ЧЕТВЕРГ 5 страница. Шла речь о его будущем. Оно не может основываться на выдуманной истории

— Нет-нет. Так не пойдет. Я хочу, чтобы все было по-настоящему. Правду.

Шла речь о его будущем. Оно не может основываться на выдуманной истории.

— Правду? С каких это пор она кого-то волнует?

— Меня. И очень сильно. Спаситель уставился на него.

— Значит, ты не успокоишься, да?

Сэнди собрал все свое мужество и отрицательно помотал головой. Поймет ли его человек, который спас ему жизнь? Сэнди подумал, что нет.

— Простите. Я так не могу. Просто не могу. Между двоими людьми, которые застыли лицом к лицу, воцарилось долгое молчание. У Сэнди из-под подмышек текли струйки пота. Наконец он услышал:

— Так чего ты хочешь, малыш?

— Мне нужно услышать хоть что-то о вашей жизни, хотя не сомневаюсь, людей будет главным образом интересовать, как вы научились так стрелять, и почему тем вечером у вас был при себе пистолет, и, самое главное, о чем вы думали до и после того, как пристрелили киллера.

Еще одна пауза, а затем:

— Господи, это глупо, но если я лишь так могу отделаться от тебя… именно это я и имею в виду: ты исчезнешь и забудешь, что видел меня. — Он показал распечатку, которую отобрал у Сэнди. — И избавишься от них. От всех до одной.

— Договорились, — сказал Сэнди. Дать обещание было нетрудно — Спаситель все равно не сможет проверить.

— И не просто сжечь. Следы горения вызывают подозрение, и ты изумишься, если узнаешь, сколько интересного можно в наше время узнать из пепла. Порви в клочки не больше квадратного дюйма и спусти в сортир. Из сточной системы, которой пользуются восемь миллионов человек, уже ничего не извлечешь.

— Но есть одна, которую я не могу вернуть. У Хулио…

— О ней я сам позабочусь.

И вдруг ему стало совершенно ясно, что произошло этим утром. Ну конечно! Эта публика у Хулио опознала лицо на распечатке. И Хулио послал Сэнди в парк, потом позвонил Спасителю и рассказал, где он, Сэнди, будет болтаться.

Полный возбуждения, Сэнди вытащил из рюкзачка диктофон.

— Давайте начнем.

— Убери его. Никаких записей. И мы не будем рассиживаться у всех на виду. У меня тут рядом машина. Я буду рассказывать на ходу, а ты — записывать.

— В общем-то устраивает, — согласился Сэнди. Есть! — думал он, следуя за Спасителем к выходу из парка. Кровь в венах пузырилась как шампанское. Получилось! Все сошлось! Я на верном пути!!

— Ты отказываешься от «земмерлинга»? — изумился Эйб. — Не могу поверить.

Джек и сам не хотел в это верить. Он так долго носил на лодыжке свой маленький 45-й, что тот стал частью его самого. И расстаться с ним было тем же самым, что отрезать от себя кусок плоти. Но в свете того, что узнал от Сэнди Палмера, он понимал: этого было не избежать. Так что, отделавшись от Палмера, он направился прямиком к Эйбу и рассказал ему об этом «интервью».

— Мальчишка узнал о нем, потому что подслушал разговоры полицейских на месте события. И один из них опознал оружие по описанию.

Достаточно плохо, если в этом городе тебя задержат при оружии, а если убедятся, что при тебе пистолет, уже знакомый полиции…

Эйб понял его.

— Вот паршивые копы. А тебе так везло с ним.

— Ага. Особенно в последний раз.

Его беспокоил тот сосунок-репортер… или кем там числится Сэнди Палмер. Не то чтобы он был плохой, но жутко амбициозный. Он может пойти на любой компромисс, чтобы пробиться, — а Джек окажется в яме с кипящей лавой.

