит от года издания.

Итак, следственная тактика представляет собой данные специальных наук – логики, психологии, научной организации труда и обобщение передовой следственной практики, которые, будучи творчески ею приспособлены для целей успешного расследования преступлений в соответствии с уголовно-процессуальными нормами, образуют систему тактических приемов, используемых в рамках уголовно-процессуальной деятельности по расследованию преступлений.

Обращаю ваше внимание на то, что, конечно, это не исчерпывающий перечень наук по одной хотя бы причине, что всё не стоит на месте. Сегодня в нашей стране народ предприимчивый, молодой, энергичный и в соответствии с этим развиваются соответствующие отрасли знания, такие, например, как педагогика, кибернетика, и всё это имеет отношение непосредственно к следственной тактике. Но на сегодня я буду говорить о тех тактических приемах, которые разработаны на данных перечисленных мною наук.

Следственная тактика возникла, как самостоятельная часть криминалистики, в середине 50-х годов. Можно сказать, что родным отцом для этой части криминалистики являлся Александр Николаевич Васильев, зав.кафедрой криминалистики МГУ, бывший прокурор Москвы, зам.прокурора России, в свое время главный обвинитель на японском процессе. Он защитил в 60-м году докторскую диссертацию, относящуюся к следственной тактике, где и были изложены основные принципы и положения.

Нельзя сказать, что следственная тактика до него не существовала. Существовала, но в несколько ином виде. В основном она разрабатывала только лишь тактические приемы, относящиеся к производству конкретных процессуальных действий, таких, как осмотр места происшествия, допрос, следственный эксперимент, проверка показаний на месте и т.д. Данное положение было не самым лучшим по той простой причине, что когда в основе лежали процессуальные действия формирования тактических приемов, то совершенно естественно получалась такая картина, что вместо, скажем, изучения специфики применения тактических приемов очень много внимания уделялось процессуальному характеру производства того или иного следственного действия, что совсем не требовалось. Таким образом, тактические приемы страдали некоторой односторонностью, неполнотой.

Но более всего оказалась несовершенной эта проблема формирования тактических приемов в том плане, что в ходе одного и того же следственного действия могут применяться тактические приемы разных видов, в то время как если мы берем за основу формирование следственного действия, то мы будем обращаться только лишь к одному из них. Например, если мы будем говорить о тактике допроса, то в основном весь наш тактический арсенал сведется к психологии отношений. Если вы возьмете любую специальную литературу, касающуюся допросов, то даже и сегодня в основном вы там найдете психологию отношений, то есть те или иные методы психологического характера, в то время как к следственным действиям могут применяться и другие тактические приемы. Например, при допросе при участии третьих лиц могут применяться и другие тактические приемы, связанные с научной организацией труда, о которых вы вообще не найдете никакого упоминания. Особенно это сказывается при осмотре места происшествия.

Заслуга Александра Николаевича состояла в том, что он показал, как в свое время показал Ганс Гросс (?) на примере использования данных естественных и технических наук, какую огромную пользу могут играть специальные данные, положенные в основу формирования тактических приемов и взятые за основу, что наиболее ценно, их классификация по отраслям знаний, какую пользу применение такого подхода может сыграть в эффективности использования тактического арсенала при производстве тех же самых следственных действий. Ведь тактика или потребность в тактике возникает где? Именно там, где существует какая-то борьба противоположностей, борьба интересов, то есть конфликтная ситуация.

Поэтому говорят о тактике чего? Тактика пришла в криминалистику, в принципе, из военного дела, как и судебная баллистика. О тактике говорят применительно к военному искусству, к спорту, к расследованию преступлений, в политической деятельности. Других сфер просто не существует, где бы необходима была тактика. Однако мы часто можем услышать о тактике в уборке урожая и т.п. Но с землей-то бороться не надо, ее надо просто понимать и использовать.

Так вот, как раз в расследовании преступлений наиболее остро проявляется конфликтный характер, поскольку всё расследование осуществляется в рамках соперничества, столкновения интересов, противоборства сторон. И отсюда без тактики, без того арсенала, который разрабатывает криминалистическая тактика, просто не обойтись.

