Гл. 3. Усталость и отчаяние. 4 страница

Он пожелал мне счастливого плавания, и быть напористее, и мы попрощались.

При мне девушки откорректировали карты, и я получил три больших альбома с картами от порта Горького до Волгограда. По таким картам можно идти спокойно. После обеда я снова пошел к диспетчеру.

- Я Вам не советую идти на яхте. Вы никак не успеете пройти за десять дней до Волгограда, а канал закрывается 23 декабря. Никто, естественно, не отсрочит эту дату, потому что на Дону будут проводиться работы по перекрытию реки. Будут опять поднимать воду в канале. Во-вторых...

-Посоветуйте, что мне делать? Не оставаться же здесь на зимовку? Может быть, попроситься к какому-нибудь теплоходу, чтобы он взял нас на буксир.

- Нет, никто вас на буксир не возьмет. Сейчас зима. Лед, который может появиться в любой день во время буксировки, порежет корпус яхты, и все Ваши труды пропадут. Лучше Вам погрузить свою яхту на какой-нибудь теплоход, который сейчас идет на юг.

- А как это сделать? Кто может решить этот вопрос?

- Обратитесь в отдел перевозок грузов, к диспетчеру по грузовым перевозкам. Посоветуйтесь с ним.

Пожалуй, он прав, это единственный выход.

Диспетчер ввел меня в курс организации некоторых вопросов водного транспорта. Так, например, оказалось, что навигация на Волге уже закончилась, что корабли сейчас расходятся по своим базам на зимовку, ремонт; что план перевозки груза пароходство перевыполнило, что в перевозке яхты они, естественно, не заинтересованы с точки зрения груза. Но раз яхта и ее плавание особые, то это меняет дело. Несмотря на искреннее желание помочь, диспетчер такие вопросы не решает, нужно обращаться к начальнику грузовых перевозок.

- Идите к нему, это может решить он. Он человек строгий, но справедливый.

Начальник перевозок, высокий, худощавый человек с тонкими чертами чисто выбритого лица, с внимательным и строгим взглядом, выслушав меня, спросил:

- Что же вы раньше думали? Сейчас идти на яхте чистое безумие. И, конечно, вы не пройдете. Лед в районе Чебоксар становится числа 15 или 16 ноября, а Вы еще не готовы к выходу.

- Вы, к сожалению, правы. Я уже научен на горьком опыте и пришел к вам просить, чтобы Вы разрешили на каком-нибудь теплоходе отправить яхту хотя бы до Куйбышева.

- Вот так всегда. Они делают глупости, а потом кричат: "Помогите!". Он начал читать мне проповедь, ничуть не думая о моем самолюбии, и слова его были справедливы, а поэтому били больнее, чем чье-то злорадство. Я терпел и потому, что для меня было главным получить транспорт для яхты и просто потому, что он был прав. А он говорил и ясно было, что он не хочет мне помочь. Зачем это, что это даст здесь? А там, на Волго-Донском канале? Успею я пройти там?

Что я мог сказать ему. Я только просил и просил, потому что у меня не было выхода. А он ругал и ругал меня и тех неизвестных руководителей, из-за бездумья которых я оказался здесь в таких условиях...

Вызвав одного из диспетчеров, он взял график движения теплоходов и начал с ним обсуждать возможность отправки яхты.

- Сейчас на подходе теплоход "Армавир"; будет он здесь рано утром, у него два трюма пустые. Посмотрите по размерам люков, войдет ли туда яхта. Вам же желаю впредь смотреть подальше вперед. Не обижайтесь, но Вы сделали опрометчивый шаг, выйдя сейчас в плавание. Вы рассчитываете на помощь людей? Ну, а сами? Вам необходимо было еще на месте все продумать, просчитать весь маршрут и предусмотреть запасные варианты. Идите к капитану теплохода и поговорите с ним от моего имени. Он идет до Балаково, может вас туда доставить. Документы оформите до Куйбышева, у него туда груз.

