Маркиз Де Сад. Жюльетта: роман. Том 1 4 страница

Исобэ и его соратники планировали, организовав путч, при по­мощи военного министра Кавасима склонить императора к назна­чению на пост премьер-министра генерала Мадзаки, разделявше­го, как не без основания считали мятежники, их взгляды. Это должно было стать переходной ступенью к установлению непо­средственной власти мятежных офицеров. Рано утром 26 февраля 1936 г. около 1400 солдат 1-го и 3-го полков 1-й дивизии и 3-й полк гвардейской дивизии, поднятые по тревоге, напали на резиденции премьер-министра, министров фи­нансов, внутренних дел, двора и генерал-инспектора военного обучения. Мятежниками были убиты хранитель императорской печати Сайтб Макото, министр финансов Такахаси Корэкиё, гене­рал-инспектор военного обучения Ватанабэ Дзётарб, был тяжело ранен главный камергер двора Судзуки Иситарб. Премьер-ми­нистр Окада, предупрежденный о нападении начальником своей канцелярии полковником Кобаяси Мацуо, сумел спрятаться и из­бежал смерти. Мятежники захватили полицейское управление, редакцию га­зеты «Асахи» и пытались проникнуть в военное министерство и генеральный штаб. К концу дня под контролем путчистов оказа­лись центральные кварталы Токио, включая резиденцию премьера и здание парламента. Интересно, что одним из главных противников «реставрации Сева» был сам император Сева (Хирохито). Утром 26 февраля, по­лучив сообщение об офицерском бунте, император сказал своему старшему адъютанту: «Они убили моих советников и сейчас пытаются надеть шелковую удав­ку на мою шею. я никогда им этого не прощу. И не имеет значения, ка­кими мотивами они руководствуются». После чего он отдал распоряжение военному министру Кава­сима «подавить путч немедленно». В течение всего 26 февраля, несмотря на распоряжение импе­ратора, против мятежников не было предпринято никаких дей­ Часть 3. Япония на пути военных авантюр ствий. Укрепившись в центральной части Токио, путчисты посла­ли петицию на имя Кавасима, требуя «немедленно распустить пар­ламент, назначить премьером генерала Мадзаки и сформировать новое правительство». Позже их требования смягчились и све­лись к назначению Мадзаки командующим Квантунской армией. 27 февраля император вызвал командующего императорской гвардией генерала Хондзё Сигэру и в резкой форме заявил ему, что, если не будут начаты активные действия против путчистов, он примет на себя командование императорской гвардией и пода­вит их. В это время высшее армейское руководство продолжало вести переговоры с восставшими (в частности, через того же ге­нерала Мадзаки Дзиндзабурб), всячески увещевая их и стараясь склонить к прекращению мятежа. Поскольку объектами покушений были адмиралы Сайтб, Суд-зуки и Окада, для подавления мятежа ставка была сделана на флот. В Токийский залив вошла 1-я эскадра военно-морских сил, и в столицу были доставлены наземные части ВМС из Сибаура. К утру 29 февраля были перекрыты все дороги, ведущие в То­кио, а населению центральных районов было предложено эвакуи­роваться. После обращения военного министра к мятежникам по радио солдаты и унтер-офицеры стали постепенно возвращаться в свои казармы, а сами мятежные офицеры — приходить в резиден­цию военного министра, где их разоружали и арестовывали. Перед судом военного трибунала предстали 17 офицеров, включая Исобэ, а также двое гражданских, одним из которых был. Кита Икки. Все были приговорены к смерти и повешены на пло­щади Ёёги в Токио; 15 человек— 12 июля, а остальные— 19 авгу­ста 1936 г. Был казнен и убивший генерала Нагата подполковник Айдзава. Верный своим взглядам Кита единственный из всех от­казался крикнуть перед казнью «■банзай» императору. 7 членов высшего военного совета вынуждены были уйти в отставку, в их числе Араки, Мадзаки, Хаяси и Абэ, которые совсем покинули воинскую службу. * * * Разгром февральского путча 1936 г. фактически стал концом фашистского движения в Японии. Консервативная политическая система отвергла ультрапатриотическую инициативу снизу и су­мела подавить потенциал социального недовольства, накопивший­ся в вооруженных силах страны. Важную роль в этом сыграла ста­билизирующая роль монархии, а также позиция самого императо­ра, который не сделал никаких шагов навстречу национал-радика­лам, хотя последние постоянно апеллировали к нему. Глава 1. Рост политического