Монашествоимонастыри

Б47

пользовали газеты, журналы, радио, педагогические и лекторские кафедры и даже амвоны, но добились своего.

Решением Священного Синода и Архиерейского собора Русской право­славной церкви от 2000 г. члены царской семьи Романовых были причисле­ны клику святых как принявших мученическую кончину, т.е. «как страсто­терпцев в Соборе новомучеников и исповедников Российских». Царя Ни­колая II решено канонизировать не как праведника — для этого нет и не будет оснований, — но как мученика за веру или, выражаясь более осторож­но, страстотерпца, т.е. христианина, со смирением принявшего смерть и отказавшегося вследствие религиозных убеждений сопротивляться убийцам.

Попытка оспорить решение Собора в Верховном Суде России в 2003 г. успеха не принесла, поскольку вопросы о канонизации являются исключи­тельно церковными и не относятся к предметам гражданского права, т.е. не подпадают под компетенцию федеральных судов.

Мотивируя свое решение, РПЦ ссылалась на то, что, во-первых, почи­тание царской семьи, начатое уже святейшим патриархом Тихоном в заупо­койной молитве и слове на панихиде в Казанском соборе в Москве по уби­енному императору через три дня после екатеринбургского убийства, про­должалось, несмотря на господствовавшую в нашей стране идеологию на протяжении нескольких десятилетий советского периода нашей истории; во-вторых, канонизация монарха никоим образом не связана с монархиче­ской идеологией и тем более не обозначает «канонизации» монархической формы правления; в-третьих, в страданиях, перенесенных царской семьей в заточении с кротостью, терпением и смирением, в их мученической кон­чине был явлен побеждающий зло свет Христовой веры, подобно тому, как он воссиял в жизни и смерти миллионов православных христиан, претер­певших гонение за Христа в XX в.³⁰

Еще в 1999 г., когда процесс рассмотрения вопроса о канонизации Ни­колая II и его семьи не был завершен и решения Поместного собора по нему не было, в средствах массовой информации их уже представляли в качестве святых, а отдельные священнослужители всенародно совершали им молеб­ствия и помещали в храмах их «иконы» (хотя икона — это образ только про­славленного Церковью), т.е. проводили активную мирскую пропаганду, со­вершая тем самым антиканонический акт. Доходило до того, что иконопис­ное изображение членов бывшей царской семьи везли в Грецию, на Афон и там ничего не подозревающим монахам представляли в качестве иконы, а затем их отзывы (естественно, положительные) выдавали за подтверждение святости царской семьи³¹.

Парадоксально, но проблемной являлась самая первая канонизация на Руси — сыновей князя Владимира от последней, христианской жены-бол­гарки — Бориса и Глеба, убитых в 1015 г. по велению сводного брата Свято-полка. Эта канонизация далеко не сразу оказалась принята греческой цер­ковью. В святости князей сомневались русские митрополиты из греков — Иоанн и Георгий. Дело в том, что Борис и Глеб не были ни подвижниками, ни мучениками за веру. Подвиг их состоял исключительно в непротивлении насильственной смерти, что с точки зрения греческой церкви не являлось

³⁰ Канонизация святых в Русской Православной Церкви (www.mospat.ru).

³¹ См.: Бог прославляет своих святых. М.,1999.

достаточным основанием для причисления к лику святых. Канонизация основывалась лишь на чудесах и знамениях над телами убитых в разное время и в разных местах братьев. Правда, предсмертное поведение Бориса и Глеба было воспринято русским народом как подвиг. Своим парадоксальным подвигом Борис и Глеб создали на Руси новый класс (чин) святых — «стра­стотерпцев», т.е. не противившихся насильственной смерти, что сообщало ей характер вольной жертвы.