Какие виды тактических приемов сегодня существуют в следственной тактике?

Если возьмем формальную логику, то увидим, что на сегодня широко используется такой тактический прием, как следственная версия.

Если мы обратимся к данным научной организации труда, то увидим, что на основе положений этой науки разработаны такие тактические приемы, такие научные методы, как

· планирование расследований,

· взаимодействие следственных и оперативно-розыскных действий,

· организация использования помощи участников следственных действий (или использование сил участников следственных действий),

· организация исследования материальной обстановки.

На данных психологии существуют такие тактические приемы, как

· оказание помощи дающим показания,

· психологическое воздействие на лиц, дающих ложных показания,

· криминалистический анализ показаний,

· формирование психологического контакта.

Структурно система следственной тактики представляет собой некие общие положения, куда относятся все вопросы, связанные с историей ее возникновения, с понятийным аппаратом, и целый ряд других вопросов, носящих общий характер по отношению к этой части криминалистики.

Во-вторых, тактические приемы, которые составляют содержание следственной тактики, по своему характеру будут носить одни из них общий характер, а другие направлены на производство при применении тех или иных следственных действий. Например, мы будем далее рассматривать, скажем, конкретную следственную версию и увидим, что данный метод носит общий характер по отношению ко всему процессу расследования и, естественно, является неким общим инструментарием следственной тактики такой, как планирование расследований, то же самое. Частные тактические приемы, то есть тактические приемы, относящиеся к конкретным следственным действиям, а именно так и начала формироваться следственная тактика, как тактика отдельных следственных действий, такие, например, тактические приемы, которые сегодня применяются при осмотре места происшествия, например, определение границ подлежащей исследований территории, определение исходной точки исследования, обзорное ознакомление с материальной обстановкой, такие тактические приемы, как исследование материальной обстановки по узлам и т.д.

Но при этом вы должны себе четко представлять, что расследование преступлений – это такая сфера деятельности, где нельзя обойтись без логического осмысления всего происходящего, без психологии отношений вообще, поскольку кругом люди и вы с ними общаетесь, без элементарной организации своей деятельности. Данное положение сразу же указывает на то, что совершенно ясно, что не все действия следователя обязательно представляют собой тактические приемы. Это могут быть общие положения тех или иных прав.

Перечисленные тактические приемы во многом носят некий общий характер, то есть, в свою очередь, эти тактические приемы состоят из целого ряда неких тактических действий. Например, планирование расследований связно в общем-то с многочисленными организационными вопросами, следственная версия – то же самое: построение следственных версий, их проверка и т.д.

Всякая рекомендация для того, чтобы ее можно было отнести к тактическим приемам следственной тактики, должна соответствовать нескольким условиям. Какие это условия?

1. Научный характер рекомендаций.

2. Структурная принадлежность к системе тактических приемов.

3. Свобода выбора, то есть применения или неприменения данной рекомендации.

4. Законность.

5. Этические требования

6. Направленность на выполнение норм и предписаний уголовно-процессуального права.

Научный характер тактического приема определяется данными той науки, которая положена в основу его формирования. При этом нужно учитывать, что в целом ряде случаев тот или иной тактический прием может быть основан на данных ряда наук и сообразно этому носить некий комплексный характер. Он вообще уже в принципе всегда достаточно комплексный хотя бы по той простой причине, что наряду с любой специальной наукой, например, психологией, всегда присутствует юриспруденция, хотя, если разобраться, если представить себе более четко с научной точки зрения для полноты исследования тот или иной прием, что, в принципе, юриспруденция или уголовное право, уголовно-процессуальное право в сущности не составляют ту научную базу, которая явилась основополагающей для того или иного тактического приема. Но коль скоро, с другой стороны, тактический прием обязательно должен соответствовать целому ряду условий и требований, то тоже нельзя сказать, что он как-то лишен этой юридической природы. Поэтому она, наверное, всегда имеет место.

