Гл. 3. Усталость и отчаяние. 1 страница

Три года назад на спасательной станции я приобрел дизель от компрессорной установки и по своей наивности оставил его там на хранение. Когда через пару лет я пришел за ним, то от него остались "рожки да ножки". Работники спасательной станции сняли с него все навесные детали, все вспомогательные устройства, включая, стартер, щиток, накальные свечи и т.д. Начальник спасательной станции Крылов Александр Михайлович и не думал оправдываться.

- Когда мы сдаем технику в металлолом, мы снимаем все приборы, устройства и приспособления для ЗИПа.

- Но этот дизель я приобрел для работы, а не для металлолома. Мне нужно устанавливать его на яхте. Как же он там будет работать, когда он сейчас превратился в болванку, - с возмущением говорил я.

- На химкомбинате Вам все найдут. У них все есть.

- Извините. Там таких дизелей нет и, естественно, нет для них запасных деталей. А потом зачем ломать, если он нужен для работы?

Все-таки я отвез дизель на завод, но там после осмотра мне заявили, что дизель восстановлению не поддается, так как некоторые детали не просто сняты, а воровски выр­ваны и повреждены важные узлы. Очевидно, я мало "поставил" ребятам со спасательной станции и они разо­ряли дизель, чтобы сбыть ценные детали "налево".

Я обратился к начальнику областной спасательной службы. Но пока я его уговаривал, пока он обещал, уверял и заверял, списали и растащили еще два дизеля, а я остался, ни с чем. Какой-то рок надо мной с этим двигателем. Может скорее можно достать новый? Кто может помочь?

- Валерий, ты знаешь многих водномоторников, - обратился я как-то к Елкину, инспектору государственной навигационно-технической инспекции, приветливому и симпатичному молодому человеку. - Поговори с ребятами, может быть, у кого-нибудь есть такой дизель?

- Знаю. У одного парня есть. Он живет у нас в Жуков­ском, но сейчас в отпуске.

- Когда он будет?

- Трудно сказать, но, пожалуй, через пару недель придет. Но он не продаст, хотя этот двигатель для него мал. Он хочет найти помощнее. Думаю, что он предложит Вам поменяться.

- Я на тебя надеюсь. Узнаешь, а?

Прошло две недели, и я ищу Елкина. Узнаю у него номер телефона, договариваюсь о встрече и еду в Жуков­ский.

Из старого, полуразрушенного сарая, сбитого из древ­них как рязанская дорога, досок, мы вытащили дизель, такой же старый, как его хранилище, и погрузили на маши­ну. Жаль, что кто-то содрал бирку, и нельзя определить марку и завод изготовитель.

- Несмотря на неказистый вид, он хорошо работает. Я его заводил, - успокаивает меня хозяин. Но какой прода­вец не хвалит свой товар.

- Хорошо, я сейчас отвезу его на завод, к механику. Проверим в работе, и, нужно искать редуктор.

- И еще один момент. Я решил не обременять Вас поис­ками дизеля для меня. Давайте лучше заплатите мне и дело с концом.

- Да. Это лучше. Сколько?

Мы провели операцию "товар-деньги" и разошлись.

Мастер автобазы проверил дизель в работе и сообщил мне, что двигатель в рабочем состоянии. Очень, конечно, потрепан, но если подрегулировать, то работать будет. Вообще-то он очень и очень старый и запущен совершенно.

- Как, хватит мне дойти на нем до Черного моря?

- До Черного? Да, но на большее я не гарантирую.

- Тогда будем ставить. Для кругосветного плавания, я думаю, мне дадут новый! Не так ли?

- Ну конечно, я удивляюсь, почему Вам сейчас не дадут новый? Стоит он копейки, для такого дела не жалко.

Измерив, габариты дизеля, я стал искать редуктор. Подшипник, вал, винт изготовить можно самим. Но редуктор, это очень ответственное устройство, и я на изготовление его не мог решиться.