Кампания за признание Европейского Союза священным путем причисле­ния к лику святых его отца-основателя Роберта Шумана продолжается уже 14 лет. Движение за причисление его к лику святых и канонизации начал Ин­ститут Святого Бенуа, частная организа­ция в Меце, пользующаяся поддержкой влиятельных лиц, среди которых — пре­зидент Франции Жак Ширак. Послед­ ним, кто был канонизирован в рамках Римско-католической церкви за вопло­щение религиозных идеалов в политике, был сэр Томас Мур, и было это почти 500 лет назад. Шуман, министр иностранных дел Франции, в 1963 г. умер тихо в своей постели в возрасте 77 лет. Он жил аскетом, питаясь яйцами и салатом, и каждое утро принимая причастие в церкви Служителей Пресвятого Сердца рядом с его домом. Он никогда не был женат. Конрад Аденауэр, покойный ныне канцлер Германии, называл его «святым в деловом костюме». Группа исследо­вателей из Меца, изучив его частную переписку и опросив под присягой 200 сви­детелей, пришла к заключению, что французский политик был святым чело­веком, который старался жить в соответствии с библейскими заветами. Одна­ко они не обнаружили никаких свидетельств о чудесном исцелении или провидении, что является необходимым условием для причисления клику свя­тых. Запечатанный контейнер с 66 кипами документов был отправлен в Рим для окончательного решения в Конгрегации по канонизации святых. Сторонники кампании по причислению Шумана к лику святых занимаются лоббировани­ем интерпретации правил канонизации в свою пользу, настаивая, что франко-германское примирение после разрушительной Второй мировой войны чудес­но само по себе. Тем не менее Ватикан решительно отказывает в канонизации Р.Шумана³². Зато в 2004 г. Папа Римский Иоанн Павел II объявил о причисле­нии клику святых женщины, которая отказалась делать аборт, несмотря на пре­дупреждения врачей о том, что она не перенесет роды. 39-летняя Жанна Беретта Мола оказалась первой замужней женщиной, канонизированной Ватиканом за последние 500 лет. Всего же за 25 лет понтификата Иоанн Павел II канонизиро­вал 482 человек — больше, чем все его предшественники за прошедшие 500 лет. Если в процесс канонизации святых, фундаментальные принципы кото­рой установлены несколько веков назад, вторгается политическая конъюнк­тура, в качестве социального института она может переживать глубокий кризис, в основе которого лежит противоречие между функциями и дисфунк­циями института, между явными и латентными функциями.

К явной функции института святых относятся официально провозглаша­емые цели и задачи, в частности, укрепление веры людей и их нравственное воспитание. Почему церковь хранит память о своих подвижниках, записы-

³² Источник: www.inopressa.ru. 2004.08.19.

вает и распространяет их жития? Потому что это позволяет верующим, во-первых, знать о том, что святые — это не только люди глубокой древности или времен земной жизни Иисуса Христа, но и их современники (или по­чти их современники) и, следовательно, укрепиться в вере, что достичь свя­тости можно и в наши дни. Во-вторых, это утверждает верующих в мысли, что, как бы нелепо это ни звучало, «добро побеждает зло». И хотя святые нередко заканчивали свою жизнь не «в постели», они в конечном итоге за­служивают прославления и всеобщего почитания, т.е. обретают самый вы­сокий статус, какой можно получить в Церкви.

Демонстрация с призывами канонизировать Иоанна Павле II. 200ь

Латентной функцией, — а в данном случае с негативным оттенком — вы­ступает поклонение святым (как идолам). Возникнув как почитание, отно­шение к святым очень быстро стало обретать характер поклонения. Разница здесь втом, что поклонение воздается только Богу — Единственному, Кому человек, согласно христианскому вероучению, может (и должен) поклонять­ся. В поклонении Богу выражается полное подчинение Его воле. Почита­ние же предполагает уважение, благоговение, признание, но не подчинение.

