Организация и планирование расследования преступлений 1 страница

Приступая к рассмотрению данной темы, я должен сказать, что не следует отождествлять организацию труда следователя с организацией расследования преступления, что это самостоятельные, разные направления, имеющие различное значение для процесса расследования преступления. Если организация труда следователя занимается такими общими вопросами, как организация рабочего места следователя, как средства связи, средства транспорта и целый ряд других вопросов, то организация расследования преступления исследует самые важные с точки зрения расследования преступлений вопросы, относящиеся к установлению юридически важных обстоятельств происшедшего события, перечисленные в ст.68 УПК РФ. Отсюда, естественно, и разные науки, которые занимаются исследованием подобных вопросов. С одной стороны, это различные отраслевые нормы организации труда (НОТ), куда входят НОТ следователя, судьи, прокурора, с другой стороны, это криминалистика, предмет которой и входит в вопросы, относящиеся к организации расследований конкретных преступлений.

При этом нужно иметь в виду, что положения НОТ, как и положения всех других наук, используемых в криминалистике, в расследовании могут использоваться в двойном направлении: как непосредственно методы этих наук и как методы, которые творчески криминалистикой приспособлены для своих специальных целей. Во втором случае они составляют предмет науки криминалистики, в частности, образуют методы, приемы и средства, которые составляют содержание криминалистики. В первом случае они не относятся к криминалистике и поэтому не рассматриваются.

Планирование расследования является одним из методов НОТ, которое позволяет в минимальные сроки добиться максимальных результатов с наименьшими затратами физических и психологических усилий, а также материальных средств. Нужно сказать, что планирование вообще представляет собой некий мыслительный процесс по поводу организации предстоящей деятельности, который основывается на учете элементов этой деятельности, воздействии на них и в целом организации по достижению конечных целей этой деятельности. Это некие черты планирования вообще как всякой деятельности.

Хотя планирование расследования преступлений несомненно имеет общие черты с планированием вообще, но, тем не менее, существенно отличается от планирования во всех других областях человеческой деятельности. Главная особенность планирования следствия состоит в том, что в начале расследования, а иногда (и очень часто) значительно позже, следователю или лицу, ведущему расследование, не известен весь объем и содержание предстоящей работы по конкретному делу. В планировании же в других областях, например, в материальной сфере деятельности, такое трудно себе представить.

Поэтому при планировании расследования, особенно на начальном этапе, фактически планируется некое основное направление расследования. Естественно, что в этом основном направлении существуют много не ясных до конца обстоятельств. Вот почему о планировании расследования говорят, как об особо сложной работе, требующей достаточно значительных усилий, напряжения воли, сил и при определенных обстоятельствах квалификации. Кроме того, планирование расследования в отличие от всех других видов планирования носит не перспективный, а ретроспективный характер, то есть оно, конечно же, обращено определенным образом в перспективу, касающуюся расследования, установления обстоятельств, но при этом опирается в своих фактах на прошлое, на то, что было.

Это положение не колеблет и тот факт, что в некоторых случаях следователь может непосредственно наблюдать те или иные обстоятельства совершенного преступления. Так, прибыв на место происшествия, следователь может обнаружить орудие преступления, определить или установить те или иные следы, относящиеся к совершенному преступлению. Тем не менее, в целом всё познание при расследование обращено в прошлое. Если мы представим себе законы уголовно-процессуального права, то мы сразу увидим, что иное привело бы к тому, что следователь, если бы он оказался свидетелем происшедшего события в целом, не мог бы осуществлять расследование, так как явился бы свидетелем. А закон всегда отдает предпочтение свидетелю в том смысле, что очень не часто бывает так, чтобы были такие свидетели, очевидцы, которые могут рассказать о произошедшем. Ведь следователем всегда можно назначить какое-то другое должностное лицо, а вот свидетеля найти практически невозможно.