Ему не хватало элементарного здравого смысла. Он без секунды промедления залез в машину Джека. Будь Джек чуть более импульсивен или просто слетел бы с катушек, его бы не обеспокоило, что Палмер припрятал один из этих рисунков вместе со своими записями. Он бы с легкостью мог прикончить его в машине и припрятать в одном из десятка известных ему мест, где Палмера нашли бы лишь через несколько дней, а то и недель.

Но он этого не сделал. Единственное, что он сделал, — это угостил Палмера ложью.

Джек подвел его к машине сбоку, чтобы тот не мог заметить ее номера, и возил Сэнди по кругу не менее часа, нагружая слушателя откровенным собачьим дерьмом. Довольно качественное дерьмо, признал он, особенно учитывая, что создано оно было буквально с лету.

Палмер все старательно записывал, время от времени задавая Джеку вопросы и уточняя. Наконец Джек собрался высадить его у станции подземки, но эта рыба-прилипала в человеческом облике успела выклянчить у него номер автоответчика — на тот случай, если у него «появятся еще вопросы». Джек дал номер, который ему ничем не угрожал — он оплачивался по кредитной карточке, зарегистрированной на несуществующего человека.

— Так что ты выдал этому репортеру-крестоносцу?

— Я рассказал ему, что Спаситель был сиротой, вырос в приюте и имел сложности с законом, пока копы не поставили его перед выбором: или они его сажают, или он идет в армию.

— Я уже видел такое кино.

— Думаю, так оно и было. И копа играл Патрик О'Брайен. В любом случае юный Спаситель попал вместо армии в военно-морской флот США и прошел подготовку в отряде «морских котиков». Списан из армии по медицинским показателям — травма спины.

— А теперь он жалкий идиот — ты же знаешь, каким ты порой бываешь. Насколько мне порой видится, этот Спаситель так ненавидит общество, что ведет себя как отшельник.

— Ты так думаешь? — спросил Джек. — В общем я ему изложил такую историю моей жизни. На чем и остановился.

— То есть я уже не могу добавить немного краски, немного ароматов?

— А разве бывший «морской котик» — это недостаточно живописно?

— Ты — «морской котик»? — расхохотался Эйб. — Которого драит какой-то сержант? Хотел бы я на это посмотреть.

— «Морским котиком» был не я, а Спаситель.

— Ты хоть знаешь, чем занимаются «морские котики»?

— Понятия не имею. Но не сомневаюсь, что бывший «морской котик» Спаситель знает. И хотя он не имеет официального правительственного статуса, продолжает по свободному найму работать на кое-какие правительственные агентства.

— Может быть, на то, из трех букв — первая «ц», а последняя «у»?

— Он не имел права говорить об этом. Но характер этой работы на правительство заставлял его всегда быть при оружии. Всегда. В результате чего он и мог спасти много жизней в тот вечер. И опять-таки из-за своей работы ему не разрешено открывать свое лицо.

— Это хорошо. Из тебя мог бы получиться неплохой сценарист. Правда, непонятно, куда тебя может занести, но квалификация всегда при тебе.

— Но есть одна заминка. Наш герой искренне смущен, почему его называют спасителем, героем и тому подобными именами. Ведь он всего лишь сделал то, что на его месте сделал любой порядочный гражданин, будь при нем соответствующая экипировка.

— Вот об этом и поговорим.

— Правильно. Надеюсь, о чем-то другом, а не о Спасителе. Мальчишка-репортер получил свой эксклюзив и был настолько счастлив, что умчался и оставил меня в покое. Копы тщетно пытались выяснить подноготную реального персонажа, окрещенного Спасителем, но остались с носом. Им останется лишь смотреть и ждать, но время проходит, люди забудут о штучках Спасителя и жизнь вернется к норме.

Эйб снова вскинул брови, на этот раз повыше.

— Ты напустил много дыма… но только не для твоего старого друга Эйба.

Джек вздохнул.

— Да, я понимаю. — Эта история ни в коем случае не могла ему легко сойти с рук. — Но ведь могу же я помечтать, не так ли?