Данная функция трансформируется в дисфункцию и часто приводит к тому, что поклонение святым превращается в самодовлеющий культ со сво­ими целевыми установками, идеологией, правилами, обычаями. В покло­нении святому акцент с личности Христа переносится на «свойства» свято­го, которые ему приписываются народом. Из помощников, ходатаев перед Богом святые сами превращаются в богов, каждый из которых заведует сво­им «направлением». Например, св. Пантелеймон помогает от болезней, пророк Илия посылает хорошую погоду, а св. Матронушка московская при­носит счастье в личную жизнь. Практика поклонения святым, формально осуждаемая Церковью и ее канонами, очень часто находит поддержку в «про­стом народе». Почему же она не приветствуется Церковью и является дис-

функцией? Потому, что она откатывает сознание верующего назад, к маги­ческим установкам, в соответствии с которыми мир представляется раздроб­ленным, а не как единое целое. Оказывается, что усердными просьбами, мольбами (а, может, и количеством поставленных к иконе святого свечек) можно «подкупить» святого, направив его силу в «нужное» русло. Все это в корне противоречит христианству, где в основной молитве («Отче наш») в обращении к Богу говорится: «да будет воля Твоя».

Почитание наиболее популярных святых иногда перерастает в самостоя­тельную систему. С датами памяти того или иного святого связываются пред­сказания погоды, обилия урожая, бла­гополучия в бытовой жизни и т.д. На­пример, «"Петр и Павел" час убавил», «"Илия-пророк" —два уволок» — име­ ется в виду праздник, посвященный апостолам Петру и Павлу (12 июля), когда день уменьшается на час по сравнению с 22 июня, и праздник Илии про­рока 2 августа. Или: «Если на Покров снег, значит зима будет ранней» (име­ется в виду праздник Покрова Пресвятой Богородицы, 14 октября).

Почитание святых порой приобретает самодовлеющую форму, становит­ся поклонением; уже на задний план в представлении человека отходят вера в Христа, в Его Воскресение, неважным становится участие в таинствах Цер­кви, однако все большее внимание уделяется тому, какому святому в каких случаях молиться, иконе какого святого поставить свечку и т.д. Одним сло­вом, почитание святых в том виде, в каком оно институционализировано Церковью, превращается в самостоятельный культ с элементами язычества и магизма.

Как частный, по отношению к религии, институт чествования святых не мог избежать институционального кризиса, начавшегося в России в XVIII в. Петровские реформы, вследствие которых было упразднено патриаршество, учрежден Синод во главе с обер-прокурором, а Церковь превратилась в один из государственных институтов (иначе говоря, из основного института Цер­ковь превратилась в частный институт государства), привели к «замо­раживанию» религиозной жизни в России. Эта «заморозка» коснулась мно­гих церковных институтов и практик, не обошла она и институт чествова­ния святых. Достаточно сказать, что за весь синодальный период с XVIII по XIX в. (до царствования Николая II) было канонизировано всего 5 святых (для сравнения: от начала христианства в России до 1547 г. было канонизи­ровано 67 святых; с 1549 г. до учреждения Синода в 1721 г. — 146 святых)³³. Несмотря на это, охлаждение к канонизации со стороны церковных влас­тей, почитание Божьих угодников в народе развилось до такой степени, что в сознании большинства утвердилось (хотя и ранее существовавшее, но не столь сильное) убеждение: все мощи святых остаются нетленными. Это убеждение, идущее вопреки каноническому и традиционному представле­нию об останках святых, превратилось в еще одну дисфункцию, которая дала о себе знать после Октябрьского переворота. Историк указывает дату 1 марта 1919 г.³⁴, когда варварские вскрытия гробниц стали для многих сильным ра-

³³ Голубинскии ЕЕ. Указ. соч. С. 85, 159, 183.

Pospetovsky D.M. Soviet Antireligious Campaingsand Persecutions. Houndmills; London, 1988. Vol 2. P. 19.

зочарованием, а авторитету института чествования святых был нанесен мощ­ный удар.