авантюризма (1931-1936) Вместе с тем, нельзя сказать, что дело фашистских заговорщи­ков оказалось полностью проиграно. Японские правящие круги восприняли многие из их идей и позднее претворили их в жизнь. Это касалось как планов внешней экспансии, так и перестройки японского общества в тоталитарном духе. Можно сказать, что в последующие годы руками бюрократии были отчасти воплощены мечты бунтаря Кита Икки о «государственном социализме». Японская экономика в первой половине 30-х годов Начало нового про- В Целом- японская экономика (прежде мышленного подъема всего' промышленность) пережила «ве­ликую депрессию» легче, чем другие капиталистические страны, и вышла из нее быстрее, чем они. Уже с 1932 г. в Японии вновь начался промышленный подъем, движущими силами которого стали быстрое расширение экспорта и рост военных расходов. Толчком к нарастанию объемов экспорта стала девальвация иены: с ноября 1931 г. по ноябрь 1932 г. она подешевела в 2,4 раза (с 0,494 долл. до 0,207 долл. за 1 иену); затем после деваль­вации доллара в 1933 г. она поднялась до уровня 0,30 долл. за 1 иену и оставалась на этой отметке до конца 30-х годов. За 6 лет (1931-1937) объем японского экспорта вырос в 2,8 раза. В его структуре по-прежнему лидировала текстильная про­дукция, хотя ее доля снизилась до 53% (в конце 20-х годов на нее приходилось 2/3 стоимости экспорта). В этот период Япония зна­чительно увеличила объемы вывоза металлов и металлоизделий, машин и инструментов, а также многих видов продукции легкой промышленности (игрушки, посуда, бижутерия, электролампы, рыбные консервы и т.д.). Японский экспорт стал носить более ди­версифицированный характер, а доля готовых изделий к 1937 г. поднялась в нем почти до 60%. Но международная конкуренто­способность японских промышленных товаров (прежде всего, машин и оборудования) была все еще относительно низка, и ее позиции в мировом экспорте оставались весьма скромными (око­ло 4% в 1937 г.). При этом в США (доля которых в японском экс­порте сократилась до 22%) направлялись шелк-сырец, рыбные консервы, чай и посуда; машины, оборудование и прочая продук­ция тяжелой промышленности шли в основном в Маньчжурию и Корею, а всевозможные потребительские товары — в континен­тальную Азию и страны Южных морей. Часть 3. Япония на пути военных авантюр В не меньшей степени, чем бурный рост экспорта, промыш­ленное развитие стимулировало расширение государственных во­енных расходов, предпринятое новым правительством, сменив­шим правительство Минсэйтб. За 1930/1931-1936/1937 фин. годы государственные расходы возросли с 1558 млн. до 2282 млн. иен, или почти на 50%, а доля расходов на армию и флот увели­чилась в них соответственно с 31% до 47%. Для их покрытия был значительно расширен выпуск государственных займов, и за этот период объем внутреннего долга почти удвоился и достиг 8520 млн. иен. В то же время, чтобы не сдерживать деловую актив­ность, правительство решило не увеличивать налогообложение физических и юридических лиц, и дело обошлось лишь введением умеренного налога на сверхприбыли предприятий. В результате проведения «политики контролируемой инфля­ции», разработанной министром финансов Такахаси Корэкиё, эко­номическое положение в стране стало улучшаться. Рост капита­лов акционерных компаний в 1934 г. по сравнению с предыдущим годом составил огромную для Японии цифру в 1 млрд. иен, т.е. превысил докризисный уровень в два с лишним раза, а такой по­казатель, как стоимость произведенной промышленной продук­ции, превысил докризисный уровень уже в 1933 г.: Год Млн. иен 1929 7419 1931 5178 1933 7871 1934 9389 Вплоть до конца 20-х годов, несмотря на значительный прогресс, общие направ­ления развития японской промышленно­сти оставались в целом теми же, что и в начале индустриализации — производст­во и экспорт специализировались главным образом на текстиле. Однако в 30-е годы после выхода экономики из депрессии в этой области произошли знаменательные перемены. При общем росте числа фабричных рабочих с 1825 тыс. чел. в 1929 г до 2937 тыс. чел. в 1937 г. (на 60%), доля занятых в текстильных производст­вах сократилось с 50,4 до 35,2%, а доля занятых в машинострое­нии, напротив, возросла с 13,8 до 20,5%, в металлургии — с 6,2 до 10,6%, в химической промышленности — с 6,4 до 11%. Изменения в струк­туре японской