В цехе внутризаводского транспорта мне дали коробку скоростей от автомашины ЗИЛ-157. Она, конечно, не подходила к яхте, нужно было ее переделать. Но как? Не сумев решить конструкцию новой коробки сам, я обратил­ся к заводским конструкторам, но они заявили, что это им не под силу.

Пока я мотался с дизелем, пытаясь решить как можно быстрее этот вопрос, почти ничего не делалось с другими устройствами, с заказами на мачту, блоки, лебедки.

То не было аргона, и сварщик не мог варить, то поломался сварочный агрегат, и опять мачта сиротливо лежала в цехе. Потеряли чертежи на лебедки, не закончив их изготовления. Где были блоки, я не знал, а Титов, неофициально ставший нашим снабженцем, ничего не делал. Он с гордым видом ходил с папкой по заводу, но как только где-нибудь что-то не клеилось, и его прогоняли, он сразу пасовал, ругался, на чем свет стоит и шел ко мне.

- Ну, их к черту, этих снабженцев. Лучше я грузчиком буду работать, чем просить их...

- Поговорите сами с начальником цеха. Он меня и слушать не хочет. Сначала смеялся, а потом прогнал... В таких случаях он бросал несколько крепких слов в адрес тех, кто не выполнял его просьбы.

- Идите сами, - заявил он, бросая документы на стол. - Там сидят такие бюрократы, что их ничем не пробьешь. Не дают и все.

- Что-то не то. Ведь накладные подписаны заместителем директора, почему же ты не получил? Идем вместе, - пред­ло­жил я.

И вот, обходя с ним снабженцев или начальников, от которых зависит получение или изготовление нужных нам деталей, я его учил, как нужно обращаться с людьми. Что нужно везде быть вежливым!

При договорах с рабочими по вопросу изготовления той или иной детали он все упрощал, обещая им магарыч. Он старался завоевать авторитет, задабривая людей вином.

- Сварщик просит на бутылку...

- Нержавеющую сталь можно сверлить на станке, а он без “этого” не хочет. Говорит, занят...

- Токарю нужно дать...

- Таких труб на складе нет. Есть у моего знакомого, но он просит за них пару бутылок.

Кончилось это тем, что я вынужден был в интересах дела давать Титову деньги, зная наперед, что он будет знать вкус вина, которое попадает к тому или другому рабочему. Его уже не переделаешь, а время давило страш­но. Все планы рушились: проходили недели, месяцы - я ни­чего не успевал сделать. Приходится идти против своей совести, спаивать людей, чтобы достать материалы, иногда грошовые, но необходимые.

Все было начато. Делалась машина, где-то точили вал и делали опорно-упорный подшипник, варили мачты, кон­стру­ировали устройства..., но окончания работ не было вид­но и везде требовалось мое участие, моя работа - разумное конструктивное решение того или иного узла. А были такие устройства, которые я сам раньше не видел и не знал, как их выполнить... Так было, например, с редуктором. Случайно я нашел решение конструкции редуктора, набросал схему и попросил конструкторов ком­бината сделать расчет и чертежи. Но, увы! Все они были заняты на производстве, нужно было их освобождать. И в то же время они боялись, что не справятся.

- Почему? - Этого я не понимал, так как мне казалось все просто.

"В Англии один предприниматель открыл курсы обучения мужчин умению плакать. Он пришел к необхо­димости этого, анализируя продолжительность жизни чело­века.

Женщины живут дольше, и одной из причин такого явле­ния является то, что они, плача, снимают нервные напря­жения". Я "плакал" везде и перед всеми. Иного выхода у меня не было. Несмотря на решение дирекции комбината о помощи мне, некоторые письма из редакции об оказании помощи, никто, ничего делать не хотел и это понятно, так как у всех был план. Приходилось ходить, ездить самому и плакать. Плакать без слез. А это, говорят, не помогает. С другой стороны, на корабле нельзя разводить сырость, вот поэтому моряки не плачут.