— Мечтай на здоровье, а тем временем я могу предложить тебе настоящее автоматическое оружие, лучше, чем твой «земмерлинг».

— Сорок пятого калибра?

— Нет. Но ты можешь зарядить его полудюжиной «дефендерс» по шестьдесят гран каждый — и по желанию загнать еще один в ствол, — и получишь примерно такую же убойную силу, как у твоего «земмерлинга». Новая кобура на лодыжку тебе не понадобится, потому что отлично подойдет и старая, и, что лучше всего, тебе понадобится лишь одна рука для ведения огня, потому что не придется передергивать затвор перед каждым выстрелом.

Жизнь без «земмерлинга»… Джек понимал, что придется привыкать к ней. Это будет нелегко.

Он вздохнул:

— О'кей. Давай мне его.

Сэнди устроился в своем закутке в «Лайт» и осторожно осмотрелся. Наконец он остался один, и никто не подсматривает, что он делает.

Пришел он пораньше и встретил на удивление теплый прием, который откровенно удивил его. Люди, с которыми он был едва знаком, жали ему руку, хлопали по спине, спрашивали, чем он занимается, как оно все было, что он чувствовал и как выкрутился, и так далее, и тому подобное. В любой другой день он бы купался в их внимании, но только не сейчас, когда блокнот, полный записей главного интервью в его жизни, чуть не прожег рюкзак.

И вот, когда он полностью готов…

— Эй, Палмер, — раздался слева чей-то голос. — Так когда, по-твоему, ты взлетишь наверх?

Подняв глаза, Сэнди увидел, что на него поверх перегородки, разделявшей их отсеки, смотрит Покорны. Со своим длинным носом и редеющими волосами он напоминал одну из тряпичных кукол старой пьесы «Тут был Килрой».

— Очень смешно, Джей.

— Я серьезно, — сказал Покорны, огибая перегородку и пристраивая свое тощее тело на стол Сэнди. — О твоем материале говорят все вокруг.

Сэнди пожал плечами, изображая скромность.

— Ну, честно говоря, думаю, что тот вечер в вагоне был самым ужасным в жизни. А теперь оказалось, что он принес мне удачу, о которой я не мог и мечтать.

— Ты напал на золотую жилу, парень. — Покорны ему откровенно завидовал.

— Вот о золотой жиле ничего не знаю. Кто-то преподнес мне лимон, а я уж сделал из него лимонад.

Он увидел, как Покорны дернулся. Не стоило мне этого говорить, подумал Сэнди, я ведь и сам в это не верю.

— Что ты собираешься делать со вторым актом? Вопрос застал Сэнди врасплох.

— Со вторым актом?

— Конечно. Ты обрел всеобщее внимание. Как ты собираешься удержать его?

— Я… я не знаю, — признался Сэнди, изображая полное непонимание. — Никогда об этом не думал.

— Так вот, тебе лучше подумать, друг мой. — Покорны приосанился и похлопал Сэнди по плечу. — Ты же не хочешь мелькнуть и исчезнуть. Как муха на сковородке.

Законченный сукин сын, решил Сэнди, когда Покорны исчез из вида. Наверно, увидеть Сэнди в роли мухи на сковородке было его самым сладостным желанием.

Но Покорны не догадывался, что Сэнди уже приступил к написанию второго акта. И теперь ему было нужно всего лишь немного уединения, чтобы выдать готовый продукт.

Сэнди потратил еще полчаса, прежде чем осмелился вытащить сотовый телефон и начать действовать. Он набрал основной номер «Лайт» и после трех переключений вышел на оператора. Затем прикрыл ладонью микрофон и понизил голос:

— Я хотел бы поговорить с Сэнди Палмером.

— Вы знаете его добавочный номер?

— Нет. Но я должен незамедлительно поговорить с ним.

— Он на месте. Я вас соединяю.