Многих замечательных людей, праведников и подвижников, современ­ники почитают еще при жизни, продолжают почитать и после смерти. Эта народная любовь часто становится поводом для канонизации. Но все ли, кого народ почитает, как святых, достойны этого? Сейчас, к примеру, ока­залось немало поклонников не только упомянутых Ивана Грозного, Распу­тина, но и Павла Первого, и даже Сталина, которых тоже желают непремен­но видеть среди святых. Споры о святости не умолкают.

Носителями ложных культов становятся люди не­просвещенные в основах христианства либо имеющие какие-либо психологические, а то и психические откло­нения. Группа преданных истинному или ложному свя­тому почитателей настолько может уверовать в его не­погрешимость, что превращается в секту фанатиков. К примеру, вокруг Иоанна Кронштадтского еще при его жизни сложилась секта экзальтированных почитателей, их называли иоаннитами. Они почитали отца Иоанна как некое воплощение Бога на земле. Сегодня почитате­ли Царя-страстотерпца Николая II приравнивают под­виг последнего российского императора к искупительно­му подвигу Самого Спасителя. На изображениях можно встретить императора в терновом венце, как Спасителя, но это уже прямые элементы ереси, которую журналис­ты назвали «ересью царебожничества». Долгое время историки представляли императора Павла I фигурой карикатурной. Но недавно появились его почитатели, которые считают его царем-мучеником и поклоняются его надгробию в Петербурге. При нем священников пе­рестали наказывать телесно, облегчилось положение монастырей, и потому в народном сознании Павел I всегда был добрым царем, которого баре убили, а убийство это было вероломным и жестоким. Почитание Павла на­чалось, кстати сказать, задолго до революции 1917 г.: к его гробу ходили жа­ловаться и клали записки о заступничестве.

Сейчас существует и народное почитание старца Самсона (Сиверса). Его почитатели подавали в Комиссию по канонизации документы с просьбой причислить старца к лику святых, но им было отказано, поскольку матери­алы не отвечали принятым в Комиссии по канонизации критериям и боль­ше были похожи на фольклорное произведение. Лженародное почитание доходит иногда до анекдотических крайностей. Пошли разговоры о том, что надо канонизировать Василия Ивановича и Петьку, к этому призывает ста­тья в журнале «Русский дом». Создан акафист певцу Игорю Талькову. Кан­дидатом в святые стал Виктор Цой. Многие люди имеют расплывчатые и туманные представления о том, что такое канонизация, за что именно Цер­ковь прославляет своих подвижников. Они считают, что достаточно быть действительно известной исторической личностью и иметь заслуги перед Отечеством, — и этого достаточно для церковного почитания³⁵.

³⁵ См.: Телепрограмма «Православная энциклопедия». 17.01.2004 (www.eparhia.kursk.ru).

Несмотря на происходящее в нашей стране возрождение духовных цен­ностей, общество не всегда адекватно реагирует на происходящие измене­ния. За время советской власти несколько поколений были лишены рели­гиозного воспитания и образования; была прервана традиция православной социализации общества. На этом фоне неудивительны возникающие пере­косы в массовом религиозном сознании и верующих, и тех, кто называет себя атеистами.

