Криминалистическая тактика 2 страница

В последнее время очень много рекомендаций, связанных с тем, чтобы создавать либо преувеличенное представление у допрашиваемого о доказательствах, имеющихся у следователя, либо наоборот сделать так, чтобы он был в неведении относительно имеющихся доказательств. Что можно сказать по этому поводу? Всё будет зависеть от того, какой это тактический прием и как он в конкретной ситуации применялся. По этому поводу в художественной литературе есть примеры, когда он убийцу пригласил, а на стол положил нож, которым была зарезана женщина. Он ничего по этому поводу не говорил, сидел и допрашивал. Тот видел нож и что уж он там думал. Может быть, думал, что всё известно следователю, это уже вопрос другой. Но когда это всё навязывается и начинается обман, то есть вместо подлинника кладется, например, имитация, а преподносится, как истина, это сопряжено и с нравственными, и в общем-то с законными основаниями.

Поэтому всегда нужно подходить конкретно и смотреть на те или иные обстоятельства с этих позиций, с этих точек зрения.

И последнее, что я хотел сказать применительно к критериям. Шестой критерий связан с тем, что тактический прием всегда направлен на выполнение в жизни предписаний конкретной нормы, если он в рамках этой нормы осуществляет, например, производство осмотра места происшествия или допрос, либо на общие принципы уголовно-процессуального права.

Вот это если коротко. Я уже сказал, что следственная тактика – это наиболее сложная часть криминалистики и здесь очень много различных дискуссий, спорных моментов. Здесь нужно все осмысливать, думать и решать.

От общих положений перейдем к конкретным тактическим приемам, конкретным методам. Одним из них является следственная версия. Следственная версия – это один из немногих методов формальной логики, который используется как раз в приспособленном варианте в качестве тактического приема расследования преступления.

Если бы я говорил вам о системе следственной тактики, я должен был бы сказать, что очень многие ее части были в то или иное время вытащены, если можно так сказать, из структуры следственной тактики и перенесены в другие части: методологию криминалистики, методику расследования отдельных видов преступлений. В частности, следственная версия, планирование расследования, взаимодействие следователя с оперативно-розыскными действиями, использование помощи общественности при раскрытии преступлений – эти вопросы традиционно с основания общей части следственной тактики входили в содержание её и образовывали те общие положения, которые распространяются на всё расследование. Так вот, следственная версия в виде так называемого учения о следственных версиях в нашем учебнике, например, 95-го года выпуска, в последнем учебнике часть в общей части написана, часть – в следственной тактике. Что я хочу сказать? Я хочу сказать, что следственная версия – это общие вопросы расследования преступлений, но это не общеметодологические проблемы, и поэтому они должны рассматриваться именно в следственной тактике, в криминалистической тактике, а не где-то в другом разделе. И с этой точки зрения, на мой взгляд, допускается серьезное упущение.

В криминалистической литературе вы найдете много определений следственной версии, но отражая различное содержание этого емкого понятия, если обобщить все эти определения, то можно отметить следующее. Наиболее важными в следственной версии являются три основных положения:

1. Следственные версии носят предположительный характер знания, содержащегося в них.

2. В основе этого предположительного знания всегда находятся фактические данные.

3. Предположительное знание всегда направлено на выяснение еще неизвестных или недостоверных обстоятельств, имеющих существенное юридическое значение.

Отсюда вывод, что следственная версия не служит основанием для формулирования окончательных выводов о событиях и преступлениях, поскольку она представляет собой предположительное значение и сообразно этому в обязательном порядке должна быть подвергнута проверке. В обоснование данного предположения обязательно кладутся реально существующие обстоятельства, факты, а не какие-то домыслы, предположения, умозаключения, ни на чем не основанные.