И вот в этой ситуации всегда возникают неоднозначные вопросы, начинаются различные дискуссии. А тактика – это такая часть криминалистики, где особенно много неясного, где особенно много проблем, и где особенно много всевозможных сомнений по поводу возможностей использования, применения тех или иных тактических приемов. Почему? Потому что эта сфера отличается существенно от криминалистической техники. Как я вам говорил, здесь не всё можно увидеть непосредственно, не всё пощупать или потрогать и не всё изменить. Более того, у всякого следователя, у всякого судьи должна быть полная уверенность в том, что полученные данные, показания, осмотры, протоколы целого ряда следственных действий объективны и достоверны. Здесь же можно творить всё, что угодно, что у нас и наблюдается в практической деятельности, когда те или иные данные получаются с помощью не просто сомнительных методов, но и с помощью совершенно невозможных, которые только можно было себе представить, методов инквизиционного периода. Отсюда важность данной проблемы.

Если остановиться коротко на каждом из перечисленных свойств, то видно, что не всё здесь просто, как могло бы показаться на первый взгляд. Например, есть сомнения по поводу того, можно ли относить к тактическим приемам те методы и средства, которые возникли в практической деятельности правоохранительных органов, поскольку возникают у людей сомнения относительно того, что могут ли эти приемы обладать научным характером, коль скоро они возникли в практике. А ведь в практике действительно возникают тактические приемы, но возникают, как правило, где и когда? Когда, во-первых, мы имеем творческую личность, во-вторых, эта творческая личность в течение длительного времени, несмотря на совершенно жуткие козни, происки и ужасы действительности, остается верной своему делу и работает в течение многих лет на определенной должности.

И дело всё в том, что возникновение этих тактических приемов на первый взгляд носит некий стихийный характер происхождения. Сложно всё осмыслить, осознать. Человек работает, относится добросовестно к своим обязанностям, старается улучшить свою роль и прочее. И вот в результате этого длительного житейского, профессионального опыта рождается какой-то метод, который он применил, может быть, где-то интуитивно сначала, а потом, переходя от интуиции к осознанному применению, и получил достаточно убедительные хорошие результаты, то есть метод оказался эффективным.

Но, учитывая всё то, что я сказал, такой тактический прием страдает рядом недостатков. Во-первых, бессистемностью, неполнотой. И вот в связи с тем, что у него есть такие недостатки, он нуждается в некоем подкреплении научной базой, научными данными. Те, кто считает, что тактические приемы не имеют научного характера, если они возникли в практической деятельности, не правы хотя бы по той простой причине, что в основе всякой практической деятельности лежат данные тех или иных научных положений. Это первое.

Второе. Если бы это была не научная стезя, то мы не смогли бы в дальнейшем разрабатывать, подкреплять, совершенствовать тот или иной метод научными положениями из области тех или иных наук. Отсюда вывод, что ничего подобного, что тактические приемы, возникшие в практической деятельности у того или иного прогрессивного работника, они, в общем-то, соответствуют требованиям научности.

В чем еще значение практики? Основное значение практики в том, что она является последней инстанцией, указывающей на то, а нужен ли этот тактический прием, нужно его применять или не нужно. Раньше во времена Сталина часто использовался такой метод допроса подозреваемого, как присутствие трудового коллектива. Что имелось в виду? Человек не доверял правоохранительным органам, замыкался в себе, не давал никаких показаний. А коллектив – великая сила, в коллективе человек раскрывался по-новому. И расчет был на то, что подозреваемый будет давать честные показания. Но оказалось, что, наоборот, человек скукоживался, замыкался, стеснялся. То есть данный прием не оправдал себя с точки зрения практики и в дальнейшем уже никогда не использовался.

В связи с этим мы с вами можем совершенно четко сказать, что одно из очень важных свойств тактического приема «научный характер» имеет колоссальное значение.