- Большое вам спасибо, - не знаю, но, наверное, это сотая доля того, что мне хотелось сказать этому суровому человеку. Но я не мог, у меня не было слов, так много он сделал. И, если бы не он, пришлось бы мне зимовать вместе с яхтой где-нибудь на Волге. Как не радоваться тому, что есть такие замечательные люди, которые не только ругают, но и выручают. Так просто, по-человечески, а не по должности.

Диспетчер порта сообщил, что баржа с яхтой прибудет поздно вечером, поэтому ее оставят на рейде до утра.

- Под разгрузку будем ставить утром. Сколько она весит?

- Примерно 7 тонн, не меньше.

- Это усложняет дело, - задумался он. - Не знаю даже, где ее поставить под разгрузку?

- Так кранов много.

- Все правильно, но почти все краны заняты выгрузкой угля, и на них установлены ковши. А с гаком всего два крана, но оба они в работе. Тот, что с грузоподъемностью 25 тонн, будет с утра занят сменой машин на теплоходе.

Это работа на два дня, не меньше. А Вы ждать, конечно, не можете.

- Ну, конечно, нет. Мы и так опоздали и, попросту говоря, горим, хотя кругом вода и лед. Но может быть, временно отсоединить ковш и поставить гак на одном из кранов, который сейчас на погрузке угля? Ну, пожалуйста!

- Какие у вас приспособления для подъема?

- Под яхту заведен трос, и он закреплен временно к корпусу.

- Расскажите подробнее, может быть, что-нибудь придумаем.

- Яхта лежит на кильблоках. От них с двух сторон, в носу и в корме, идут вверх два швеллера. По направляющим швеллера проложен трос, к которому можно подвести гак или просто зацепиться серьгой, так как оба троса, кормовой и носовой, образуют восьмерку и связаны между собой.

- А четыре захвата можно сделать?

-Конечно, у каждого швеллера можно подсоединить по одному тросу.

-Тогда все становится проще, мы подсоединяем четыре троса от ковша с помощью серьги и поднимаем яхту. Значит, яхту сходу ставим завтра утром у угольного причала.

Договорившись в отношении выгрузки и погрузки, я пошел в товарную контору, чтобы договориться об оформлении груза. Нужно было узнать, как это делается, чтобы не терять времени, когда придет яхта.

Но, увы. Мои переживания здесь никого не волновали.

- Приходите утром, здесь будет начальник, решите с ней и, если Вам разрешат, то сразу и оформите груз.

И так, прошел еще один день на нашем пути к цели. Вечером я зашел к диспетчеру порта и узнал, что баржа пришла, но я попасть туда не могу, так как они стоят далеко от берега, на Оке. Утром она будет в порту.

Иду в город. Как-то особенно чувствуешь себя на этих улицах, связанных с революционным прошлым нашей страны, с хорошо известными именами Горького, Свердлова, Шаляпина. Почему-то этот город напоминает именно о прошлом, хотя здесь много настоящего и, наверное, один завод автомобилей имеет сейчас больше рабочих, чем их было в Нижнем Новгороде до 1917 года.

Утро принесло оттепель. Вчерашние чистые снежные холмики превратились в грязные лужи. Но, как, ни странно, они меня обрадовали. Значит, еще не замерзну.

Быстро завтракаю и бегу встречать яхту. Как она там? Как прошла эти почти девятьсот километров?

Высота причальной стенки удивительно большая. Наверное, рассчитана на паводок, а он здесь не маленький. От уровня воды до "земли" около десяти метров. В бетонной облицовке причала сделаны шахты для того, чтобы люди могли спускаться на стоящие внизу суда.

Издали видно мою баржу. Единственное, что находится на открытой палубе, это большая белая яхта, она и служит ориентиром. Баржу поставили по носу теплохода "Армавир". Я смотрел на яхту и удивлялся тому, что она держится.