В связи с этим можно дать такое определение планирования расследования преступления. Планирование расследования – это тактический прием, основанный на научной организации труда, представляющий собой мыслительный процесс по предвидению предстоящей деятельности и ее организации для установления обстоятельств дела, проводимый с начала расследования и до его окончания, придающий расследованию творческий, активный, целенаправленный характер в целях быстрого, объективного и всестороннего расследования преступлений.

При этом необходимо отметить, что и делается часто в практической деятельности, когда допускается отождествление планирования с планом расследования, что план является неким внешним отражением (материализованным отражением) внутренней умственной, мыслительной работы следователя. И естественно, что он не в состоянии отображать всего творческого процесса, связанного с мышлением по поводу расследуемого преступления, и содержит в связи с этим лишь какие-то основные этапы этой деятельности, некие вехи.

Если не учитывать эту разницу, то можно в понимании планирования расследования преступлений прийти к выводу или к тому, чтобы свести всё планирование расследования к составлению неких планов, схем, чертежей и т.д., то есть определенных знаков, фиксирующих вашу деятельность на бумаге в той или иной форме. В общем, если отнести всё это только лишь к планированию и к наличию его в практической деятельности, это сама по себе вещь отрадная, потому что уже некие элементы организации расследования присутствуют. Однако мы сейчас говорим о планировании как некоем научном методе, который никак не ограничен рамками составления плана.

Расследование – процесс непрерывный, заканчивающийся только лишь с завершением предварительного следствия по делу в целом. Отсюда и планирование расследования тоже заканчивается только лишь с составлением обвинительного заключения по делу. Кроме этого, как и само расследование, в планирование на протяжение всего процесса расследования могут вноситься определенные корректировки, планы могут видоизменяться, дополняться, корректироваться и т.д., поскольку процесс – вещь творческая, и мысль следователя не стоит на месте, а постоянно направлена на поиски ответов на многочисленные вопросы.

То, что я сказал относительно понятия вопросов организации работы и организации расследования преступления, в полной мере проявляется и применительно к расследованию преступлений в практической деятельности. Что происходит? Некоторые следователи в своей практической деятельности отождествляют планирование одного вида с планированием другого, относя его к вопросам организации расследования преступлений, что совершенно недопустимо. Я имею в виду, когда в практической деятельности, например, на вопрос: организуется ли у вас планирование расследований преступлений, будет дан ответ: конечно, есть календарный, сводный план.

Но календарный и сводный планы – это не планирование расследования дела в целом, это вообще не организация расследования преступления, а это организация трудовой деятельности следователя, выражающаяся в элементарной упорядоченности, чтобы чего-то где-то не упустить из вида. Если, например, у следователя в производстве находится 10 уголовных дел, то совершенно естественно, что он должен составить некий график, где бы были отражены все дела, находящиеся в производстве. Поскольку много сил и времени нужно уделять каждому делу, то совершенно естественно, что следователь может упустить из вида какое-то дело, надолго о нем забыть, а потом, спохватившись, он может вспомнить о нем, но будет поздно, то есть время будет упущено, сроки нарушены. Это только с процессуальной точки зрения, а с криминалистической – упущены реальные возможности по установлению тех или иных обстоятельств преступления. Для того чтобы этого не происходило, существует сводное планирование. Но у него совершенно иные задачи и совершенно другие цели, и отождествлять его с планированием расследования преступлений будет неправильно.

Человек обладает некоторой леностью от природы. И естественно, что каждый следователь относится к планированию по-разному. И обязательно должны быть какие-то мотивы, причины, которые бы оправдывали человека, почему он так делает. Основные из них – это нехватка времени. Либо могут сказать о том, что имеется достаточно большой практический опыт. Либо некоторые следователи могут ссылаться на относительную простоту уголовных дел.

