Культ предков на Корсике

Врезка

Особую страничку в каменной летописи Корсики представляют так называемые менгиры. Ученые продолжают спорить об их культурном предназ­начении. Одни считают, что менгиры, выстроен­ные в ряд строго с севера на юг и обращенные лицами всегда на восток, т.е. к солнцу, были, ви­димо, связаны с культом умерших предков. Не­которые менгиры не изображали людей, а ско­рее всего были изображениями фаллического культа. Кстати говоря, слово «менгир» произош­ло от бретонского «мен» — камень, и «хир» — живность. На этих продолговатых каменных столбах были высечены условно лица, иногда — части тела, одежды, оружия. Поэтому наиболее распространена версия о том, что менгиры со­здавались как место пристанища для блуждаю­щих в пространстве душ умерших предков. Дру­гая гипотеза о том, что это были примитивные идолы, — не во всем подтверждается. Так что загадка скульптур древней Корсики все еще будоражит умы ученых.

Вместе с менгирами, особенно если речь заходит о культе мертвых, достопримечательностью Корси­ки являются и дольмены — циклопические камен­ные сооружения. Это гробницы, сложенные из боль­ших каменных глыб, поставленных на ребра верти­кально и покрытые одной или несколькими плитами сверху — наподобие крышки стола. Вероятно, это предок курганов, известных нам по степям России и Украины. Многие дольмены тоже сверху засыпа­ли землей, но, за редким исключением, насыпи осе­ли и не сохранились до наших дней. И менгиры, и дольмены вызывали до Второй ми­ровой войны у местного населения какой-то гене­тический ужас. Их не только боялись трогать, но даже старались не подходить близко к тому мес­ту, где витали души предков. Отношение к предкам со временем приобрело весьма своеобразную форму. Во всяком случае только на Корсике можно увидеть города мерт­вых, где каждому умершему строят почти насто­ящий дом и потом без всяких слез ходят к нему в гости, как к живому. На улицах этого города вы не увидите мрачных или плачущих людей. Здесь

Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре. Структурно-семантический анализ восточно-сла­вянских обрядов. СПб., 1993.

миров: живые должны оставаться среди живых, а мертвые — среди мертвых. Так, покойнику закрывают глаза (обычно медяками), объясняя это опасно­стью его взгляда для живых людей: закрытие глаз одновременно означало прекращение его контакта с миром людей. Покрывание умершего полотном продолжало ритуал его отгораживания от посюстороннего мира. Следующая операция — омовение тела покойника, после которого человек лишался пос­ледних признаков принадлежности живым. Этнографы, исследующие сла­вянский погребальный обряд, считают, что физическая чистота («вымы-тость») является устойчивым признаком смерти. Отсюда, вероятно, специ­фическое отношение к мытью тела, восприятие этой процедуры не столько в гигиеническом, сколько в ритуальном плане. После омовения и обряже­ния умершего переносят на лавку у стены, ногами к выходу либо к образам. Мужчин клали справа от выхода, а женщин — слева.

Согласно поверьям, в могилу колдуна надо вбить осиновый кол, а с помо­щью отрезанной руки мертвеца можно находить клады и воровать, не боясь быть пойманным. Покойника облачали в новую, неношеную одежду, не сопри­касавшуюся с живым телом. Если умершему одежда шилась, то с соблюдени­ем особых приемов: без узлов, «на живую нитку», иголку держали «от себя» и даже левой рукой, иначе «он будет по ночам приходить и уводить с собой людей, у которых так же сшита одежда».

Одежда застегивалась наоборот: справа налево у мужчин и слева направо у женщин. Обычай требовал связывать мертвецу руки и ноги. Гроб никогда тщательно не обтесывался, его обтеска делалась нарочито грубо. Саван шил­ся «на живую нитку». Лапти надевались недоплетенными. Хлеб на поминках должен быть недопеченным. В гроб клали недоконченную умершим работу (недовязанные чулки, недоплетенные лапти) в уверенности, что работа будет закончена на том свете. В Закарпатье около покойника, согласно обычаю, ста­рики играли в карты, дрались и ругались. В Карелии был распространен обы-

своя атмосфера и своя жизнь. По улицам частень­ко проезжают машины, бродят люди, встречают­ся, рассказывают умершим новости. Живые при­ходят к мертвым как к своим еще существующим друзьям.

У каждого умершего в этом городе свой отдель­ный, иногда семейный, дом. Считается, что чело­век просто переселяется в другой дом, в другой город и живет там уже по другим законам, а его живые родственники ходят к нему в гости. Для корсиканцев подобное — не условность. Они рады навестить родителей и друзей. При этом иногда даже разговаривают с ними. Первого октября, когда в Европе и Америке бушу­ет праздник всех святых, на самом деле больше похожий на праздник нечистой силы, на Корсике происходит все с точностью до наоборот: здесь празднуется день мертвых. Но под мрачным на­званием скрывается красивый обычай. В этот день все приносят своим родственникам и друзь­ям огромное количество цветов — самых разных. Каждый лучше знает, какие цветы больше нра­вятся их родным и близким в городе мертвых.

Кому-то несут охапки ромашек или роз, кому-то — одну хризантему.

На Корсике живые и мертвые существуют в уди­вительной гармонии: кварталы города мертвых

подступают к кварталам города живых. Во вре­мя Второй мировой войны, когда ночами бомби­ли корсиканские города, мертвые как бы взяли на себя защиту живых. Летчики принимали ночью кладбища, освещенные лампадами, за города и бомбили их вместо настоящих целей. Находясь в городе мертвых, непременно вспоми­наешь не совсем веселый афоризм: наша зем­ля — планета мертвых, а мы на ней — только вре­менные.

Дата добавления: 2015-06-04