Сегодня мы видим, что и взрослые, и молодое поколение увлекается ве­рой в сомнительного рода чудеса, в экстрасенсов, НЛО, предсказания аст­рологов, в амулеты, приносящие счас­тье. Согласно социологическим иссле­дованиям, в приметы верят 56%, в вещие сны — 49%, в предсказания ас­трологов — 30%. В вечную жизнь, т.е. в то, во что должны верить православные христиане, верят всего лишь 22%³⁶. Таким образом, почитание святых — истинная форма выражения христи­анского отношения к святым, а поклонение — ложная, неправильная, если хотите, превращенная форма, имеющая много общего с язычеством, но не относящаяся к христианству. С точки зрения православного учения так оно и есть, однако в обыденном сознании почитание и поклонение отождеств­ляются. Современные россияне хотят поклоняться тем, кого они знают и кого они любят, скажем Сталина или Цоя, а церковь предлагает им почитать 1 500 новомучеников, уничтоженных советской властью в 1920—1930-е гг., которых они не знают или мало что знают. О них рассылают материалы по приходам, они внесены в святцы и их предлагают почитать, но для народа они — абстрактные фигуры, и он выдвигает из своей среды совсем иных культурных героев, кому верит и за кем готов идти. Но они не проходят в категорию святых по церковным канонам. Получается самая настоящая аномия на одном конкретно взятом культурном участке: существуют офи­циальные нормы и образцы для подражания, но им не подчиняются, а те образцы, которым люди хотят подчиняться, не могут быть возведены в ранг закона.

Фактически в Туркменистане на государственном уровне поощряется создание нового религиозного учения. Предложения о признании Сапарму-рата Ниязова пророком уже не раз звучали на заседаниях Народного Сове­та — высшего органа представительной власти страны. Так, в декабре 1999 г., когда Сапармурату Ниязову было предоставлено исключительное право на пожизненное осуществление полномочий главы государства, ему был вру­чен посох и белый халат пророка. Основы для новой веры — «священная книга» и «пророк» в Туркмении уже есть. Определены и последователи но­вого учения — туркмены Туркменбаши, т.е. «умма» Сапурмурата Ниязова. В августе 1995 г. в туркменской молодежной газете «Несил» («Поколение») был напечатан текст молитвы, посвященной президенту. Со дня опублико­вания этого текста все верующие туркмены обязаны полностью выучить эту молитву. В Туркменистане сегодня большой упор в формировании культу-

Дубин Б.В. Православие, магия и идеология в сознании россиян (90-е годы) // Куда идет Россия?.. Кризис институциональных систем: век, десятилетие, год / Под общ. ред. Т.И. Заславской. М., 1999. С. 362.

ры страны делается на доисламскую историю. Немалую роль уделяют зоро­астризму, некогда распространенному на территории современного Турк­менистана. Недавно волевым решением президента 20-21—22 марта каждого года провозглашены национальным Праздником Весны (Навруз) и счи­таются в Туркменистане нерабочими днями, один из них будет посвящен женщинам. Отмечаемый ежегодно 8-го марта национальный праздник пе­реносится на 20-е число этого месяца. Тем не менее об официальном учреж­дении нового религиозного культа все-таки объявлено не было. В конце кон­цов, сам Туркменбаши отказался от предложения объявить его новым про­роком³⁷.

³⁷ Башларов С. Есть Пророк в своем отечестве (http://religion.russ.ru).

Монашество представляет собой один из важнейших религиозных аген­тов наряду с духовенством и жречеством. Его функция состоит не в об­щении с верующими, не в организации их действий по направлению к истинной вере, а в отмаливании грехов верующих перед Богом. Монахи, изолировавшие себя от общества специально для того, чтобы сосредо­точиться на молитве и заступничестве перед Богом, чтобы в таком уеди­нении молитва лучше дошла по адресу, выполняют ответственную функ­цию духовных просителей от имени простого народа. Монашество пред­ставляет помимо прочего особый образ жизни и систему ценностей, отличных от тех, что известны в повседневной жизни простых людей. Монастыри—убежище для уединившихся монахов, представляют собой разносторонний социальный комплекс. С древнейших времен монастыри находились на самообеспечении и вели весьма эффективную хозяй­ственную деятельность. Кроме того, они являлись школами, универси­тетами и библиотеками, выполняя серьезную просветительскую функ­цию. Наконец, они оказывали социальную помощь нуждающимся, по­правляя их здоровье, обеспечивая им приют, оказывая милосердие. Иными словами, монастыри стали крупнейшими в истории институтами социального призрения.

Дата добавления: 2015-06-04