Вторым свойством является структурная принадлежность к системе тактических приемов. Имеется в виду, что тактический прием – это не какая-то аморфная рекомендация работать рационально, а совершенно жесткая, конкретная рекомендация, основанная на данных специальных наук, практики и имеющая совершенно конкретное целевое назначение. Ведь в чем дело? Если мы с вами вернемся к тому, как формировалась тактика, как формировались тактические приемы, сейчас возьмите любую литературу, как определяется тактический прием. В большинстве случаев вы прочитаете, что тактический прием – это рациональный способ действия, целесообразная линия поведения. Ну хорошо: взял «демократизатор» в руки, подвесил подозреваемого на вешалку за руки, связал их сзади и по пяткам пару раз врезал. Целесообразно? Целесообразно. Я, конечно, утрирую, но тем не менее.

В этой связи я хочу сказать, что тактический прием – это не просто какой-то способ действий, линия поведения. Не всякий способ действий нам годится, не всякая линия поведения нам годится, а только лишь те, которые соответствуют этим требованиям.

И в связи с этим существует вторая точка зрения того же А.В.Васильева. Он говорит, что тактический прием – это научно разработанная рекомендация, основанная на данных специальных наук и структурно входящая в систему тактических приемов. То есть здесь есть некая попытка избежать вот этого аморфного состояния. Может быть, она не полностью это устраняет, но тем не менее. Начинаются различные дискуссии, что это не так и т.д. Но в принципе здесь нет особых противоречий и спорить не из-за чего. Наоборот, нужно приветствовать всякие попытки хоть как-то систематизировать, сделать прозрачными, как мы сегодня говорим, научными все действия следователя, а не просто отдать на откуп любому следователю.

С учетом всего этого нельзя любые действия следователя относить к тактическим приемам. Например, выбор времени производства обыска. Говорят, есть такая тактическая рекомендация. В чем она состоит? Чем раньше прибыл на место производства обыска, скажем, поутру, а по закону можно прибыть от 6 до 22 часов, если вы к 6 часам прибудете, то больше шансов имеете застать хозяев тепленькими в кровати. А если прибудете позже, то они уже могут уйти на работу. Разумно? Разумно. Но, спрашивается, в чем здесь тактика? Ее нет. Есть элементарный здравый смысл. А тактика – это то, когда здравого смысла жизненного и житейского и профессионального опыта недостаточно, когда нужно обратиться к каким-то научным положениям, которые позволят нам расширить наши возможности.

Или, например, в законе закреплено правило допрашивать вызванных обвиняемых порознь. Какая тут тактика? Это была тактика, но в дальнейшем это стало нормой закона. И т.д. и т.п.

Поэтому здесь мы должны четко представлять, что, говоря об этом свойстве, имеет смысл упоминать и даже надо обязательно упоминать, что основным его содержанием является как раз направленность на ликвидацию вот этих элементарных вещей, которые ничего общего с тактикой не имеют.

Третье свойство – рекомендательный характер тактического приема. Казалось бы, о чем здесь дискутировать, ведь понятно, что следователь применяет тактические приемы в зависимости от конкретной ситуации, что в его власти использовать в одной ситуации один тактический прием, в другой – другой. Но что происходит, почему встречаются сторонники и противники этой позиции?

Дело в том, что целый ряд тактических приемов впоследствии был признан настолько важным в уголовно-процессуальной деятельности, что был включен в нормы закона, приобретя таким образом полное значение процессуальной нормы. Например, подписывать каждую страницу протокола допроса. Сначала это была тактика, но в дальнейшем законодатель узаконил это, включив в норму закона. При допросе каждая страница протокола допроса должна быть подписана.

Далее – очная ставка. Это был тактический прием допроса, впоследствии стал самостоятельным следственным действием.

Проверка показаний на месте, следственный эксперимент – это были тактические приемы осмотра места происшествий, а в дальнейшем стали самостоятельными следственными действиями. И такие примеры можно продолжить.

Сторонники или противники точки зрения о том, что тактический прием вовсе не обладает свободой выбора, основываются на том, что де мол те тактические приемы, которые в дальнейшем вошли в нормы закона, они то же самое сохранили тактический смысл и остаются тактическими приемами. Но, извините, тогда ведь можно так спросить: а если представить себе обратную ситуацию? Норма закона перестает таковой быть в силу того, что она упразднена, но коль скоро она была тактическим приемом, она переходит в тактику, она всё ж таки нужна, ею пользуются. Так что же, она осталась нормой закона? Это же нонсенс.