Если посмотреть на все эти причины в отдельности, увидим следующее. Если мы характеризуем планирование, как некий мыслительный процесс по поводу предстоящей работы по расследованию уголовного дела, то естественно, что и сам этот процесс насыщен этой мыслительной деятельностью. Получается очень простая вещь, что время, отведенное на планирование и на его расследование – факторы взаимосвязанные: чем больше следователь тратит своих сил на планирование расследования, тем меньше он их тратит на само расследование, и наоборот. Непонимание этого, а это непонимание идет, в первую очередь, от того, что он отождествляет планирование только лишь с планом, что относится к планированию, как некоему механическому составлению каких-то бумаг, и не понимает, что планирование – это те же самые умственные потуги, направленные в сторону выяснения обстоятельств происшедшего события. Да, следователь и ночью думает, и днем постоянно думает об этом, если он, конечно, следователь, если он ответственное лицо и любит свою работу.

Теперь что касается относительной простоты дела. Это обманчивый предлог по той простой причине, что даже дела, складывающиеся из одного эпизода, достаточно сложные. Трудно себе представить уголовное дело, в котором нужно было бы провести один допрос, составить обвинительное заключение, вынести ряд постановлений о признании потерпевшим, о привлечении в качестве обвиняемого и т.д. и этим всё закончилось бы. Но я видел такие дела в свое время – так называемые «тройки», когда мало чего было сделано в части соблюдения прав и свобод и законности. Зато впоследствии приходилось лицам, которые занимались реабилитацией этих граждан, восполнять, но это уже делалось не так просто и с большими проблемами, и естественно, что ничего восполнить уже нельзя было, потому что многие люди ушли из жизни, а те, что не ушли, были искалечены нравственно и духовно. Это тоже эпизод нашей жизни. Но, как правило, возьмите дела, связанные с хищениями, заказными убийствами. Они все крайне объемны, многоэпизодны и представляют собой многотомные фолианты. Расследовать такие дела без планирования практически вообще невозможно. Здесь уже никто не сошлется, что он не планирует, потому что тут просто не обойтись без этого.

И, наконец, значительный опыт. Конечно, опыт имеет существенное значение. Это значение проявляется в том, что следователь может вырабатывать наиболее оптимальную, удобную для него и эффективную форму плана расследования преступления, учитывать наиболее важные моменты и вырабатывать пути установления наиболее важных обстоятельств с помощью наиболее оптимальных методов, приемов и средств.

Всё сказанное не оправдывает такого негативного отношения к планированию расследования преступления.

Я вам говорил о следственных версиях в общих чертах. Должен сказать, что они имеют самую тесную связь с планированием расследования преступления. В некоторых источниках следственные версии определяются, как некая основа, фундамент планирования. В некоторых источниках говорится о следственных версиях, что они предшествуют планированию. В связи с этим начинают возникать различные дискуссии, а что же в конце концов имеет первостепенное значение, что важно, а что не так важно, каково соотношение и как вообще их совмещать.

Я думаю, что здесь нет проблем и дискуссий. Если мы посмотрим на эти два научных метода с той точки зрения, о которой мы всегда говорим, то есть с позиции их природы, то мы увидим, что в основе следственных версий лежит формальная логика, а в основе планирования – научная организация труда. И поэтому отождествлять и противопоставлять их неразумно, это разные методы. Один связан с организацией расследования преступлений, а другой связан с правильными формами мышления, которые необходимы и без которых не обойтись, поскольку логичность мышления предрасположена самой сферой деятельности.

Тем не менее, эти разные методы применительно к планированию расследования органически вступают в единство. Это единство обусловлено специфичностью этой сферы. Оно состоит в том, что планирование не может не учитывать следственных версий. Следственные версии отражаются в планах расследования преступлений, и это один из научных критериев планирования как метода научного. Отсутствие этих элементов уже будет указывать на некую неполноту планирования. Следственные версии не только указываются в планировании, но они в определенном смысле являются его ядром, потому что вокруг этих следственных версий и происходит вся организация расследования.