Предполагалось, что через полчаса после расставания с Сэнди Спаситель, воспользовавшись тремя разными таксофонами, проделает ту же рутинную процедуру. Это была его идея. Он прикинул, что, если Сэнди, появившись после двух дней отсутствия, получит звонок от самого таинственного человека в городе, тот придется в самую точку. Сэнди пришлось согласиться. Так что дежурный по редакции должен убедиться, что каждый раз с ним говорит реальный человек, и оставить сообщение на автоответчике Сэнди, доказывающее, что с ним кто-то пытался связаться.

Когда на его столе зазвонил телефон, Сэнди дернулся. Он взял трубку, отключил мобильник, и принялся изображать, будто слушает и записывает.

Спаситель… Сэнди хотелось узнать его имя, чтобы называть его как-то по-другому. До чего классный парень. И какую жизнь он ведет. Даже не окажись он Спасителем, есть о чем поговорить.

Но тут могут возникнуть проблемы. Как убедить издателя, что они на самом деле обо всем договорились в здравом уме и твердой памяти? Единственным способом, с помощью которого он, как ему казалось, мог убедить в искренности звонившего, было бы упоминание о пистолете. Сэнди мог бы утверждать, что человек на другом конце провода рассказал ему о модели оружия и объяснил, как он им пользовался. Только Сэнди и копы знали о «земмерлинге».

Следующий вопрос может звучать так: почему именно вы, Палмер? Почему бы вместо вас за эту тему не взяться кому-то из ведущих журналистов или репортеров со своими колонками, которые читают по всей стране?

Ответить легче легкого.

Потому что мы со Спасителем оказались рядом в том поезде смерти. Мы стояли бок о бок. Мы братья по крови.

Это сработает, подумал Сэнди. Звучит убедительно.

Редактор может справиться у Маккейна о «земмерлинге». И когда получит подтверждение, все поверят. Потому что хотят верить. И умирают от желания получить продолжение материала.

Конечно, это может означать звонок, а то и визит Маккейна.

Сэнди почувствовал, что начинает потеть, — как всегда, когда дела складывались не лучшим образом. Маккейн захочет получить все подробности. В распоряжении Сэнди была только одна ложь, о которой стоило волноваться. Только одна. Но огромная.

Господи, только бы не поскользнуться.

Значит, это и есть Жаннет Вега, подумал Джек, глядя на стройную брюнетку в облегающих шортах и светло-голубом топике. Он стоял на ее кухне и открывал вторую из двух бутылок мерло, которые они с Джиа принесли с собой. Самой броской черточкой в облике Жаннет были ее волосы — черные и блестящие, зачесанные налево и туго стянутые узкой ленточкой, они спадали до плеч. Теплые карие глаза, отсутствие макияжа, легкий загар. Не самая красивая женщина из тех, кого видел Джек, но смотрится неплохо. Тихая и спокойная, но в этом нет ничего ненормального.

Хотя обычно он предпочитал пиво — и пропустил пару с Джиа прежде, чем ехать сюда, — Джек решил сегодня вечером отдать должное вину. И пить его с удовольствием. Ибо после такого дня он чувствовал, что заслуживает право увеличить уровень алкоголя в крови, пусть даже ему придется читать завтрашний «Лайт», мучаясь похмельем.

Но может, усвоить новости удастся только с похмелья, ибо бог знает, что этот мальчишка собирается написать.

Все это может подождать до утра. В данный момент он собирался все внимание уделить Жаннет. И конечно, Кейт. Но Кейт и Джиа уже тесно устроились бок о бок в гостиной и, он не сомневался, обсуждают его детство. Он надеялся, что Кейт воздержится от пикантных деталей, например как он писал в пеленки.

Джек подробно рассказал Джиа о лечении опухоли мозга Жаннет и о последовавших личностных изменениях у нее. Это не смутило Джиа; она по-прежнему хотела встретиться с Кейт. Пребывание в обществе Джиа, когда он, попивая пиво, смотрел, как она рисует и раскрашивает заказанную ей обложку для очередной книги, успокоило нервы, взвинченные встречей с Сэнди Палмером.