Кильблоки, сваренные из швеллеров, погнулись, и яхта наклонилась набок, готовая вот-вот упасть. Ее держал только трос, закрепленный за противоположный борт.

На причал поднялся Титов. Мы поздоровались.

- Как яхта держится?

- Такое было, такое...,- начал рассказывать он. - Как начало крутить в одном шлюзе, так мы думали, что она перевернется и упадет за борт. Там одной барже борт пробило. Хорошо, что мы укрепили ее тросами.

- Как сейчас она, перегрузку выдержит?

- Конечно. Мы ее укрепили тросами.

- Почему так долго шли до Горького?

- Шли мы, как хотелось шкиперу. Ночью туман. Да, вообще он ночью не ходит. У них уже кончилась навигация, он баржу гонит в ремонт, зачем ему торопиться? Вот мы как вечер, так и на якорь.

- Почему же мне ничего не сообщили?

- Некогда было.

- А деньги целы?

-? - Нет. Знаете, как холодно было? Так мы для профилактики, чтобы не простудиться. Ну, как было удержаться?

- Хорошо. Давай будем перегружаться на теплоход "Армавир".

- Почему? А как же плавание по Волге?

- Не успеем мы. Считай. Из Воскресенска вы шли вместо трех шесть суток. Если бы вы пришли 9 ноября, то мы за эти три дня при скорости 7 км/час прошли бы около 500 километров. И это в худшем случае. Нужно торопиться, скоро на Волге будет становиться лед. Вчера здесь был мороз, и я не знал, что делать. Скорость же теплохода в три раза больше и мы быстро пройдем этот северный участок Волги.

- Ну, не будем переживать, сейчас иди вниз на яхту и готовь ее к перегрузке.

Титов начал спускаться вниз, на баржу, а я пошел искать крановщика, чтобы передать, что яхта готова, и можно ее грузить. Краны и краны вдоль всего причала.

Покоряет грандиозность портовых кранов и их неутомимый труд, и, когда смотришь на них, то, кажется, что они работают вечно, без устали и покоя. При очень большой грузоподъемности они маневренны. В работе кран как бы живой. Вот он подходит к грузу, "склоняет свою голову" и опускает свои тонкие троса вниз. Затем замирает, словно раздумывая над тем, как взять и что. Потом чуть вздрагивает - это он начинает подъем. Оторвав груз, чуть постоит, проверяя, держится он или нет, а потом плавно, но быстро поднимает его, вверх и там ждет, пока люди возьмут за оттяжки и поведут груз вместе с краном на новое место. Положив груз на место, он опять и опять повторяет свою операцию.

Как сильно погнулись кильблоки! Яхта боком повисла в воздухе так, что стало страшно за нее. Если кильблоки развалятся, и яхта упадет. Но все обошлось благополучно, яхта медленно двинулась к теплоходу. Смотрю с жалостью на нее и думаю:

- Бедняжка! Досталось тебе, а сколько еще впереди невзгод? Их не перечесть.

По трапам в причальной стенке спускаюсь на теплоход. Спешу, так как нужно проверить, как проходит яхта в люк, чтобы она не задела за комингсы.

Вчера вечером я подсчитал, и получилось довольно просто, но на практике не всегда так, как на бумаге.

Длина яхты 12 с половиной метров. Ширина люка 6, а длина 12 метров. По диагонали получается длина более 13 метров. То есть яхта должна пройти свободно. Но для такой махины весом в 7 тонн это не так просто, чуть вперед или назад - и яхта может задеть за люк. Когда я выскочил на палубу, я услышал треск. Оказалось, что яхта все же задела за ограждение люка и отломилась средняя трубка носового ролинга. Пока я бежал по палубе, я только слышал ругань Титова в адрес крановщика, хотя крановщик меньше всего виноват.