Кроме этого, планирование не только заканчивается этим, но одним из основных направлений планирования как раз является проверка следственных версий. Поэтому здесь никак нельзя противопоставлять, отождествлять эти разные по своей природе научные методы, а с практической и теоретической точек зрения важно понимать значение каждого из них для расследования преступлений и уметь использовать это в своей деятельности.

Существует много принципов планирования. Принцип – это основное руководящее начало какой-либо деятельности. Исходить всегда нужно из того, что этот принцип что-то привносит в это учение, в эту деятельность, что-то оригинальное, своё, специфическое. Поэтому когда вы можете прочитать о планировании, как о законности (принцип законности), то мне представляется, что это неправильно. Принцип законности присущ всему процессу расследования преступления. И совершенно естественно, что он распространяется и на любую отрасль этой деятельности, но он ничего специфического не дает, не раскрывает суть и содержание этого метода. Поэтому мне представляется, что основными принципами планирования являются индивидуальность и динамичность планирования.

Почему индивидуальность? Коль скоро всякое планирование есть отражение расследования в целом, а расследование в целом всегда носит индивидуальный характер, то и само планирование будет всегда индивидуальным. Если взять методику расследования отдельных видов преступлений, видно, что она сгруппирована таким образом, что объединена по принципам сходности каких-то процессов. Так, например, образуются виды или группы различных преступлений, скажем, расследование убийств, расследование хищений, расследование изнасилований и т.д. Но если мы посмотрим на каждый из этих видов, то увидим, что расследование убийства существенно разнится одно с другим по своей методике. От чего зависит эта разница? От многих обстоятельств и, в первую очередь, от способа совершения преступления. Одно дело, когда расследуем убийство, связанное с использованием каких-то отравляющих веществ, и другое дело, когда расследуем убийство, связанное с использованием огнестрельного оружия. Еще более заметна разница, когда возбудим дело по подозрению в убийстве, совершенном с исчезновением человека, то есть человека нет, он пропал, и есть все основания подозревать, что его убили.

Так вот, эти методики расследования будут очень разниться между собой, несмотря на то, что на начальном этапе многие виды убийств будут одинаковы, как, например, возникают типичные версии, связанные с некоей общностью на начальном этапе расследования тех или иных видов преступлений. И тем не менее, в дальнейшем всякое расследование приобретет индивидуальные черты. Если мы не будем учитывать этой индивидуальности, то планирование никакой положительной роли в расследовании не сыграет.

Отсюда и динамичность расследования. Я говорил о том, что очень много неизвестных обстоятельств, что это существенная черта планирования расследования, что очень сложно предусмотреть всё. Планирование всегда должно строиться таким образом, чтобы в план на любом его этапе, а планирование может начинаться как с начала расследования, так и на любом участке деятельности, можно было вносить различные корректировки, чтобы появившиеся новые обстоятельства не сковывали инициативы следователя, не мешали ему работать.

В ряде случае к принципам относят реальность, конкретность. Возражать против этих принципов я не собираюсь. Тем не менее, трудно себе представить следователя, который будет планировать расследование преступления какое-то нереальное, неконкретное, потому что это заранее обречь себя на неудачу расследования в целом. Мне кажется, что по существу ничего особенного здесь сказать нельзя.

Вот некие общие черты, отражающие планирование как творческую деятельность следователя по организации расследования преступления.

Элементы планирования расследования дела в целом. Существуют определенные нормы закона (ст.68, 206, 303 УПК РФ), которые определяют круг обстоятельств, подлежащих установлению по делу. К этим обстоятельствам, в первую очередь, относится время, место, способ совершения преступления и т.д. Все эти обстоятельства, входящие в предмет доказывания по уголовному делу, должны найти отражение в плане расследования преступления. Отсюда требование о четком представлении всего круга вопросов, требующих установления по уголовному делу в зависимости от состава конкретного преступления. Вот вам налицо четкая связь уголовного права, уголовного процесса и криминалистики. Знание этих обстоятельств позволяет нам не загромождать план обстоятельствами, не требующими установления, то есть второстепенными или незначительными обстоятельствами. И в то же время, с другой стороны, ориентируют нас на решение наиболее важных задач и позволяют не упускать из виду наиболее важных обстоятельств.