Начальник ВЗТ комбината в помощь мне выделил своего механика Вячеслава Козина. Спокойный и внимательный человек, он сразу мне понравился своей воспитанностью и, пожалуй, одной из редких черт современного человека - умением слушать. Я ему подробно рассказал о своих затруднениях с установкой машины и линии вала.

- То, что Вы рассказали, выполнимая задача. Нужно подобрать все узлы, изготовить фундамент и отрегу­лировать линию вала. Вот только последнее представляет трудность, так как требует большой точности. Но сейчас, чтобы я представлял, что это такое, мне нужно посмотреть на яхту, на машинное отделение.

- Я всегда готов. Позвони мне, и мы там встретимся.

На яхту он прибыл впервые. Молча осмотрев ее, он залез в машину и ужаснулся. Он никак не ожидал, что в такое маленькое помещение нужно втиснуть дизель со всеми агрегатами, муфтой, подшипником, редуктором. Все это с фланцами образует линию длиной в 1220 милли­метров, без зазоров, которые необходимы для регулировки и соединения всей линии. А длина промежутка между переборкой и входом в дейдвудную трубу составляет всего 1215 мм.

- Это невозможно, - заявил Слава. - Нечего голову ломать.

- Подожди, Слава, не спеши. Из любого положения есть два выхода, а ты говоришь, ничего не получится. Говорят, что даже если умрешь, то и тогда есть два выхода: "Либо попа­дешь в рай, либо в ад".

- Но металл не сжимается, - не сдавался он.

- Правильно, нужно думать, искать выход.

- А что думать, ни от одной детали кусок железа не отрежешь, короче не сделаешь.

- Но можно пойти по другому пути, втиснуть один узел в другой? Подумай, пожалуйста.

- Подождите, - задумался он. - Может быть, в этом есть смысл. - Он осмотрел дизель, маховик и ушел. Прошел день, два, неделя и вдруг звонок:

- Давайте везите маховик. Попробуем вставить вал редуктора в соединительное устройство маховика. Я предварительно подсчитал. Получается выигрыш примерно 80 миллиметров.

- Молодец, Слава. Везу. Это же роскошь - получается еще и 75 мм зазора.

Вот так иногда улыбалась нам фортуна, но это было редко.

- Александр Моисеевич, у нас нет якорей, - заявил как-то Иван Иванович. Нам нужно два якоря, без этого нас не выпустят в плавание.

- А где взять якорь? В Коломне мне обещали, но что-то никаких известий.

- Нужно купить в Москве.

- Ну, допустим, мы найдем и купим, но его нужно привезти. На чем? Сколько это времени займет. Сутки, двое. А где взять время? Может быть, легче и быстрее сде­лать якорь? Сварить из нержавеющей стали.

- В принципе, все возможно. Давайте чертежи и я сде­лаю.

На другое утро опять позвонил Слава и просил дать точные размеры опорно-упорного подшипника. Господи, а где мне их взять?

Чертеж подшипника я взял из журнала "Катера и яхты", решил ничего не изменять, но одно дело общий чертеж, другое - рабочий. Заказ на изготовление подшипника я передал на завод "Машиностроитель". Когда они его сделают? - неизвест­но. Нужно ехать на завод и упраши­вать сделать быстрее.

Кто бы знал, как это трудно! Я уже заранее представляю разговор с главным инженером, который будет мне внушать, что у него производство плановое и некогда им заниматься такими пустяками. В конце концов, он что-то пообещает.

Вечером мы обычно обсуждали наши дела. Если было все хорошо, то Иван Иванович вспоминал истории и при­ключе­ния, связанные с проведением парусных соревно­ваний. Если что-нибудь не получалось, то мы с грустью обсуждали сложившиеся обстоятельства и искали выход.

- Иван Иванович, как нам быть с рулевым устрой­ством. Я так ничего и не сумел придумать. Все конструи­ровать самому - глупо, ведь есть где-то похожие узлы?