Оставив Ивана Ивановича вдвоем с Николаем раскреплять яхту, мы с Титовым пошли оформлять перевозочные документы. Это оказалось довольно сложным и дорогим удовольствием. Пока мы бегали от одного начальника к другому, пока упрашивали и доказывали то, что мы хорошие, прошел целый рабочий день.

Наконец, документы на руках и хлеб закуплен. Можно отправляться.

Мы вышли сразу же, давая в среднем около 11 узлов. Пошли на юг, где должно быть теплее. Я достал новые карты, и мы занялись подсчетом. С карандашом в руках мы быстро проделали путь до Балаково и оттуда, не задерживаясь, быстренько прошли своим ходом канал. Все получилось довольно просто и, главное, мы успевали до закрытия навигации на канале.

Вечером, когда все было уложено, закреплено и нашим шеф-поваром был приготовлен обед, мы с удовольствием собрались в кают-компании в первый раз за все время похода. Говорят, что за обедом более полно раскрывается характер человека, его черты... Собственно для меня почти ничего не изменилось Просто я узнал, что Иван Иванович неплохо готовит, что Титов любит поесть и не постесняется взять себе кусок побольше и чавкает, не закрывая рот. Что Николай за столом такой же скромный, как и в жизни. Меня и здесь неприятно поразило поведение Титова, хотя я должен был быть готовым к этому. У него отсутствовали понятия о правилах поведения за столом и соблюдении чистоты. Он мог, облизав ложку залезть в кастрюлю и заявить на замечание: "А что здесь такого?"

Вообще-то первый обед можно было бы, и описать, так как это может пригодиться будущим путешественникам. На первое у нас был суп из югославского концентрата, куда мы добавили свежей картошки и банку говяжьей тушенки, заправив это луком, поджаренным на сале. На второе была отварная картошка и поджарка из свежей свинины и неочищенные томаты. Запили мы растворимым кофе. Чем плохо? Не знаю, как кому, но мы решили, что это неплохо, и так жить можно. Ивану Ивановичу мы вынесли благодарность.

Впоследствии оказалось, что лучше всех готовил Жигоман, и мы обычно его всегда просили нас накормить. Титов же увиливал от этой работы, предпочитая "умять", как он говорил, банку говяжьей тушенки, абы не готовить.

Пока мы обедали, я расспрашивал о переходе, который команда сделала по маршруту Воскресенск-Горький. Обязанности рассказчика выполнял Титов, но, к сожалению, он больше упирал на то, сколько чего съели и где удавалось выпить. Яхте на переходе досталось, так как бросало ее в шлюзах очень сильно, и кто знает, сколько она могла бы еще выдержать. Кильблоки почти поломались. Но, кажется, яхте в них уже недолго стоять. Пора ей плыть самостоятельно.

Иван Иванович с Титовым пошли в кают-компанию смотреть телепередачи, а мы с Николаем сделали приборку в каюте, сидели, разговаривали о наших самых будничных делах. Просто, спокойно, не напрягая свое внимание, может быть, просто с целью удовлетворить древнюю потребность человека в общении.

Теплоход тихо шел по реке. Ветра почти не было. Через три переборки чуть слышно доносился шум работающих дизелей. И больше ни звука. Иногда просто казалось, что никуда мы не идем, а стоим и чего-то ждем.

Николай очень любит технику, специальность его чисто техническая. Дома он имеет мотоцикл, прекрасно им владеет и бережно эксплуатирует. Но все это как бы в диссонанс к его увлечению парусом. Он самостоятельно построил по чертежам из журнала "Катера и яхты" маленькую яхточку по типу "Морского конька". Что странно во всем этом, так это то, что он под парусами никогда не ходил, склонен к морской болезни и все-таки идет на яхте со мной в море и хочет научиться управлять ею. Ничего не понимаю. Просто парадоксально.

Часто он спрашивает меня о том, как управлять яхтой, что главное в управлении кораблем вообще и в частности яхтой. Он с нетерпением ждет того момента, когда мы пойдем под парусами. Ради этого он взял за свой счет отпуск, "удрал" из дома, хотя жена против его увлечения. И вот теперь мучается здесь с нами в холоде и тесноте.