про­мышленности Глава 1, Рост политического авантюризма (1931-1936) Наиболее быстрыми темпами развивались в 30-е годы отрасли тяжелой промышленности, важные не только с точки зрения удо­влетворения нужд гражданских отраслей, но и для форсирования военных приготовлений. Так, если общий рост промышленного производства за 1931-1936 гг. составил 63%, то производство по­требительских товаров возросло на 33%, а товаров производст­венного назначения—на 83%. Быстро нарастали объемы выпуска чугуна и стали. Производ­ство чугуна за 1929-1936 гг. почти удвоилось, а выпуск стали возрос более, чем в 2 раза при значительном расширении номенк­латуры выпускаемых изделий. Средняя мощность доменных печей за этот период удвоилась, значительно повысились мощность и эффективность сталеплавильных печей, а расход топлива на про­изводство 1 ф стали сократился почти на 40%. В эти же годы был освоен выпуск ряда специальных сталей, и в 1936 г. их экспорт даже превысил импорт. В машиностроении наблюдалась та же картина: значительный рост масштабов производства, улучшение качества продукции при существенном расширении ее ассортимента. В результате к 1937 г. Япония была уже в состоянии собственными силами удов­летворять большую часть потребностей отечественной промыш­ленности в машинах и оборудовании. Решающую роль в этом сыг­рало повышение качества сталей, выпускавшихся японскими ме­таллургическими комбинатами. Особо следует отметить прогресс, достигнутый в судострое­нии. Тоннаж спущенных на воду судов увеличился с 54 тыс. ф в 1932 г. до 446 тыс. ф в 1937 г. В результате к середине 1937 г. об­щий тоннаж торгового флота Японии достиг 4500 тыс. т, и по это­му показателю она вышла на 3-е место в мире. Быстрыми темпами набирала силу химическая промышлен­ность, особенно производство взрывчатых веществ, красителей, химических удобрений. Численность занятых в ней за период 1929-1937 гг. увеличилась в 2,7 раза, и к 1937 г. она стала круп­нейшей отраслью японской промышленности. В 1937 г. на хими­ческие производства приходилось уже 25% стоимости фабричной промышленной продукции (на машиностроение — 22,6%, метал­лургию—13%, текстильные производства—14,3%). Несмотря на относительное снижение значения текстильной промышленности существенный прогресс был достигнут и здесь. Во многих подотраслях заметно выросла производительность тру­да, наблюдался массовый переход от производства дешевой про­дукции к выпуску более дорогих и качественных тканей. Исклю­ Часть 3. Япония на пути военных авантюр чение составляло лишь производство шелка-сырца; в 1929-1936 гг. число занятых здесь сократилось на 200 тыс. чел. (более, чем на 60%), а стоимость продукции упала более, чем в 2 раза (при том, что физический объем производства сократился незначительно). В 30-е годы во всех текстильных производствах были внедре­ны различные технико-организационные новшества. В хлопкопря­дении, например, в результате внедрения автоматических станков выработка на одного занятого возросла на 33%, а в ткацких про­изводствах за счет различных усовершенствований выработка на одного занятого увеличилась на 36%. Всего за 1930-1936 гг. производство текстиля возросло на 25%, в том числе производст­во синтетических волокон — в 7,4 раза. Иными словами, 30-е годы стали для Японии периодом значи­тельного наращивания промышленного потенциала. Рост масшта­бов производства и расширение номенклатуры продукции сопро­вождались укрупнением заводов и интенсивным обновлением тех­нической базы производства. Западные специалисты, посещавшие Японию в те годы, с удивлением отмечали также значительное по­вышение квалификации японских рабочих и инженерно-техниче­ского персонала. „ Хотя к началу 30-х годов государство ос- Роль государства 3 л J г тавалось крупнейшим собственником, в в экономике rJ, его руках находились главным образом объекты инфраструктуры. Так, в 1930 г. на его долю приходилось 98,2% телеграфно-телефонных услуг, 81.9% объема железнодо-. рожных перевозок; ему принадлежало 72,5% мощностей портово­го хозяйства, 95% — авиатранспорта, 50,9% — парка судов, 48,2% —автомобильного парка. Промышленность же за исключе­нием нескольких крупных предприятий находилась в руках част­ного капитала, и,ее регулирование осуществлялось в основном косвенными методами (через кредитование, субсидирование, льготное