И теперь, бросив взгляд на Кейт, он почувствовал, что и ее нервы успокаиваются. На ней был легкий шерстяной джемпер без рукавов, а от жары и духоты светлые волосы цвета меда вились больше, чем обычно. Все же выглядела она не лучшим образом. Усталой и измотанной. Взвинченной. Что-то грызло ее.

Зато Жаннет была спокойной и серьезной. Она стояла, прислонившись к кухонной стойке, и хотя физически находилась всего в трех футах, мысленно была где-то в море Бора-Бора. Она рассеянно смотрела, как Джек открывает вино.

Джек не очень высоко ценил свое искусство вести светские разговоры, тем более с такими увядающими геранями, и обычно предоставлял это право другим. Но Жаннет была где-то не здесь. Неужели это он ввел ее в такой транс?

Он тоскующе посмотрел на диван. С какой охотой он бы расположился на нем, откуда мог бы слушать и контролировать все, что Кейт рассказывает Джиа.

— Порой он доставлял беспокойство нашим родителям, — сказала Кейт.

— Могу себе представить, — усмехнулась Джиа. На ней было длинное летнее платье, которое подчеркивало пронзительную синеву ее глаз.

Джиа сразу же понравилась Кейт. Она почувствовала, что перед ней не просто очень симпатичная и яркая личность, но женщина, которая во многом похожа на нее.

— Он почему-то всегда был одиночкой. Джиа сделала глоток вина.

— Да и сейчас он явно не командный игрок.

— Он был в команде бегунов, но предпочитал гонять по пересеченной местности. Друзей у него тоже было немного. Но больше всего родителей беспокоило его увлечение кинофильмами. У него были кучи дешевых старых фильмов ужасов и научной фантастики, и ему все было мало.

— Это не изменилось.

— В солнечный субботний день Джеки мог… Джиа улыбнулась:

— Джеки? Ох, как мне нравится!

— Так его называла наша мать, а потом и все мы. Словом, в прекрасный субботний день он мог сказать, что отправляется в парк погулять, но если вы проезжали мимо местного кинотеатра, то видели у ближайшего столба его велосипед. Каждую субботу крутили по два старых фильма ужасов и фантастику, и он предпочитал сидеть в темноте, а не играть с другими ребятами.

Джек и фильмы… Кейт вспомнила, что, когда ему было девять лет, она однажды услышала — было два часа ночи, — как Джек торопливо собрался и в темноте прошлепал вниз по лестнице. Прошло десять минут, но Джек не возвращался, и она спустилась вниз проверить, что он там делает. Она нашла его сидевшим на полу. Завернувшись в простыню, он сидел скрестив ноги перед телевизором с приглушенным звуком и зачарованно смотрел какой-то дешевый черно-белый фильм. Она потребовала, чтобы Джек вернулся в постель, но он умолил ее, сказав, что давно пытался поймать «Вторжение инопланетян», но его нигде не крутили — ни в кинотеатрах, ни по ТВ, вообще нигде — и вот только сегодня ночью. Он просто должен посмотреть. Другой возможности у него не будет. Ну, пожа-а-алуйста!

Так что ей пришлось устроиться под покрывалом рядом с ним на полу и, обняв брата за плечи, смотреть фильм вместе с ним. Она быстро поняла, почему его никто не показывает: «Вторжение инопланетян» представляло собой нечто ужасное. Но для Джека эта лента была чем-то вроде Грааля, который он наконец нашел, и она ему нравилась. Теперь, оглядываясь назад, Кейт понимала, что это был момент особой близости, которая понятна только поклонникам видеомагнитофонов.

Кейт посмотрела на Джека, стоящего рядом с Жаннет. Была ли та их жизнь простой и доброй?

И тут она вспомнила: подливка! Я забыла подогреть подливку.

Затянувшееся молчание становилось неловким. Джек обратил внимание, что топик Жаннет обнажает мускулистые плечи и руки. Хорошие дельтовидные мышцы — такие появляются только от упражнений с тяжестями.

С этого и можно начать разговор.

— Вы качаетесь, Жаннет?