Всегда проблемным является планирование расследования преступления на первоначальном этапе. Планируя расследование преступления на первоначальном этапе, нужно определиться с его основным направлением, то есть порядком и содержанием деятельности следователя в установлении обстоятельств происшедшего события. Это всегда зависит, во-первых, от исходной следственной ситуации, сложившейся к этому моменту, от тех фактических данных, которыми располагает следователь на данный момент. И поэтому основное направление расследования всегда носит индивидуальный характер, что необходимо учитывать.

Какие могут быть следственные ситуации? Совершенно различные. Например, если взять автотранспортное преступление, то в одном случае и потерпевший находится на месте, и автомобиль на месте, и водитель на месте. В другой ситуации может не быть автотранспортного средства и водителя. Таких ситуаций может быть сколько угодно. Есть преступления, когда даже несмотря на первоначальную одинаковость характера следственных действий, таких, например, как уголовные дела начинаются с осмотра места происшествия, ситуации тоже разные. Есть преступления, совершенные в состоянии очевидности, а есть преступления, совершенные не в состоянии очевидности. Есть преступления, когда имеются свидетели-очевидцы, которые могут вам что-то рассказать, а есть ситуации, когда они вообще отсутствуют и нет никакой возможности у кого-то что-то выяснить. Поэтому в практической деятельности это особенно сложно, и подход с таких позиций всегда будет оправдан. Нужно сказать, что выбор основного направления расследования структурно входит в методику расследования каждого вида преступления и поэтому достаточно подробно там рассматривается.

Основное содержание планирования составляет проверка следственных версий. В общих чертах я уже рассказывал, что она осуществляется дедуктивным путем, что выводится следствие из каждой версии. Эти следствия должны найти отражение в плане расследуемого преступления. они вносятся в план в виде вопросов, на которые следователь должен получить ответ. Вопрос, фиксируемый в плане, необходимо сформулировать по возможности кратко, но таким образом, чтобы полученные на него ответы давали бы исчерпывающее представление. При этом следует учитывать, что в некоторых случаях вопросы могут носить характер некой условности, когда, например, вопросы касаются интимных сторон жизни, некоторые могут совпадать, когда, например, вопросы формулируются относительно одних и тех же обстоятельств происшедшего события, и т.д. Это не должно настораживать, это нормально. Ответы на отраженные в плане вопросы следователь получает с помощью следственных, оперативно-розыскных и иных действий. При этом основная роль отводится следственным действиям, поскольку с их помощью добываются доказательства.

Характер следственных действий индивидуален и определяется конкретными обстоятельствами, сложившимися на тот или иной момент. Но при этом нужно учитывать, что если на тот или иной вопрос можно получить ответ с помощью различных следственных действий, то этот шанс нужно использовать, он бывает не часто. Предпочтение должно быть отдано в этой ситуации таким следственным действиям, с помощью которых добываются наиболее достоверные и убедительные доказательства. Я имею в виду, например, что если есть какая-то возможность с помощью производства экспертизы получить какие-то данные, то это обязательно нужно использовать.

Разнообразность следственных действий помогает к тому же осуществить проверку получаемых доказательств перекрестным путем. Например, если вы получили при производстве допроса какие-то данные, указывающие на причастность конкретного лица к совершенному преступлению, то хорошо бы было еще дополнить эти данные с помощью других следственных действий, не допросов, а с помощью той же экспертизы, не только указание при допросе, что это он совершил преступление, но и по проведенной дактилоскопической экспертизе получить категоричное заключение, что отпечатки пальцев, изъятые с места происшествия, принадлежат этому лицу. Таким образом вы осуществляете проверку различным путем получаемых доказательств и убеждаетесь в их достоверности, и в то же время они самого обвиняемого убеждают в бесполезности отпирательства и уклонения от объективных показаний.