налогообложение). Однако с начала 30-х годов началось ужесточение государст­венного контроля в промышленности и энергетике. Так, в 1931 г. на основании специального закона было проведено принудитель­ное объединение всех частных электроэнергетических предприя­тий в 5 региональных концернов. Упорядочив таким образом орга­низационную структуру и ликвидировав конкуренцию, государст­во затем установило прямой контроль над тарифами и ввело стро­гое квотирование поставок электроэнергии. В том же году был принят закон о контроле над основными отоаслями поомышленности, легализовавший и фактически поощ­ Глава 1. Рост политического авантюризма (1931-1936) 363 рившии создание картелей в отраслях, имевших военно-стратеги­ческое значение. При этом правительство ставило перед картеля­ми общие задачи по достижению определенных объемов выпуска продукции, а непосредственное регулирование производства, про­даж и цен оставалось в ведении самих картелей. В 1936 г. этот за­кон был пересмотрен в сторону расширения прав министерств вмешиваться в дела картелей и проводить принудительное карте­лирование предприятий. Дальше всего дело зашло в металлургии. Ввиду особой страте­гической важности этой отрасли в январе 1934 г. на основании специального закона было произведено слияние государственного комбината «Явата сэйтэцу» и шести частных металлургических компаний. Образованная в результате компания «Нихон сэйтэцу» сразу же заняла монопольные позиции в отрасли: в 1934 г. на ее долю пришлось 96% производства чугуна и 52% выплавки стали. Доля государства в ее капитале составляла более 80%, благодаря чему акции этих компаний стали котироваться значительно выше их номинальной стоимости. Аналогичные тенденции имели место и в других отраслях эко­номики. Так, правительством была создана компания по добыче жидкого топлива «Тэйкокунэнре», проведена реорганизация Бан­ка Японии, сделаны правительственные вклады в Промышленный банк и др. Продолжение кризиса Начавшийся с 1932 г. экономиче-в сельском хозяйстве ский подъем затронул только промы­шленность Японии, в сельском хо­зяйстве в то время продолжалась депрессия. Цены на рис лишь к 1935 г. вернулись на уровень 1929 г., что же касается цен на шелк-сырец, то в 1935 г. они были вдвое ниже, чем в 1929 г. В 1935 г. правительство даже было вынуждено принять специаль­ную программу сокращения числа хозяйств, занятых выращива­нием коконов. Оно также контролировало через выдачу лицензий создание новых частных шелкопрядильных фабрик, но оказывало при этом поддержку крестьянам в организации кооперативных шелкомотальных мастерских, чтобы ослабить зависимость кре­стьян от скупщиков коконов. Депрессия в сельском хозяйстве выталкивала избыточную ра­бочую силу в города, что в целом отрицательно сказывалось на об­щих условиях найма. Так, несмотря на экономический подъем, средняя реальная заработная плата в 1936 г. находилась на уров­не 1929 г, а в текстильной промышленности, куда нахлынули ты­сячи крестьянских девушек, лишившихся работы в деревне, она Часть 3. Япония на пути военных авантюр составляла лишь 70% от уровня 1929 г. Стабилизация реальной заработной платы на низком уровне стала еще одним мощным фактором промышленного подъема 1932-1936 гг. так как позво­лила компаниям сэкономить огромные деньги на издержках на труд и получить дополнительные средства для расширения капи­таловложений. Для ликвидации аграрного кризиса на заседании палаты пред­ставителей 13 июня 1932 г. по предложению правительства Сайто было принято решение об оказании материальной помощи дерев­не. Эти «чрезвычайные ассигнования» были выделены под лозун­гом «спасения деревни — основного резерва армии». Однако в бюджетах последующих 1933 и 1934 гг. в результате роста воен­ных расходов «чрезвычайные ассигнования» были сокращены, а в бюджете 1936 г. для них вовсе не нашлось места. Экономика япон- Важные измененйЯ произошли 30-е годы ских колоний и в Развитии японских колонии. Расшире- ние военных приготовлений требовало значительного увеличения мощностей тяжелой промышленности, но поскольку ресурсные возможности самой Японии были огра­ничены, решено было использовать для этих целей колонии. Ра­зумеется, имелось в виду не проведение комплексной индустриа­лизации этих стран, а развитие на их территории лишь тех произ­водств, которые дополняли бы и