Мы с Николаем засыпали, когда пришли Иван Иванович и Титов. Оказалось, что сегодня передавали игру нашей хоккейной команды "Химик" с "Динамо" Москвы и "Химик" проиграл. Вообще-то динамовцы сильнее наших воскресенских ребят и они чаще выигрывают. В обычных условиях, ну, допустим, у себя дома, мы бы не обратили на этот проигрыш внимания. Но здесь Титов перед началом передачи так расхвастался, что получилось, что наши хоккеисты чуть не лучшие в мире. И вдруг они проиграли. Вот так сюрприз. Титов ворчал и вспоминал голевые моменты, когда, по его мнению, можно было забить гол, а кто-то там прошляпил и так далее. Примерно так ведут себя все "знатоки" хоккея. Однако, несмотря на "переживания" от проигрыша своей заводской команды, Титов достал банку тушенки и ломоть хлеба и стал так уплетать, что Гаргантюа мог бы только позавидовать. Смотря на него, я засомневался, хватит ли у меня средств прокормить мою команду.

Утром мы устроили маленький совет.

- Во-первых, пока мы на теплоходе, готовить обеды будем на камбузе. Я там договорился. Посуду тоже там мыть, с содой и горячей водой. Володя, ты только не лентяйничай. Мне уже известно, что, пока ты болтал с буфетчицей, Николай помыл за тебя посуду. Не пользуйся его скромностью, - предупредил я Титова. - И второе. У нас много свободного времени, нужно начать устранять недоделки по яхте. Кое-что нужно покрасить, этим займется Иван Иванович. Он лучше всех умеет красить и шпаклевать. А тебе, Володя, нужно закончить крепление кормового устройства для крепления ахтерштага и подруливающего устройства. Там оно укреплено 8 мм болтами, а нужно поставить на 12 мм болты. Только помни, что сверло 12 мм у нас одно. Николай пусть закрепит яхту, а я займусь переборкой электрощита, а то там так напутано, что сам черт не поймет, а схемы нет.

Так шло наше путешествие. Пока что нас везли, а мы наблюдали и потихоньку работали на яхте, только теперь некуда было спешить, да и дом у нас стал один на всех.

Титов опять сделал ляпсус. Заболтался, нажал на дрель и сломал сверло. Так и не удалось закончить крепление. Старательнее всех относился к работе Иван Иванович. У него этого не отнимешь. Ему даже не нужно говорить, что то или иное нужно сделать. Он сам себе найдет работу и сделает грамотно и прочно. Все дерево на палубе было покрыто эпоксидным лаком чуть красноватого цвета, так что оно стало похоже на дерево ценной породы.

Вечером мы решили заправиться топливом. Благо это можно было сделать здесь же, на теплоходе. Главные и вспомогательные дизели работают на том же топливе, что и наш дизель. Я набирал топливо в машинном отделении и поднимал наверх и передавал канистру Николаю. Тот относил ее на яхту и передавал Володе. Из-за небрежности Титова при заливке солярки в приемную трубку бака, он много разлил на палубе, а ветер развеял по всей яхте. На рубке у нас хранилось сливочное масло, вот оно и залилось соляркой и так пропахло, что почти невозможно было его есть. Что странно, так это то, что солярка очень быстро проникает внутрь масла, и оно пропитывается даже внутри, так что не очистишь.

Особых происшествий не было, жизнь наша шла просто, и так же медленно, как текла рядом Волга.

Первый раз я плыл по Волге на пароходе более тридцати лет назад. 7 августа 1941 года нас, молодых, неискушенных солдат, погрузили на грузопассажирское судно и отправили вниз по реке в войсковую часть, служить Родине. Это были суровые дни начала Великой Отечественной Войны. Тяжелое время. Но мы были молодыми и здоровыми! Волга просматривалась с одного берега до другого, на протяжении всего пути от Казани до Куйбышева.