Существенные обстоятельства, на выяснение которых направлена версия, включены в ст.68 УПК РФ в обстоятельства, подлежащие выяснению по конкретному уголовному делу. В их число входят различные доказательственные факты, в том числе и те, которые сами по себе не имеют существенного юридического значения, но играют весьма важную роль в установлении тех или иных обстоятельств. Например, для уголовно-процессуального и уголовного права совершенно все равно, каким ножом был убит тот или иной человек. С точки же зрения доказывания виновности этого лица (с криминалистической точки зрения) имеет колоссальное значение вид холодного оружия, где оно изготовлено, как оно было приобретено и т.д. Точно также жизнь не по средствам какого-то человека еще не является основанием для привлечения его к уголовной ответственности, но если возбуждено уголовное дело в связи с крупными хищениями и это лицо имеет отношение к этому, то жизнь не по средствам в данной ситуации будет являться неким доказательством того, что есть основания полагать о его возможном участии в этом преступлении.

По своей гносеологической (познавательной) природе следственные версии представляют собой разновидность гипотезы. Но если следственные версии выдвигаются по поводу юридически важных обстоятельств в процессе расследуемого преступления, то гипотезы выдвигаются по поводу каких-то крупных событий общественной жизни, явлений природы и т.д. Отсюда если кто-то хочет усмотреть различие, то оно может быть обнаружено только лишь по сфере применения и по содержанию предположений. С логической же точки зрения между гипотезой и следственной версией никакой разницы не существует.

При этом нужно иметь в виду, что сами умственные процессы, связанные с формированием следственных версий, по своему объему конечно же значительно шире, поскольку здесь не просто использование логических методов познания, но и психология, здесь и душевные явления, и всё это присутствует. Поэтому естественно, что следственная версия – это только часть всех этих процессов.

Следственные версии в процессе расследования преступления имеют важное познавательное значение, поскольку вся деятельность следователя в процессе расследования преступления направлена на выяснение и установление важных обстоятельств. С помощью следственных версий как раз эта цель и достигается. Особенность познания в расследовании преступлений, в частности при построении следственных версий, состоит в том, что как весь процесс познания, так и сами следственные версии носят ретроспективный характер. Если в любом другом процессе, деятельности это будет перспективно, то здесь ретроспекция. И даже хотя ряд фактов, входящих в предмет доказывания, может быть доступен для непосредственного восприятия, например, следователь прибыл на место происшествия и непосредственно наблюдает картину, связанную с происшествием, может обнаружить орудие преступления и т.д., если, конечно, это оставлено на месте происшествия, то и в этом случае следователь не может осуществлять расследование, поскольку, если он непосредственно наблюдал что-то, то он становится свидетелем, а став свидетелем он с уголовно-процессуальной точки зрения теряет все качества, присущие следователю. Почему закон так сделал? Закон считает, что и так мало свидетелей, и так мало лиц, которые могут что-то рассказать о сути происшествия. Так пусть лучше всякий ставший свидетелем остается таковым, чем он будет каким-то должностным лицом, которое будет расследовать преступление. Это с одной стороны.

Но, с другой стороны, нельзя и от предвзятости отвлечься, поскольку, если человек что-то видел, а потом будет расследовать, то он неизбежно попадет в какую-то крайность, связанную с тем, что он видел, хотя ситуации различные и человек может ошибаться, даже видя что-то, может заблуждаться по этому поводу. Таким образом, непосредственное восприятие следователем невозможно, и сама деятельность как раз осуществляется в этом направлении, и это всё вызывает дополнительные сложности.

Сама же мыслительная деятельность следователя в части познания фактов и обстоятельств протекает в различных формах, понятиях, суждениях, умозаключениях. Содержательной стороной как раз и являются указанные и находящиеся в формальной логике различные методы: анализ, синтез, гипотезы и т.д.

Есть точка зрения, что следственная версия выполняет некую связующую роль, состоящую в том, что они в общем-то связывают между собой как следственную работу, так и оперативно-розыскную, так и судебную. Почему? Потому что по поводу той или иной следственной версии могут трудиться сразу несколько определенных структур, объединенных одной версией, по установлению, например, способа совершения преступления. Эта версия всегда будет интересовать как следователя, так и оперативных работников, в то же время и судей. И здесь невозможно уйти от того, чтобы не рассмотреть.