- Самое простое - это сделать один из вариантов, которые приведены в книге. Но это заводское исполнение. Можем ли мы качественно сделать в ремонтно-механическом цехе. Вот я этого не гарантирую, - задумчиво сказал Жигоман. - Я сделаю обтекатель руля, давайте чертеж, мы сварим руль. А вот рулевую машинку Вы ищите сами. Мне ее не осилить.

- Хорошо, Иван Иванович. Вот закончу чертежи якоря, буду думать над рулевой машинкой.

В августе меня пригласили на Московскую регату. Там на одной яхте я приметил якорь Данфорта. Он притом же весе, что и любой другой якорь, держит лучше. Но нигде нет чертежей, не оказалось и у ребят на яхте. Им вообще его выдали, а кто - они не знают. Я набросал тогда эскиз, но как его перенести на рабочие чертежи, не мог сообразить. Однако надо "изобретать велосипед". Сначала я сделал примерный чертеж, потом вырезал части якоря из картона, сложил и вроде получилось.

Начали делать якорь из нержавеющей стали толщиной 5 мм. Сначала мы вдвоем с Жигоманом нарубили на гильотине заготовки и начали их сваривать. Сделав несколько частей якоря, я куда-то ушел, оставив все на попечение Жигомана. Но, придя в цех, я ужаснулся. Он приварил лапы якоря как раз наоборот. Переделывать было некогда, да и невозможно, поэтому так и осталось. Как потом оказалось, якоря работали хорошо, только веретено получилось слабова­тым в работе на изгиб, когда лапы якоря засасывались в илистый грунт.

Что бы мы ни делали, меня все время беспокоила мысль о толщине корпуса яхты. На заседании парусной федера­ции (особенно Н.В. Григорьев), говорили, что корпус сла­бый, так как его толщина меньше, чем у польских яхт. Хотя эта толщина отличалась на доли миллиметра, все равно она была меньше, а не больше. Поэтому предстояла очень большая работа по оклейке корпуса еще одним слоем стеклосетки повышенной прочности толщиной около одного миллиметра.

Где взять такую стеклоткань? Где достать примерно 70 килограммов эпоксидной смолы. Где найти время на работу, где взять тепло, необходимое для полиме­ри­зации смолы. Где!?

- Иван Иванович, придется еще один слой стеклоткани наносить на корпус яхты.

- Да зачем это нужно? - возмущался Иван Иванович.

- Я же тебе рассказывал, что Григорьев говорил на совеща­нии в парусной федерации.

- Ну, так что? Она крепкая. Я же знаю. Пошлите их к черту и занимайтесь делом. Они сами никогда не строили яхты... Поймите, что бы Вы ни делали, какие бы замеча­ния их ни устраняли, они все равно будут на Вас напа­дать, по той простой причине, что они не хотят Вас пускать.

- Нет, их так далеко не пошлешь...

- Да, поверьте моему слову, она крепкая.

- Я-то тебе верю, дорогой, но от этого ничего не меняется. У нас в парусной федерации люди с такими авторитетами как ты, не считаются. Извини, не хочу тебя обидеть - говорил я Жигоману, а сам думал о том, что это за заявление "толще, тоньше?" Разве это технически гра­мот­ное заключение? Так ли должен рассуждать конструк­тор яхт? Смех, и только. Но что делать, с ним считаются руководители, значит, мне нужно терпеть, как это, ни глупо.

- Давай думать лучше над тем, как ее перевернуть вверх килем. В мастерской, к сожалению, это сделать невозможно, значит, нужно яхту вывозить наружу и рабо­тать под открытым небом. Так вот тебе задача, как это сделать, чтобы яхту вывезти, перевернуть и ничего не сло­мать.

Иван Иванович задумался, обошел яхту и стал что-то рисовать на бумаге.

- Надо сделать своего рода контейнер из металлических балок, проще всего из швеллеров, - начал он излагать свое предположение. - На уровне палубы сделать подставки в виде колена, на которые яхта после переворачивания ляжет ватервейсом... Снимем крышу мастерской и поднимем яхту краном...