Прошло чуть больше тридцати лет, и как все здесь изменилось! Волгу не узнать, от горизонта до горизонта ходят волны, которые создают картину моря и уж во всяком случае, глубина реки, в районе Куйбышева и Саратовского водохранилища гораздо больше, чем в самом глубоком месте Азовского моря.

Пасмурно и ветрено. Все дни как близнецы, серые, мокрые и холодные, а берег пустынный и тоже серый с желтоватым оттенком от травы. В такой обстановке можно было успокоиться и отдохнуть от потока информации, которая штурмует голову на работе.

Мы зашли в два пункта: Паркоммуну и Ульяновск. Сдали там какие-то грузы и скоро пришли в Куйбышев. Стоянка рассчитана всего на несколько часов.

Кое-кому из команды нужно съездить в город за покупками, а мне пришлось оформлять документы на доставку яхты в Балаково, куда шел т/х "Армавир" на зимовку. Я думал выиграть на этом пару дней. Пришлось за переадресовку заплатить 60 рублей, хотя денег у меня осталось очень и очень мало. Но что делать? Надо, и все тут! Придется экономить.

Переход от Куйбышева до Балаково совершаемый обычно за одни сутки, затянулся до бесконечности.

Сначала мы стояли на рейде в ожидании, пока нас пустят на топливную базу. Потом капитан не хотел почему-то от нее отходить. Нас просто отогнали, так как нужно было заправлять другие пароходы. Ночью, при подходе к Сызрани, теплоход стал на якорь, объясняя это тем, что был ветер, а ночь темная.

Опасно идти. Это объяснение капитана кого-нибудь, может быть, и устраивало, но только не меня. После Сызрани днем мы приткнулись к берегу у какого-то старого здания. До войны там была школа. Штурман решил пойти к своим родным, отнести им гостинцы. Мы его ждали около 5 часов. Я страшно торопился. Нам нужно было пройти канал до его закрытия, для этого мы остались на теплоходе. И вдруг стоянки и стоянки. Торопился только я один, а теплоходу было выгодно стоять.

Один из членов команды сказал мне: "Нам торопиться незачем. Мы должны пробыть в плавании субботу и воскресенье, чтобы зимой получить за эти дни отгулы.

Да, при такой постановке вопроса ничего не сделаешь. Нужно учиться ждать. Взять нервы в кулак и молчать.

Но все имеет свой конец. Так и наше плавание. В конце концов, мы пришли-таки в Балаково.

Грузовой порт Балаково расположен далеко от города, в степи. Когда поднимешься от реки на высокий берег, то так и напрашиваются слова народной песни: "степь да степь кругом...". Сколько видно глазом, везде степь до самого горизонта, серая, неприглядная осенняя степь, где только сжатые поля и нигде ни одной живой травинки.

Между полем и рекой, в небольшой низине расположен порт. Здесь всего несколько зданий: управление порта, конторы и склады, а рядом с портом - элеватор. Рядом с хранилищами приткнулся маленький магазинчик. В нем только те продукты, без которых нельзя обойтись в самой скромной жизни. Мы, недолго думая, сразу же закупили хлеб, масло, лук и крупы, да взяли два десятка сырков сомнительной свежести.

Так как мы опоздали с приходом в Балаково на трое суток, то теперь мы снова опаздывали с подходом к Волго-Донскому каналу и не успевали по моим расчетам пройти его до конца навигации. Что-то нужно было делать или снова грузиться на попутное судно или проситься на буксир. Время, время. У нас его не было.

Я пошел проситься на какой-нибудь попутный транспорт. Как это все надоело, прийти и доказывать людям, что это все нужно. У них своя работа и они заняты перевозкой груза. А его осталось на складах и на открытых площадках очень много. И, честно говоря, я их понимаю, им не до меня, у них своих забот столько, что нужно не дни, а может быть месяцы, чтобы все выполнить и удовлетворить все потребности.