Что касается термина, то наряду с термином следственная версия существует криминалистическая версия, судебная версия и т.п. Наверное, следственная версия – это наиболее устоявшееся понятие и она относится как к судебному следствию, так и к предварительному следствию. Поэтому никакой проблемы я здесь не вижу.

Считается, что следственной версией может быть только некая максимальная общность знаний. Например, сюда включаются следственные версии, относящиеся к событию происшествия в целом. А версии или предположения меньшей степени общности признаками версии не обладают. Так вот, это не тот критерий, который позволяет разграничить одинаковые по своей логической природе умозаключения. Отличие состоит не в максимальной общности одного предположения от другого, а в том, что для проверки, скажем, одного предположения требуется значительное время и средства, в то время как другого этого не требуется. В результате возникают предположения, которые являются следственными версиями, и предположения, используемые в расследовании в виде индуктивного умозаключения.

Пример. В ходе осмотра места происшествия вы, судя по характеру происшествия, видите, что на пиджаке трупа отсутствует пуговица. По характеру происшествия вы строите предположение, что в результате борьбы, когда потерпевший защищался, эта пуговица могла закатиться под диван, под журнальный столик и т.д. Вы смотрите, есть там пуговица или нет. В этой ситуации вы используете метод формальной логики – индуктивное умозаключение. Но такого предположения бывает недостаточно. И тогда уже ваше размышление не заканчивается построением индуктивного умозаключения, а возникает потребность в построении следственной версии. А для проверки следственной версии всегда требуется значительное время, значительные средства и прочее, то, чего не требуется для обычного индуктивного умозаключения. Поэтому ошибаются те студенты, те практические работники, те ученые, которые указывают, что следственные версии строятся в процессе производства следственных действий и в процессе производства этих же действий проверяются. Это неправильно.

Вот почему, на мой взгляд, совершенно верна позиция А.Н.Васильева, состоящая в том, что индуктивное умозаключение как научный метод познания может использоваться в качестве тактического приема для проверяемого при расследовании преступления, а не только следственная версия, что у нас на сегодняшний день единственное и неповторимое. Нельзя в ходе осмотра места происшествия построить и тут же проверить версию, особенно когда это версия, требующая двух-трех месяцев, года, а может быть, и еще больше.

Классификация следственных версий. Следственные версии классифицируются по различным основаниям. В учебнике это есть. Если в ходе предварительного расследования версии можно разделить на следственные, по субъекту, скажем, можно версии защитника, можно версии эксперта, версии обвиняемого, версии подозреваемого (они тоже строят свои версии), тут, казалось бы, ничего особенного нет, всё понятно. Но тут вот какая проблема. Любые предположения любых участников предварительного расследования не станут следственными версиями до той поры, пока следователь не примет их к своему осмыслению. И это может нанести серьезный ущерб всесторонности, полноте и эффективности расследования. От того, будут ли взяты следователем для проверки те или следственные версии, зависит выполнение предписаний уголовно-процессуального права.

Что из этого вытекает? Из этого вытекает, что есть такие участники уголовно-процессуальных действий, версии которых не могут быть не учтены (в первую очередь, это различные предположения и рассуждения обвиняемого, подозреваемого, это различные ходатайства защиты, его позиция, это мнение потерпевших), поскольку от степени проверки предположений этих участников существенно зависит выполнение всех указанных мною условия.

Версии также классифицируются на общие и частные, как говорится в учебнике. Но мне представляется, что их нужно на три вида классифицировать: на общие версии, по объему заключенных в них знаний, по юридической значимости. По объему – на общие и частные, а по юридической значимости они классифицируются на общие версии по отдельным сторонам состава преступления и частные версии.

Почему недостаточно, на мой взгляд, два критерия на общие частные? Потому что если мы будем игнорировать такую характеристику, как отдельные стороны состава преступления, то мы можем упустить крайне существенные моменты в познании происшедшего события, поскольку общая версия – это некая оценка события в целом, в то время как элементы состава преступления могут не совпадать.