облегчали бы развитие тяжелой промышленности в метрополии. Из отраслей тяжелой промышленности в колониях получили развитие главным образом металлургия и химия, а также электро­энергетика (необходимая для обеспечения энергоемких металлур­гических и химических производств). Кроме того, для перевода рабочей силы в самой Японии из легкой в тяжелую промышлен­ность, в колониях был построен также ряд предприятий легкой промышленности (прежде всего текстильных), продукция кото­рых отправлялась в Японию. И, разумеется, в плане реализации автаркической идеи «самообеспеченности в пределах империи» в них продолжалась разработка минеральных ресурсов, необходи­мых метрополии, а также производство продуктов питания для быстро растущего японского населения (так, в конце 30-х годов Тайвань обеспечивал более 90% японского импорта сахара, а Ко­рея—98% импорта риса). В 30-е годы особое место среди японских колоний заняла Маньчжурия. Там создавались в основном предприятия, имевшие непосредственное отношение к военным приготовлениям (метал­лургические, химические, машиностроительные, горнодобываю­ Глава 1. Рост политического авантюризма (1931-1936) 365 щие и т.д.). С самого начала развитие промышленности было по­ставлено под жесткий государственный контроль, и подавляющая часть созданных предприятий принадлежала либо государствен­ным, либо полугосударственным компаниям. Маньчжурия быстро превратилась в экономический придаток Японии: если в начале 30-х годов на Японию приходилось лишь 39% ее экспорта и 41% импорта, то в конце 30-х годов — соответственно 65% и 85%. Темпы развития японских колоний в 30-е годы были весьма впечатляющи, особенно в промышленности. В Корее среднегодо­вые темпы роста промышленного производства составили 10,3% (в химических производствах— 17,4%, в машиностроении— 10,5%), на Тайване — 6% (в металлургии— 10%), в Маньчжурии — около 5% (в металлургии — 22%, в текстильных производствах—7%). * * * Итак, с начала 30-х годов промышленный потенциал Японии, дополняемый возможностями ее колоний, быстро нарастал, и па­раллельно ему усиливался натиск японских товаров на мировые рынки. Однако внешнеторговая экспансия не отвечала утвердив­шимся представлениям об экономической самодостаточности, ав­таркии как о залоге национальной безопасности. Эти представле­ния были не беспочвенными: на рубеже 20-х-30-х годов под вли­янием мирового экономического кризиса широкое распростране­ние получили протекционистские меры, разрушавшие свободу ми­ровой торговли. Поэтому в Японии постепенно набирали силу группы, которые подталкивали ее на путь территориальных захва­тов с целью создания обширной самообеспеченной колониальной империи. Многочисленные ограничения, которые различные стра­ны воздвигали на пути японских товаров, они использовали для обоснования такой политики. Между тем, к началу 1936 г. все признаки экономического подъема были налицо, и тогдашний министр финансов Такахаси Корэкиё пришел к выводу, что для избежания «перегрева» конъ­юнктуры необходимо изменить финансовую политику и, прежде всего, сократить государственные расходы. Однако такой поворот событий не устраивал набиравшие силу милитаристские круги, требовавшие еще большего увеличения военных расходов. После гибели Такахаси и смены правительства в результате февральско­го путча 1936 г. милитаристы получили то, чего добивались: в 1936-1937 гг. государственные расходы (прежде всего на армию и флот) были резко увеличены. В июле 1937 г. началась война Японии с Китаем, и страна вступила в новый период—период военной экономики. Глава 2 БОРЬБА ЗА «НОВЫЙ ПОРЯДОК» В ВОСТОЧНОЙ АЗИИ (1937-1941) Подготовка «тотальной мобилизации» Планы создания «го- СРазУ же после подавления февраль-тального государства» ского пУтча 1936 Г· правительство Окада подало в отставку, взяв на се­бя ответственность за происшедшие события. Новое правитель­ство было поручено сформировать бывшему министру иностран­ных дел Хирота Кбки. Довольно либеральная программа дея­тельности правительства равно как и список кандидатов на посты министров, предложен­ные Хирота, были подвергнуты резкой кри­тике со стороны военных. Кандидат в воен­ные министры Тэраути Хисаити (его отец занимал этот пост во время русско-японской войны 1904-1905 гг., а затем, в годы первой мировой войны, был премьер-министром) до­вел