Трудность состояла и в том, что все заявки на перевозку груза были прекращены еще 25 октября, поэтому порту просто могло попасть за то, что они меня погрузили, и мне нужно где-то не по плану разгружаться.

Уходящие вниз по реке теплоходы забирали в первую очередь уголь. Везде, где мы шли, лежал уголь. Уголь и уголь на всех причалах. Какая это опасная вещь. Он часто самовозгорается просто от того, что лежит в кучах на открытых площадках. В целях исключения самовозгорания его периодически перебрасывают, перемешивают. Сколько на это требуется времени и сил! Поэтому каждый порт старается отправить уголь в первую очередь и не допускать, чтобы он остался на зимовку в порту.

Мне все сочувствовали, но никто ничего не мог решить. Прошла половина рабочего дня, а я так ничего и не сделал. Создалось дикое положение. Уйти из своего города, кое-что не доделав, затратить уйму денег и остаться зимовать в степи, за тысячи километров от моря и примерно за столько же от дома. Ну, как тут быть спокойным?

- Как вы могли так поздно выходить в плавание? Разве Вы не знали, что навигация кончается?

- Вам нужно было заказать теплоход в Москве до Ростова!

Советы и советы! Как люди щедры на них. Главное, могут их давать в неограниченном количестве и даже бесплатно. Невольно вспоминается Джером К. Джером. Но в моем положении - не до юмора.

Боюсь ходить к большим начальникам. Почему, не знаю. То ли потому, что они смотрят на тебя "очень свысока" и ты чувствуешь себя "этаким букашкой", неразумным и беспомощным... Но что делать? Иногда вынужден идти, так как просто нет выхода. В жизни иногда случается так, что ты попадаешь к начальнику с таким крепким воспитанием и твердым характером, что он никак не может испортиться высокой должностью.

Иду к капитану порта. Это в первый раз в жизни. Ну, немножко страшно, но я стараюсь не показывать этого и действовать решительно.

Сначала я здороваюсь. Потом представляюсь. Здесь нужно знать меру.

Во-первых, если будешь очень скромным, то от тебя быстро отделаются. Но с другой стороны, если очень "насядешь", то могут сказать: "вот нахал" и выгнать. Во всяком деле нужно найти ту самую серединку, правильную линию. Но как это трудно. Это зависит не только от человека, который обращается, но и от характера того человека, к которому обращаются.

Я передал капитану порта газету "Известия" и попросил прочитать заметку о моей подготовке к плаванию. Пока он читает, я изучаю обстановку кабинета и самого хозяина. Главное, как он читает?

Пробежит глазами и сделает движение уголками губ вниз или поднимет брови?

- Это о Вас? - спросил он.

- Да, - ответил я.

- Так, чем я могу служить?

- Я пришел к Вам за помощью, потому что сам ничего уже сделать не успеваю, а ругать меня поздно, потому что этим дело не поправишь.

В общем, я ему рассказал все о себе, о яхте, о нашем начале плавания и о том, что предстоит.

Он внимательно выслушал, передал газету сидящим рядом с ним морякам, потом взял телефонную трубку и вызвал кого-то из управления портом.

- Сейчас у нас в Балаково грузится теплоход "Бологое". Он идет в Ростов, - сказал он вошедшему товарищу. - Вы пойдете с ним к капитану теплохода и попросите от меня лично и от всех моряков нашего порта, чтобы он взял яхту на теплоход и доставил ее в Ростов. А пока вы будете идти, товарищ Чебанюк расскажет о себе и о своем будущем плавании все, что вы захотите узнать. Нужно помочь. Это прекрасное дело, и я просто восхищаюсь его мечтой. - Он с улыбкой посмотрел на меня и продолжил. - Николай Петрович, прошу Вас, сделайте все, что нужно, чтобы нам, морякам, не было стыдно. У него сейчас почти авария и мы должны его выручить. То, что он хочет сделать, нам нужно, просто необходимо. Давно пора нашему паруснику пройти вокруг света и доказать, что и мы это можем сделать. И что вот так, именно так: решил человек и сделал.