Наконец, частная версия. Это не версия по элементам состава, это не часть какая-то. Это существенное обстоятельство. Частная версия будет относиться к какому-то незначительному обстоятельству, может быть, и не имеющему юридического самостоятельного значения. Поэтому не прав, например, Арцишевский, который очень много времени и сил уделил разработке следственных версий и вообще версий, который считает, что степень большей общности – это единственный критерий, который делает версию версией, а всё остальное в общем-то не так уж важно.

Какие еще классификации? Версия может быть контрверсией. Нет версий никаких, кроме одной. Все событие преступления указывает на конкретное лицо. А к чему это может привести? Нет никаких обстоятельств, на которых можно было построить версию. В этой ситуации рекомендуется выдвигать контрверсию. Если, например, кражу совершил конкретно «А», то в этом случае надо выдвинуть версию, что не «А», а кто-то другой. Это дает нам возможность некоего не субъективного исследования обстоятельств дела.

От этих версий следует отличать версии по аналогии. По аналогии версии выдвигаются в тех случаях, когда явный недостаток информации о происшедшем событии, то есть осмотр места происшествия, еще что-то, какие-то опросы не дали достаточных данных для четкого представления о направлении расследования. И в этой ситуации выдвигается версия по аналогии, в основе которой лежит использование аналогичных преступлений, совершенных, скажем, аналогичным способом, еще каким-то общим признаком. Но эти версии страдают существенным изъяном – недостаточной информативностью. И поэтому естественно, что как только настанет возможность, они должны заменяться на версии, в основе которых будут лежать действительно фактические данные.

Есть розыскные версии, оперативно-розыскные. Здесь нужно различать то, по поводу чего версии строятся. По субъекту понятно, что она может быть розыскной в том смысле, что версия построена оперативно-розыскным работником. Но если речь идет о розыске чего-то, каких-то предметов, лиц и прочего, то вот эта версия как раз является розыскной в том смысле, что она направлена на поиск каких-то вещей, предметов и прочего.

Версии рабочие, версии нерабочие – это всё достаточно условно и не столь серьезно. Наиболее важны такие вопросы, как построение следственных версий и их проверка.

Возникает вопрос. Мы уже сказали, что версия – это всегда предположение следователя, основанное на фактических данных по поводу юридически важных обстоятельств, имеющих доказательственное значение, подлежащее проверке. Получается, что на вопрос, а дает ли построение версии новые знания происшедшим событиям или нет, надо ответить утвердительно. И пот почему. Дело в том, что, строя следственную версию, следователь опирается на те или иные установленные обстоятельства. Он из разрозненных фактов путем синтеза приходит к определенному мнению, которое качественно отличается от того предыдущего, поскольку в его основе уже есть накопленные знания.

Отсюда и вывод, что построение следственной версии есть качественный скачок в познании происшедших обстоятельств, но не окончательный, промежуточный, если можно так сказать, но несомненно новый шаг вперед в деле выяснения обстоятельств. Например, следователь по осмотру трупа на месте происшествия может установить ряд обстоятельств, например, отсутствие крови, а достаточно серьезные колото-резаные раны, наличие следов волочения и т.д. Из этих разрозненных фактов он приходит к выводу и строит версию о том, что человек был убит не здесь, а в другом месте, а сюда был привезен. Таким образом, используя индуктивное умозаключение, используя анализ и синтез, следователь строит свою версию.

В своей логической основе следственная версия строится с использованием индуктивного умозаключения – от частного к общему. Но есть ситуации, когда может быть использована дедукция, когда, имея обобщенные данные, отправляясь от них к частным фактам, убеждаетесь в правдоподобности построенной версии. Но при этом что существенно? Чем шире круг вот этих частных фактов охватывается в вашем предположении, тем объективнее будет дедуктивная версия. Поэтому это явление, скажем так, нетипичное, а типичное – это использование индуктивного умозаключения.