— А? — Моргнув, она вернулась в Северную Америку.

Джек согнул руки, как это делают культуристы.

— Качаетесь? Она улыбнулась:

— Я занималась, когда думала, что такого рода вещи важны. — Пожатие плеч. — Теперь мне кажется, что это глупо. Как и многое другое.

Джек понимал — если человеку сказать, что ему придется умереть задолго до назначенного природой срока, то он практически на все будет смотреть по-другому. Особенно на бодибилдинг. Нет смысла совершенствовать тело, если на следующей остановке ждет фоб.

— Прошлым вечером вы были около того дома, — сказала она, в упор глядя на него. — Зачем?

Черт возьми, вопрос прямо в лоб. Что он может сказать, дабы не противоречить версии Кейт, с которой она, скорее всего, уже познакомила ее?

— Просто за компанию. Кейт беспокоилась о вас, а поскольку не знала города, я ее и подвез.

— Теперь все хорошо, — улыбнулась Жаннет. — И с каждым днем становится все лучше.

— Великолепно, — сказал Джек, поднимая открытую бутылку вина. — Могу я немного налить вам?

Жаннет покачала головой:

— Нет, спасибо. Мне больше не надо.

Вот и хорошо, подумал он. Мне больше останется. Л мне-то надо выпить.

— Следует ли понимать, что вы нашли какое-то замещение?

Еще одна улыбка.

— В определенном смысле.

Джек понадеялся, что так можно будет перейти к разговору о ее секте, но не успел он открыть рот, как в кухню влетела его сестра.

— Подливка, — сказала Кейт, открывая дверцу холодильника. — Горячее авокадо. Совершенно вылетело из головы. И еще, Джек, налей-ка мне стаканчик. Не сомневаюсь, и Джиа захочет тоже. — Она сунула сковородку под крышкой в микроволновку и принялась нажимать кнопки. — Пусть пару минут согревается. Вот так. А теперь… что это?

— Кейт! — в ужасе простонала Жаннет. — О господи, Кейт, почему ты ничего не делаешь?

Она издала такой резкий, такой душераздирающий крик, что Джек чуть не выронил бутылку. Видя перед собой ее мучительно исказившиеся черты лица, он понял, что от недавней рассеянности Жаннет не осталось и следа. Женщина в дальнем конце стойки молила глазами, вытянутыми руками, и каждая клеточка ее тела была полна паники.

— Жаннет! — закричала Кейт, разворачивая ее лицом к себе. — В чем дело? Что случилось?

— Я пропадаю, Кейт! Я больше не могу этого выносить! Очень скоро от меня ничего не останется! Ты должна помочь мне, Кейт! — Она уже не кричала, а вопила. — Ради бога, помоги мне!

У нее подогнулись колени. Когда она рухнула на Кейт, Джек рванулся на помощь, но тут уже была Джиа.

— На диван ее! — велела она.

Втроем они перенесли Жаннет, которая была почти без сознания, в комнату и уложили ее. Кейт положила ее ступни на подлокотник дивана, чтобы они оказались выше головы, и стала считать пульс. Джиа вернулась на кухню и смочила водой кухонное полотенце. Джек, испытавший легкое потрясение, стоял в стороне и наблюдал.

— Именно так все и было вчера утром, — вздохнула Кейт. — Жаннет, ты?..

— Что происходит? — спросила Жаннет и, содрогнувшись, начала привставать.

Кейт попыталась удержать ее.

— С тобой произошел один из твоих припадков. Полежи немного.

— Нет. — Она с трудом приняла сидячее положение. — Этого не может быть. Как я здесь оказалась?

К Жаннет вернулся облик той задумчивой рассеянной женщины, которую Джек встретил, когда зашел в квартиру.

— Мы помогли вам, — сказала Джиа. У нее было бледное лицо и потрясенный вид. — Вы практически потеряли сознание.

— Это уже второй раз, Жаннет, — тихо проговорила Кейт. — Так не может продолжаться. Ты должна позволить доктору Филдингу осмотреть тебя.