- Желаю Вам удачи, - обратился он ко мне. - Идите с диспетчером, он Вам поможет, а я поговорю с капитаном теплохода. Рад был с Вами познакомиться.

Вот так. Просто, хорошо и по деловому. Ни одного упрека и так все ясно.

Ушел я от него, и никакими словами не передать чувства радости и благодарности за такое участие.

Капитан теплохода "Бологое" совсем не похож на капитана, созданного в приключенческой литературе, где это что-то суровое, дерзкое, грубое... От "морского волка" здесь ничего не было. Удивительно симпатичный человек, с мягкими чертами лица, с тихим голосом, выдержанный и внимательный, он выслушал нас с диспетчером и довольно скоро усвоил суть дела, которую мы наперебой старались доложить ему.

- Капитан порта просил вас принять на борт яхту "Русь" с экипажем в три человека, - сказал диспетчер.

- Нам главное погрузить яхту, а жить нам есть где. На яхте у нас две каюты, постели, свой камбуз. Нам главное успеть пройти канал Волга-Дон и выйти в море, - добавил я.

- Эта яхта готовится в первое в нашей стране кругосветное путешествие, - добавил диспетчер.

- Это про Вас писали в "Огоньке"? Вот не ожидал такой встречи, - удивился он. - Давайте познакомимся.

Я с удовольствием пожал руку этого симпатичного человека, как-то сразу вызывающего расположение, и начал было просить его взять нас, но он мягко перебил меня и спокойно сказал, что он лично полностью согласен, но у него на теплоходе капитан-наставник с пароходства и он должен доложить ему.

Решить этот вопрос самостоятельно он не может. Я хотел что-то добавить, но он вновь повторил, что со своей стороны он сделает все возможное.

Не успели мы с диспетчером переброситься несколькими словами, как по трапу сбежал вниз энергичный, слегка полнеющий моряк и быстро подошел ко мне.

- Это Вы Чебанюк? Виктор Андреевич - представился он. - Рад с Вами познакомиться. И, не давая мне сказать слова, он сразу же ответил на мой немой вопрос.

- Заберем Вашу яхту. Обязательно возьмем. Что Вы? Первая в Советском Союзе, да как можно не помочь! Идите, готовьтесь и не волнуйтесь.

- Спасибо большое! Но вот как быть с погрузкой? Здесь около вашей стоянки все краны пятитонные, а яхта весит более 7 тонн.

- Мы на руках ее занесем! Не волнуйтесь. Бросить Вас? Да это просто преступление перед нашей страной, позор будет перед всеми моряками. Идите, готовьтесь. Без Вас мы не уйдем. Вам лучше всего выгрузиться на причал, а мы примем уголь и тогда возьмем Вас.

И, обращаясь к капитану теплохода, он распорядился:

- Надо выделить им каюту, дать белье. Разместите их по-человечески. Пусть ребята отдохнут перед плаванием. На Азове им достанется.

Окрыленный такой удачей, я пошел готовить яхту к выгрузке. Главное было договориться в отношении крана, а все троса у нас были заведены еще с Горького. В трюме теплохода "Армавир" около яхты стояли Иван Иванович и Титов. Они что-то осматривали и возбужденно обсуждали.

- Давайте готовить яхту к выгрузке, - крикнул я им вниз. - Я договорился с капитаном теплохода "Бологое". Он берет нас до Ростова. Здорово? А? Что вы молчите?

- Да так, ничего. Мы осматривали яхту.

- А что случилось?

- Мы хотели ее выгрузить, да не получилось, ее уронили.

- Что?... Как уронили? Вы с ума сошли?

Дата добавления: 2015-06-04