В основе построения версий могут находиться не только данные, полученные с помощью процессуальных следственных действий. В основе следственных версий могут находиться любые данные, вплоть до слухов, до анонимных писем, звонков, оперативно-розыскная информация. Всё это является данными для построения следственных версий. И не только это. Интуиция может лежать в основе построения следственных версий. Но интуиция – это некая форма мышления, в которой в общем-то не ясен ход мыслей, а ясно окончание, то есть эвристический характер носит: ура, нашел. Откуда это возникает? Это возникает на основе богатого жизненного, профессионального опыта, большой практики. И на основе этого умозаключения строится следственная версия.

Почему, собственно говоря, можно строить на любых данных следственные версии? По одной простой причине, что следственная версия – это еще не доказательство по делу, она подлежит проверке. И вот представьте себе, что вы будете негативно относиться к оперативно-розыскной деятельности, не построите версию на этих данных, либо вас будут ругать за то, что кто-то вам позвонил по телефону, а вы взяли и следственную версию построили на этом. В этой связи что вы должны сказать? Вы должны сказать: я не могу отрешиться от этой информации по одной простой причине, что я не могу не использовать единственный, может быть, шанс, который мне выпал. Но, конечно, чем подозрительнее информация, тем более тщательно вы должны изучить ее, обязательно сопоставить со всеми имеющимися по делу доказательствами, и только после этого приходить к убеждению, строить версию или не строить. А, конечно же, нельзя по простому звонку строить версию, это несерьезно.

Таким образом, с этой точки зрения нет никаких ограничений, которые бы вас сковывали в вашей деятельности.

Проверка версий. Вообще проверяются все версии, стараться нужно проверять их так, чтобы между их проверкой не было больших разрывов во времени. Это практическая сторона. Неважно, какая это версия, оправдательная или обвинительная, более вероятная или менее вероятная, вы должны их все учитывать, если в их основе лежат фактические данные. Стоит вам какую-то версию забросить, забыть о ней надолго, а увлечься проверкой более вероятных, и вы можете спокойно загубить всё расследование, потому что потом, как правило, выяснится, что самое менее вероятное было истиной. Поэтому не откладывайте в долгий ящик. То есть указание без больших разрывов во времени сводится к синхронной проверке.

Основным проверочным материалом являются процессуальные действия, потому что с их помощью вы получаете доказательства по делу. Однако это отнюдь не означает, что для проверки не могут использоваться и другие методы, например, оперативно-розыскные. Здесь в другом вопрос, что потом проверенную оперативно-розыскным путем версию нужно будет процессуальным путем подтвердить, легализовать, чтобы эти данные приобрели вес полных доказательств, всесторонних, объективных и т.д.

С логической стороны в основе проверки лежит дедуктивный метод. Это означает, что строится некая логическая цепочка рассуждений, фактическим результатом которой являются в том числе и выводимые из каждой следственной версии следствия, то есть такие же еще не установленные, как и сама версия, обстоятельства, но которые могут существовать в реальной действительности, если ваша версия этой действительности соответствует. Вы строите общую версию о том, что кражу совершил «А». Вы из этой версии выводите следствия, которые будут следующие. Например, ранее он привлекался за совершение аналогичных преступлений, имеет уже не одну судимость. Он был замечен в этом месте определенными лицами. У него в доме или где-то еще должно находиться краденое. Это следствия, которое вы выводите из каждой версии.

Круг выводимых следствий должен быть исчерпывающим, вы ничего не должны упустить. Стоит вам упустить какое-то следствие, казалось бы незначительное, и версия обречена на неудачу. Например, дома у него не оказалось краденого, а это краденое могло находиться где-то на приусадебном участке у его друга, а вы это не учли, потому что не получили соответствующей информации, плохо поработали над связями, и таким образом вы пришли к выводу, что не он совершил кражу. А в действительности-то кражу совершил он.

Значит, круг выводимых следствий должен быть замкнутым, он должен охватывать всё.

Такова логическая и практическая стороны, связанные как с построением, так и с проверкой следственной версии, которые играют весьма важную роль, я бы сказал, незаменимую роль, как инструмент познания происшедшего события, и требуют, естественно, соответствующего к ним отношения. Это один из научных методов криминалистической следственной тактики.

_____________

Криминалистика – 5

Дата добавления: 2015-06-04