- Вот это нельзя сделать. Мастерская должна быть целой, иначе все пропадет, растащат весь инструмент и материалы. А крышу потом трудно ставить... Пожалуй, лучше выломать стенку сарая со стороны кормы и яхту вытащить вдоль стапеля на площадку.

- Можно и так, но тогда нужно сделать салазки, чтобы вытянуть контейнер с яхтой как сани. На площадке яхту перевернем вместе с контейнером и покроем стекло­плас­тиком.

- Не спеши, Иван Иванович. Это очень серьезная и трудная работа и не только из-за трудоемкости чисто физической, но и потому, что нужно выдержать темп работы, что при малой температуре очень трудно, так как эпоксидка стынет... Ну, да ты сам это увидишь и почувствуешь.

- Да, я это все знаю. Доставайте швеллера, будем варить.

Итак, этот вопрос теоретически был решен. Вечером пришел на яхту и приступил к работе, но работа не клеи­лась. Очень устал, и оттого, что ничего не делалось, выбивало меня из обычной колеи, портило настроение...

- Александр Моисеевич, к Вам кто-то приходил. Какой-то бородач.

- Зачем?

- Он хочет помочь. Может провести электропроводку на яхте.

- Кто он и откуда? - заинтересовался я.

- Он Вас знает. Молодой парень, а у него черная борода, кругом, низенький...,- обрисовывает Титов. Он назвал себя Юрой и обещал прийти еще раз.

- Это хорошо, что он приходил. Я электропроводку так и не закончил, некогда, какая-то напасть на недоделки.

- Заставьте его сделать нам электрощит, - предложил Титов.

- То есть, как заставить? Разве так можно? Странный ты человек. Он пришел нам помочь, и мы просить должны, а не заставлять.

- Подумаешь! Нам щит нужен и кто-то должен сделать, ведь нам некогда, а время летит. Если будем церемониться, то так ничего не успеем.

- Не только щит нужен. Дело в том, что потерян генератор для зарядки аккумуляторных батарей.

- Как пропал? Вы же его отдали в механический цех? Там еще должны были сделать металлический бугель.

- Все правильно. Так и было. Чтобы улучшить крепление генератора к фундаменту, я просил начальника цеха сделать на него два бугеля и поставить шкив для соединения с дизелем. А на днях мы с начальником цеха облазили все помещение и нигде не нашли. Кому он понадобился, ума не приложу. Пришлось идти на старые катера. Дали мне какой-то, старенький. Отнес в электро­цех проверить, а там сказали, что у него короткое замыкание якорной обмотки на корпус. Вот еще одна беда. "Пришла беда, отворяй ворота", такая поговорка есть на Руси. Но в нашем положении больше уж некуда.

В беготне и мытарстве прошел июль. Отпраздновали день Военно-морского флота, пошумели-погудели и опять за работу. Сделано было очень много, но и осталось немало, если не больше.

- Иван Иванович, Володя, - как-то собрал я своих помощников, - да­­вай­­те обсудим, что нам еще необходимо сделать, и соста­вим примерный график, что нужно в первую очередь.

- Как будем считать, по пальцам? Тогда я разуюсь, - сос­трил Титов.

- Как тебе нравится, а пока давайте без счета. Есть трубы, нужно варить мачты и доставать к ней огни. Пока мне обещал их один водомоторник, зеленый и красный огни. Нужно искать белый.

- Белый можно снять со старого катера, - сказал Иван Иванович. - Я ходил к капитану катеров, он разрешил.

- Что еще по мачтам?

- Нет тросов, нет лебедок, нет блоков, - начал перечис­лять Иван Иванович. Троса на ванты и штаги нужно заранее доставать, так как их нужно готовить, делать оганы, где-то доставать, или точить коуши.

- Все?

- А кабель для питания огней на мачте? Его нужно встав­лять в паз между мачтой и трубой.

- Правильно. Нужно еще и стяжки, так называемые талрепы, так как по их величине будет подгоняться трос. Их нужно минимум пятнадцать штук...