Кроме всего прочего, если мы посмотрим на последствия применения, посмотрите, что такое неприменение рекомендаций следственной тактики. Следователь проводит расследование преступления, допрос и не использует какие-то рекомендации применительно к данной следственной ситуации. Почему не использовал? То ли просто не знал, то ли посчитал это излишним и не стал утруждать себя. Что получилось? Он допросил, протокол составлен аккуратно, и плюс ко всему всё, что требует закон, соблюдено, каждая страница протокола подписана, в конце имеется подпись следователя, все установочные данные на первом листе протокола соблюдены и т.д. Суд примет такой протокол? Естественно. И будет в восторге, и еще будет в пример ставить. А фактически? Фактически там ерунда, потому что цели своей следственное действие не достигло и не могло достичь, потому что не были выполнены рекомендации следственной тактики. Что может быть? Давал показания, заблуждался, и так всё и было зафиксировано, а следователь не помог воспроизвести истинную картину.

И теперь смотрите, какие будут последствия, если не выполнены указания формального права. Ведь уголовный процесс – это формальное право, и сидят там формалисты, педанты. Не подписана страница протокола допроса – судья по формальным признакам не примет этот протокол в качестве доказательства и содержащиеся в нем данные, хотя там всё хорошо и действительно отражает истинное положение вещей.

Отсюда вывод, что последствия невыполнения норм предписания уголовно-процессуального права совершенно иные, не тождественные последствиям неприменения рекомендаций криминалистической тактики.

Следующее свойство – законность. Тактические приемы должны отвечать требованиям законности. Казалось бы, спорить не о чем. Поскольку мы осуществляем нашу работу в рамках уголовно-процессуальной деятельности, естественно, что всё должно и отражать эту специфику и эти требования. Но дело в том, что каждый не только практический работник, но и каждый ученый, криминалист, практик понимает по-своему это соответствие требованиям законности. Никто сейчас не будет открыто нарушать закон. Он нарушается, но всё равно каждый старается всё это замаскировать. Если у тебя знаний и опыта больше, ты делаешь это более изощренно. Если мало что в этом соображаешь, то можешь дров нарубить. Это всё понятно. Я говорю о другом.

Но есть такие моменты, когда то ли в норме нечетко отражено, а может быть, отражено, но не сказано прямо, но в силу специфической трактовки той или иной нормы права, того или иного процессуального положения возникают такие проблемы. Например, рекомендуется осуществлять допрос вдвоем с оперативным работником милиции, что в практике чрезвычайно часто встречается. И не только вдвоем допрашивают, но еще приглашают начальника следственного отдела, прокурора надзирающего, человека 2-3 плотного телосложения могут быть приглашены и т.д. Но в научном отношении сторонники этой позиции опираются на ст.127 УПК, которая указывает на то, что оперативные работники должны оказывать помощь в проведении расследования следователю. А как еще можно оказывать помощь оперативным работникам, как не участвуя лично в допросе.

Так вот, это неверное понимание требований закона. Что происходит? Действительно, оперативный работник оказывает помощь расследованию. Без оперативных действий раскрыть преступление крайне сложно. Можно, конечно, представить такую ситуацию, но это не специфично для расследования. Но как он должен оказывать помощь? Он должен оказывать помощь своими специфическими методами, приемами и средствами, специфическими, а не присутствуя при допросе вместе со следователем. Это с одной стороны.

Второе – это противоречие с рекомендациями криминалистики, потому что допрос – это сфера интимная, конфиденциальная, предполагающая общение тет-а-тет. И естественно совершенно, что только в такой обстановке, в такой атмосфере и возможно использование научных рекомендаций. Например, формирование психологического контакта. Вот попробуйте его сформировать в том примере, когда в присутствии трудового коллектива допрашивают. Только там был коллектив доброжелателей, а здесь не известно, какой коллектив (скорее всего, недоброжелателей). А скорее всего это для чего? Для оказания элементарного психологического воздействия. Не нужно этого.