В той ситуации, когда можно провести только какой-то один вид, например, допрос, то следует планировать такое количество и вызывать таких свидетелей, чтобы они могли осветить тот или иной вопрос с различных позиций. То есть не надо допрашивать 10 человек об одном и том же, а лучше допросить 3 человек, но так, чтобы они могли рассказать об интересующем вас обстоятельстве всесторонне, с разных позиций. Тогда ваши доказательства будут носить характер большей убедительности, чем без этого.

Очередность следственных действий тоже всегда конкретна и определяется состоянием расследования и обстоятельствами совершенного преступления. Все многочисленные рекомендации по этому поводу принципиальных расхождений между собой не имеют, поэтому я не буду на этом останавливаться подробно, тут всегда нужно исходить из конкретной обстановки.

Я уже говорил вам, что все версии должны подвергаться проверке параллельно. Следственные действия должны учитывать эту специфику, и совершенно естественно, что в плане всё это должно найти отражение.

Всякое планирование как мыслительный процесс должно иметь свое материализованное выражение, каким является план. План – это не процессуальный документ и его форма произвольна и должна определяться и выбираться самим следователем с учетом его наклонностей, способностей. В противном случае план из подспорья превратится в свою противоположность, то есть он будет тормозить вашу работу, сковывать инициативу.

Но есть одна тонкость, которую необходимо учитывать. Ведь мыслительную деятельность ни к чему не пришьешь и никак не проверишь. А существуют определенные надзирающие инстанции, например, прокурор, начальник следственного отдела, при бригадном методе существует начальник бригады – старший следователь, и совершенно естественно, что проверить полноту вашей работы можно по такому плану. Поэтому несмотря на то, что это не процессуальный документ, форма его произвольная и определяется самим следователем, желательно все-таки, чтобы план (вот почему и говорим о планировании, как о научном методе) отражал более полно и всесторонне проделанное вами, и тут не стоит экономить на этом время, потому что по такому плану можно будет судить о целом ряде обстоятельств. И наоборот, если нельзя проверить, если что-то не сделано, то всегда это будет поставлено вам в упрек, как недостаток, как недоработка, и это будет соответствующим образом отражаться не только на вашем росте в плане карьеры, но и в плане как специалиста-следователя.

Эти планы могут быть различными. И коль скоро мы договорились, что план должен отражать ход вашей деятельности, то необходимо, на мой взгляд, обязательно включать в план версии, которые вы строите в связи с расследуемыми преступлениями. Если графически представить, то это будет выглядеть так:

· исходная информация;

· следственные версии;

· вопросы, подлежащие выяснению (если строго следовать дедуктивному процессу развития), то есть некие следствия, выведенные из этой версии;

· следственные действия и другие мероприятия;

· срок исполнения;

· результаты.

Если вы уберете что-то из этого плана, например, следственную версию, то вы существенно обедните свое планирование с научной точки зрения.

Это в общих чертах. Но часто бывает так, что по каждой версии составляется самостоятельный план. Это могут быть вопросы, подлежащие выяснению, следственные и иные действия, причем под иными имеются в виду и оперативно-розыскные мероприятия, и наведение различных справок, и получение данных из учета уголовной регистрации, сроки, исполнитель, потому что не всегда следователь сам всю работу осуществляет, что-то он поручает другим участникам в зависимости от тех или иных вопросов, подлежащих выяснению. При этом все те общие положения, которые относятся к планированию вообще, они в том числе относятся и сюда, также как и планирование отдельных следственных действий.