— Он идиот.

— Тогда пусть кто-нибудь другой.

— Чего ради? Со мной все прекрасно. — Она стряхнула руку Кейт и встала. — Пусть кто-нибудь даст мне место.

Кейт и Джиа отступили назад.

— Жаннет…

— Пожалуйста, Кейт, попроси Джека и Джиа уйти. Я хочу побыть одна.

Кейт вздрогнула.

— Ты… ты хочешь, чтобы я тоже ушла?

— Нет, конечно же нет. Ведь это и твой дом. — Она повернулась к Джеку. — Простите меня. Было приятно познакомиться с вами обоими. Я знаю, что скоро мы снова встретимся.

Развернувшись, она направилась к двери в дальнем конце комнаты.

— Не знаю, что и сказать, — проронила Кейт, когда за Жаннет закрылась дверь. — Она так же вела себя и вчера утром, а теперь снова…

— В течение нескольких минут, — заметила Джиа, — казалось, что на ее месте совершенно другой человек.

— И довольно жутковатый, — добавил Джек. Кейт кивнула:

— Я знаю. Подлинное раздвоение личности и связанный с ним хаос сознания встречаются так редко, что почти не существуют… но я не вижу иного объяснения.

— И почему она отказывается от встречи с доктором? — подхватил Джек. — Стань я хоть на несколько минут другим человеком, о котором ничего не помню, я еще вчера договорился бы о визите.

— Послушайте, — сказала Кейт. — Почему бы вам не пойти прогуляться? Мне, право, очень неудобно, но…

— Не стоит извиняться. А может, и тебе пройтись с нами хоть немного?

— Нет. Я должна оставаться здесь. Вдруг я ей понадоблюсь. А вы идите. — Кейт обняла Джиа и расцеловала ее в обе щеки. — Как чудесно было познакомиться с тобой. — Повернувшись к Джеку, она обняла и его.

Джек обвил сестру руками и притянул к себе. Он не помнил, чтобы когда-нибудь у них были такие отношения. Но как бы там ни было, ему не стоило ждать так долго. Все было хорошо, и должно было бы стать еще лучше, если бы не грызущий страх за нее.

— Ты уверена, что не хочешь пройтись с нами? Она сделала шаг назад и кивнула:

— Со мной все будет в порядке. Позвони мне завтра.

Джек сомневался, правильно ли он поступает, оставляя ее, но у него не было выбора. Он открыл дверь.

— Ладно. Так и сделаю. Первым делом. А у тебя есть мой домашний номер телефона. В случае необходимости звони. В любое время.

На кухне звякнула микроволновка. Соус из авокадо был готов.

Джек и Джиа спустились по лестнице.

— Ты видел, как изменилась Жаннет? — спросила Джиа. — Разве ты видел что-то более странное?

Он знал, что им обоим доводилось видеть довольно странные вещи, но…

— Ага. Чертовски загадочно. Мурашки по коже бегут.

— Не буду спорить, — сказала Джиа, когда они оказались на нижней площадке. Она взяла его под руку. — И кстати, почему ты никогда не говорил мне, что твоя сестра лесбиянка?

— Что? — Он был потрясен. Его старшая сестра, детский врач, мать двоих детей, — лесбиянка? Неужто Джиа рехнулась? — Как ты могла даже подумать такое?

— Ну, может, она и не вешает на стенки изображения Мелиссы Этеридж, но у нее целая коллекция дисков Крис Вильямсон, и если они с Жаннет не пара, то я готова снова выйти за Ричарда, когда он вернется.

Они оба знали, что ее бывший исчез с концами — словно его съели и переварили. Но Джиа-то была здесь.

Когда они, открыв дверь, вышли на ночной воздух, Джек сказал:

— Кейт не…

И тут все сошлось воедино. Конечно, так с ней и было. Кейт была человеком, который щедро отдает, но внезапно Джек осознал, что она никогда не брала отпуск на работе, а ее дети были на попечении старой подруги по университетскому клубу. Когда она говорила, что встречается с каким-то дорогим для нее человеком, то звона свадебных колоколов не было слышно. Это был не женатый человек, а женщина.