- Пора устанавливать кокпит. Главное сейчас сделать отверстия для самоотливных труб и закрепить фланцы, - напомнил Титов.

- Чертеж кокпита я давно передал на завод "Машино­стро­итель", но ты сам понимаешь, что им не до нас. Когда он будет, понятия не имею. Вроде бы и пустяковая работа, но...

- Пора ставить леерные стойки...

- Нет, еще рано. Делать их конечно нужно, но ставить будем после оклейки корпуса и поставки яхты на киль.

- Релинги нужно тоже...

- Все нужно, но что нужно в первую очередь? Я вот думаю над рулевой машинкой и не нахожу правильного решения.

- Корпус внутри нужно обшивать фанерой, а мы никак не можем, потому, что нет пенопласта, который заделы­вается между шпангоутами. Нужно при­мер­но четыре кубометра.

- Этим займись ты сам. Ты мастер по снабжению, вот и доставай.

- А где его достать?

- Это ты мне должен сказать "где". Давай подумаем. Пено­пласт идет на теплоизоляцию крыш. Нужно поэтому обра­титься в спецСУ. Оно расположено у Неверовского моста. Поезжай, узнай и будем выписывать. Стоит он копейки, главное, чтобы он был!

- Ладно, я пойду, но нужно машину.

- Кому, тебе? Пешочком, не барин. Что еще? Просто теряюсь среди такой массы работы. Все мы не сделаем, просто не успеем.

- Мы не можем ставить машину, пока не установим вал. А тот вал, который у нас есть, не годится. Нужно срочно заказывать новый, под подшипник и винт. И еще нужно изготовить выхлопную трубу и фланцы для крепления ее к обшивке корпуса. После спуска яхты на воду этого уже не сделать.

- Александр Моисеевич, а как нам быть с палубой? Вы хотели ее настелить деревянными рейками. Какими и где их взять. Это нужно делать по сухой палубе, то есть в сарае, в тепле.

- Рейки нужно делать из дуба или ясеня так, чтобы они не расширялись от намокания в воде и не покоробились. Нужно просить где-то, чтобы нам дали немного дубовых досок, и распилить их на рейки.

- А если попросить у Вашего лесника?

- У Евгения? Чудесный он человек. Но в лесу дерево сырое, невыдержанное, и оно не пойдет. Лучше всего брать дерево-отходы. Они и дешевле и их легко строгать. Нам нужны рейки всего 6-7 мм толщиной, так что даже горбыль го­дится.

- Так, когда это будем делать?

- Не знаю. Просто не знаю. Еще внутри отделочные работы не закончены, стенки рундуков и боковые ограни­чения у трапа нужно закрыть пластиком, чтобы фанера не намокала, и легко было бы протирать "морскую пыль".

- Пора топливные баки ставить, а то их не закрепим, и кокпит ставить нельзя. Баки я видел их в механическом цехе, - гово­рит Титов. - С ними ничего не делают, так как нет венти­лей. А главное - не только их сварить, но и проверить на герметич­ность. Вам надо идти к начальнику цеха. Можно где-нибудь поискать или купить.

- Хорошо. Завтра я буду на руднике у начальника авто­базы. Помнишь, он приезжал к нам и восхищался яхтой. Обещал помочь.

- Все они, когда бывают здесь, обещают, а потом ничего у них не добьешься.

- Нет, о нем так не говори. Он человек слова. Помнится мне, я ему не верил и то же самое гово­рил, а он выручил нас материалом для фальшстрингеров. Так вот у него я и попытаюсь достать вентили. А ты, Володя, доделай, в конце концов, газовую горелку! Сколько можно тянуть. Ведь без нее в плавании пропадем. Сам же первый будешь кричать: "хочу есть".

- Жрать! Ладно, не буду, я могу и всухомятку, вот только кофе нужно варить, без этого я не могу.