Планирование отдельных следственных действий – это есть такой же непрерывный процесс, начинающийся с подготовки следственного действия и оканчивающийся фиксацией его результата. Естественно, что этот вид планирования самым тесным образом связан с планированием по делу в целом. В определенном смысле он является неким его продолжением, отражающим определенную деятельность следователя по дальнейшему развитию отдельных частей общего планирования. Таким образом, сразу заметна отличительная черта планирования отдельных следственных действий от общего планирования, выражающаяся в том, что здесь меньший объем работ и направленность на решение конкретных более узких задач, вытекающих из целей того или иного следственного действия.

Наверное, не всякое следственное действие стоит скрупулезно планировать. Можно представить себе ситуацию, когда этого делать не нужно, например, если вы должны вызвать для допроса не заинтересованного в деле свидетеля и получить ответ на какой-то простой вопрос. Он не заинтересован. Оснований, что там будут какие-то ложные данные, нет. Короче, ситуация такая, что особых проблем с восприятием тоже нет, значит он не может ошибиться и назвать какие-то не соответствующие истине обстоятельства. Поэтому такой допрос не стоит скрупулезно планировать, а может быть, достаточно отметить в календаре необходимость провести его в такой-то срок и записать, на какой день и час вызвать человека, чтобы не забыть.

Но при этом нужно иметь в виду, что бывают простые ситуации, но до абсурда смешные, когда человек может иметь ту же самую фамилию, имя, отчество (даже год рождения, место рождения) с другим человеком. Поэтому стоит какой-то из этих элементов не учесть и можно иметь дело совсем с другим человеком. Поэтому здесь, несмотря на все эти простые вещи, все равно нужно быть внимательным. Но такая ситуация не часта.

Как правило, всякое следственное действие достаточно сложно по своему объему и тем задачам, которые с помощью него следователь собирается решить. И поэтому естественно совершенно, что оно требует определенной организации и планирования. Если вы посмотрите учебники, там вы найдете много различных положений, которые должны включаться в планирование производства того или иного следственного действия. В обобщенном виде я бы их свел к следующему.

Всякое планирование следственного действия должно, на мой взгляд, включать следующие основные этапы.

Например, какова цель следственного действия и какие задачи с его помощью необходимо решить. Этот вопрос имеет принципиальное значение и очень важен особенно на начальной стадии, когда вы еще только решаете, какое следственное действие провести. Очень часто здесь можно совершить ошибку, которая потом будет дорого вам стоить. Например, вы можете возжелать провести очную ставку и решить с ее помощью какой-то конкретный вопрос, в то время как на самом деле эта очная ставка обернется своей противоположностью, то есть вы не только не решите вопрос, но еще плюс ко всему получите целый ряд проблем, с которыми потом не просто будет разобраться. Я имею в виду, что очная ставка не всегда может проводиться. Например, если вы знаете, что один из обвиняемых дает объективные показания, а другой ложные, но тот, который дает объективные, материально зависим от того, который дает ложные показания, то, наверное, в этой ситуации при очной ставке мало шансов на то, что он подтвердит свои показания. Либо один несовершеннолетний, а другой совершеннолетний. Либо с психологической точки зрения один неуравновешенный, а другой наоборот, и т.д. Либо вы сталкиваетесь с ситуацией, когда очная ставка должна осуществиться по ходатайству обвиняемых. Один лжет и другой лжет и ходатайствуют о проведении очной ставки. Для чего эта очная ставка нужна? Сразу возникают сомнения относительно целесообразности проведения. Скорее всего она нужна для того, чтобы каким-то образом определить свои позиции в процессе этого следственного действия и договориться о тех или иных показаниях, которые уже не будет иметь противоречия, но и не будут соответствовать истине. В целом ряде случае очная ставка вообще может иметь целью побег или еще что-то. Часто бывает так, что не только очная ставка, но, например, проверка показаний на месте к этому приводит.

Дата добавления: 2015-06-04