до сведения премьера, что если он соби­рается сотрудничать с армией, то должен ПОЛНОСТЬЮ изменить как СОСТав Кабинета, Хирота Коки так и свою внешне- и внутриполитическую программу. В результате тяжелых 4-дневных переговоров военные доби­лись удовлетворения всех своих требований. Состав кабинета был объявлен 9 марта 1936 г. Из первоначально намеченных кан­дидатов министром не стал никто. Лишь после настоятельных увещеваний Хирота, твердившего, что не следует бросать вызов парламенту, 4 портфеля в кабинете были предоставлены полити­ческим партиям: 2 — Сэйюкай и 2 — Минсэйтб. Остальные 10 портфелей были распределены согласно пожеланиям армии. Программа нового кабинета «Основные принципы националь­ной политики» включала в себя следующие положения: - широкая программа вооружений с целью обеспечить Японии положе­ние стабилизирующей силы в Восточной Азии; -усиление национальной обороны в Маньчжурии; Глава 2. Борьба за «новый порядок» в Восточной Азии — проведение коренных преобразований внутри страны в области поли­тики, экономики и административного управления, с целью создания благоприятных условий для консолидации общественного мнения, бы­строго вооружения и самообеспеченности ресурсами и материалами, необходимыми для военной промышленности. Таким образом, наряду с продолжением агрессивного внешне­политического курса, правительством ставилась задача сверты­вания существовавших элементов демократии и создания в стра­не «унифицированного общества». Выступая перед парламентариями, генерал Тэраути изложил свои планы создания «тотального государства» как предпосылки для «тотальной мобилизации японского народа». Эти термины на практике подразумевали полное исключение политических пар­тий и прочих «чуждых японскому народу элементов» — парламен­та, избирательной системы и т.д. — из сферы принятия государст­венных решений. По настоянию военных был также восстановлен существовавший до 1913 г. порядок назначения на посты военно­го и военно-морского министров только офицеров действительной службы в чине не ниже генерал-лейтенанта и вице-адмирала. Планы создания «тотального государства» сопровождались уточнением ориентиров японской внешней политики. Отношение японских военных к Германии традиционно было очень теплым. Как писали газеты того времени, «японские сухопутные силы обя­заны Германии в военном отношении слишком многим, чтобы не считать должным выражать это». В немецком опыте японский ге­нералитет привлекал «успех социальных и национальных ре­форм» Гитлера, у которого они хотели бы перенять «важные.прин-ципы национального обновления сегодняшней Германии». Поэто­му сразу же после формирования кабинета было принято реше­ние начать переговоры с Германией. Со стороны Германии эти переговоры вел фон Риббентроп, в то время посол в Великобритании, который был вызван для этого в Берлин. Результатом переговоров стал «антикоминтерновский пакт», заключенный 25 ноября 1936 г. сроком на 5 лет. Его со­держание сводилось к двум основным пунктам: (1) стороны обя­зались информировать друг друга о деятельности Коммунистиче­ского Интернационала и вести против него борьбу, а также (2) принимать необходимые меры против тех, кто прямо или косвен­но действует в пользу Коминтерна. Таким образом, этот документ давал сторонам возможность, широко толкуя п. 2, оправдывать свои агрессивные действия в отношении любой страны. 6 ноября 1937 г. к этому пакту присоединилась и Италия. Часть 3. Япония на пути военных авантюр * * * Несмотря на свои внутри- и внешнеполитические амбиции, правительство Хирота оказалось недолговечным, став жертвой экономических проблем. При обсуждении в парламенте плана бюджета на 1937/1938 фин. г. главным объектом критики стал рост государственного долга, который из-за увеличения военных расходов перешагнул уже отметку в 10 млрд. иен. Кроме того, финансовая политика правительства Хирота сопровождалась по­вышением налогов, обостряя тем самым и без того непростое со­циальное положение в стране. Политический кризис разразился на заседании сессии парла­мента в январе 1937 г. Выкрики депутатов, порой оскорбитель­ные, во время выступления премьер-министра Хирота переросли в резкую критику вмешательства армии в политическую жизнь страны. Возражения военного министра Тэраути были встречены открытой обструкцией. Требование Тэраути