- Так вот, тебе нужно несколько горелок подобрать, проверить режим работы каждой и ту, которая выдержит, ту и поставить. Еще мы не знаем, как будет греться шланг. Оттока воздуха из поддона нет, так что режим работы го­рел­ки очень тяжелый. Ну, кажется, все. Так?

- А лампочки?

- Это мелочь. Думаю, их можно просто купить в магазине, конечно, не в Воскресенске, а в Москве.

- А как с зарядным устройством. Его у нас никто не делает.

- Правильно. Зарядное устройство само не делается. Там нужно реле-автомат для управления напряжением на генераторе и предупреждения обратного тока. Где его достать, ума не приложу.

- Нужно съездить туда, где они есть.

- Есть, например, в Ташкенте, но туда ехать далеко. Что-то должно быть в Коломне, там выпускают тепловозы, и на зарядных генераторах должны стоять реле обратного тока.

- Так езжайте и возьмите.

- Ишь, какой ты быстрый. А кто даст?

- Для такого дела не жалко. Берите газету с заметкой о подготовке к плаванию, дайте прочитать секретарю парткома, и он вам поможет.

- Ладно, Володя, не учи. Как-нибудь сам справлюсь, но, пожалуйста, не думай, что это так просто. Люди все раз­ные и по-разному относятся к идее кругосветного плава­ния.

- Да, это так. Меня только бесит, почему это так. Другое дело, какой-то Кошелев завидует, потому что он себя считает парусным асом. А здесь что? Не понимаю.

- Ну, на сегодня мы, пожалуй, кончим. По домам. Дома всем написать перечень того, что нам нужно еще сделать, полу­чить, закупить и т.д. Завтра отдадите мне, я поду­маю, может быть как-нибудь сделаем все.

- Александр Моисеевич, лебедки. Забыли мы про лебед­ки, а при хорошем ветре шкоты не обтянешь.

- Плохо с лебедками, где-то потеряли часть чертежей, а у меня был единственный экземпляр. Теперь придется подго­нять по тому, что уже готово. Ну, пора по домам. До свида­ния.

Устал страшно. Не хочется идти домой. Кажется, прямо вот здесь, на палубе яхты лечь бы и уснуть и ни о чем не думать. Поспать бы где-нибудь в лесу, где никого нет, два-три дня. Просто уснуть и видеть хорошие сны: голубое небо, зеленые горы со снежными вершинами и большое синее море с белой полосой пляжа и в бухте, уже готовая яхта!

Будет ли это когда-нибудь или я ее буду строить всю жизнь.

Или все не так. Может быть, все это зря? Может быть, нужно жить по-другому? Можно же взять билет и через два часа быть в Крыму. Там сразу все к твоим услугам море, пляж, рестораны. А сейчас в Евпатории друзья, они поджариваются на солнышке да иногда пишут дразнящие письма с намеками, дурак ты, мол, Сашка.

Кто заставляет тебя уродоваться на яхте? Вот чудак!

Ладно, чудак так чудак. Нужно идти домой, что-нибудь пожевать, если не пуст холодильник, и отдохнуть.

Люблю летние подмосковные вечера. Тихие, теплые и какие-то приятные: веет от них такой чудесной, мягкой нежностью, что постепенно забываются все невзгоды, и отдыхаешь душой. Иду вдоль берега тихой Москвы-реки и думаю о том, что прекрасно устроен мир, и какое счастье, что кругом простая трудовая жизнь. Тихо, нику­да не нужно торопиться, можно идти и просто дышать воз­духом.

- Эй, отец, дай закурить, - раздалось из-за кустов.

- Нет у меня, ребята, бросил и вам советую.

- Вот гад, а еще в галстуке. Учить вздумал.

- Ребята, вы что? Как вам не стыдно?

- Иди, иди... пока не получил..., - дальше следовали непереводимые слова из Воскресенского словаря.

Хорошее настроение смело как ветром. Сколько еще работы по воспитанию вот таких пацанов. Трудно с ними сейчас, трудно будет и всегда и, хотя их мало, портят они много и многим.