И в связи с этим противоречие закону, противоречие рекомендациям. А в результате нет соблюдения указаний и предписаний закона. А когда эффективность возникает? Когда взаимодействуют разные виды деятельности. А если совместные обыски, совместные допросы, тогда что? Необоснованное отвлечение оперативного работника от своей работы, трата времени, усилий и не достижение конкретной цели. Попробуйте рецидивиста напугать 10 человеками. Не напугаете. А вот при допросе один на один вполне можно убедить, доказать и прочее.

Это одна сторона. Как видите, ситуация такая, что проблема остается. О случаях грубого нарушения, как то умышленная утрата доказательств, физическое воздействие, я не буду говорить, это всё понятно.

Теперь такой критерий, как нравственность. Если законность – это то, что можно реально ощущать иногда, то нравственная сторона – это кому что Бог на душу положит. У каждого своя нравственность. В последнее время много работ пишется. Оказывается, есть профессиональная нравственность, например, в судебной медицине, у писателей своя нравственность, а у юристов должна быть своя. По моему мнению, никакой профессиональной нравственности быть не может, потому что нравственность – это некий обобщенный критерий, условия, требования, выработанные веками на протяжении всей жизни человечества, и естественно, что они относятся к любой профессии и к любому человеку.

Но другой вопрос, что где-то это считается нравственным, где-то безнравственным. Это уже зависит от вероисповедания, от региона и прочего. Понятно, что использовать низменные побуждения, религиозную культуру того или иного человека неэтично. Казалось бы, всё ясно и говорить не о чем. Но дело в том, что нормы уголовно-процессуального закона не могут уравнять различные с нравственной точки зрения ситуации. Формально норма закона, норма права не в состоянии это сделать. Получается, что в одной ситуации уравниваются различные с нравственной точки зрения позиции, а с другой стороны, наоборот, дифференцированно оцениваются тождественные. Возникает коллизия, столкновение.

С другой стороны, в практике рекомендуются те или сомнительные тактические приемы, которые, на мой взгляд, не оправдывают стоящие перед ними задачи. Например, вы во многой литературе найдете упоминание о неожиданных вопросах. Следователь допрашивает обвиняемого или подозреваемого. Он склонен откровенно всё рассказывать. Они наладили психологический контакт. Но, с другой стороны, он хочет утаить какой-то основной момент своей причастности, например, убийство из огнестрельного оружия. Вот следователь его допрашивает, видит, что тот не говорит истинного положения вещей, но есть какие-то определенные обстоятельства, которые склоняют следователя к тому, что именно допрашиваемый совершил убийство. Он начинает говорить с ним на отвлеченные темы. Готовясь к допросу, например, он выяснил, что допрашиваемый охотник-любитель, и он начинает с ним на эту тему беседовать. Они беседуют, допрашиваемый увлекается, совершенно отключается от того, что сидит у следователя. И тот ему задает неожиданный вопрос: ну как ты, такой меткий стрелок, промахнулся в этой ситуации. Тот отвечает: да вот, что-то помешало. Он проговорился. И вот этой проговорке придают значение научного метода, с помощью которого можно получать доказательства, заслуживающие уважения и внимания.

Мне представляется, что это не так. Смотрите, что получается. Здесь с точки зрения доказательств выеденного яйца не стоит вот этот прием. Во-первых, любой допрашиваемый знает эту уловку. Попадется только неопытный человек. Во-вторых, даже если попался неопытный человек, он впоследствии с помощью адвоката совершенно спокойно сошлется на то, что не понял вопроса, и откажется от данных показаний. А еще хуже то, что когда он убедится в том, что следователь пытается поймать его таким путем, он вообще замкнется и не пойдет на контакт, и не станет давать объективных показаний. Вот вам результат, казалось бы, простого, в чем-то не так уж и плохого даже, может быть, на первый взгляд метода, который рекомендуют те или иные криминалисты. Поэтому к подобного рода рекомендациям всегда надо подходить взвешенно.

Дата добавления: 2015-06-04