срочно распустить парламент не было удовлетворено, и 22 января 1937 г. он подал в отставку. На следующий день кабинет Хирота также вышел в от­ставку в полном составе. Попытка упразднить Формирование нового правительства политические партии 6ь™° поручено генералу Хаяси Сэн- дзюро. Пресса характеризовала его как довольно аполитичного профессионального офицера, сторон­ника компромиссов. В январе 1934 г. он был назначен военным министром вместо слишком радикального генерала Араки в расче­те на то, что он сможет сдержать принимавшую опасные размеры радикализацию армии. В сформированном Хаяси 2 февраля 1937 года «надпартийном» кабинете пост военного министра занял ге­нерал Сугияма Хадзимэ (Гэн), военно-морского министра — ад­мирал Ёнаи Мицумаса. Через неделю премьер-министр Хаяси опубликовал деклара­цию, в которой призывал «стать на путь обновления». Лозунг «об­новления» возник еще после «инцидента 15 мая 1932 г.», но в то время не нашел достаточной поддержки. Так же, как и лозунг «то­тального государства», он предполагал ликвидацию всех демокра­тических институтов и переход к «государству военного време­ни», в котором не было места плюрализму и политическим парти­ям. Теперь же сторонники «обновления» выдвинули идею созда­ния «единой политической партии» по германскому или итальян­скому образцу. 31 марта 1937 г. правительство заявило, что не удовлетворено позицией политических партий, и поэтому распускает парламент Глава 2. Борьба за «новый порядок» в Восточной Азии и приступает к созданию «еди­ной политической партии». Как заявил премьер Хаяси, новая политическая система, к кото­рой придет Япония в результа­те «обновления», будет «пар­ламентаризмом, очищенным от западного влияния и больше отвечающим японскому духу». Хаяси предложил возглавить бу­дущую партию председателю верхней палаты Коноэ Фуми-маро, но Коноэ отклонил это предложение, посчитав, что для такого шага условия еще не созрели. Новые выборы в парламент состоялись 30 апреля 1937 г. Противники правительства за­воевали на них 85% мест. Од­нако Хаяси заявил, что это ока­жет влияния на состав его ка­бинета, а его возможная от­ставка будет зависеть от «более серьезных факторов», нежели поражение на выборах. Слова Хаяси были не лише­ны основания. Заявление пре­мьера достаточно ярко характеризовало японскую «полупарла­ментскую» политическую систему того времени, в рамках которой отсутствовал институт конституционной ответственности прави­тельства перед избранным парламентом. Все же, 31 мая 1937 г., спустя лишь 4 месяца после своего формирования, кабинет Хаяси ушел в отставку. По рекомендации гэнро Сайондзи Первый кабинет Коноэ император поручил сформировать новый кабинет председателю верх­ней палаты парламента принцу Коноэ Фумимаро, представителю древнего рода Фудзивара. После крайне непопулярной фигуры Хаяси появление на по­сту премьера Коноэ было положительно воспринято в политиче­ских кругах. Если раньше назначение военного и военно-морского Хаяси Сэндзюро Часть 3. Япония на пути военных авантюр министров редко обходилось без долгих дискуссий между премьером и военными, то на этот раз и армия, и флот безо всяких условий первыми представили премьеру своих кандидатов. Состав нового кабинета был утвержден им­ператором 4 июня 1937 г. Министром иностран­ных дел был назначен Хирота Коки, занимавший „ , ~, Коноэ этот пост в кабинете Окада вплоть до февраль- Фумнмаро ских событий 1936 г. и ставший премьером после февраля 1936 г. Это назначение было встречено неоднозначно, поскольку с именем Хирота и с его политикой в отношении Китая многие связывали возникновение тех внешне- и внутриполитиче­ские трудностей, решение которых был призван найти кабинет Коноэ. При вступлении на пост премьера Коноэ заявил, что основой его руководства будет «сплочение всех политических сил стра­ны». В своей правительственной программе он обещал проведение социальных и политических реформ, в области внешней политики — сохранение мира и смягчение международной изоляции Япо­нии путем налаживания дружественных отношений с Китаем и сближения с Великобританией. Однако армия и на этот раз вне­сла свои коррективы в планы правительства. 7 июля 1937 г., всего через месяц после сформирования кабинета Коноэ, японские вой­ска начали активные действия в Северном Китае.

Дата добавления: 2015-06-04