События, одинаково важные для меня, неожиданно совпали, и я не знал, как поступить. Пришли паруса, и оказалось, что они лежали на товарной станции уже три недели и в то же время на сегодня намечено вытаскивание яхты из мастерской и переворачивание ее для оклейки.

- Надо ехать за парусами, - сказал Иван Иванович. - Это главное!

- А как же с вывозкой яхты? Я уже заказал кран.

- Мы с этим сами справимся, - заявил Жигоман.

- Ладно, я поеду за парусами: больше некому это сделать. Нужно срочно, так как паруса уже давно лежат. О них железная дорога сообщила в редакцию, а там всем это "до лампочки", вот и просрочен срок хранения, и придется за хранение платить. Вы здесь только осторожно с яхтой. Прежде чем что-то делать, осмотритесь, семь раз отмерьте. Не уроните яхту и проверяйте сварные швы во время работы...

О получении парусов можно было написать целый рассказ, ибо я мог их получить, а мог и не получить. Шансы на это были равные. Мандатом в этой операции "парус" была необычность багажа для сухопут­ного города Москвы. И, конечно, помогла мне газета, и пусть кто-нибудь попробует меня в этом упрекнуть. Один бы я ничего никогда бы не сделал. Везде были люди, хорошие люди, которые понимали меня и помогали.

Так или иначе, но я ехал на трех узлах, в которых были сложены 14 парусов. Такого богатого подарка я еще не получал ни разу в жизни. Уговорив знакомых помочь перенести паруса, я сложил их в помещении горсовета и побежал на стапель.

Уже от парка вижу, что яхта на площадке и кран встал сбоку для поворота ее вверх килем. Бегу бегом. Нужно успеть, пока они еще не начали. Быстро осматриваю яхту, крепления и вдруг вижу изогнутые стальные швеллера, как будто их вывернуло танком.

- Иван Иванович, что это такое? Почему так погнулись салазки?

- Так это Володька виноват. Когда тянули яхту, то не посмотрели, а она высокая и зацепилась носом за поперечную балку стапеля.

- Что здесь было, объясни, - обратился я к Титову.

- Все как решали, так и сделали. Но оказалось, что рубка выше, чем мы думали, и она зацепилась за балку, а кран так тянул, что чуть весь сарай за яхтой не потянул. Я вижу - крыша падает, посмот­рел: ну, черт возьми, сейчас, думаю, все полетит. Но успели остановить и оторвать балку. Вон она, отпиленная, висит. Сразу мы не увидели, а кран, знай, дергает, ну и погнули швеллер, хоть он и железный. Чуть сарай не завалило, - чему-то радуясь, взахлеб рассказывал Титов.

- Вы просто с ума сошли. Так же можно было оторвать носовую оконечность яхты или разорвать корпус.

- Да что Вы, Александр Моисеевич, она крепкая. Я теперь и без Ивана Ивановича вижу, что она крепкая. Так дергал кран. Раз! Еще раз! А она хоть бы что. Железо погнулось, а яхта целая.

- А если бы разорвало корпус? Ты, понимаешь ли, чем вы рисковали. Ну, ни на минуту нельзя вас оставить, хуже, чем дети. Да и просто могла обрушиться крыша и повре­дить рубку... Что бы тогда делали?

- Подумаешь! Да починили бы. Заклеили бы стеклотканью на эпоксидке и порядок.

Осмотрев внимательно яхту, мы завели тросы с одной стороны борта и начали поднимать один бок. Яхта начала медленно переворачиваться. Нужно было только выбрать момент, когда она пройдет через нейтраль и центр тяжести будет за гаком снаружи, и яхта сама начнет валиться на борт. Вот так. Наконец, она легла на бок. Теперь ее нужно было подцепить снизу и поднять за нижние швеллера так, чтобы она поднялась килем вверх и легла ватервейсом на поперечные швеллера, укрепленные сорокамиллиметровы­ми досками.

Дата добавления: 2015-06-04