Повернувшись, Джек уставился сквозь стеклянную дверь вестибюля.

— Я не замечал. Как я мог не обратить на это внимание?

— Не сомневаюсь, что, если бы речь шла о другой паре женщин, ты бы все отлично понял. Но в голове ты не допускал и мысли, что у твоей старшей сестры может быть иная сексуальная ориентация. И пока Кейт не появилась бы верхом на мотоцикле, с бритой головой и татуировкой «сука на колесах» на руке, ты при всем старании ничего бы не замечал.

— Неудивительно, что со мной она вела себя очень осторожно. Словно ходила по яйцам, боясь раздавить их. Кейт… не могу осознать.

— Тебя это так волнует? — сказала Джиа. — Брось, Джек. Выговорись. А то ты все носишь в себе и мучаешься. Не стоит. Поговори со мной.

— О'кей. Волнует ли меня? Нет. Кем бы Кейт ни захотела быть, меня это устраивает. Но потрясен ли я? Да. Потому что никогда и ничего не замечал. Я же вырос при ней, Джиа. Ни следа, ни намека.

— По крайней мере, ты ничего не видел.

— Согласен. Я был ребенком и ничего не понимал. Но у нее всегда были ребята и… Джиа, как будто мне всегда казалось, что север вон там, — и вдруг он оказался югом. Может, мне стоит вернуться и поговорить с ней? Сказать, что я все знаю и все нормально. Может, в таком случае она расслабится в моем присутствии.

В большинстве случаев Джек отлично знал, что делать, но здесь он был откровенно растерян.

— Поскольку ты уж спросил, — сказала Джиа, — то да. В противном случае вы будете вечно увиливать друг перед другом: она будет скрывать, кто она такая, а ты будешь скрывать, что ты знаешь, что она скрывает. Но решать не мне. Только… что бы ты ни решил, оставь это до завтра. Тебе не кажется, что сегодня Кейт и так досталось?

Скользнув рукой по затылку Джиа, Джек притянул ее к себе и поцеловал в губы. Что бы он делал без нее?

— Спасибо.

Она запустила пальцы ему в волосы.

— Не самый лучший день для Наладчика Джека, м-м-м?

— Просто отвратный.

— Послушай, нянечка Вики будет при ней до полуночи. Мы можем вернуться к тебе и, может быть — только может быть, — если как следует подумаем, найдем способ, чтобы ты забыл о своих тревогах.

Прошла целая неделя. Джек был более чем готов.

— Я думаю, это будет просто чудесно…

Он заметил на другой стороне улицы женщину, которая стояла, глядя на дом. Не на них. Она смотрела поверх их голов. Казалось, она была в трансе. Лицо ее было неуловимо знакомо.

— В чем дело? — спросила Джиа.

— Глянь на ту блондинку. Вон там. Ты ее знаешь?

— Никогда не видела.

Джек проследил за направлением взгляда женщины, и ему стало не по себе, когда он определил, что она держит на прицеле западный угол третьего этажа здания.

— Она смотрит на квартиру Жаннет, — шепнула Джиа.

Джек снова посмотрел на женщину. На этот раз он узнал ее. Прошлым вечером в Бронксе она была на том сеансе… или что там у них было.

— Мне это не нравится, — сказал Джек. Тем более, что в квартире была Кейт.

— Посмотри туда. — Джиа кивком указала налево. — На углу.

Джек тут же заметил этого человека. Хотя он не опознал его — почти все участники того действа сидели спиной к нему, когда он заглядывал в окно, — он не сомневался, что и это член секты. Потому что и он пристально смотрел на квартиру Жаннет.

Сколько еще психов этим вечером бродят вокруг, задумался он, обводя взглядом квартал. Кроме этих двоих, больше никого не заметил.

Дата добавления: 2015-06-04